Завтрак: черный кофе.

Обед: вареная курица, листовой салат.

Ужин: кусок вареного мяса.

Матти Паукку оказался огромным детиной с пушистой бородой и голубыми глазами. А Тимо Туоми – абсолютно бесцветной личностью с белесыми ресницами и коротким подбородком. Оба были добродушными, улыбчивыми и к завтраку «в русских традициях» отнеслись весьма позитивно. Специально для них на кухне приготовили блины с икрой, а к картофельной запеканке подали соленые огурцы.

Тверитинов со своими джентльменскими замашками и великолепной фигурой был удивительно похож на Джеймса Бонда. Еще бы! Сценарий фильма писался под Кэри Гранта. Да только он оказался слишком разборчивым и отказался сниматься.

За чашкой кофе ее босс расслабился, закинул ногу на ногу и закурил сигарету, постоянно отпуская какие-то шуточки. Сабина смотрела на него с тайным восхищением и отказывалась верить, что это он шантажировал ее, угрожая жизни матери и брата. Нет, разумеется, не он.

Максим появился к концу завтрака – бледный и расстроенный. Сабине он подарил измученную улыбку и потом тайком пожал ее руку под столом. Она была рада, что он не стал при всех демонстрировать, что у них особые отношения.

– Крутился с Чагиным, – пояснил он вполголоса, когда выдался момент. – Завели дело об убийстве и уже нашли какого-то наркомана, которого видели в компании нашего бригадира. У наркомана передозировка, но расследование все равно продвигается. Не понимаю, какие у Борьки были дела с наркоманами. И вообще как он оказался в таком гиблом месте – район не его, и никаких связей там у него не было. Говорят, там жил его дружок по армии, с которым они вместе буянили по праздникам. Но дружка того давно уже никто дома не видел.

Сабина сидела ни жива ни мертва. Да, она не знала, кто убил Чагина, но располагала такими сведениями, которые очень пригодились бы следователям. Только вряд ли милиционеры бросятся охранять ее мать и брата, если она выложит им все, что знает.

Матти Паукку сделал несколько попыток пофлиртовать с Сабиной, но, встретив с ее стороны пассивное сопротивление и поглядев на кислые морды обоих русских партнеров, тихо завял. В кино тем не менее они с Тимо отправились с удовольствием. Оба довольно прилично говорили по-русски, кроме того, им хотелось взглянуть, как изменились кинотеатры с тех пор, как они в последний раз приезжали в эту страну.

Максим купил для всех по огромному стакану поп-корна, и, взяв их в руки, финны с веселым недоумением уставились друг на друга. То ли у них дома во время сеансов не ели поп-корн, то ли они решили, что после завтрака такие порции выглядят по меньшей мере забавными. Сабина от поп– корна наотрез отказалась, и ее снабдили бутылкой минералки.

– Не думаю, что это была хорошая идея – повести их на комедийную мелодраму, – сказал Максим, улучив момент. – Юмор на русском им не просечь.

– Если что, я буду рядом, – ответил Тверитинов. – Я немного говорю по-фински. И на английском, который для них почти родной.

Сабина первой вошла в зал и, когда он поравнялся с ней, шепотом заметила:

– Надеюсь, вы не станете переводить особо сложные места вслух?

– Встречный вопрос. Надеюсь, вы не станете подбирать с пола и совать в рот рассыпанную кукурузу? Не могу забыть о вашей дурной привычке.

– О чем вы спорите? – спросил Максим. – Я могу поучаствовать?

По-своему он пытался защитить Сабину, и она была ему благодарна. Правда, Тверитинов, как истинный стратег, не позволил им сесть рядом, и она оказалась между ним и Матти.

Когда погасили свет и начался фильм, финны принялись за поп-корн. Они ели его с удовольствием, а Тимо помимо всего прочего облизывал пальцы. Некоторое время Сабина честно терпела это издевательство, размышляя, почему это, интересно, сегодня утром она должна была довольствоваться кофе без сухаря. Вот ведь в прежние дни был сухарь! А почему сегодня не было?

Как назло, порции поп-корна оказались чудовищно большими. Плюс ко всему в темноте зала все, что с ней произошло в эти дни, стало казаться Сабине очень страшным. И нервы у нее, наконец, сдали. Голод, с которым она раньше боролась без особых проблем, ожег ее желудок. Все огорчения последних дней, весь страх, которого она натерпелась, сконцентрировался в этой чертовой кукурузе, политой маслом и посыпанной крупной солью. Она закусила нижнюю губу. Подбородок у нее крупно задрожал, и горячая слеза поползла по щеке и упала на руки.

