Глава 29. Кому повезет

Короткая остановка.

Банг-г!

Трассер ткнулся в лобовую броню и пропал. Явный признак, что снаряд оказался внутри японской машины.

Виктор отмахнулся от выскочившего сообщения и тут же сорвал машину с места, уводя «троечку» из под накрытия. Японские артиллеристы и танкисты бьют безостановочно, но ему пока каким-то чудом удавалось уходить от серьезных попаданий. Пару раз прилетело в борта, но под таким углом, что обходилось всего лишь прорехой в броне, сами снаряды все же уходили в рикошет. Один снаряд попал в реактивную установку, выворотив ее с корнями, отчего в борту башни появилось квадратное отверстие. Дважды, Виктору удавалось принять снаряды в лобовую броню, но опять же под оптимальным углом.

Долго такое везение продолжаться не могло по определению. Они уже испили всю чашу до дна. И Нестеров прекрасно отдавал себе в этом отчет. Вопрос только в какое мгновение противник наконец поставит точку в их метаниях.

Бум-м-м!!!

Лязг, скрежет, завывание двигателя. Левая гусеница словно попала в капкан. Правая продолжая загребать землю развернула машину левым бортом к противнику. Виктор приложился головой о броню. Спасибо шлемофону, иначе он раскроил бы себе череп, если даже сейчас перед глазами побежали разноцветные круги.

И тут же очередной грохот, словно его посадили в бочку и приложились по ней молотком. Только на этот раз он сумел расслышать еще и стальной звон влетевших вовнутрь осколков. Один из них полоснул по руке. Ощущение сродни прилетевшей резиновой пуле. Только там обходилось лишь кровоподтеком, здесь же он сразу почувствовал, как потекла теплая кровь.

— Командир! Твою мать, готов! Юнкер валим отсюда, теперь мы мишень! — выкрикнул Ситников.

И тут же Виктор услышал, как грохнула откинувшаяся крышка башенного люка.

— Стоять! — выкрикнул Нестеров, шаря правой рукой у себя на груди. — Сначала дымовые гранаты! Три штуки, в лево, на три стороны.

— Понял, — отозвался заряжающий.

Ага. Наконец-то подалась пуговица клапана гимнастерки. Достал «Аптечку», эдакую стальную коробочку размерами с пачку папирос. Откинул крышку, сдвинул рычажок предохранителя, закинул руку назад и приложил артефакт к бедру Кузьмина. Вообще-то, это его шанс на спасение. Но об этом как-то не думалось.

Мысленно представил себе ноль, и нажал на иконку «Да».

— Ох м-мать твою! — послышался обескураженный со всхлипом голос унтера.

— С возвращением! — убирая артефакт в нагрудный карман выкрикнул Виктор.

И тут же послышался близкий разрыв, по броне забарабанили комья земли и осколки. Еще один снаряд ударил в борт, но попадание пришлось в машинное отделение, и все еще тарахтевший двигатель тут же замолк.

— Поставить дымы! — быстро придя в себя, распорядился Кузьмин.

— Уже, командир, — откликнулся заряжающий, заканчивавший возиться с креплениями пулемета.

— Покинуть машину! Шевелитесь, мать вашу!

Виктор схватил автомат и брезентовую сумку с набором на экстренный случай. Там четыре запасных магазина, восемь пачек патронов по три десятка, коробка с лентой двухсоткой, по две осколочные и дымовые гранаты. На секундочку весу получается около двадцати кило. Но тут уж жить захочешь, не так раскорячишься. Противогаз брать не стал. Лишнее.

Откинул люк, и выбросив сумку с автоматом, полез наружу. В смысле выпрыгнул, ушел в перекат, и тут же ползком вернулся к своим пожиткам и оружию. Осмотрелся. Не так страшно, как можно было подумать. Рядом прошелся танк, но останавливаться не стал. Как видно экипаж удовлетворился тем, что над машиной поднимается набирающий силу столб дыма и покатил дальше.

