$ 7

Наутро, проснувшись и быстро запихнув себе в рот подогретые в СВЧ две киевские котлетки, я позвонил господину Коровину.

- Информация получена, Руслан Архипович, - доложил я веселым голосом.

- Вы хотите сказать, что можете назвать место, где сегодня состоится встреча?

- Угу, - подтвердил я, наливая себе ананасовый сок из только что разделанного на кухонном комбайне мясистого плода. - Можем действовать.

- Приятно иметь дело с человеком слова, - серьезно отозвалась трубка.

- На том стоим, - без тени скромности ответил я. - А как же иначе?

И все дальнейшие события этого дня показали, что я оказался гораздо более ответственным человеком, нежели Руслан Архипович.

Я еще раз смог убедиться, что эти господа, научившиеся считать проценты от государственных денег, которые тонкой, но верной струйкой текут в их карманы, не могут не то что выполнить простую задачу, но даже толком и поставить перед собой проблему ее решения.

Могу без хвастовства с полным знанием дела сказать, что ребята из моей службы безопасности разобрались бы в данном конкретном случае куда быстрее, четче и, главное, без излишнего шума.

А эти раздолбаи...

Ладно, что теперь говорить, все равно уже ничего не поправишь!

Короче, дело обстояло следующим образом. Коровин убедился, что мне можно доверять и что со мной можно работать. В знак доверия во время нашей утренней встречи он «познакомил» меня с майором Ворошиловым.

Мы сделали вид, что видим друг друга впервые и долго трясли руки друг другу.

Затем Коровин с Ворошиловым посвятили меня в свой, так сказать, план.

Когда я услышал, что они собираются предпринять, у меня глаза на лоб полезли.

Эти ребята, по-моему, оборзели. Вот что делает власть с человеком!

Судите сами - вместо того, чтобы действовать плавно, мягко и решительно, Коровин с Ворошиловым рассудили, что тут нужна как минимум крупномасштабная военная операция с привлечением боевых сил.

На полном серьезе они обсуждали, сколько понадобится автоматчиков и подгонять ли бэтээры. А если и подгонять - то один или два.

В конце концов, остановились на трех.

Я безуспешно пытался вправить им мозги и, тыкая пальцем в карту дачной местности, доказывал, что бронетехника тут просто не развернется.

- Тогда, вертолеты? - задумчиво спросил Коровин Ворошилова.

- Ну знаете!.. - возмутился я. - Это уж слишком. Если вам непременно хочется порезвиться, то играйте в пейнтбол. Могу по знакомству организовать скидку при записи в члены клуба.

Но пейнтбол их не устраивал. Хотелось масштабных действий со стрельбой.

Я прекрасно понимал, что Ворошилов с Коровиным действуют по приказу Мясоедова - иначе, откуда бы у них появилась возможность задействовать такое количество спецподразделений?

Но я не мог выйти на прямую связь с серым кардиналом губернии, чтобы объяснить ему, как все нужно сделать без лишнего поднятия пыли.

Так или иначе, операция была запланирована на четыре часа дня.

На бумаге все это выглядело довольно гладко и было расписано следующим образом.

В дачный поселок, где расположен объект захвата, бросается взвод автоматчиков.

Их прикрывают три бронетранспортера, которые стоят неподалеку в лесочку и отрезают пути отступления возможного противника.

Отходы к реке отрезаются еще одним взводом, который скрывается в посадках, ведущих к «водному массиву» - как изысканно выразился майор.

На всю операцию отводится ровно тридцать восемь минут и ни секундой больше.

В концовке Гайденко с его командой арестовывается, а прочие лица препровождаются в особняк на другом конце города для тихих разборок с мужьями захваченных дамочек.

Теперь я расскажу о том, как все происходило на самом деле.

Бронетранспортеры, как я и предупреждал, действительно, не развернулись.

Вернее, развернулся только один, но снес при этом полдачи, которая, как оказалось впоследствии, принадлежала ректору университета.

Остальные две громоздкие махины так и остались тарахтеть аж за двести с лишним метров от положенного им по плану места.

При этом бэтээры распугали всю округу, так что народ двигался в двух направлениях - одни спешно уезжали домой, другие сбегались смотреть, что же тут происходит. Некоторые щелкали фотоаппаратами.

Как при такой постановке дела эти разработчики плана намеревались сохранить секретность - остается самой главной загадкой во всей этой истории, которую я разрешить до сих пор не в состоянии.

Взвод, как это не смешно прозвучит, перепутал направление и полчаса плутал по дачным развилкам, пугая отдыхающих огородников топотом сапог и бряцанием автоматов.

«А город подумал - ученья идут», - саркастически подумал я, вспомнив строчки старой доброй заунывной советской песни.

Майор Ворошилов, Руслан Архипович Коровин горели желанием не то, чтобы ринуться в бой, но непременно присутствовать при проведении операции.

С ними вызвался идти я, а Коровин прихватил еще и господина Мокрого.

И вот, наш «вольво» пылит по дороге, сворачивает прямиком к даче, которую предстоит осаждать, Коровин уже думает, что все схвачено и слажено.

Но клятвенно обещанного взвода бойцов-автоматчиков нет и в помине.

