Глава 10. В пещере Великого Дракона

Первым опомнился Алексей. Подойдя к завалу, он попробовал его разбирать, но плотно стиснутые камни не поддавались. Не помогла и сила Прохора. Провозившись с час, они отступились.

Шумно вздохнув, Прохор обтер рукавом вспотевшее лицо.

— Однако надо искать другой выход.

— Сначала посмотрим, нет ли у хозяина съестного, — предусмотрительно решил Алексей.

В мешке оказалась затхлая мука. Кувшин был пуст.

Тата взяла пригоршню, попробовала и отплюнула.

— Тьфу! Гадость!

— Хорошее-то, поди, спрятал, — проворчал Прохор.

Они обшарили все вокруг, но ничего больше не нашли и стали осматривать пещеру.

Скоро добрались до прохода, из которого недавно бежали, услышав грохот обвала, и снова вошли в туннель.

Медленно спускаясь навстречу неведомому, они часто останавливались и прислушивались. В их воображении возникали картины одна другой страшнее. Тата шла рядом с Алексеем, держась за его крепкую руку. Это ее несколько успокаивало.

Спуск становился все более пологим, свод приподнялся, и Прохор смог выпрямиться во весь рост. Туннель расширился. Впереди был второй грот.

Алексей прошептал:

— Стойте здесь. — А сам шагнул вперед. Он подозревал, что в гроте их может ожидать опасность, и не хотел подвергать всех риску.

— Не спеши! — удержал его Прохор.

Парни осторожно приблизились к входу и тщательно обшарили лучами фонариков каждую щель, каждый выступ в пределах видимости. Ничего подозрительного не было заметно. Тогда Прохор отстранил Алексея и быстро вошел в грот.

— Идите, никого нет!

— Что же это ты? Меня задерживаешь, а сам лезешь напропалую, — укорил его Алексей.

— Все равно кому-то первым выходить из туннеля, — заметил сибиряк. — Моя башка, однако, крепче твоей. Да и силенкой бог не обидел. Если кто нападет, мне сподручнее с ним управиться.

Освещая путь фонариками, они направились дальше.

В мечущихся световых кругах искрились вкрапленные в породу кристаллы. Изредка на стенах грота встречались изображения людей, животных и непонятные знаки. В другое время эфовцы никогда бы не прошли мимо этих памятников древней культуры, но сейчас нельзя было задерживаться. У них не было пищи и воды.

Грот окончился вырубленной в стене высокой аркой. Две колонны поддерживали узорный, словно сотканный из каменных кружев, свод. Тонкая работа изумляла своим изяществом.

Друзья остановились, с восхищением рассматривая уникальное сооружение. Потом прошли под арку и попали в небольшую пещеру.

— Ай! — вскрикнула Тата и метнулась к Алексею.

Лучи фонарей осветили разинутую пасть фантастического чудовища. На трехметровой высоте из стены выдавалась большая часть черепа гигантского ящера. Вставленные в глазницы красные кристаллы отсвечивали кровавым блеском. Острые, как кинжалы, клыки поражали своими размерами. Ниже черепа, от стены к полу вытянулись две окаменевшие лапы скелета. Кривыми полуметровыми когтями они обхватили что-то круглое.

— Могила Великого Дракона! — с дрожью в голосе проговорила Тата.

Убедившись, что ничего угрожающего нет, Прохор с профессиональным интересом охотника потрогал кости. Алексей, опустившись на колени, осторожно высвободил из когтей чудовища грубо слепленный из глины шар размером с человеческую голову.

— Что это? — заинтересовалась Тата.

— Кто знает? Какая-нибудь древняя святыня, — предположил Алексей.

Прохор прикинул шар на руке:

— Тяжеловат. Однако внутри что-то есть.

В этот момент в углу пещеры раздался уже знакомый звук. Низкий, похожий на стон, прокатился он по гроту и, перекликаясь отзвуками эха, замер в отдалении.

У друзей мороз по коже пошел.

— Да что за чертовщина! — ругнулся сибиряк, направляя луч фонарика в угол.

Там чернела большая круглая нора. Из нее все еще доносилось чуть слышное завыванье.

Прохор сбросил ковбойку, уложил в нее шар и завязал рукавами.

— Потом его посмотрим, а сейчас надо выбираться, пока не поздно, решительно заявил он.

Эфовцы тщательно обыскали пещеру и убедились, что дальше пути нет.

— Куда же теперь пойдём? — упавшим голосом спросила Тата.

Все понимали: единственный выход отсюда через нору. От одной такой мысли становилось не по себе, но выбора не было.

— Полезем, — решил Алексей.

Подойдя к отверстию, он опустился на четвереньки и скрылся в норе. Тата тряхнула головой и, закусив губу, полезла за ним. Следом, волоча позади себя ковбойку с шаром, протискался в нору и Прохор.

Проход местами суживался настолько, что приходилось ползти на животе, а кое-где расширялся и образовывал пустоты, позволявшие выпрямиться во весь рост.