– О, нет! – процедил Тверитинов, первым услышав ее сдавленный всхлип. – Немедленно прекратите. Не позорьтесь. Это всего лишь кино.

Главные герои на экране только что поссорились. Девушка бежала по заснеженной улице в одном платьице, а герой, затоптав сигарету ботинком, взял под руку роскошную красотку и теперь вел ее к столику в ресторане.

– Что происходит? – спросил Матти по-английски, наклонив голову вниз и пытаясь заглянуть Сабине в лицо.

Максим, который сидел слишком далеко, принялся охотно переводить:

– Он сказал: «Ты можешь катиться ко всем чертям!» Девушка расстроилась.

– Почему он так сказал? – удивился Матти, решив, что ему рассказывают про Сабину и Тверитинова.

– Потому что он жестокосердный человек, – пожал плечами Максим. – Разве вы не смотрите?

Матти пожал плечами и опрокинул стакан, чтобы высыпать в рот остатки кукурузы. Сладковатый запах, который и так уже измотал Сабину, усилился. Она всхлипнула еще раз. Поскольку рыдания приходилось сдерживать, всхлип получился особо басистым.

– Боже мой, – прошипел Тверитинов, доставая платок из кармана. – Возьмите и высморкайтесь. Это же мелодраматическая комедия. Значит, в конце фильма герои обязательно помирятся.

– А-ах! – громко провыла Сабина в его платок.

– Ну, хорошо, хорошо. Они не просто помирятся – они поженятся, – испуганно добавил он. – Все сложится самым благоприятным образом. Вы мне верите?

Это был самый главный вопрос, стоявший перед ней в последние дни. Верит ли она ему?

Из зала Макс и Тверитинов выводили ее под руки, потому что она наплакалась до головокружения. Аккуратная старушка, нагнав их в проходе, потрепала Сабину по руке:

– Дорогая, я смотрю на вас и узнаю себя в молодости! Вы так чувствительны! Будьте осторожны. Никогда не теряйте головы.

Впятером они остановились возле выхода из кинотеатра. Пока зареванная дама утирала и пудрила лицо, а потом допивала воду, чтобы с чистой совестью выбросить бутылку, мужчины говорили о делах. Послушав, как свободно Тверитинов и Максим говорят на английском, точно это родной их язык, Сабина вздохнула. Ей стало стыдно за свой старательный институтский английский, который следовало поддерживать – это все знали! – а она никак не поддерживала и уже стала забывать даже те слова, которые раньше казались ей очень простыми.

Они сопроводили финнов на какой-то симпозиум, и Сабина решила, что сейчас, наконец, ей удастся освободить половину дня и съездить домой. Хватит и того, что белье ей пришлось покупать в магазине. Нужно как-то разобраться с вещами и ночевками вне дома.

Однако планам ее не дано было осуществиться. Тверитинов собрался ехать в загородный дом, чтобы решить вопрос с дорогой, которую прокладывали не туда и не так, как ему хотелось. Он стал уговаривать Макса составить ему компанию, а потом принялся за Сабину.

– Вам просто необходимо подышать свежим воздухом, – напирал он. – Посмотрите, на кого вы похожи. Если вы не поедете, я буду считать, что нарушил трудовое законодательство. Кроме того, сегодня вечером нужно отправить несколько электронных писем, и вы должны мне помочь.

Если бы не Макс, она отказалась бы. Но ей хотелось побыть рядом с ним, хотя бы и под бдительным присмотром его двоюродного брата. «Фольксваген» Макса оставили возле «Бумажной птицы» и отправились на машине Тверитинова.

Дом у него оказался просто замечательным. Сабина всегда мечтала, что если когда-нибудь станет домовладелицей, то выберет именно такой – не слишком большой, деревянный, с высоким крыльцом и длинной верандой, на которой можно поставить плетеную мебель. Однако прежде чем показывать свои владения, Тверитинов потащил их в соседние хоромы – уж это были хоромы так хоромы! – к другу детства Лехе Ватченко.

