2
Утром следующего дня угрюмые путники шагнули на мокрый, заплеванный грязным раскисшим снегом перрон Киевского вокзала. Почти рассвело. Лица прибывших и встречающих были устало-замерзшими. О нашей парочке и говорить не стоило: в поезде они едва обменялись словом.
Подойдя к стоянке такси, Полетаев махнул рукой, подзывая машину. Даша встала чуть позади и тоже подняла руку.
— Ты же видишь, что я голосую, — поправляя воротник, буркнул подполковник.
— И что?
— Зачем тогда рукой машешь?
— Тоже голосую.
— А со мной поехать не хочешь?
— Нет, не хочу. У меня дела.
Особых дел у нее не было, но признаться в этом подполковнику — все равно, что признаться в собственном бессилии, поэтому Даша решила поехать к Миллеру и вместе с ним попытаться вычислить возможную дату регистрации брака Николая и Галины и дату рождения их сына, если, конечно, сын был общим. Возможно всплывет еще какой-нибудь сын. Или брат. Или черт его знает кто. Ну и, разумеется, надо звонить в Киев, Богдану, выяснять, что же такого непонятого у него произошло с женой и детьми.
— Дела у нее, — ворчал тем временем недовольный подполковник.
— Да, дела! — с вызовом повторила Даша. — Кроме того, надеюсь, наши пути больше никогда не пересекутся. Или ты забыл последний разговор?
— Боже меня упаси! Но тем не менее я все равно попросил бы тебя заехать ко мне.
— Зачем?
— Забрать веши.
Даша вопросительно подняла бровь. Насколько она помнила, ее вещи находились в номере гостиницы.
— Мои вещи? А как, если не секрет, они к тебе попали?
— Филипп решил переехать ко мне… — Подполковник кашлянул. — К сожалению, номер у вас был двойной, и он не знал, как правильнее поступить с твоей половиной. Я посоветовал ему апартаменты сдать, а с тобой разобраться по возвращении.
— Филипп переехал к тебе?! — Даша была так поражена услышанным, что даже не обратила внимания на то, сколь бесцеремонно обошлись с ней самой, выселив чуть ли не на улицу.
— Да, ко мне. А что в этом особенного? — Полетаев попытался сделать вид, что действительно ничего особенного не происходит, но вышло у него это не очень убедительно.
А Даша тем временем с веселым любопытством изучала подполковника. Что за странная причуда! Всем известно, что коварный эфэсбэшник ничего не делает просто так, и если он вдруг решился предложить Филиппу перебраться к нему на квартиру, то за этим, без сомнения, что-то стоит. Но что? Уж не сменил ли бравый подполковник после ее отказа свою ориентацию?
— Тебя что-то смущает? — Полетаев поиграл желваками. Очевидно он догадался о ходе ее мыслей. Даша немедленно состроила соответствующую мину.
— Смущает? Ну как тебе сказать… Да нет. В общем-то нет. Насколько мне известно, у нас за это уже не сажают. Правда, твое начальство…
— Бога ради, оставь мое начальство в покое! — раздраженно перебил подполковник. — Я прошу тебя всего лишь об одном: заехать ко мне и забрать вещи. Все. Без комментариев.
— Неужели мои вещи вам жить мешают? — Очевидно Даше доставляло удовольствие шпынять собеседника. — Так задвиньте их в угол и веселитесь на здоровье…
— Жить мне мешает только одно обстоятельство — ты, — холодно ответил подполковник. — Посему я желаю быть максимально застрахованным от твоих неожиданных визитов. Ни секунды не сомневаюсь, что если в три часа ночи тебе вдруг понадобится носовой платок, в половине четвертого ты будешь уже у меня.
— Я похожа на идиотку? — обиделась молодая женщина. Открыв дверцу терпеливо ожидающего такси, Полетев указал рукой на сиденье и устало произнес:
— Даш, давай не будем спорить. Просто садись и поехали. Прикинув, что час-два дела не решат, Даша пожала плечами и села в урчащую теплую машину.