Глава 14

Адрес Николая я узнала от Андрея. Просто позвонила ему и попросила адрес. Андрей замялся на том конце провода, тогда я беспечно заявила:

– Ну, вы же понимаете, я сама могу узнать, где живет Николай.

Хотя на самом деле понятия не имела, как это сделать.

Андрей продиктовал адрес: Весенняя улица, дом 22, квартира 47.

– Это какое метро?

– Не знаю, – буркнул он, – я туда добирался на машине.

Я сверилась по карте. Улица Весенняя располагалась в Западном Дегунине, раньше этот район назывался Коровино. Очень неудобное место, от метро «Петровско-Разумовская» еще пилить и пилить на маршрутке по бесконечным пробкам. Чтобы успеть туда до полудня, я немедля отправилась в путь.

Я не знаю, в чьем извращенном мозгу родилась идея назвать эту улицу Весенней. Ничто здесь не навевало мысли о весенней свежести и буйстве красок. Одинаковые серые коробки домов, тяжелый воздух с явной примесью промышленных отходов: очевидно, совсем рядом функционировал какой-то завод. Горстка жалких деревьев во дворах не спасала положения.

Нужный мне дом оказался двенадцатиэтажной блочной башней. Я нажала на кнопки домофона. Ответил женский голос, в котором я с трудом признала Галину, жену Николая.

– Кто там?

– Это Люся.

– Какая Люся?

– Ну, Люся Лютикова. Мы с вами виделись на похоронах Валерия Ефимовича. Я его наследница.

– А-а-а, – протянула Галина, но открывать не спешила. – А что вам надо?

– Я бы хотела поговорить с вашим мужем.

В квартире послышалась какая-то возня и невнятный спор. Потом все отключилось. Я опять набрала номер квартиры.

– Поднимайтесь на последний этаж, – буркнул мужской голос, и замок приглашающе щелкнул.

Ни один из двух лифтов не работал. Пока я топала до двенадцатого этажа, прокляла всех на свете: и лифтера, и Николая, взобравшегося на такую верхотуру, и старого маразматика Крылова, которому взбрело в голову оставить мне наследство. Сидела бы я сейчас в дядькиной каморке, пила чай с плюшками и горя не знала!

Я минуту постояла перед дверью сорок седьмой квартиры, выравнивая дыхание, потом нажала на звонок. Открыл Николай.

– Я уже решил, что вы передумали к нам идти, – сказал он.

– Лифты сломались, – отозвалась я, тяжело отдуваясь.

– Ой, забыл предупредить, что лифты работают со второго этажа. Такой вот дефект конструкции.

Я подозрительно уставилась на хозяина. Забыл? Как бы не так! Бьюсь об заклад, Николая бесит, что наследство уплыло в чужие руки, вот он и решил хотя бы таким образом нагадить мне в компот.

Однако я оставила эти мысли при себе. В коридоре появились Галина и девочка лет десяти. Я приветливо им улыбнулась.

– Извините, что я без предупреждения, но у меня не было вашего телефона, вот и пришлось нагрянуть, как снег на голову.

– Хотелось бы все-таки узнать, зачем вы пришли, – сказал Николай.

– Вы позволите сначала войти?

Николай открыл пошире дверь, и я просочилась в квартиру.

– Вы знаете, я чувствую некоторую неловкость оттого, что вас так обошли с наследством. – Произнося эти слова, я почему-то смотрела на девочку. – Видит бог, я в этом не виновата.

– И как вы собираетесь это исправлять? – с напором спросила Галина.

– Ну, пока я хотела бы прояснить для себя какие-то вещи. Узнать, кто как живет, кто в чем нуждается. Вот поэтому, собственно говоря, я и пришла. Познакомиться, что ли.

– Мы нуждаемся! – прямо заявила Галина. – Мы очень нуждаемся!

– Да погоди ты, – осадил ее Николай, – неудобно же.

– Неудобно знаешь что? Штаны через голову надевать! – визгливо отозвалась супруга. – Нет, пусть посмотрит, как мы живем! И пусть сравнит! И сделает соответствующие выводы! Вы проходите, смотрите, мы ничего не скрываем!

Я сняла туфли и прошла. Николай с семьей жил в тесной «двушке» со смежными комнатами. Было ужасно жарко, окна выходили на юг, и солнце немилосердно шпарило сквозь тонкий тюль.