Когда этот Леха заезжал к Тверитинову в офис, он Сабине очень понравился – показался ей веселым и свойским парнем, и она никак не ожидала, что его жена Лариса окажется такой фифой и задавакой. Она поздоровалась с мужчинами таким образом, чтобы те непременно приложились к ее ручке, а точнее, сунула свою ручку каждому из них в нос. А Сабине подарила столь приторную улыбку, что та едва не произнесла свое коронное «Бэ-э-э!». Дама ходила по дому в спортивных штанах и вечерней кофте, расшитой пайетками. Бездна вкуса.

Правда, надо отдать ей должное, Лариса быстренько организовала чай и теперь хлопотала над чашками.

– Пожрать не хотите? – спросил Ватченко потянувшихся за ним на кухню гостей, раскрыв холодильник и озирая все, что там хранилось.

Тверитинов тоже заглянул и присвистнул:

– Ну-у, дружище, так ты ноги протянешь. У тебя одни листья и творог.

– Лариска заставляет соблюдать диету. Хочет зачать здорового ребенка. По этому поводу я на карантине, как бык-производитель.

Когда, покурив, они всей толпой возвращались из кухни в комнату, Максим словно невзначай положил руку Сабине на талию. Ей стало приятно. И так вдруг захотелось тепла и участия, что она уже была готова плюнуть на приличия и склонить голову к его плечу.

За чаем Ватченко вспоминал истории из своей жизни, и все хохотали как сумасшедшие, потому что он обладал потрясающим даром рассказчика, и даже родинка на его ноздре смешно двигалась вверх и вниз, словно гипнотизировала слушателей. Они засиделись в гостях допоздна, до тех пор, пока Сабина не начала клевать носом.

Только тогда Тверитинов, наконец, повел их к себе. Достал из машины пакет с продуктами, которые они купили по дороге, и предложил перекусить перед сном. В пакете наличествовала и сырая курица, которую Сабина поставила варить, переживая, что заснет прежде, чем та дойдет до кондиции.

– Хочешь, я послежу за ней, а ты подремлешь? Потом я тебя разбужу, ты поешь и ляжешь спать, – предложил Максим, который был посвящен в ее тайну и очень сердился из-за того, что Сабина не разрешает ему поговорить с Эммой по душам и отменить дурацкое соглашение. Тем более не разрешала она ему призвать к ответу Тверитинова. Потому что, если тот знает о контракте, сломить его будет невозможно. А если не знает, устроит какой-нибудь жуткий разнос, и всем будет плохо.

На самом деле Сабина просто боялась. Ей сказали сидеть тихо, она и будет сидеть. Привлекать внимание к собственной персоне сейчас совершенно ни к чему.

Она все-таки дождалась, пока птица дошла до нужной кондиции, и съела целую куриную ногу. Мужчины ограничились мясной нарезкой, хлебом и овощами. Тверитинов выделил им комнаты в разных концах дома: Максиму – наверху, а Сабине – на первом этаже, не так далеко от собственной спальни. «Будет бдить», – решила она, но ничего не сказала. Уставший Максим отправился спать, но все же ухитрился поцеловать Сабину в закутке под лестницей – коротко, но очень страстно. Гораздо более страстно, чем это вышло у них в первый раз, когда Тверитинов трезвонил по всем телефонам сразу.

Ей снова выделили пижаму, и она, вздохнув, облачилась в нее. Это была старая пижама, она пахла вот этим самым домом и стиральным порошком. Сон куда-то исчез, вероятно, Сабина его просто «перегуляла». Вместо того чтобы лечь в постель и начать считать овец, она подошла к окну и уставилась в небо. Гигантский черный купол накрывал поселок. Сегодня он весь был усыпан звездами – слишком крупными и слишком неподвижными. Они были похожи на пайетки, украшавшие Ларисину кофту.

Окно ее комнаты выходило на задний двор, и Сабина с неосознанной тревогой вглядывалась в черную стену деревьев, начинавшуюся за забором. По эту сторону изгороди, в саду, было просторно, и яблони росли на расстоянии нескольких метров друг от друга. Потому-то она и заметила темную фигуру, мелькнувшую возле самого дома. Это было такое мимолетное впечатление, что Сабина поначалу даже засомневалась – да видела ли она хоть что-то определенное? Тем не менее сердце у нее заколотилось с удвоенной силой. Что, если незнакомец проникнет в дом? Вдруг это враг, который пришел разделаться с ней?