Друзья долго пробирались через подземный лабиринт трещин и щелей.

В конце концов, измученные, исцарапанные об острые выступы, они выбрались в следующий зал и с наслаждением вздохнули. Воздух показался им удивительно свежим. Этот грот был настолько завален каменными обломками, что требовалось прямо-таки акробатическое искусство, чтобы пробраться через их нагромождения.

Они с трудом выкарабкались на верхушку завала и присели.

— Сейчас бы кусочек сухарика, — жалобно пролепетала Тата.

— И глоток воды, — добавил Алексей.

Прохор пошарил по карманам, но, не найдя ничего съестного, огорченно вздохнул.

— Я, однако, съел бы и ту фалангу, что на меня прыгнула, — нашел он в себе силы пошутить, но мрачный юмор остался без ответа. Его друзья настолько измучились, что им было не до шуток.

— Нужно хоть немного вздремнуть, уже три часа ночи, — вяло проговорил Алексей.

Все трое немедля растянулись на скальной площадке. Прохор тут же захрапел. Алексей пододвинулся к Тате и, осторожно приподняв ее голову, подложил свою руку. «Все же лучше, чем на камне», — подумал он.

Проснулись они от необычных звуков. Окружающие скалы и весь воздух пещеры, казалось, вибрировали и гудели. Низкий звук то усиливался, то затихал и на каком-то тяжелом вздохе оборвался. Наступила тишина.

Изумленные и перепуганные непонятным явлением, эфовцы огляделись и заметили смутные очертания скальных нагромождений — откуда-то проникал свет.

Они посмотрели вверх.

Высокий, как у готического храма, свод грота рассекала трещина. В ней виднелось голубое небо.

— Эх, если бы кто оттуда веревку подал, век бы его благодарил, — вздохнул Прохор.

По гроту пронеслось легкое дуновение и снова раздался гул.

— Так вот в чем дело! — понял Алексей происхождение звука. — Это в трещине воет ветер, как в трубе, а в тех пещерах мы слышали отголоски.

— Здесь сквозняк! — обрадовалась Тата. — Нужно найти, откуда тянет воздух.

Повеселевшие, они принялись обшаривать пещеру и скоро нашли проход. Он чернел в стене на высоте метров трех от пола.

— Полезай, — сказал Алексей и с трудом подсадил тяжелого сибиряка. Тот подтянулся и вылез на небольшую площадку.

— Тяга есть?

— Есть! Передавай Тату и шар.

Вытащив наверх девушку, Прохор протянул Алексею руку и легко поднял его на площадку.

Петляя, узкий проход вел на подъем. Где на четвереньках, где ползком друзья пробирались по извилистому туннелю.

Труднее всех приходилось Прохору. Широкоплечий сибиряк с трудом протискивался там, где Алексей, а в особенности Тата, проползали совершенно свободно. Пути, казалось, не будет конца. Они все чаще и чаще останавливались и отдыхали лежа. Потом снова упорно ползли, разрывая в клочья одежду, уже не обращая внимания на ушибы и ссадины.

Наконец, Алексей протиснулся под нависшим каменным выступом и увидел свет.

Перед ним был длинный прямой коридор, выводящий наружу.

— Вышли! — обрадовался он, выпрямляясь во весь рост, и вскрикнул. Все мускулы болели, словно его беспощадно избили, ноги тряслись, икры сводило судорогами. Состояние Прохора и Таты было не лучше, но желание скорее выбраться из этой каменной могилы было так непреодолимо, что они тут же бросились к выходу.

Коридор окончился маленькой площадкой на скальной стене обрыва плоскогорья. Отсюда до подножия было не менее двадцати метров головоломного, почти отвесного спуска.

С площадки открывался живописный вид на залитую полуденным солнцем пустыню и причудливые, изглоданные ветрами тысячелетий скалы. Невдалеке, подбирая колючку, бродили их верблюды.

Попав из вечного мрака подземелья в океан света и тепла, эфовцы долго сидели отдыхая. Немного придя в себя, Тата взглянула на товарищей.

— Ну и хороши-и же мы! — нараспев проговорила она.

Действительно, вид у всех был аховский. То, что осталось на Алексее и Прохоре, никак нельзя было назвать одеждой. Изодранные, в грязи, в синяках и кровоподтеках, они выглядели бродягами самого худшего пошиба. Тате удалось сохранить некоторое подобие своего туристского костюма. Она выглядела лучше парней, но ненамного.

— Не находишь ли ты, что Прохор удивительно похож на Тарзана после схватки со львом, — заметил Алексей, обернувшись к девушке.

— А ты — на общипанного петуха, — не растерялся сибиряк.

Тата фыркнула:

— Ну, а я на кого?

— Если хочешь знать — на драную кошку, — убежденно ответил Прохор.

Друзья расхохотались. Нервное напряжение разрядилось, и они долго не могли успокоиться.

