19

Гаррет ожидал Пламенную возле своей кареты у здания театра. Она вышла из подъезда, одетая в белый бархатный плащ с расшитыми золотыми нитями широкими рукавами. Подол ее одеяния был обрамлен цепочкой крохотных золотых розочек.

Его раздражало то, что она немедленно оказалась в окружении толпы обожателей. Она каждому улыбнулась и каждому сказала что-то приятное. Гаррет потерял всякое терпение, дожидаясь, пока она избавится от них и скользнет, опершись на его руку, в глубь кареты.

Карета уже отъехала от театра на порядочное расстояние, а поклонники все выкрикивали хором ее имя.

Сабине были понятны чувства, которые испытывал Гаррет. Он сидел так близко от нее, что его дыхание шевелило пряди ее волос. Какая-то истома охватила ее. Ей захотелось положить голову ему на плечо и позволить обнять себя.

Она была рада, что внутри кареты царил мрак и Гаррет не мог видеть, как нервно дрожат ее пальцы. Она сунула руки в белую бархатную муфту, словно ей стало внезапно холодно.

– Ваши соотечественники вознесли вас чуть ли не до небес, – эти слова в устах Гаррета никак не прозвучали комплиментом. – Слухи о вашем таланте докатились уже до Англии. Даже я, далекий от театра человек, весьма наслышан о вас. Правда, признаюсь, основным источником этих слухов является Стивен. До того как мы познакомились, я относился ко всем этим похвалам весьма скептически. Я не верил, что на свете есть такое совершенное существо, каким он описал вас.

– А теперь?

– Теперь я с ним согласен, – с легкой иронией произнес Гаррет. – Как вы себя чувствуете в роли обожаемой и несравненной?

– Меня мало трогают все эти неумеренные восторги. Главная моя забота, чтобы представление прошло хорошо, и зрители остались довольны.

– Ваш друг Жак де Баллярд тоже известен в Англии. Он популярен, и о нем много говорят. Вы упомянули при нашей первой встрече, что его труппа приглашена дать представление в честь принцессы Генриетты. Вы тоже приедете в Лондон?

Сабина придала своему лицу кокетливое выражение и провела по его щеке белоснежной муфтой.

– Не знаю. Я еще не решила.

Он снял с ее рук муфту и сжал тонкие пальчики в своих сильных руках.

– Я бы хотел показать вам Англию.

– За меня все решает Жак. Если он прикажет, я поеду.

– Почему вы все-таки согласились отужинать со мной сегодня?

Она одарила его самой завлекательной улыбкой из своего арсенала.

– У меня изменилось настроение. Может быть, подействовал ваш необычайный шарм.

Гаррет легонько взял ее за подбородок и повернул лицо к себе.

– Вы смеетесь надо мной? – Он пытался во мраке экипажа рассмотреть выражение ее лица.

Сабина изобразила величайшее изумление:

– Я? Ни в коем случае. Как может посметь слабая женщина смеяться над таким могущественным титулованным господином?

Гаррет не мог отвести от нее глаз. Эта женщина все сильнее завораживала его.

– Я уверен, что вы ведете со мной какую-то игру. Только я не понимаю зачем.

Сабина ответила ему, используя текст одной из пьес, сочиненных Жаком:

«Господин герцог. Известно, что вы разбили сердца множества женщин и потом расстались с ними без малейших укоров совести. Молю вас, не поступайте со мной так же жестоко…»

Гаррет не был обманут или удивлен спектаклем, который она разыграла перед ним.

– Не повторяйте в моем присутствии заученные вами роли. Я не из тех простаков, которые посещают театр каждый вечер и, затаив дыхание, слушают вас и верят каждому произнесенному со сцены слову. Им достаточно счастья только лицезреть вас издали, а мне этого мало.

Она тут же изобразила полнейшую невинность. Хотя Сабина знала, что герцог бывает на всех ее спектаклях с тех пор, как они познакомились, она все же не удержалась от наивного вопроса:

– Скажите, месье, сколько раз вы бывали в театре?