Она заперла дверь на защелку, потом легла в постель и стала прислушиваться. Дом жил своей собственной ночной жизнью, его наполняли шорохи и скрипы, но никаких шагов или стука дверей слышно не было.

Пролежав так примерно минут десять, Сабина поняла, что ни за что не заснет, пока не предупредит Тверитинова о том, что вокруг его дома бродит незнакомец. Ведь намерения у него могут быть недобрыми. Допустим, здесь есть сигнализация, которую можно включить, а Сергей этого не сделал просто потому, что не посчитал нужным.

У Сабины не было халата, который можно было бы набросить на плечи, поэтому она отправилась в путь в пижаме. Расположись Максим на первом этаже, она, несомненно, сначала разбудила бы его. Но подниматься по лестнице наверх... Вдруг Тверитинов подумает, что они собираются продолжить свой роман под его кровом, и рассердится? Он с самого начала плохо относился к их сближению, что было видно невооруженным глазом.

В общем, благодаря всему этому Сабина отправилась в спальню Тверитинова, надеясь на то, что он еще не лег. Или, может быть, лег, но не заснул. Однако света нигде не было – ни в коридоре, ни в его комнате. Поскольку Сабина до того лежала на кровати и таращилась в потолок, глаза ее уже привыкли к темноте. Поэтому она сразу увидела, что дверь в спальню хозяина дома распахнута настежь, а внутри, в озере лунного света, плавает пустая кровать.

Интересно, куда же он делся? Может быть, вышел на улицу? И это его тень мелькнула в саду? Но что он там делает в такое время и в такую погоду? Она решила проверить, не горит ли свет в его ванной комнате, и быстро прошла по коридору. Заглянула в ванную, увидела, что там темно и пусто, и уже пошла обратно, когда Тверитинов появился в другом конце коридора, возле входной двери. Удивительно, но он не производил никакого шума, как будто шел, не касаясь пола. И дверь, закрывшаяся за ним, тоже ничем себя не выдала.

– Это вы? – спросил Сергей еще издали. – Что вы здесь делаете?

«Видит в темноте, как кот, – подумала Сабина. – И ходит на мягких лапах. Все-таки недаром его прозвали Барсиком». Все дальнейшее произошло буквально в течение нескольких секунд, которые потом они долго пытались восстановить в памяти.

Тверитинов стремительно двинулся ей навстречу, а она так и застыла на проходе в его спальню. От резкого движения воздух заколебался, и Сабина вдруг со всей отчетливостью поняла, что за занавеской, которая закрывает нишу в коридоре, кто-то стоит.

За те дни, что она сидела на диете, нюх ее обострился до невероятности. Теперь Сабина различала такие запахи, о существовании которых прежде даже не догадывалась. И с уверенностью могла сказать, что за занавеской притаился человек, который недавно ел... брауншвейгскую колбасу! Этот запах она не могла спутать ни с чем иным, потому что нюхала эту колбасу недавно в магазине и просто помешалась на ней.

Что мог делать посторонний в доме в такое время? И почему он прятался? Ясно, что не с добрыми намерениями. Если бы ему нужна была Сабина, он бы напал на нее в тот момент, когда она шла в спальню Сергея. Она была одна, и никто не мог помешать преступнику с ней разделаться. Значит, ему нужна не она. А раз он стоит на пути к спальне Тверитинова, следовательно...

Вся эта логическая цепочка пронеслась в голове Сабины в долю секунды. И не успел Сергей поравняться с проклятой занавеской, как Сабина прыгнула вперед и изо всех сил толкнула его в грудь обеими руками. И крикнула:

– Вам нельзя сюда!

В ту же самую минуту, как она прыгнула, бандит сделал выпад и нанес удар. Однако удар не достиг цели. И напавший всего лишь проткнул ножом воздух, потому что там, где должен был находиться Тверитинов, его уже не оказалось – от мощного толчка он отлетел назад, упал и весьма удачно приземлился на пятую точку. Лезвие даже не коснулось его и, к счастью, едва задело Сабину, хотя она вполне могла стать невинной жертвой, невольно заняв место хозяина дома.

За занавеской находился проход к маленькой лестнице, ведущей на чердак, и задняя дверь. Через эту дверь преступник и скрылся. За ним никто не побежал, потому что Сабина громко вскрикнула и схватилась за руку, и Тверитинов, вскочив на ноги, понятное дело, бросился к ней.

