9

Утром никаких срочных дел у меня не оказалось. Сидел в редакции за компьютером и делал наброски будущей статьи. Мои коллеги разъехались по пресс-конференциям и «круглым столам».

Заглянул мой редактор, Иван Тимофеевич Павлов. То ли он проверял, все ли разъехались по его заданиям, то ли специально зашел со мной поговорить.

Я уткнулся в монитор, а Павлов послонялся по обширному кабинету, поворошил старые номера газет на столах, кому-то позвонил. Затем встал у меня за спиной:

— Чем занят?

— Да вот интересного человека повстречал. Профессор. Занимается изучением народов. И не только…

Я вкратце рассказал о вчерашних экспериментах в метро.

— Любопытно… — почесал нос Павлов. — Но вообще-то ты работаешь в отделе политики… Главный просил тебе напомнить, что ты так и не сдал ничего про твой, гм, «расстрел».

— Не сдал. И не сдам. Уж извините, Иван Тимофеевич.

— Почему?

— Долго объяснять.

— Объясни короче.

Я объяснил короче. Про армию и про АРМИЮ. Павлов не дундук, Павлов способен не только понять, но и принять.

Он, в общем-то, и понял и принял. Но — не он у нас главный…

— Леша, — Павлов вдруг перешел на доверительный шепот, — главный сказал мне: если ты откажешься, он тебя уволит. Под любым благовидным предлогом уволит.

— Так и сказал?

— Так и сказал… Ты доставил немало хлопот в последнее время. Вспомни своих этих исмаилитов, нападение на редакцию со стрельбой и трупами. Считаешь, у всех у нас, — Павлов обвел рукой пустой кабинет, — терпение беспредельно?

— Значит, если я не сдам завтра статью, меня уволят? — агрессивно переспросил я.

— Ну, не завтра. Но на следующей неделе. Сегодня пятница, — напомнил Павлов, — так что у тебя еще, как минимум, целый день и вся ночь впереди. Поставим твою статью в субботний номер. Мой тебе совет, отложи ты всю эту аномальную чепуху про великанов и собак на потом, займись первостепенным. Давай-давай! За работу, товарищи!

Павлов сделал свое дело, Павлов может уходить. Так он и поступил.

А я отложил аномальную чушь на потом, но первостепенным не занялся. Сам как-нибудь решу, что есть первостепенное, а что второстепенное! Или… или за меня кто-нибудь решит. Но всяко не Иван Тимофеевич Павлов! А хотя бы…

…Серега Лучков, давний знакомец! Из, так сказать, компетентных органов. Позвонил. Впоследствии оказалось, что позвонил по поручению самой Судьбы.

— Леха? Привет! Хочешь поучаствовать в грандиозном мероприятии?

У них там, на Лубянке, все оперативные дела называются «мероприятием». Даже совместную пьянку именуют не иначе как «оперативно-следственные действия».

Я встрепенулся:

— Естественно, ХОЧУ! И мне налейте!

— Ты не понял. Это настоящая боевая операция. Будешь единственным представителем СМИ. Полный эксклюзив.

Что означает для журналиста слово «эксклюзив», пояснять не надо. Это как морковка для осла. Заодно — первостатейная отмазка от вышеупомянутой первостатейности!