Внезапно он расхохотался. Сабина хитро завлекла Гаррета в ловушку, используя его же собственные неосторожные высказывания. Впрочем, какое это имеет значение, раз все равно победа будет за ним?

– Какой бы спектакль вы ни задумали сыграть, сегодня вы играете только для меня. Я буду любоваться вами в одиночестве, не деля ни с кем это удовольствие, – самодовольно сказал он.

Сабина отвернулась и занялась рассматриванием шелковой обивки кареты.

– Я не хочу, чтобы мною любовались.

– Что же вы хотите, Пламенная?

В его глухом голосе ощущалась с трудом сдерживаемая страсть. В нем она чувствовала силу, способную соблазнить ее. Она решила, что будет безопаснее, если ее спутник начнет говорить о себе.

– Разве не правда, герцог, что вы погубили дюжины бедных невинных созданий?

– Кто это вам сказал? – возмутился Гаррет. – Надеюсь, не Стивен Мередит?

– Расстояние между Лондоном и Парижем не так велико, как может показаться. Мне рассказывали о вас, о том, что ваше сердце принадлежит одной прекрасной леди из высшего общества. Как бы она отнеслась к известию, что сегодня вы ужинаете со мной наедине?

На какой-то момент Гаррет растерялся, не очень понимая, кого она имеет в виду. Неужели Евгению Мередит? Никакие другие особы женского пола из высшего света не приходили ему на ум.

– Кого бы вы ни имели в виду, ваши сведения устарели. Сегодня я мечтаю говорить только о вас, о том, как вы очаровательны.

Сабина поняла, что задела больной нерв, но сделала вид, что не заметила смущения герцога. Теперь ее, казалось, больше занимал бриллиантовый браслет на собственном запястье.

– Я не падка на лесть. Особенно, если она исходит из уст высокорожденных особ. Люди вашего положения готовы на любую ложь, когда они охвачены страстью. Разве не так?

Гаррет посмотрел на ее браслет.

– А разве эту драгоценную безделицу не подарил вам какой-либо высокорожденный поклонник? Вряд ли такой подарок мог позволить себе простой крестьянин.

– Я уже говорила вам, что не принимаю ценных подарков от мужчин. Если я отступлю от этих правил, джентльмен может подумать, что имеет на меня какие-то права. А я принадлежу исключительно самой себе.

– А отец Ричарда дарил вам что-нибудь? – спросил Гаррет, вдруг почувствовавший ревность к незнакомому мужчине.

– Конечно. Но это совсем другое дело – он имел на это право.

Гаррет окончательно решил сорвать покровы с сердечных тайн Пламенной.

– Чем же может джентльмен заслужить почетное право дарить вам подарки?

– Он должен прежде всего завоевать мое сердце. – Она устремила на него прямой взгляд и добавила: – Но я не думаю, что это когда-нибудь произойдет.

– Вы лишаете меня всякой надежды… – притворно вздохнул Гаррет.

– Зато я с вами откровенна… Цените хотя бы это, герцог.

Сабина вновь настойчиво вернулась к прежней теме разговора.

– Я уверена, что многие женщины были влюблены в вас.

Гаррет вздохнул. Его раздражали эти крутые повороты в их беседе.

– Не так уж их было много.

Она набралась мужества и спросила:

– Ходили слухи, что вы были женаты на молодой девушке из знатной семьи. И что она погибла при загадочных обстоятельствах. Это правда?

Сабина ощутила, как он весь напрягся. Продолжительное молчание внутри кареты нарушалось только мерным цокотом лошадиных копыт по булыжной мостовой.

– Тот, кто вам рассказал это, мадемуазель, был не совсем точен. Я лично не согласен с версией, что моя жена погибла.

Его признание поразило Сабину. Значит, он все еще верит, что она жива. Что ж, Сабина не должна ударяться в панику и выказывать слабость. Наоборот, ей надо быть вдвойне осторожной.

– Если вы женаты, месье, вам не следовало бы приглашать меня на интимный ужин. Это с вашей стороны непорядочно, – холодно произнесла она.