Через минуту с лестницы скатился Максим. Он прибежал на шум, включил в коридоре свет и уставился на кровь, которая промочила рукав Сабининой пижамы.

– Вы что? – крикнул он, решив, что эти двое выясняли между собой отношения и подрались до крови. – Серега, ты в своем уме?!

– На него напали, – пояснила Сабина, которая тряслась теперь крупной дрожью. Я увидела в окно, как кто-то пробежал к дому, и пошла его предупредить.

– Мне тоже почудилась тень, – признался Тверитинов. – Я потому и отправился на улицу. Сначала постоял на веранде, а потом обошел вокруг дома.

Свет уже горел повсюду. Сабину усадили на стул, и Тверитинов обрабатывал ей царапину антисептиком, а Максим стоял с бинтом наготове.

– Кстати, я слышал шум мотора, – неожиданно сказал он. И хозяин дома удивленно спросил:

– Разве ты не спал?

Рука у Сабины горела огнем, хотя рана оказалась пустяковой – так, царапина. Она старалась не обращать внимания на боль и прислушивалась к разговору.

– Я тоже думала, что ты спишь, – призналась она.

– Почему вы решили, что я в отличие от вас, как бревно, повалился в постель и уснул, – обиделся Максим. – Я тоже некоторое время стоял у окна. Мне нужно было кое о чем подумать. А что, нельзя?

Он воинственно посмотрел на Тверитинова, и тот неожиданно стушевался:

– Да можно, можно. Черт, я должен был за ним побежать. Я бы его догнал.

– Так я говорю про машину, – напомнил Максим. – Может быть, кто-то что-то видел? Шофер, например? Стоит прогуляться по окрестностям.

Сабина заявила, что пойдет с ними, и Максим достал для нее из кладовки длинное пальто с капюшоном, в которое можно было завернуться, как в теплый халат. Она завернулась и надела на ноги свои туфли, стоявшие в прихожей возле двери.

– Вряд ли это мелкий воришка, – заметила она. – Он сидел в засаде с ножом и поджидал вас. Я прошла мимо него, но он на меня почему-то не кинулся. У вас есть враги?

Тверитинов невесело рассмеялся:

– А вы думаете, что я скажу – нет? Я простой российский парень, у меня есть бизнес, кому я помешал? Только что убили моего бригадира, но я тут совершенно ни при чем...

– Значит, у тебя есть подозрения? – насел на него Макс. – Может быть, поделишься? Раз мы оказались здесь, а Сабина даже пострадала...

Тверитинов не успел ответить, потому что их разговор прервали. Они уже вышли на улицу и тесной стайкой двигались к воротам, когда им навстречу загомонили голоса, заплясал огонь ручного фонаря и уголек сигареты.

– Серега! – раздался взволнованный голос Лехи Ватченко. – У вас там все в порядке? Мы слышали крики из вашего дома.

– У нас не все в порядке, – с досадой ответил тот. – К нам тут мужик с ножом в дом залез.

Лариса, прижимавшаяся к мужу, громко ахнула. И еще кто-то ахнул – отчетливо и очень испуганно. Они подошли ближе и увидели Надю, одетую в черную куртку и черные брючки и оттого почти неразличимую в темноте.

– Это ты? – потрясенно спросил Тверитинов. – Как ты здесь оказалась?

– Она приехала ко мне в гости, – поспешно ответила Лариса, закрывая фею своей грудью.

– А что так поздно?

– Ты не имеешь права меня допрашивать, – твердо ответила Надя. Лицо ее маячило в темноте где-то на уровне его груди.

– Я не допрашиваю, – смутился тот. И предложил: – Давайте передвинемся поближе к дому.

Они возвратились обратно, уже вшестером, вошли в хорошо освещенный холл и уставились друг на друга.

– Так ты недавно приехала? – Тверитинов снова вернулся к оставленной теме и посмотрел на Надю в упор.

– Я никого не видела, – испуганно ответила та. – Я приехала, вышла из машины и, не останавливаясь, прошла в дом.

– А я ждала ее и сразу открыла дверь, – подтвердила Лариса. – Бандита мы не заметили.

– Разумеется, не заметили. Он наверняка прятался, – пожал плечами Максим. – А когда выбежал из дома, на улице уже никого не было. И он мог дунуть в любую сторону, его никто не засек.

