Глава 21

Субботним утром я приготовила кофе и пила ароматную жидкость, глядя на улицу через окно. Только в выходные дни жизнь в центре Москвы приближается к нормальной. Редеют потоки автомобилей, испаряются толпы пешеходов, даже становится слышно, как поют птички на деревьях. Правда, сейчас, зимой, из птиц присутствуют только вороны. Но хоть какой-то отзвук природы в бетонном мегаполисе!

Я раздумывала, чем бы мне заняться этим солнечным днем. Раз уж расследование застопорилось, может, пошляться по магазинам? Я не большая любительница шопинга, но когда надо отвлечься от грустных мыслей, это довольно эффективная мера.

Зазвонил мобильный телефон, на экране высветилась надпись «Роман». Я предпочла не отвечать. Роман – один из альфонсов, который решил взять штурмом крепость под названием «Невеста с четырехкомнатной квартирой в столице». Вообще-то внешне он довольно приятный мужчина: высокий, широкоплечий блондин, возраст – около сорока, всегда носит галстуки голубых расцветок, подчеркивающие синеву глаз. Роман работает в страховой компании. Познакомились мы, когда пришло время продлять договор страхования на квартиру и загородный дом. Валерий Крылов, бывший владелец недвижимости, очень ответственно относился к вопросу безопасности, ну и я не стала нарушать традицию.

Рома, приехавший в Москву из Барнаула и снимающий «однушку» где-то за МКАДом, быстро смекнул, что с моей помощью может решить жилищную проблему. Однако он не ожидал, что сопротивление будет столь длительным. Очевидно, красавчик привык уламывать женщин в более сжатые сроки.

Сначала Роман звонил мне по нескольку раз на дню, предлагая различную развлекательную программу. Я отказывалась. Теперь он звонит раз в неделю и на правах старого знакомого интересуется моими делами. Я вяло произношу в ответ «Все нормально», но его это ничуть не смущает. И вот сегодня провинциал опять попытался наладить контакт.

Поскольку он звонил не переставая, я все-таки взяла трубку. С паршивой овцы хоть шерсти клок! Загружу-ка я его своими проблемами. Если он их не решит, так хоть отстанет от меня на какое-то время.

– Как дела? – привычно спросил мужчина.

– Рома, мне нужна ваша помощь, – сразу взяла я быка за рога.

– Охотно помогу, – с готовностью отозвался он. – Что надо сделать?

Меня поразил контраст между его реакцией и реакцией Руслана. Сравнение было не в пользу капитана.

– Надо узнать, где работает один человек. Кажется, он трудится электриком на какой-то подмосковной базе отдыха, но это неточные сведения. Возьметесь?

– Конечно, только один вопрос. Кто он вам?

– О, – беспечно засмеялась я, – это родственник моей домработницы. От него давно не поступает никаких известий. Мы хотим, чтобы он воссоединился с семьей.

Возможно, Роман мне не поверил, но виду не подал.

– Диктуйте фамилию и имя.

– Аладинский Артур Анатольевич. Дата рождения…

Я назвала дату рождения извращенца и нажала на «отбой».

Через час, когда я примеряла в универмаге замшевые перчатки, вновь позвонил Рома.

– Я сейчас разговаривал с приятелем из налоговой инспекции. Так вот, у них на Артура Аладинского данных нет.

– И что это значит?

– В данный момент он официально нигде не работает.

– Как же вы это выяснили? Ведь сегодня суббота, налоговая закрыта. Наверное, было нелегко?

– Ради вас, Люся, я готов на все. Могу я еще чем-нибудь помочь?

Его услужливость мне понравилась.

– Можете. Записывайте имя – Елизавета Иванова. Раньше у нее был такой номер сотового, – я продиктовала цифры, – потом она его сменила.

– Вам нужен новый номер?

– Мне нужна любая информация об этой женщине. Все, что вам удастся узнать.

– Постараюсь, – коротко ответил страховщик.

Еще через час, когда я разглядывала в отделе посуды стаканы для бренди, раздался звонок. Роман отрапортовал:

– Я добыл номер мобильного телефона и адрес временной регистрации Елизаветы Ивановой. Можете сейчас записать?