В неожиданном порыве Гаррет схватил ее за плечи, прижал к себе и прошептал горячими от возбуждения губами:

– Какое это имеет значение?

Потом он коснулся губами ее щеки.

– Что может иметь значение кроме того, что мы сейчас вместе? Для меня не существует никакой другой женщины, кроме вас. Слышите, мадемуазель? Я удовлетворил ваше любопытство?

Сабина в раздумье прикрыла веки. Ей все труднее удавалась роль беспечной кокетки.

– В данный момент уже вы, герцог, забавляетесь со мной, как с игрушкой. Неужели я вам поверю, что мужчина способен испытывать такое сильное чувство к женщине, с которой познакомился лишь недавно?

Ему хотелось сжать ее в объятиях и убедить в искренности своей страсти. Каким же волшебством обладала она, что поминутно заставляла его терять голову.

– Вы очень хорошо сознаете, что творите со мной! Я уверен, что это вы забавляетесь мною, словно вам в руки попала новая игрушка. Не надо изображать передо мной невинность. Вы догадываетесь о моих чувствах к вам, потому что сами испытываете те же чувства.

Сабина рассмеялась нарочито громко и развязно.

– Вы переоцениваете свою привлекательность для женщин, ваша светлость. Вы вызываете во мне только одно чувство – удивление – своими плохими манерами.

Теперь его руки сжимали ее так, что она едва могла дышать.

– А сейчас я тоже вас удивляю? Почему же оборвался ваш издевательский смех? Куда делась ваша веселость? – вопросы следовали один за другим.

Сердце Сабины бешено забилось. Воздух с трудом проникал в легкие.

– Отпустите меня! – произнесла она, пряча от него охвативший ее ужас.

К ее изумлению, Гаррет сразу же подчинился.

– Если вы не желаете позволить мне любить вас, то скажите об этом сразу. Я не могу находиться с вами рядом и не касаться вашего тела.

– Вы зашли слишком уж далеко. Вы просили составить мне компанию за ужином, и я согласилась. Но только на это, ни на что другое.

Гаррет шумно вздохнул и откинулся на сиденье.

– Вы, разумеется, правы. Простите меня, – сдавленным голосом произнес он.

Сабина едва удержалась, чтобы не разрыдаться.

– Вы так обращаетесь со всеми вашими женщинами?

– Кого вы подразумеваете, говоря о «моих» женщинах? Я же говорил вам, что в моей жизни нет места женщинам.

– А ваша жена… а ваша любовница? Отрицайте, сколько хотите, но я никогда не поверю, что мужчина с вашим характером и внешностью избегал бы женского общества.

Душевная рана, нанесенная Сабине в прошлом, вновь открылась. Горе обрушилось на нее внезапно, и забытая боль вернулась. Как будто все это случилось только вчера. Как ясно она помнила тот подслушанный в день свадьбы разговор, когда узнала, что ее супруг влюблен в леди Мередит.

Огонь, вспыхнувший в глазах Сабины, еще сильнее заставил Гаррета желать ее. Но это было не пламя страсти, а холодный огонь презрения. Единственная женщина, за долгие годы заставившая трепетать его сердце, презирает и даже ненавидит его. Он не понимал за что. Она явно отвергала его, она боялась его прикосновений. Ее отвращение к нему не было притворным – он был в этом уверен.

Сабина овладела собой, вновь спрятала глубоко горькие воспоминания. Ей надо было довести начатое дело до конца. Как бы ни страдал Гаррет от неразделенной страсти, он заслужил это.

Как бы успокаиваясь, Сабина накрыла его руку своей маленькой рукой.

– Поверьте, вы единственный мужчина, с кем я согласилась провести вечер наедине. Я сама не знаю, что заставило меня поддаться на ваши уговоры.

Гаррет по-прежнему был мрачен.

– Расскажите мне об отце Ричарда.