Жилье находилось в плачевном состоянии: плинтуса растрескались, на потолке щели шириной с палец. Обои с подобным рисунком продавались в магазинах лет двадцать назад. Их цвет за давностью лет определялся смутно: то ли светло-зеленый, то ли темно-желтый. Похоже, квартира съемная. Жильцы опасаются вкладываться в ремонт, потому что хозяева тут же поднимут арендную плату.

– Снимаете? – на всякий случай уточнила я.

– Конечно, снимаем! – опять взвилась Галя. – Откуда у нас деньги на свое жилье? Мы не миллионеры! Мы за эту-то конуру едва расплачиваемся! Сами видите, какая тут разруха! И до работы добираться два часа!

Честно говоря, ее истеричный голос уже начал меня раздражать. И как только Николай терпит супругу? Мужчина выглядел невозмутимым.

– А где вы работаете? – полюбопытствовала я.

Галина неожиданно сбавила обороты.

– Я не работаю, муж работает, – нормальным тоном сказала она.

Я почувствовала, как мои брови полезли вверх. Ничего себе! Дамочка позволяет себе сидеть дома и при этом жалуется на нищету.

Галина, видимо, поняла, что ситуация выглядит подозрительно, и стала оправдываться:

– Ну, то есть я ищу работу, но меня никуда не берут.

Поскольку я журналист в газете по трудоустройству, тут же ухватилась за свою профессиональную тему:

– Какое у вас образование? На какую вакансию вы претендуете? Какую зарплату? Сколько резюме в день отправляете? На скольких собеседованиях побывали?

От такого напора истеричка немного оробела.

– Ну, – неохотно выдавила она, – вообще-то у меня нет специального образования. Работа мне нужна интересная, творческая и чтобы рядом с домом. Мне тут предлагали идти в продавцы, но весь день стоять на ногах – это не для меня. Да и за копейки я корячиться не буду. Я лучше дома телевизор посмотрю.

Ага, понятно. Галине впору давать объявление: «Ищу работу, не связанную с таковой». Вот только вряд ли кто на него откликнется…

Я обратилась к Николаю:

– Мне бы хотелось поговорить с вами наедине. Это можно устроить?

Галя ревниво фыркнула:

– Я ухожу на кухню готовить ужин, а вы тут секретничайте сколько хотите! Варвара, пойдем со мной!

Все это время девочка тихо просидела в углу, как мышонок.

Когда мы остались одни, я первым делом предложила Николаю:

– Можете спросить меня о чем угодно.

– Зачем? – удивился он.

– Видите ли, я собираюсь вас кое о чем спросить. Чтобы мы были в равном положении, вы можете задать мне любые вопросы.

Хозяин молчал, и я его подстегнула:

– Неужели вас ничего не интересует?

– Интересует, – улыбнулся он. – Это правда, что вы даже не были знакомы с моим отцом?

– Правда.

– Почему же тогда он все оставил вам?

Я пожала плечами.

– Сама очень хочу разгадать эту загадку.

– А вы обеспеченная женщина?

Я отрицательно покачала головой.

– То есть это наследство вам очень кстати?

– Не то слово! – воскликнула я. – Особенно квартира, потому что меня сейчас буквально выселяют на улицу. Другое дело, что я предпочла бы получить ее не таким образом.

– А каким?

– Ну, например, в виде подарка. Чтобы Валерий Ефимович остался жив и все родственники могли выразить свои претензии лично ему. Чтобы все стрелки не переводились на меня, понимаете?

– Кажется, да. А муж у вас есть? Дети?

– Ни мужа, ни детей, – ответила я, придав себе независимый вид.

Николай взял паузу, и я спросила:

– Еще будут вопросы?

– Вы яйца разбиваете с тупого или с острого конца?

Я недоуменно уставилась на него.

– Какие яйца?

– Ну, обыкновенные яйца, сваренные вкрутую.

– А при чем тут яйца?!

– Вы же сказали, что я могу спросить о чем угодно, – улыбнулся мужчина.

– А-а-а, – протянула я, – понятно, это шутка! Извините, у меня в последнее время плохо с чувством юмора. Значит, вопросов больше нет? Тогда моя очередь.

Тут я сообразила, что не знаю, как сформулировать фразу. Не брякнешь же: «Это вы убили папашу?» Надо подойти с другой стороны.

– Расскажите, пожалуйста, каким Валерий Ефимович был отцом, – попросила я.

Николай мигом стал серьезным.

– По правде говоря, не очень хорошим.