— Смех-то смехом, а вот как слезать? — проговорил Алексей, размазывая по лицу выступившие слезы.

Прохор взглянул вниз и присвистнул:

— Однако здесь шею сломать запросто. Нужно делать веревку.

Сбросив с себя остатки верхней одежды, он начал раздирать тряпье на полосы. Алексей последовал его примеру. Скоро узловатая ненадежная снасть была готова, и сибиряк опустил ее с обрыва.

— Эх! Не хватает немного! — сокрушенно проговорил он.

Тата зарумянилась, но делать было нечего. Оставив на себе только самое необходимое, она украдкой вытащила из кармана Мика и спрятала его за лиф, а одежду пожертвовала «в общий котел». Теперь эта, с позволения сказать, веревка стала достаточной длины, но ее прочность оставляла желать лучшего.

— Спускаться буду я, ты слишком тяжел, — заявил Алексей Прохору.

— Послушай, Леша! — вмешалась девушка, берясь за веревку. — Я вдвое легче тебя.

— Ни в коем случае.

— Да пойми же! Если ты оборвешься и покалечишься, мы и вовсе не сможем отсюда слезть. Прохор, да что же ты молчишь? — горячо убеждала их Тата.

— Пожалуй, она права, — согласился сибиряк.

Нехотя Алексею пришлось уступить. Девушка обвязалась вокруг груди и подошла к обрыву. Алексей поймал себя на том, что не отрываясь любуется ее ладной фигуркой.

— Пока! — помахала им Тата.

Понемногу отпуская веревку, Алексей с Прохором напряженно следили, как, цепляясь за каждый выступ, она спускается по головокружительной круче. Ощупью отыскивая точки опоры, Тата слезала все ниже, ниже и вот спрыгнула с последнего уступа. Опасный спуск закончился.

Парни облегченно вздохнули. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Алексей схватил Прохора и крепко поцеловал в грязную небритую щеку.

— Ты что? — опешил тот.

— Не знаю… так, от избытка чувств, — смутился Алексей.

Сибиряк понимающе усмехнулся и дружески потрепал его по плечу.

Не теряя времени, Тата поймала верблюда и, достав из вьюка веревку, направилась обратно.

— Эй, павианы! Живы? — крикнула она, привязывая моток веревки к свешивающемуся тряпочному концу. Наверху, как по команде, высунулись две взлохмаченные головы.

— Живы! — донеслось оттуда.

— Тогда поднимайте веревку.

После благополучного спуска молодые люди в первую очередь бросились к бурдюкам. Теплая, припахивающая шкурой вода показалась удивительно вкусной. Утолив жажду, они умылись, переоделись в запасную одежду, а потом энергично принялись за сухари и консервы. На этот раз обед проходил в полном молчании. Все были слишком голодны, чтобы отвлекаться разговорами.

— Пожалуй, сегодня никто не страдал отсутствием аппетита, — улыбнулся Алексей, когда с едой покончили.

— Нормально подрубали, — отозвался Прохор, до блеска вычищая банку коркой от сухаря.

Испытанные за последние сутки мытарства утомили друзей, требовался отдых. Они решили разбить лагерь около ущелья и направились туда.

Проходя мимо заваленного входа в пещеру, они остановились.

— Отчего произошел обвал? — недоуменно проговорил Алексей.

Прохор взглянул вверх.

— Кто его знает! На круче камней много, чуть шевельни — и посыплются.

— Смотрите! Что это? — вскрикнула Тата, указывая на край завала. Там из-под камней торчала желтая скрюченная рука.

Разбросав камни, эфовцы вытащили труп худого, костлявого старика в потрепанной одежде буддийского монаха. На его редкой седой бороде запеклась кровь. Тускло поблескивали не прикрытые веками остекленевшие глаза.

— Вот он, виновник наших бед, — сказал Алексей.

Тата вынула платок и накрыла им лицо старика.

— Как же его завалило? — вполголоса спросила она.

Прохор указал вверх, где среди каменной осыпи виднелось несколько выветренных глыб, и пояснил:

— Он, видно, хотел нас похоронить, — толкнул такой «камешек» — осыпь поползла вниз и его с собой прихватила.

— Зачем это было нужно? — спросила Тата. — Что плохого мы ему сделали?

Прохор пожал плечами.

— Скорее всего дело было так, — сказал Алексей. — Этот монах — отшельник и, конечно, фанатик. Обосновался в святом месте, у могилы Великого Дракона. Постепенно совсем одичал, а увидев европейцев — испугался, что они осквернят святыню, и решил уничтожить нас любыми средствами. Вот, пожалуй…

— Тише! — поднял руку Прохор.

Со стороны пустыни донесся звук выстрела. Они прислушались. Через некоторое время выстрел повторился уже ближе. Прохор схватил тулку и ударил дуплетом. Ему ответили тем же. Вскоре из-за барханов показался караван.

— Наши! — крикнула Тата, и все побежали навстречу.