Сабина торжествовала. Он мучился от мысли, что она не сестра, а мать Ричарда, и ревновал ее. Она разрешит ему задавать самые смелые вопросы, будет разжигать его любопытство правдивыми ответами – и в конце концов приведет его к неверному заключению.

– Я… любила отца Ричарда. И до сих пор люблю и храню память о нем. Я была совсем юной, когда он умер, и мне одной пришлось воспитывать мальчика. Конечно, Изабель, Мари, Жак помогали мне. Мы все как одна семья. Без них мы бы не смогли выжить.

– Разве отец Ричарда не обеспечил вас? – нахмурился Гаррет.

– Он умер так внезапно… Мне сказали, что последняя его мысль была о нас…

Гаррет сам не понимал, почему такая жгучая ревность к неизвестному и давно умершему мужчине гложет его.

– И с тех пор вы никого не любили?

– Так, как отца Ричарда, никого. Но он мертв, а я жива.

– Как я могу соперничать с призраком? – с досадой произнес Гаррет.

– Никак! – ненависть клокотала в душе Сабины. – Призрак отца Ричарда всегда будет стоять между вами и мной!

– Трудно поверить, что такая красивая и молодая женщина живет только прошлым, хотя именно так о вас и говорят.

Сабина закусила дрожащие губы.

– Я благодарна вам, что вы находите меня красивой. Но о моей жизни вы не знаете ничего.

– Рады вы будете это узнать или нет, но я уже вошел в вашу жизнь, мадемуазель Пламенная.

Гаррет взглянул на нее с внезапным подозрением и после паузы задумчиво произнес:

– Вам что-то нужно от меня, но я не знаю что.

В этот момент карета остановилась, и Сабина, выглянув в окно, увидела ярко освещенный особняк. Разговор с Гарретом был настолько напряженным, что она не обратила внимания, что они выехали за пределы города.

– Что это за место, месье герцог? Это не мой дом! – Она не смогла скрыть испуга в собственном голосе.

– Это дом Стивена, – объяснил Гаррет.

– Зачем вы привезли меня сюда? И где Стивен?

– Я хочу, чтобы никто не присутствовал при нашем свидании. А Стивен ночует сегодня в Париже.

Прежде чем Сабина успела выразить протест, дверца кареты распахнулась, кучер опустил ступеньку и предложил руку, чтобы помочь ей сойти.

В молчании они с Гарретом проследовали в дом. Все ее планы нарушались. Она рассчитывала остаться с Гарретом наедине, но у себя в доме, в спокойной, безопасной обстановке.

– Не смущайтесь! – шепнул он ей на ухо, чтобы не слышал дворецкий. – Мы будем совершенно одни, за исключением слуг. А они обслужат нас и удалятся.

– Я не смущена, а возмущена! – резко сказала Сабина. – Я не люблю, когда меня обманывают.

– Я вас не обманывал. Если бы вы поинтересовались, куда мы едем, я бы сказал вам.

– Ваши доводы весьма сомнительны. Я не уверена, что вы бы дали мне право выбора – принять ваше предложение или отказаться, – Сабина не скрывала своего возмущения.

– Если вы считаете, что я совершил ошибку, то скажите, и я немедленно отвезу вас обратно в Париж, – пожал плечами Гаррет.

– Я вам не давала повода так бесцеремонно проделывать со мной подобные трюки. Каково же ваше мнение обо мне! – Сабина никак не могла успокоиться.

Она произносила гневные слова, а он, не отрываясь, смотрел, как шевелятся ее нежные губы. Смысл ее речи мало трогал его.

– Простите меня. Вы правы, я слишком многое себе позволяю, – покорно согласился он.

– Я не желаю ссориться с вами и останусь, если уж приехала. Но сразу же после ужина вы должны доставить меня домой.

Сабина ожидала, что на его лице появится выражение торжества, но Гаррет лишь молча кивнул. Если б она не знала его характер, то подумала бы, что он чувствует себя не совсем уверенно.

– Вероятно, стол уже накрыт. – Он подал ей руку.

Она коснулась кончиками пальцев его рукава.

