21

Июньские дни приходили и уходили, и в один не по сезону прохладный день новоиспеченный лорд Дримстоун в сопровождении опекуна прибыл, чтобы обозреть свои владения и начать обживаться на новом месте.

Первым визит ему нанес на правах священника мистер Бродвик, тем самым проторив дорожку для дам из попечительского совета, а за ними уж ринулись посмотреть на диковинку и остальные соседи.

Дамы мистера Бродвика забросали его вопросами относительно достоинств молодого человека, но его характеристика оказалась не особенно благоприятной. По словам преподобного, мистер Уайтинг был худым близоруким юношей, все больше скромно помалкивавшим, предоставив говорить своему опекуну. А уж майор Дилан мистеру Бродвику понравиться никак не мог, ибо непрозрачно намекнул, что не намерен разбрасывать средства подопечного направо и налево, потакая под видом благотворительности всяким лентяям в их безделье.

Дамы во главе с миссис Хорсмен сообщили мисс Марч и миссис Бродвик более лестные сведения, ибо им повезло застать молодого лорда в отсутствие опекуна. Юноша был приветлив, с большим пониманием отнесся к нуждам прихода и выделил для этого небольшую сумму из своих карманных денег. В целом почтенные матроны сочли, что опекун лишает молодого человека той свободы, которая положена ему в его возрасте и положении, и вывели Дилана чуть ли не тираном, заставив мисс Марч сочувственно ахать и охать.

Мисс Корделия интересовалась внешними данными молодого человека, а также его умением держать себя в обществе. На тот и другой вопрос мисс Форест дала положительный ответ, миссис Пич похвалила внешность, но не заметила особенных манер, а миссис Хорсмен постановила, что молодой человек – никудышный во всех отношениях, но при должном руководстве вполне может выправиться.

Последнее замечание очень утешило мисс Марч, которая не сомневалась, что смогла бы взять на себя тяготы этого самого руководства. Оставалось только как-то смириться с существованием майора Дилана. Впрочем, дамы надеялись, что он не станет постоянно проживать в Дримстоун-парке, ведь есть же у него где-то свой собственный дом.

Было уже известно, что майор до сих пор холост, что ему тридцать девять лет и он вышел в отставку по просьбе старого лорда Дримстоуна специально, чтобы заботиться о его наследнике в память дружбы, которая связывала старика с его отцом. Подобное благородство дамы скорее объяснили корыстными мотивами, и ничего не подозревающий майор стал объектом неприязни со стороны людей, о существовании которых даже не знал.

Отправив гостей по домам, Брауны вернулись к привычному распорядку, который царил в доме до приезда Полли. Юная графиня Рэдволл решительно настояла, чтобы ее близкие приняли хотя бы половину из щедрых свадебных подарков, и получившаяся сумма позволяла Алисон с дочерью весьма разнообразить свою жизнь, тем более что новые платья им пока не требовались. Тетя Джозефина отбыла последней, направив свои стопы на морской курорт и предварительно взяв с родственниц обещание приехать к ней осенью. Она также оставила приличную сумму к предстоящему в июле дню рождения Дженни, и Алисон снова смогла нанять служанку и покупать более изысканные продукты.

Девятнадцатого июня Полли и Марк вернулись из свадебного путешествия, чтобы заселиться в специально отделанные по приказу старой графини комнаты, где бы они могли принимать гостей и развлекаться по-своему. Молодая чета выглядела настолько довольной жизнью, что у любящих родственников не осталось никаких сомнений в божьем промысле, споспешествовавшем этому союзу.

Графиня Теодора приняла с невесткой холодно-сдержанный тон, убедившись, что никакие колкие замечания не могут задеть Полли. К тому же Марк был готов защищать супругу от целого света, и старая графиня, и даже его отец полностью его в этом поддерживали. Таким образом, внешне казалось, что все тревоги в доме Рэдволлов улеглись и наконец там воцарились мир и согласие.

