Глава пятнадцатая
КАВАЛЕТТИ, ЗАБОРЫ, ПОДСЕЧКИ…
Кавалетти — это тренировка перед прыжками. Лошадь просто перешагивает через жерди, одним концом лежащие на земле, а всадник в это время, опустив повод, ведёт себя так, словно это прыжок.
— Да! — говорит Бычун. — В первой группе давно уже вон какие барьеры прыгают, а мы все перешагиваем.
Наступила зима, теперь белые звёздочки падают на спины коням, когда их ведут в конюшню через двор. Панама чувствует, как сильно изменилось его тело, он словно бы подсох. Натянулись и стали каменными мышцы живота, окрепли ноги — хоть сто приседаний подряд делай. Теперь уже он не болтается в седле, а сидит прочно, уверенно. Экономно расходует силы и коня не затрудняет. А поседлает лошадь теперь хоть с закрытыми глазами за полторы минуты.
— Равняйсь, смирно! Тема занятия: преодоление препятствий. Высота барьера — тридцать сантиметров. Садись! Размять лошадей.
«Ну вот, — думает Панама, разъезжая по манежу: вольт-поворот налево, вольт-поворот направо, шагом, рысью. — Ну вот, сегодня самое интересное начинается. Сегодня будем прыгать».
Денис Платонович рывком поднимается в седло. Резко набирает повод. Рысью, рысью, поднял в галоп.
— Посыл! — вскрикивает он, и конь перелетает жёрдочку. — Ясно? Повторяю! Теперь попробуем сами. Пономарёв, пошёл! Посыл!
Лошадь вдруг проваливается вниз, и седло больно ударяет Панаму.
— Отстал! Огладить лошадь. Повторить. Пошёл… Посыл! Поторопился. Огладить коня, повторить.
Второй, третий, седьмой раз… Панама уже всё понял, а вот сделать не может.
— Пономарёв, не горячись! Спокойнее! Коня нервируешь. Повтори.
— Денис Платоныч, — говорит Панама, — помогите шамбарьером, Я никак момент поймать не могу.
Что-то дрогнуло в лице старика.
— Хорошо, — говорит он, — только не горячись.
Длинный бич змеится по песку.
— Вперёд! Посыл! — Короткий удар по голенищу Панаминого сапога.
— Есть! радостно вскрикивает мальчишка. — Есть! Поймал!
— Конечно, есть! — весело отвечает тренер. — Раз сам бич попросил, не может не быть. Мне кажется, Пономарёв, вы становитесь всадником.
У Панамы от этих слов делается горячо в груди.
— Можно ещё?
Ну, разве что разок, а то ты совсем коня замотал. Повод не натягивай. Руки мягче в кистях. Пошёл!
А в дальнем углу манежа тренируются мастера. Манеж заключил контракт с киностудией, и вот теперь конники учатся падать. Панама вышагивает усталого коня и следит, как падает Борис Степанович. Вот он поднял коня в галоп. У того на передних ногах, чуть выше копыта, привязаны ремни-штрабаты, концы их у всадника в руках. В короткое мгновение, когда передние копыта отрываются от земли, нужно дёрнуть за ремни: конь и всадник летят через голову.
Каждый раз, когда всадник делает подсечку, у Панамы обрывается сердце, и в то же время ему хочется попробовать самому.
— Что, Игорь, — кричит Борис Степанович, — похоже?
— Здорово! Очень здорово! — откликается Панама. — А вы не устали?
— Нельзя уставать! Во вторник съёмка. А конь ещё надает плохо, если упадёт на жёсткий грунт, может пораниться. Нужно научить его на бок падать. Я ещё плохо ему голову поводом направляю… Так что никак нельзя уставать.