От основной колонны и остальных противников заслоняет дым гранат. Вообще-то, Виктор на месте японских танкистов не был бы столь беспечным. Ведь кто-то же поставил завесу. Впрочем, возможно посчитали, что пехота им уже не опасна. Сколь-нибудь эффективного оружия у нее против бронетехники попросту не существовало.

Противотанковые гранаты? Слишком тяжелые, даже с учетом надбавок Сути, чтобы являться сколь-нибудь эффективным средством борьбы. Скорее уж оружие отчаяния или последнего шанса. Если только в обороне, при наличии какой-никакой фортификации, позволяющей оказаться вблизи от машины и в то же время укрыться от разрыва своей же гранаты.

Бросил взгляд на гусеницу, пытаясь понять, куда именно им прилетело. Долго рассматривать не пришлось. Снаряд пробил кожух балки, перебив ее к чертям собачьим. Ленивец выворотило так, что направляющий зуб встал в распор в просвете сдвоенного первого катка, впился в резиновый бандаж и заклинил гусеницу к нехорошей маме. Та, как ни странно, выдержала этот натиск, и как результат машину развернуло подставив борт под выстрел батальонной гаубицы. Больше нечему.

— Юнкер, — позвал Кузьмин.

Виктор схватил сумку за ручку, и коротким броском оказался рядом с командиром.

— Держи винтовку. Бой точный. Пристреляна на сто метров под яблочко.

— Есть, — передавая унтеру свой автомат и сумку, ответил он.

Тут же расстегнул клапан, извлек два двойных подсумка. Один с восьмью запасными обоймами, второй с четырьмя запасными десятизарядными магазинами. Расстегнул ремень и просунул его в петли подсумков. Вообще-то они носятся не с одного боку. Ну да, сейчас некогда распределять все по своим местам. Так все удобней, чем держать в сумке.

Укоротил плечевой ремень последней, и забросил ее на спину, на манер рюкзака. Получилось коротковато и немного стесняет движения, но переделывать некогда. Зато не будет болтаться и бить по спине. Как ни крути, а в ней все еще есть под десять кило веса.

При этом ощутил боль в левом предплечье, отчего зашипел рассерженным котом. Глянул, что там. Рукава комбинезона и гимнастерки словно взрезаны остро отточенным ножом. Промокли кровью, не сказать что сильно, но все же. Кровотечение вроде как и есть, но так, не обильное. Отделался легкой царапиной. Вот и ладно.

Последний штрих, рассовал по боковым карманам комбинезона дымовые и осколочные гранаты. Не забыв предварительно навинтить запалы…

Вечер не предвещал беды. Мало того, этот день оказался удачным. Изобретение съемника принесло ему очередное очко надбавок, и теперь его Харизма возросла до одной целых сорока пяти сотых. Да и опыт Сути рос как на дрожжах. Эдакими темпами глядишь еще и до конца стажировки упрется в потолок и вновь начнет копить избыток. Впрочем, даже если ничего не изобретет, все равно достигнет возможного максимума. Выхода у него другого нет. Ему жизненно необходим избыточный, читай, свободный, опыт. А значит здравствуй стрельбище и тупо стрелять, стрелять и стрелять.

И тут перед самым рассветом тревога. Причем не учебная, а самая что ни на есть боевая. Батальон снялся с места перекрыв все нормативы с лихвой. Что ни говори, а гоняли их и в хвост и в гриву. Ну и такой момент, что находясь в летних лагерях, экипажи предпочитали готовить машины загодя, прекрасно отдавая себе отчет, что все оставленное на потом ударит по ним же не когда-нибудь, а уже завтра. Ну и плюс чуть не ежедневные стрельбы. Так что боекомплекты полные.

Тыловики провозились гораздо дольше. И хотя выдвинулись вслед штабу и ротам вписавшись в установленные нормативы, отстали от них изрядно.

Комбат сходу задал высокий темп торопясь выполнить приказ командования. Ну и на помощь пограничникам и своевременно подтянутому к границе полку пехоты, принявшим на себя первый удар самураев. Переход всего-то в две сотни километров, но из походной колонны то и дело начали вываливаться одна машина за другой. Все те же проблемы с ходовой. Не был исключением и танк разведвзвода.