Если в девичестве Полли не считала необходимым вести себя, как подобает благовоспитанной молодой леди, то наивно было бы предполагать, что после замужества она превратится в солидную матрону. Подобных надежд Полли не подавала. Ни сейчас, ни через двадцать лет.

На следующий день после свадьбы Сары Долни и мистера Филсби Полли решила устроить прием в честь молодоженов, куда были приглашены сначала только близкие друзья, но графиня Теодора так настаивала на сборище большого числа гостей, чтобы продемонстрировать всем благополучие в своем доме, что молодожены решили уступить ей в этом вопросе, рассчитывая, что брюзги вроде миссис Хорсмен не посмеют в присутствии старой графини испортить праздник.

В числе приглашенных были и обитатели Дримстоун-парка, которые незадолго перед тем нанесли визит Рэдволлам. Молодой лорд узнал от пожилого дворецкого все необходимые сведения о соседях и пожелал засвидетельствовать свое почтение тем из них, о ком его престарелый родственник, со слов дворецкого, отзывался одобрительно. Майор Дилан прибыл вместе с лордом и весьма понравился старой графине, которая охарактеризовала его как человека действия, не склонного к бессмысленным расшаркиваниям, когда надобно высказаться прямо. Сэр Джеймс показался ей несколько сонливым юношей, и графиня предложила внукам попытаться вовлечь его в какие-нибудь летние забавы, чтобы молодой человек быстрее освоился с новым обществом и положением. Полли и Марк всегда были рады приобрести еще одного товарища, и приглашение было незамедлительно отослано.

Венчание мисс Сары прошло на должном уровне, и, хотя общество было не столь блестящим, как на свадьбе Полли, оно искупало недостаток родовитости солидным кошельком и внушительным видом. Следующий день должен был доставить Саре возможность повеселиться в кругу своих ровесников, и она ждала его едва ли не больше, чем самого бракосочетания.

Вечер приема наконец наступил, и довольные новобрачные встречали прибывающих гостей вместе с не менее довольной четой Рэдволл.

Алисон с любопытством наблюдала весь день, как Дженни собирается на праздник – то она была беззаботно весела, предвкушая танцы и веселье, то впадала в меланхолическую задумчивость, так как видеть Марка с Полли все еще было для нее непростым испытанием. Но уже одна способность девушки смело идти навстречу грядущему вселяла в ее мать благоприятные надежды. Миссис Браун гораздо тяжелее, чем Дженни, перенесла историю с мистером Доэрти, которая на неопределенное время отбила у нее охоту искать для дочери жениха.

В самом деле, Дженни не испытывала непереносимых душевных мук, их благосостояние позволяло провести в довольстве по меньшей мере предстоящую осень и часть зимы, а загадывать дальше у Алисон не было никакого желания.

Поэтому сама она с удовольствием ожидала бала, что будет давать ее дочь впервые в жизни, а также множество приемов, которые соседи собирались устроить в честь влюбленной пары, как это было заведено после возвращения молодых из свадебного путешествия. Словом, им предстояло веселое безмятежное лето, и это намного превосходило те ожидания, которые лелеяла Алисон под Новый год.

Подъехав к освещенному парадному входу в карете с графским гербом, Алисон начала ощущать себя тещей будущего графа. Обычно она входила в этот дом через боковые двери, идя сразу в покои старой графини, сейчас же они с дочерью неторопливо поднимались по главной лестнице, на вершине которой им уже улыбалась сияющая молодая миссис Рэдволл, ибо мы вынуждены отныне лишить графиню Теодору этого титула.

– Матушка, Дженни! Как вам нравится украшение зала? Я придумала сплести цветочные гирлянды не из тепличных, а из полевых цветов с добавлением садовых. По-моему, это выглядит очень элегантно и символично!

– И что же это символизирует? – улыбнулась Алисон неиссякаемой изобретательности дочери.