Я принялась рыться в сумке в поисках блокнота и ручки.

– Временной регистрации? Она что же, иногородняя?

– Приехала в Москву из Старого Оскола.

Я записала сведения, которые раздобыл Роман.

– Может, сходим куда-нибудь? – неожиданно робким тоном спросил мужчина. – В воскресенье я, увы, занят, а как насчет понедельника? В театр хотите?

Я милостиво обещала подумать: заслужил!

Вот так и выясняется, кто тебе настоящий друг, кто враг, а кто просто так… Да, Роману нужна моя жилплощадь, но при этом на него можно положиться в трудную минуту. Руслана квартира не интересует, зато и мои проблемы ему – до лампочки… Может, выйти замуж за страховщика? Надо же мне как-то устраивать свою судьбу. И пусть между нами нет большой и трепетной любви. Миллионы людей вступают в брак, испытывая друг к другу лишь симпатию, – и ничего, живут! Семья – это вообще субстанция скорее материальная, чем духовная: товарно-денежные отношения, ячейка общества и все такое прочее. Ну а что касается Руслана Супроткина… В конце концов, никто не запрещает мне грезить о нем в своих снах.

Размышляя таким образом, я позвонила Лизе Ивановой.

– Да? – ответил тревожный женский голос.

Я слишком поздно сообразила, что не подготовилась к разговору.

– Елизавета Иванова?

– Я слушаю!

– Э-э-э… – замялась я и, не придумав ничего лучше, выпалила: – Вы выиграли приз!

Лиза нажала на «отбой». Я опять набрала номер, но Иванова не поднимала трубку. Придется искать ее по месту регистрации.

Зарегистрирована она была по адресу: Соловьиный проезд, дом 2, квартира 35. Я отправилась в Ясенево.

Когда-то Ясенево был неплохим районом Москвы. Он и сейчас таковым считается, однако комфорта здесь стало значительно меньше. Помню, лет десять назад, впервые попав сюда, я поразилась: до чего же свежий воздух! Микрорайон примыкал к Битцевскому лесопарку, и жить здесь было одно удовольствие. Сегодня строители потихоньку «откусывают» от лесного массива метры, вырубают деревья, заливают землю бетоном и возводят многоэтажные башни. Соответственно прибавляется людей и автотранспорта. Воздух уже не тот, теснота и дороговизна, потому что квартиры в «башнях» покупают отнюдь не бюджетные врачи с учителями.

Дом номер два по Соловьиному проезду оказался панельной четырнадцатиэтажкой, облицованной белым кафелем. Я нажала на звонок домофона, женский голос спросил:

– Кто там?

Я замешкалась с ответом. Сказать, что я инспектор из ДЭЗа? Мол, поступил сигнал, что в квартире сделана перепланировка? Или прикинуться соседкой с тринадцатого этажа, которая потеряла ключи? Нет, это все не годится, своим враньем я настрою Елизавету против себя. Я просто попросила:

– Откройте, пожалуйста.

– Вы насчет комнаты? – уточнила женщина.

– Да, – ответила я. А что мне оставалось делать?

– Седьмой этаж.

Когда я вышла из лифта, хозяйка уже караулила меня около квартиры. Она придирчиво оглядела меня с ног до головы, видимо, осталась довольна результатом и улыбнулась:

– Проходите, я ждала вас чуть позже, но ничего страшного. Ольга, кажется?

Я кивнула. Хм, она приняла меня за другую. Я прошла в коридор, решив пока не открывать карты.

В квартире стоял слабый, но специфический запах. Его попытались заглушить хлоркой, но безуспешно. Сначала я решила, что это кошачья моча, потом поняла, что больше похоже на человеческие испражнения. Наверное, в доме неисправен унитаз.

– Обувь можете не снимать, – продолжала хозяйка. – Вот, пожалуйста, смотрите, в квартире две изолированные комнаты. Эта большая, двадцать метров, она будет вашей. Мягкая мебель, стенка, телевизор – все в отличном состоянии.

Я бросила взгляд на обстановку. Может, телевизор и правда замечательно ловит каналы, но комната выглядела обшарпанной и неуютной, как в третьесортной гостинице.