За последнее время экипажи уже поднаторели исправлять подобные поломки, а зная о болячках своих машин мех-воды неизменно имели какой-никакой запас запчастей. Только на ремонт требовалось время.

Батальон вышел в район сосредоточения потеряв на марше семь машин. Туда же подтягивались части метопехоты на грузовиках. На месте их встретил начальник пограничной комендатуры, описавший общую обстановку. Впереди шел бой. Мотоциклистов разведчиков отправили разведать обстановку на левом фланге, наиболее вероятного направления удара японцев. О чем свидетельствовали как донесения пограничников, так и результаты авиаразведки.

Но для очистки совести решили обследовать и правый фланг, куда отправили экипаж опытного унтера Кузьмина. Н-да. Для очистки совести. Так, на всякий случай. Ведь авиаразведка не обнаружила тут перемещений противника. И пограничники не замечали никакой активности. А ведь у них на той стороне налажена агентурная работа. А тут такое!..

— Готовы? — поинтересовался Кузьмин.

— Так точно, — чуть не в один голос ответили Виктор и Владимир.

— За мной.

Дымзавеса уже рассеялась. Но их «троечка» к этому времени уже вовсю пылала, черный жирный дым низко стелился над землей, прижимаемый ветром. Вот под его прикрытием и экономы дымовые гранаты они и поспешили к излому, из-за которого еще недавно выскочили на своей машине.

Побежали низко пригибаясь к земле. Ползать попросту некогда. Огонь вскоре доберется до боеукладки, а тогда уж рванет, так рванет. Там ведь одних только ракет двенадцать штук. На секундочку восемнадцать кило тротила. А ведь есть еще и фугасные снаряды, плюс два десятка осколочных гранат. Словом, мало точно не покажется. И находиться вблизи от этой пылающей пороховой бочки, глупость несусветная.

Японцы их все же заметили и открыли огонь. Пули засвистели вокруг в таком количестве, что будь стрелки все поголовно косорукими и то, какая-нибудь из них должна была бы попасть в цель. Так что, самое благоразумное что они могли сделать, это залечь. Так себе мера, учитывая то, что они находятся на склоне, а до японцев едва ли больше двухсот метров.

И тут рванула боеукладка их «тройки». Машину буквально разворотило. Башня подлетела высоко вверх и несколько раз кувыркнувшись в полете, воткнулась в землю пушечным стволом. Экипаж едва успел растянуться на земле, пропуская над собой взрывную волну. Вокруг них упало несколько обломков брони. Слава Богу ни в кого не попав.

— Бегом! — едва отгремел взрыв, скомандовал Кузьмин.

Нестеров оттолкнулся от земли и рванул с низкого старта как на стометровке. Противник не стрелял. Похоже впечатлились произошедшим. И есть отчего. Виктора явно контузило в правое ухо, потому что он им ничего не слышал. Но какие это мелочи в сравнении с возможностью добежать до укрытия не подвергаясь обстрелу.

Впрочем, бездействие японцев продлилось недолго и вскоре вновь загрохотали выстрелы и троица вновь растянулась на земле. Экономить дымовые гранаты никакого смысла. Поэтому Виктор рванул из кармана одну из них, прикинул направление ветра и бросил ее влево. Вскоре завеса скрыла их от взора противника.

Только это вовсе не значит, что обстрел прекратился. Правда теперь стрельба велась не прицельно, а по фронту. Это увеличивало шансы на спасение, но не вовсе не гарантировало безопасность. На спине брякнул металл, сумка больно толкнула Виктора в плечо, а самого обдало холодным потом. Чуть ниже, и попало бы в него, а не в короб с лентой.

— Твою мать. Ну Колька, вернись только их отпуска, уши оборву, — в сердцах выдал Володя, когда наконец оказался на противоположном склоне.