– Ну конечно, то, что в выспренное графское древо влился такой цветочек, как я! – На смех Полли хохотом отозвался ее муж, успевший поцеловать руку теще и ласково пожать пальчики Дженни.

– Что еще за выдумки, любовь моя! Такой цветущей розой, как ты, не может похвастаться ни одно древо в центральной Англии! А теперь давайте поздравим мистера и миссис Филсби!

Забывшая о второй супружеской паре, семья Рэдволлов-Браунов повернулась к новоявленной чете, спеша проявить любезность. Учитывая возможности ее внешности, Сара выглядела прелестно, мистер Филсби был весьма горд своей супругой и поспешил похвалиться перед гостями должностью, которую в качестве свадебного подарка предложил ему родственник-судья.

Увлеченная беседой, компания едва не позабыла о других гостях, о чем им бесцеремонно напомнила появившаяся графиня Розамонд:

– Довольно болтать на пороге, за вами скоро соберется целая толпа, да и Дженни может простудиться на этом сквозняке!

– Прошу прощения, это я немного задержал всех, – торопливо извинился Марк, поворачиваясь к новым гостям, в то время как Алисон и Дженни прошли в зал.

Мисс Форест тут же подошла к ним, чтобы поздороваться и похвалить их наряды, но быстро ретировалась, испуганная суровым видом старой графини, которая последовала в помещение за своими молодыми приятельницами.

– Вы ведь еще не знакомы с молодым лордом Дримстоуном? Он прибыл незадолго перед вами, и им сразу же завладели моя невестка и мисс Марч. Я не сильно ошибусь, если предположу, что мисс Корделия всерьез намерена не упустить хотя бы этот шанс, а Теодора будет изо всех сил стараться ей помочь.

Алисон и Дженни медленно обернулись в ту сторону, куда указывала старая дама. Графиня Теодора сидела в высоком кресле, рядом с ней на небольшой банкетке грациозно расположилась мисс Марч, а чуть сбоку и сзади – неизменная свита из членов попечительского совета. Прямо перед ними сидел на тонконогом стульчике молодой человек в элегантном костюме.

При взгляде на него Алисон почувствовала нечто сродни озарению – вот вторая половинка для Дженни! Окончательно и бесповоротно, тут нет никаких сомнений!

Юноша был симпатичен, но черты лица его не отличались большой выразительностью, уголок книжки маленького формата, торчащей из его кармана, а также то, как он щурил близорукие глаза, выдавали в нем любителя чтения, застенчивость во взгляде сразу же вызывала симпатию и сочувствие, особенно когда он находился в обществе таких искушенных охотниц, как графиня Теодора и мисс Корделия. Словом, он подходил Дженни, как левая и правая перчатка подходят друг другу – одинаковые по сути, но чуть разные по виду.

Миссис Браун едва собралась предложить Марку представить их его новому приятелю, как ее взгляд словно натолкнулся на подозрительный взор холодных, словно стальных, глаз. Их обладатель расположился неподалеку от описанной выше группы и внимал чему-то, что рассказывал стоящий спиной к Алисон граф Сайлас Рэдволл. В то же время он критическим взглядом окидывал каждого входящего гостя, а если говорить точнее, гостью. Штатский костюм не скрывал выправки военного, и миссис Браун сообразила, что это, должно быть, майор Дилан, чересчур бдительно охраняющий своего подопечного. Несомненно, мужчина заметил интерес, который она позволила себе проявить в отношении юного Джеймса, а стоящая рядом с ней Дженни ясно выдавала причину этого интереса. И похоже, майор записал ее в свои личные враги. Раздосадованная, Алисон отвернулась, чтобы поздороваться с подошедшими к ней знакомыми, но еще успела заметить такой же взгляд, брошенный майором на мисс Корделию, наклонившуюся к мистеру Уайтингу с весьма кокетливым видом.