Мы прошли на кухню, тоже довольно замызганную, однако дама бодро заявила:

– Кухня отличная! Площадь восемь метров, новая плита, есть посудомоечная машина, но она временно не работает.

Ванная неожиданно произвела благоприятное впечатление розовой плиткой и бордюрами в тон.

– Здесь недавно сделан ремонт, есть стиральная машина-автомат, она вам очень пригодится, – подчеркнула хозяйка.

Меня озарила догадка:

– Вы что же, сдаете одну комнату в квартире?

Женщина нахмурилась:

– Мне казалось, что по телефону мы поняли друг друга. Я сдаю комнату в обмен на уход за моим отцом, он живет во второй комнате. Хотите на него взглянуть?

Не дожидаясь ответа, она открыла дверь рядом с ванной. Там оказалось маленькое, не больше десяти метров, помещение. На кровати у окна лежал худой человек. Я поняла, откуда в квартире смердящий запах. Такое амбре сопровождает всех лежачих больных.

– Отец сейчас спит, – сказала женщина, прикрывая дверь. – Он вообще много спит, у вас не будет с ним особых проблем.

– А что с ним?

– После инсульта он полностью парализован, нарушена речь, частично потерян слух.

Я выразительно подняла брови. Интересно, как это с парализованным человеком не будет особых проблем?

– Уход должен быть круглые сутки? – спросила я.

– Ну, вообще-то желательно. Хотя я понимаю, что вам ведь нужно где-то работать. Откуда вы приехали? Из Днепропетровска? Вы, кажется, учитель по образованию? Мне вас рекомендовали как порядочного человека, на которого можно оставить квартиру.

Я рассеянно кивала. Эта дамочка – шустрая особа. Круглосуточная сиделка стоит примерно в пять раз больше, чем аренда комнаты. Нанимая мигрантов из стран ближнего зарубежья, дочь здорово экономит на папаше. И сдается мне, что это не Елизавета Иванова.

– У вас есть опыт ухода за лежачими больными? – поинтересовалась хозяйка.

Я отрицательно покачала головой.

– Впрочем, это не важно, я вам все объясню, у вас не будет с ним проблем, – словно заклинание, повторила она.

Я чуть было не предложила ей самой заняться этим «беспроблемным» делом, но прикусила язычок. Сначала мне надо выяснить что-нибудь про Елизавету.

– Может, вам лучше нанять профессиональную сиделку? Наверняка вашему отцу требуются уколы, медицинские процедуры…

– Ничего особенного ему не требуется, – раздраженно отозвалась дама. – Любой человек может научиться делать уколы, это не сложно. А на сиделку у меня денег нет. Я и так разоряюсь на лекарствах! Думаете, государство о нем заботится? Почему я одна должна?! Почему я?!

Последние слова она выкрикнула на грани истерики.

– Он вам отчим? – высказала я предположение. – Или в детстве издевался над вами? Странно, почему вы так…

Я не смогла внятно выразить свою мысль, но дама меня поняла.

– Слушайте, это не ваше дело! – отреагировала она. – Вы вообще посторонний человек, не лезьте ко мне в душу!

Из комнаты отца послышались какие-то звуки.

– Кажется, он вас зовет, – сказала я.

– Он меня никогда не зовет, – с горечью ответила она. – И не звал! Он вообще не обращал на меня внимания. Ни разу не погладил по голове, не спросил, как дела. Он мне жизнь сломал, вы понимаете это? Фактически у меня не было отца, я не знала, что такое отцовская любовь и защита. Поэтому и с мужчинами у меня не складывается. Знаете, сколько денег я угробила на психотерапевтов? Но все бесполезно: любовь, которую тебе не дали в детстве, ничем не восполнить!

Я внимательно ее слушала, но, если честно, особого сочувствия не испытывала. Миллионы людей выросли без отца, и ничего, истерики не закатывают. В конце концов, в жизни бывают неприятности и похуже.