– Вы видели у него нож? – спросила Надя, не сводя глаз с бывшего мужа.

Повинуясь внутреннему зову, Сабина придвинулась к фее как можно ближе. Колбасой от нее не пахло, а пахло легко узнаваемыми французскими духами.

– А я уже лег спать, – признался Леха, глядя на них по очереди яркими глазами, которые голубели на фоне его клетчатого халата. – Но потом отчего-то проснулся и захотел покурить. Сел, зажег сигарету и тут услышал женский крик, а потом как будто кто-то проломился через кусты.

– Он убежал в лес, – уверенно заявил Максим, придвинувшись к Сабине вплотную. – Там только с прожекторами можно его найти. Он ведь мог предположить, что за ним побегут и станут ловить, поэтому выбрал именно такой путь к отступлению.

– А чего вы не побежали и не стали его ловить? – поинтересовалась Лариса.

– Меня ранили, и все бросились мне на помощь, – коротко пояснила Сабина.

Пользуясь положением пострадавшей, она привалилась к плечу Максима. Ощущать его поддержу было приятно.

– Ранили?! – Надя решительно сдвинула брови. – Но вы ведь в порядке, да?

– Она в порядке, – ответил Тверитинов вместо Сабины. – И я предлагаю нам всем закончить собрание и разойтись по кроватям.

На лицах присутствующих отразилось недоумение разной степени тяжести.

– Как это – по кроватям? – первым возмутился Максим. – Мы разве не будем об этом сообщать в милицию? Вдруг бандит полезет в другие дома? Могут пострадать дети, да и вообще... Как это – по кроватям?

– Никуда он не полезет, – ответил Тверитинов. – Поверьте, это мой собственный враг. К сожалению, я не знаю его ни в лицо, ни по фамилии. Иначе уже давно что-нибудь предпринял бы.

– И в милицию звонить не будем? – на всякий случай уточнила Сабина.

– Не будем, – подтвердил тот.

Лариса взяла мужа под руку и потянула к выходу:

– Любимый, нужно поставить дом на охрану. Все запираемся изнутри и включаем систему сигнализации. – Она вытолкала Надю на крыльцо и обернулась назад: – И вам советую сделать то же самое.

– Почему же вы сразу не поставили? – удивилась Сабина, когда они заперли дверь и сняли верхнюю одежду.

– Да здесь сроду ничего не случалось, – ответил Тверитинов. – Поселок большой – заборы, собаки, у кого-то и охрана есть. Просто сейчас не сезон, народу мало. А то бы все сбежались.

– Какого врага ты имел в виду? – Сумрачный Максим держал Сабину за не пострадавшую руку.

– Скрытого, – ответил ему кузен. – Своего личного скрытого врага. – Он повернулся к Сабине: – Я должен вас поблагодарить. Вы вели себя как героиня. Но вот чего я не могу постичь – почему я не почувствовал, что за занавеской кто– то есть, а вы почувствовали?

– Она женщина, – ответил вместо нее Максим. – У нее интуиция.

Сабине было стыдно говорить про постоянное чувство голода, обостренный в связи с этим нюх и брауншвейгскую колбасу, поэтому она согласилась с тем, что да, у нее интуиция.

– А каким образом бандит проник в дом? – не унимался Максим.

– У него было время повозиться с замком задней двери, – уверенно ответила Сабина. – Примерно десять минут. Он вскрыл замок и затаился за занавеской. А если бы вы, Сергей, уже лежали в постели, наверняка наведался бы в вашу спальню.

– Обязательно поставлю замки на двери в каждую комнату, – пообещал Тверитинов.

После этого они стали думать, как быть дальше, потому что Сабина не желала оставаться одна в комнате. Все закончилось тем, что Макс с Тверитиновым втащили к ней два кресла и спали сидя, охраняя ее сон.

Сабина долго ворочалась, не смея поверить в то, что они оба поступились своим удобством только потому, что она запаниковала. Иногда она приоткрывала ресницы и смотрела то на одного, то на другого. Макс совершенно точно спал. А Тверитинов сидел неподвижно, с непроницаемой миной на лице, и было непонятно, бодрствует он или нет. Иногда Сабине казалось, что она ловит на себе его взгляд, и тогда она переворачивалась на другой бок.