на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить





МОРАС

без даты


enceinte


о чем я думаю? откуда взялся этот мартовский снег, от него немеют ноздри, вся черная гранитная терраса сан-микеле засыпана рыхлыми кокаиновыми дорожками, меня послали привести ее в порядок, хотя столики давно убраны, оттепель кончилась и клиенты отсиживаются в кафе напротив, оттого что наш хозяин вот-вот затеет ремонт — одно витринное окно уже замазано белым по черному

когда я вышел на террасу с пластиковой метелкой, меня вдруг пробрало такой силы дрожью, что пришлось на минуту остановиться и прислониться к стене

я тут же узнал ее — это дрожь изменения! в такие минуты — когда время горячей промоиной чернеет под слабой, запекшейся оранжевым кадмием корочкой — можно делать то, что французы называют corrigerla fortune, потому что эта корочка и есть la fortune

для этого нужно, чтобы многое совпало: тающий снег на черном граните, заснеженная красная куртка хозяина альди, мелькнувшая на углу вернон-стрит, сметанно-белое крашеное стекло, за которым электрический свет кажется больничным — ну, как свет зеленой лампы всегда напоминает библиотеку, — и, главное, одуряющий вильнюсский привкус мокрого шерстяного шарфа, который бывает, когда дышишь внутрь, чтобы сохранить тепло



без даты


женщина, желающая плотской любви, достойна того, чтобы развестись с нею, не объясняя причин, говорит вавилонская гемара, вот это по мне! написал я своему фелипе, я вавилонянин без единой трещинки! и еще написал, что скучаю без трех ф: без него, без испанского фенхеля и без фионы, отчего-то давно не показывающейся в сан-микеле

зато меня не устраивает кодекс хаммурапи: разрешить женщине возлечь с любовником ради спасения твоей жизни —ї con qu й pretexto ? — а дальше как жить? сколько бы ты ни смотрел потом на алые ее ворота, или как там еще — на августейший павильон, все будет тебе мерещиться красная ветка коралла, столб небесного дракона, или как там еще — янское жало, невесть чье! о чем я думаю? догадался ли археолог вулли, тот, что нашел в халдейском уре позолоченного барана с рогами из ляпис-лазури, того самого, запутавшегося в кустарнике на горе мориа, что это безнадежно рогатые, запутавшиеся в колючках причинности шумеры пытались избавиться от угрызений совести?



без даты


круги меня пугают, рано или поздно они вписываются в квадраты, и в этом есть беспощадность предопределения, оттого что выписаться почти невозможно, надо ждать, пока тебя выпишут, а доктор карлос жимине так быстро, так озабоченно проходит в голубом халатике, пока ты сидишь на подоконнике с разрешенной книжкой, хуан марсе, последний день с терезой

на обложке круглая терезина задница, хотя самая милая форма — это овал, яйцо, у фионы овальные бедра и яйцевидное личико, перепачканное веснушками, если проснуться с ней в одной постели, то на подушке окажется целая горсть осыпавшихся перепелиных пятнышек, но я не мог бы проснуться с ней в одной постели, потому что нам этого нельзя, ни-ни, не знаю, откуда я это знаю, но это так же верно, как то, что отчаиваться нам тоже нельзя, а любовь это ничейная земля между чаяньем и отчаянием

так вот — круги, и еще некоторые люди, пугают меня своим совершенством

то есть я понимаю, что люблю их просто за то, что они затягиваются индийской сигареткой, втягивая и без того впалые щеки, или затягивают волосы в дурацкий хвостик аптечной резинкой, или зажимают телефон плечом, когда открывают вино, забавно вытягивая шею, не переставая ловко двигать руками, не переставая говорить, да бог знает что еще, и в ту же минуту я понимаю — мне нельзя к ним приближаться, тело моей любви слишком прожорливо, вот сейчас я захлебнусь и перестану дышать, прикоснитесь ко мне, нет! не надо, пожалуйста



март, 27, вечер


сегодня я вышел в свитере, по самые ноздри замотавшись вязаным длинным шарфом, который кто-то оставил в комнате для персонала, но я не это хотел записать, а про доктора

доктор йорк вчера умер в номере под названием гибискус, в отеле голден тюлип, откуда скоро уволятся все служащие, как сказал тамошний повар марко, потому что каждый божий день кто-нибудь да умирает, а доктор к тому же покончил с собой, что выбивается из цепочки повторяющихся процессов, как сказал бы марко, если жил бы в кристаллическом гиббсовом мире, но марко живет на углу верной и репаблик, поэтому вероятностное моделирование не



ДНЕВНИК ПЕТРЫ ГРОФФ | Побег куманики | ДНЕВНИК ПЕТРЫ ГРОФФ