– Я питаю надежду, что моя репутация не будет безнадежно испорчена прямо с завтрашнего утра, – с иронией сказала Сабина.

Чем больше общался с ней Гаррет, тем сильнее был заинтригован. Актриса, в конце концов, это же совсем не то, что знатная благовоспитанная леди. И почему-то он все-таки верил в ее невинность? Может быть, она ловко разыгрывала его? Он не мог отказать ей в актерском даровании и мастерстве. Она умело представлялась той, какой ей хотелось казаться.

Вместо того чтобы вести ее в обеденный зал, Гаррет поднялся с Сабиной на второй этаж в небольшой салон, где у открытого окно с видом на Сену был сервирован стол.

Сабина увидела снующие по реке огоньки и догадалась, что это фонари на рыбачьих лодках.

– Я никогда не бывала здесь. Какая красота! Многих ли женщин вы приводили сюда, месье?

Она рассчитывала, что Гаррет отделается шуткой, но он, прежде чем ответить, с серьезным видом усадил ее за стол прямо перед собой.

– Вы единственная, кого я осмелился пригласить сюда. Как вам известно, я не хозяин этого дома.

Напоминание о Стивене словно обожгло Сабину. Знал ли он о планах Гаррета на сегодняшний вечер? Неужели старые друзья сговорились?

– Надеюсь, что Стивен не является вашим сообщником? – не удержалась она от вопроса.

– Конечно, нет, – прозвучал твердый ответ. Гаррет размышлял – сколько же времени Пламенная будет дурачить его и Стивена, строя из себя недотрогу? Он потянулся через стол и опять коснулся ее руки. Сабину волновали эти прикосновения. Она испугалась, что не сможет сыграть свою роль до конца, и поднялась из-за стола.

– Я должна покинуть вас, – нерешительно сказала она.

– Пожалуйста, останьтесь. Я дал вам слово, что ничего плохого с вами не случится.

Она в нерешительности опустилась обратно на стул. Гаррет не отрывал от нее взгляда, как бы изучая черты ее лица.

– Сегодня я предлагаю вам сыграть в одну игру, – сказал он наконец.

– Сначала объясните мне, в чем заключаются ее правила, – твердо сказала она.

– Они просты. Мы должны говорить друг другу только правду. Вам хватит смелости согласиться с такими условиями игры?

– Я согласна быть абсолютно искренней с вами, но я добавлю в игру и свои правила. Если вопрос будет слишком интимным и если кто-то из нас не захочет отвечать на вопрос, то имеет право промолчать. Согласны?

Вошел слуга, поставил на стол блюда, накрытые серебряными крышками, и с поклоном удалился.

Гаррет налил вино в бокал Сабины. После длительной паузы он произнес:

– Я согласен на ваши условия.

Она поднесла бокал к губам и отпила глоток.

– Начинайте первый, господин герцог, – предложила Сабина.

– Разве вам трудно называть меня просто Гаррет?

– Хорошо, пусть будет Гаррет, – улыбнулась она. – Каков ваш первый вопрос?

– А как мне называть вас?

Сабина подняла бокал, и они чокнулись.

– У меня есть одно имя – Пламенная.

– А как называют вас друзья?

– У меня мало друзей.

– Вы очень умело уклоняетесь от истины. Например, как зовет вас месье де Баллярд?

– Я воздерживаюсь от ответа.

– Это уже ответ, – заметил Гаррет. – Ваш отказ означает, что де Баллярд знает ваше истинное имя. Не правда ли?

– Правда, – согласилась она. – Теперь моя очередь.

– Я готов.

– Вы сказали, что были женаты?

– Да.

– И до сих пор считает себя связанным узами брака?

Гаррет помедлил в поисках ответа, желая, чтобы она правильно поняла его.

– По мнению многих, моя жена скончалась, но я в этом не уверен. Она была еще ребенком в день нашей свадьбы. Фактически я не успел стать ее супругом.

Для следующего вопроса ей потребовалось собрать все свое мужество.

– Как так могло случиться? Неужели она была так уродлива, что вам был даже противен ее вид?