— Ты сначала выберись отсюда. Готовь пулемет. Юнкер, в сторону метра на четыре и готовься выбивать их командиров.

— Мне в короб с лентой попали, счел нужным сообщить он.

— Учтем. Но сейчас не до того. Пошевеливаемся парни.

Управились они вовремя. Не меньше взвода японцев как раз бежали к их позиции. Что-то уж совсем рьяно. Не иначе как серьезно обиделись. Понять их можно. В бою с всего лишь одним танком потерять восемь машин. А вот принять то, что самураев отличает крайняя жестокость, уже не получается. Так что, с пленом лучше все же не рисковать.

Кстати, по-настоящему безвозвратной потерей можно считать только одну сгоревшую машину. Еще одной разбили двигатель, остальные вернуть в строй не составит большого труда. Там, по сути, выбило только экипаж. Который наверняка возродится и продолжит службу. Это в ДВР разменявший возрождение в мирное время имеет право вернуться на гражданку не дослужив положенный срок. В Японии порядок прохождения серьезно отличается. Настоящий самурай должен посвятить всю жизнь без остатка службе императору.

Володя наконец пристроил свой пулемет, и открыл огонь, тут же подстрелив минимум пятерых. А там и Кузьмин присоединился поливая злыми короткими очередями. Расстояние до выдвинувшегося к ним взвода не больше двухсот метров, так что для автомата вполне приемлемо. Только сразу прижать взвод не получилось. Росточком-то японцы может и не удались, зато храбрости и безрассудства в них хватит и на великанов.

От убитых и раненых товарищами, Виктору ничего не перепало. Опыт рассчитывается на весь экипаж, если они находятся в радиусе десяти метров от машины. Стоит отойти дальше или танк превращается в хлам не подлежащий восстановлению, так сразу каждый сам за себя. Как и происходит в пехоте.

Виктор выставил на целике дистанцию и приложился к винтовке, окинул противника в поисках командиров. Ага. Вон тот либо офицер, либо унтер, уж больно активно машет руками. А так-то, без оптики не понять, в полевой форме все мыши серые. Единственно видно меч, но они и у их унтеров в ходу. Но в любом случае, это командир!

Выстрел!

И впрямь винтовка пристреляна должным образом. Точное попадание в голову. Японский командир нелепо взмахнул руками, и выронив меч упал на спину. Иди на перерождение дружочек.

Заодно ожил прогресс Умения «Стрелок». Простой стрельбой его не поднять. Тут нужно оказаться именно в боевой или приближенной к ней обстановке. Можно и просто вкачать опыт, но цифры, как и в других случаях тут решают далеко не все. Нужна практика, на собственной шкуре прочувствовать, каково оно оказаться под обстрелом.

Лучше всего «Стрелок», который является воинской специальностью, растет на тактическом городке, когда юнкера поливают друг друга резиновыми пулями. Ну и заодно учатся пониманию того, что лихой атаке лучше все же предпочесть укрытия и переползания. Там конечно цифры куда скромнее, но и риск погибнуть стремится к нулю, за и попадаешь куда чаще. Правда, в зачет по Сути идет больший результат, а это как правило именно Умение по оружию.

Привычно передернул затвор, отмечая, что Кузьмин относится к себе с должным уважением, оснастив свою «горку» дульным тормозом компенсатором. Конечно это слегка увеличивает габариты оружия, что в танке несколько неудобно. Но с другой стороны, из винтовки особенно много не постреляешь. Плечо будет саднить. А вот так, когда отдача мягкая, не сильнее чем у того же автомата, уже совсем другое дело.

Еще один руками машет как ветряная мельница. А ну-ка иди сюда.

Вот так. А то разошелся, понимаешь. И тут перед ни пробежалась строчка фонтанчиков. Одна из танкеток остановилась, и причесала их из пулемета. Виктор тут же ткнулся лицом в траву и слегка отполз назад, после чего двинулся влево меняя позицию. За спиной рванул снаряд из батальонной гаубицы. Разрыв сродни минометному. Но в том-то и проблема. Миномет для пехоты куда страшнее настоящей гаубицы, мечущей большие чемоданы.