Представляю, что должны были чувствовать Ворошилов с Коровиным, когда они вышли из автомобиля поразмяться, а к ним направились трое молодчиков с электрошоковыми дубинками наперевес.

- Ну что, доигрались? - со злобой произнес я в сторону Коровина.

Руслан Архипович был настолько испуган, что потерял дар речи.

Молодчики приближались очень быстро и были настроены весьма агрессивно - очевидно, Гайденко успел получить по своим каналам информацию о том, что началась осада и был готов на крайние меры.

Мокрый выхватил пистолет и, недолго думая, пальнул наступающим по ногам.

Один с диким криком рухнул на землю, а двое других направились к нам уже бегом.

Мало того - из-за изгороди в нашу сторону раздалась автоматная очередь и я заметил еще двоих бойцов Гайденко, пристроившихся возле калитки.

Веер пуль полоснул по дверцам автомобиля, оставив на них неглубокие вмятины.

Черт с ней с техникой - а вот вторая очередь пришлась в непосредственной близсти от нас - я почувствовал, как моя левая рука стала чуть легче и понял, что часикам моим пришел конец.

Что касается Мокрого, то ему повезло куда меньше - его задели.

И, как мне сначала показалось, он был ранен очень серьезно.

По голове господина Мокрого весело струилась кровь, заливая белый воротник его рубашки. Но он продолжал стоять на ногах.

Мокрый тотчас же, присев, аккуратно снял двумя выстрелами обоих автоматчиков, которые не оценили серьезность положения и пренебрегли маскировкой.

Один был положен на месте, а второму пуля раздробила руку и он с бешеным воплем раненого зверя бежал в нашу сторону.

Рядом со мной послышался жалобный стон, как будто ребенок увидел по телевизору огромную анаконду, которая преследует его в кошмарных снах.

Я обернулся, и увидел, что Коровин почти оседал на землю, держась за сердце.

Лицо его было землистого цвета и дышал он, как вытащенная на поверхность рыба, широко раскрывая рот и беспомощно выпучив глаза.

Ворошилов же успел сориентироваться чуть быстрее и крикнул, чтобы мы прыгали в автомобиль - он хотя бы догадался взять машину с пуленепробиваемыми стеклами.

Как-никак, он был военным, и решил честно обеспечить прикрытие.

Майор выхватил пистолет и выпустил из него пару зарядов куда-то в синее небо. Но внутрь салона он залез, только после того, как убедился, что мы с Коровиным находимся в безопасности.

- А как же Мокрый? - осведомился я у Руслана Архиповича, бухаясь на заднее сиденье. - Ведь ваш человек остался снаружи!

- Ничего, - задыхаясь, произнес Коровин. - Это его работа, в конце концов.

Я приник к стеклу.

Сквозь затемненную его поверхность, как на киноленте, снятой в коричневых тонах, я имел возможность наблюдать, в чем заключалась работа Мокрого.

Не знаю, сколько платил ему Коровин, но Мокрый отрабатывал ставку на совесть.

Этот малюсенький человечишко подождал, пока парни с дубинками приблизятся на достаточно близкое расстояние и хладнокровно расстрелял их в упор, не забыв направить один выстрел в сторону раненого обладателя дубинки - пуля пришлась ему между глаз.

Затем он достал откуда-то из рукава запасную обойму и одним быстрым движением вложил ее в рукоять своего пистолета.

Но оставался еще один кадр - парень с простреленной рукой, который замер на полпути, в ужасе глядя на трупы своих коллег.

Этот боец, слегка выведенный из строя, на мгновение замешкался, намереваясь, очевидно, дать обратный ход, но эта заминка решила его судьбу.

Господин Мокрый показал себя в данной ситуации не только отличным стрелком. Он оказался еще и на редкость экономным человеком.

Мокрый решил, что не стоит тратить пулю на безоружного бойца и, подскочив к нему одним прыжком, словно гигантский кузнечик, обхватил его рукой сзади за шею и уперся коленом в спину.

Раздался жуткий хруст позвоночника и автоматчик рухнул на землю, сломавшись пополам.

Отряхнув испачканные руки, Мокрый вприпрыжку направился к машине и, забравшись на место водителя, между делом поинтересовался:

- С вами все в порядке?

Никто ему не ответил.

Коровин лишь одобрительно покачал головой и подал Мокрому аптечку с заднего сиденья, чтобы тот остановил хлещущую кровь - оказалось, что выстрел из-за ограды лишил его мочки уха.

Между тем, долгожданный взвод уже показался на горизонте, разобравшись, наконец, в сложной топографии дачного участка.

Теперь нам оставалось лишь ожидать, пока ребята окончательно разберутся с вооруженными людьми, засевшими в особняке.

Я видел, как солдаты в пятнистой униформе, тяжело топая подкованными сапогами, петляя бегут к калитке, постреливая на ходу.

Другие залегли полукругом, держа под прицелом калитку и соседние участки.

Дальние выстрелы, доносившиеся откуда-то из глубины леска, свидетельствововали о том, что осажденные, действительно, пытались уйти к реке, но их остановила засада, поджидавшая их в лесочке.

Когда выстрели почти стихли, Ворошилов с Мокрым направились на разведку, и мы с Коровиным остались вдвоем в автомобиле.