ИССЛЕДОВАНИЯ И СТАТЬИ
преимущественно докончальные, духовные, поручные и подтвержденные грамоты, т.е. в первую очередь документы, связанные с землевладением и отношениями между великими князьями и земельной аристократией. Особый - и вполне понятный -интерес вызывали у него отношения между Смоленском и Польшей, наряду с этим - книги свадебные, раздельные, т.е. опять связанные с имущественными вопросами, среди которых мелькает дело об «измене» князей ростовских, крестоцеловальные Владимира Андреевича старицкого, переписка Василия III с обеими женами и дело о «неплодии» Соломонии.
Более того, анализируя поступки Ивана IV до 1560 г. я не могу обнаружить безусловных фактов, позволяющих говорить о какой-либо опасности, исходившей для него со стороны сына Соломонии. Перечень царских вкладов в Покровский монастырь в XVI в. (вклады Ивана IV, царицы Анастасии, царицы Марии Темрюковны, Федора Ивановича, царицы Ирины), из которых только один - царицы Ирины Федоровны - прямо связан с почитанием Соломонии/Софьи81, не позволяет безоговорочно принять мнение С.Д.Шереметева и Г.Л.Григорьева об особенном интересе, который проявлял Иван IV к Покровскому монастырю в связи с личностью «Георгия Васильевича». Мне представляется, что сын Соломонии (если он был спасен в детстве), так и не появился на исторической арене под своим подлинным именем, а если кто-то и попытался использовать факт его рождения, то, скорее всего, потерпел неудачу в самом начале: для самозванства почва еще не была готова. Правда, остается загадка Новгорода, Твери и Торжка…
Аргументация Г.Л. Григорьева по поводу организации опричнины и действий Ивана IV строится, с одной стороны, на факте существования сына Соломонии/Софьи, с другой - на уверен-