Оно бы уходить. Да куда? Позади открытая и ровная как стол степь. Расстреляют, без вариантов. Остается только подороже продать свои жизни. Или…

Сверху послышался рев моторов. Виктор взглянул в небо, так и есть, тройка дэвэровских истребителей, от которых в сторону колонны тут же потянулись шлейфы пущенных ракет. Точность у них конечно аховая, тем более учитывая скорость самолетов. Но когда их много… Виктор высунулся, чтобы посмотреть, что там вытворяют летуны.

— Юнкер, твою мать! Бегом! — раздался гневный выкрик Кузьмина.

И правда. Что-то не ко времени его разобрало любопытство. Нужно сваливать отсюда, пока истребители заняты штурмовкой. Сейчас японцы садят по ним из всех стволов, на время позабыв о столь насоливших им танкистах. И не воспользоваться этой возможностью попросту глупо.

Никогда еще Виктор не бегал с такой скоростью и самоотдачей. Он бежал так, словно за ним гнались черти. Маленькие такие, с раскосыми глазами, сердцами переполненными праведным гневом и жаждой мести.

К тому моменту когда истребители ушли, а японские солдаты добрались до излома, они успели отбежать почти на семьсот метров, перекрыв все нормативы, даже с учетом надбавок Сути. Правда, уйти из поля зрения солдат все же не получилось и по ним начали палить из всех стволов.

Пришлось залечь и воспользоваться дымовыми гранатами. Потом, под прикрытием завесы сместиться в сторону, и короткими перебежками уходить дальше. Бросив взгляд за спину, в разрыве молочной пелены Виктор приметил, что за ними гонятся два мотоцикла с колясками. Ну и пулеметами, куда же без них-то. Вот же настырные!

Наповал! Мотоцикл потеряв управление вильнул, и в клубах пыли завалился набок. Вот так-то оно лучше. Бросил последнюю свою дымовую гранату, и побежал следом за товарищами. Володя развернувшись от бедра пустил во второй мотоцикл длинную очередь. Ясное дело не попал. Роман Данилович, схватил его за плечо, и толкнул. Мол, не майся ерундой, ходу!

— Юнкер! — выкрикнул через плечо.

— Бегу! — выдохнул Виктор, и побежал следом за товарищами.

Рядом просвистело несколько пуль. И это уже старается пулеметчик со второго мотоцикла. Растянулся на траве, переполз в сторону, потом поднялся и с низкого старта рванул вперед. Оно бы прибрать пулеметчика. А лучше мотоциклиста. Далеко не все умеют управлять техникой. Таковых скорее мало, чем много.

Но дымзавеса штука обоюдоострая. Она как скрывает их самих, так и противника от них. На японцев же работает плотность пулеметного огня, подкрепленная взводом пехоты.

Есть! Балка! Правда и тут не слава богу, так как имеет место затяжной спуск. И они снова будут как на ладони. Но это если не прибрать мотоциклистов. А теперь-то это уже не так сложно. Глянул в их сторону. Было бы неплохо еще и колесами обзавестись.

Ага. Как бы не так. Экипаж не пошел напрямую к тому месту, где скрылись беглецы, а начал забирать влево. И правильно. К чему рисковать нарваться на засаду, если можно обойти, а потом издали расстрелять или прижать русских к земле.

Владимир упер сошки в землю и припал к пулемету. Взял упреждение и нажал на спуск. На стволе тут же расцвел пульсирующий рыжий цветок, а к мотоциклу устремились короткие росчерки трассеров. Стальной конь запнулся и опрокинулся, по обыкновению подняв облако пыли.

— Все! Уходим! Давайте, мать вашу, ходу! — выдал Кузьмин уже привычную команду.

Хм. А ведь похоже они все же вырвались! Ну-у-у, пока это не точно. Но их шансы только что увеличились многократно. Главное не жалеть ноги. Все же навыки, Умения, боевой опыт, все это хорошо. Но и везение на войне не на последнем месте.