– У меня такое ощущение, что он всю жизнь провел за газетой, – продолжала женщина. Наткнувшись на мой удивленный взгляд, она пояснила: – Сколько я себя помню, отец всегда читал то газету, то книгу, как будто отгораживался от меня с матерью, понимаете? Когда его отрывали от чтения, он с таким удивлением на нас смотрел, словно впервые видел. Надо же, а тут, оказывается, еще жена с дочерью имеются!

– Ну, мало ли как бывает, – протянула я. – Может, ваш отец интроверт, и ему необходимо одиночество?

Она задумчиво теребила пуговицу на кофточке и, кажется, меня не услышала.

– Когда отца парализовало, я копалась в его бумагах и нашла письма. Письма к женщине по имени Вероника. И я поняла, почему он так относился к нам. Отец очень сильно любил эту женщину, она его тоже любила. Они поссорились из-за какой-то ерунды, отец назло стал встречаться с моей матерью, она забеременела, и ему пришлось жениться. Родилась я, он назвал меня Вероникой в ее честь. Больше отец с Вероникой не встречался, они только обменялись тремя письмами. Но он ее не забыл, он думал о ней. Отгородившись от нас газетой, думал о ней. Изо дня в день, каждую минуту думал об этой женщине! А рядом росла я, его дочь, но мне не перепало ни капли его внимания! Сорок лет он думал только о ней!

Ее голос сорвался на крик. Повисла звенящая тишина. Вероника первая ее нарушила, на удивление спокойным тоном она произнесла:

– Я затем вам это рассказала, Ольга, чтобы вы не осуждали меня. Со стороны все видится в искаженном свете. Мне кажется, я обеспечиваю отцу очень хороший уход, учитывая обстоятельства.

– Я не Ольга, – призналась я.

– Неужели я перепутала ваше имя? – встрепенулась Вероника. – Вы ведь от Натальи Геннадиевны?

– Нет, я пришла сама по себе. Я ищу Елизавету Иванову.

– Так вот оно что! – воскликнула собеседница таким тоном, как будто теперь поняла про меня самое главное. – То-то я смотрю, вы не очень похожи на учительницу с Украины!

– Извините, что невольно ввела вас в заблуждение. Вы сами сделали такое предположение, а мне было неловко вас поправлять. Просто сначала я решила, что вы и есть Елизавета.

– Вот еще! – фыркнула Вероника.

– Я сразу поняла, что ошиблась, – быстро добавила я. – Где я могу найти Иванову?

– Понятия не имею. Она уволилась от меня две недели назад. Поступила очень непорядочно, если найдете ее, так ей и передайте!

– Она украла что-нибудь?

– Нет, вещи вроде бы на месте. Лиза очень меня подвела. Обещала работать еще полгода и вдруг поставила перед фактом: «Я съезжаю». За день собрала свои шмотки и была такова. А с кем я отца оставлю, она подумала? Найти порядочную сиделку – это такая проблема! Вот и пришлось мне взять на работе отпуск и ухаживать за отцом. Слава богу, сегодня мне обещали прислать хорошую женщину!

– Значит, Елизавета была у вас сиделкой? – уточнила я.

– Ну да, я же говорю.

– Но она ведь параллельно где-то работала? На что она жила?

– Работала на фабрике, делала трубочки для соков. Ну, знаете, такие, которые приклеиваются к бумажным пачкам.

– То есть на заводе по производству соков?

– Нет, эти трубочки производят отдельно от сока. Для меня самой этот факт стал открытием.

Я ждала, когда дама назовет месторасположение фабрики, но она молчала. Пришлось подстегнуть:

– Адрес у фабрики какой?

Вероника надменно подняла брови:

– Откуда же мне знать?

– Ну хотя бы район Москвы назовите.

– Без понятия. Могу только дать Лизкин номер мобильника.

Она продиктовала номер, который у меня уже был.

Я поблагодарила хозяйку и направилась к выходу. У порога обернулась:

– Мне кажется, вам надо найти ту, первую Веронику.

– Зачем еще? – мгновенно ощетинилась дама.

Мне хотелось сказать, что люди имеют право хотя бы попрощаться перед смертью. Но вместо этого я произнесла:

– Вдруг она все еще любит вашего отца и будет бесплатно за ним ухаживать?

Судя по озадаченному выражению дочкиного лица, мои слова упали на благодатную почву.