И когда земной шар, выгорев, Станет строже и спросит: «Кто же я?» — Мы создадим «Слово Полку Игореви» Или же что-нибудь на него похожее. Это не люди, не боги, не жизни, Ведь в треугольниках — сумрак души!* Это над людом в сумрачной тризне Теней и углов Пифагора* ковши. Чугунная дева* вязала чулок Устало, упорно. Широкий чугун Сейчас полетит, и мертвый стрелок Завянет, хотя был красивый и юн. Какие люди, какие масти В колоде слухов, дань молве! Врачей зубных у моря снасти И зубы коренные, но с башнями «Бувэ»*! И старец пены, мутный взором, Из кружки пива выползая, Грозит судьбою и позором, Из белой пены вылезая.2