Похоже, от идеи соединить Дженни и Джеймса придется отказаться, майор явно не намерен позволять охотницам за состоянием найти брешь в его обороне и подобраться к юному наследнику ближе, чем на расстояние выстрела его ледяных глаз. А жаль, право, жаль…

Волей-неволей Алисон вспомнила, что еще сегодня утром не собиралась предпринимать никаких действий по поиску женихов, оставив это промыслу Божьему, как учил и верил ее покойный супруг.

Гости наконец все собрались, и блестящий праздник начался с поздравлений молодых супругов и заздравных тостов. А дальше, по традиции, приверженцы разных видов отдыха разбрелись по комнатам, чтобы найти себе занятие по душе – карты, танцы, кулинарные изыски графского повара…

В большой гостиной у рояля молодые таланты демонстрировали свои умения. После того как Дженни уговорили сыграть и наградили заслуженными аплодисментами, Марк и Джон Кастом выступили с народной песенкой, которую тщательно репетировали перед этим:

Песенка имела шумный успех, а Конни Кастом так натурально изображала роковую красотку, что зрители покатывались со смеху, глядя на обескураженное лицо Джона, явно открывшего новые грани в своей супруге.

Лорд Дримстоун столь увлеченно хлопал в ладоши и выглядел при этом таким живым, что Полли решила обратиться к нему:

– Сэр Джеймс, а вы не хотите блеснуть перед нами своими талантами? Сыграть, спеть или, может быть, продекламировать стихи?

Юноша, до крайности смущенный тем, что его застали врасплох в момент, когда он сбросил маску сдержанности, принялся отнекиваться, но от Полли не так-то легко было ускользнуть.

– Прошу вас, не стесняйтесь, мы здесь все хорошие друзья и охотно примем вас в наш кружок, как только узнаем получше. Так не лишайте нас этой возможности, лорд Дримстоун!

Молодой человек, как и многие до него, не смог устоять перед обаянием Полли и произнес довольно легкомысленную фразу, показавшую, что и он не лишен чувства юмора:

– Я уступлю вам, прекрасная дама, только если вы обещаете не обращаться ко мне «лорд Дримстоун». Это имя слишком большое для такой незначительной личности, как я. По крайней мере сейчас, пока я не отрастил усы и бороду, какой обладал мой покойный родственник.

– Вряд ли вам пойдут усы, сэр Джеймс, – вмешалась мисс Марч, уже успевшая пожалеть, что первой не попросила мистера Уайтинга выступить перед публикой.

Полли, не обращая на Корделию никакого внимания, с улыбкой кивнула молодому джентльмену:

– Хорошо, я даю вам такое обещание, но с оговоркой – я буду называть вас лордом всякий раз, как вы заслужите мое неодобрение. А теперь – что вы нам исполните?

– Несчастье заслужить ваше неодобрение, боюсь, будет угрожать мне много месяцев, прежде чем я освоюсь в местном обществе. – Юноша повернулся к мисс Марч, не желая оставлять ни одну даму без ответа. – Если вы так считаете, я повременю с изменением своей внешности, мисс Корделия.

Затем он снова обратился к Полли:

– Я не наделен умением петь, но очень люблю стихи. Раз уж молодые джентльмены использовали в своем выступлении тематику народной сказочной поэзии, я продолжу ее, вспомнив колыбельную из книги с необыкновенными историями, которую я читал в детстве. Она называлась «Рассказы Тома Пика».

И мистер Уайтинг очень приятно прочел небольшое стихотворение, простое, но проникающее в глубь сердца, как это часто бывает с творчеством бедного люда:

На этот раз громче всех аплодировала Дженни. Стихотворение было близко ей по настроению, к тому же она много раз перечитывала истории Тома Пика в графской библиотеке и могла поручиться, что ничего подобного там не было. А это означает, что молодой человек, скорее всего, является автором стихотворения, но стесняется в этом сознаться.