– Я старался восстановить в памяти ее черты, но вспоминаются лишь ее глаза цвета темного янтаря. Совсем как у вас. Она была очаровательной девочкой.

Сабина, опустив голову, глухо попросила:

– Расскажите мне подробнее о ней.

Игра шла совсем не в том русле, какое задумал Гаррет, но он не отказывался отвечать.

– Я так давно не рассказывал о ней никому, потому что все считают ее мертвой и стараются убедить в этом меня. Звали ее Сабиной, и она была маленькой испуганной девочкой, которую заставили выйти замуж за человека, которого она совсем не знала. Мне было так жаль ее.

Свечи оплывали, и их пламя тускнело, но ни Гаррет, ни Сабина этого не замечали.

Сабина отбросила со лба упавшую прядь, и этот жест Гаррет не обошел вниманием. Он заставил его задуматься.

– Что произошло с вашей юной супругой?

– Все давно ушло… со всем покончено, – вдруг прошептал он с горечью.

– Это не ответ.

– У меня нет ответа на этот вопрос, – Гаррет постарался взять себя в руки. – Я искал ее несколько месяцев, но она пропала бесследно. Нашлись «доброжелатели», которые подали петицию королю с просьбой разрешить мне жениться вновь, чтобы заиметь наследника. Но я не соглашусь на новый брак, пока не узнаю, что с ней случилось.

– Ваша будущая жена будет не очень счастлива, ревнуя вас к призраку.

– Хватит, Пламенная! Моя очередь задавать вопросы. Скажите, вы когда-нибудь любили?

– Да, конечно, – с готовностью кивнула Сабина.

– Отца Ричарда?

– Я очень любила его.

– И никого более? – Гаррет вперил в нее пронзительный взгляд.

– Однажды я вообразила себе, что безумно влюблена в одного молодого человека, но, подобно вам, который не помнит лица своей жены, я тоже забыла, как он выглядит.

– Как его имя?

Он потянулся к ней, но Сабина отвела его руку. В ее жизни был день, когда она была влюблена в него, день его краткого визита в поместье Вудбриджей. Этот день она очень хотела бы вычеркнуть из памяти, но никак не могла.

– Меня так воспитали, что я не считаю удобным обсуждать прошлые любовные увлечения с другим мужчиной. К тому же это было так давно, – уклончиво ответила она.

– А вы были замужем? – в лоб спросил Гаррет.

Мгновение Сабина колебалась, ища подходящий ответ.

– Все знают, что у Пламенной нет мужа.

– Значит, Ричард родился вне брака? – на его лице появилась усмешка превосходства, а ей захотелось рассмеяться от всей души. Ситуация действительно была забавной. Гаррет не догадывался, что сидит за одним столом с собственной, горько оплакиваемой женой. Она могла дурачить его и манипулировать им, сколько хотела.

– Отец Ричарда уже был женат, когда я впервые увидела его.

– Вы тогда, наверное, были очень молоды?

Она нашла возможным сказать ему правду, обратив ее в шутку:

– Возраст не помеха любви.

Гаррет сердито сжал губы. Стало очевидно, что игра больше не доставляет ему удовольствия.

– Если я опять неправильно себя повел, то прошу прощения, но я должен знать – испытываете ли вы ко мне хоть сколько-нибудь теплое чувство?

– Я совсем не знаю вас.

Сабине не нравился путь, на который он хотел подтолкнуть их оказавшуюся слишком серьезной игру. Он заставлял ее разбираться в собственной душе, а она не была к этому готова.

– Как я могу ответить на вопрос, на который я не знаю ответа?

Она встала из-за стола, подошла к двери, собираясь уходить, но Гаррет задержал ее. Он опустил руки ей на плечи и повернул лицом к себе, почти прижав ее к стене. Сабине некуда было деться, Гаррет оказался слишком силен и массивен. От волнения у нее в горле пересохло. Ей хотелось исчезнуть сию же секунду из этого чужого дома и в то же время страстно хотелось, чтобы его губы коснулись ее губ.