Юлиан Трианонов

** мая 2020 года.

«Добрый день, кукусики мои любимые!

Сегодня я расскажу вам историю о Ромео и Джульетте или, если сказать иначе — историю о жертвенной любви в пандемическую эру. Именно эру, милые вы мои, и простите, если я кого-то расстроил. Эта бодяга надолго… Но ничего — приспособимся и преодолеем. Наши далекие предки пережили извержение вулкана Тоба на Суматре, случившееся около 75 000 лет назад. Пепел, выброшенный вулканом в атмосферу, поглощал животворящие солнечные лучи, поверхность планеты стала нагреваться хуже и наступила вулканическая зима… В то время люди еще не умели строить теплые жилища и шить теплую одежду. У них не было Всемирной организации здравоохранения (нет, вы только представьте) и средств массовой информации (ужас, ужас, ужас!). Ученые считают, что этот ужасный катаклизм смогли пережить около двух тысяч людей. Вы только подумайте — когда-то нас на планете было всего две тысячи… Но ничего — пережили и расплодились. А тут — всего-то коронавирус какой-то. Даже сравнивать стыдно.

Но вернемся кнашим оленям.Юный Ромео (32 года в наше время нестареющих и вечно молодых можно считать юностью) работал врачом приемного отделения в Двух Крендельках, а юная Джульетта, о возрасте которой я деликатно умолчу, поскольку женщинам всегда столько лет, на сколько они выглядят, работала в том же приемном отделении медсестрой. Любовь их ни для кого секретом не была и добрая Старшая Сестра (старшая медсестра приемного отделения) ставила Джульетту дежурить в одну смену с Ромео, что было очень ценно.

Если вы сейчас подумали о адюльтере на рабочем месте в рабочее время, то очень сильно ошиблись. Во-первых, никакого адюльтера не было, поскольку Ромео и Джульетта не были связаны брачными узами. Во-вторых, во время дежурства в приемном отделении Двух Крендельков у персонала и в былые спокойные времена не оставалось времени на шуры-муры, не говоря уже о нынешнем костюмно-маскарадном периоде. Да и как вы вообще представляете себе Любовь в средствах индивидуальной защиты? (Кто все же смог это представить, тому апокалиптическую фантастику писать нужно — успех вангую невероятный).

Все дело в графике. Раньше наши влюбленные дежурили сутки через двое. Представьте, что их поставили порознь. В понедельник Ромео дежурит, Джульетта тоскует. Во вторник Ромео, ни способный ни на что, кроме поспать, отсыпается после дежурства, Джульетта весь день тоскует, ночью отоспавшийся Ромео дарит ее любовью, но дарит скупо, потому что Джульетте надо выспаться перед дежурством. В среду Джульетта дежурит, Ромео тоскует. В четверг Ромео дежурит, Джульетта днем отсыпается, а ночью тоскует. В пятницу бывает то же самое, что во вторник. В субботу повторяется среда. В воскресенье — четверг. Представили? Ужаснулись? То-то же! Но это еще были цветочки. Сейчас в приемном отделении врачи и медсестры дежурят восемь часов, а затем сутки отдыхают (график свиданий влюбленных, дежурящих в разные смены, составьте сами).

При таких раскладах у влюбленных только один выход — дежурить в одну смену. Вместе устали — вместе отоспались — налюбились-намиловались — вместе отправились дежурить.

У Ромео, скажу вам со всей присущей мне прямотой, при множестве достоинств, был один недостаток — склонность к употреблению успокаивающих напитков в рабочее время. Нельзя винить в этом лишь его одного. Тяжелая работа в приемном покое превращает желание выпить из прихоти в насущную потребность. Но Ромео вел себя правильно, так, чтобы и ему было хорошо, и работа бы не страдала. Глотнет из фляжечки, поработает пару часиков, сделает следующий глоточек… С одной стороны, доктор практически трезвый, а с другой — ему хорошо. А когда доктору хорошо, тогда и пациентам неплохо, это аксиома.

С наступлением костюмно-маскарадного периода жизнь Ромео сильно осложнилась. В Зоне не снимешь респиратор для того, чтобы хлебнуть коньячковского. Страшновато — концентрация вируса в воздухе высокая, да и камеры кругом понатыканы (и в том месте, о котором вы подумали, они сейчас тоже есть, и не спрашивайте меня почему). Работать же без подогрева оказалось не просто тяжко, а невыносимо тяжко. Дошло до того, что Ромео своими придирками довел до слез Джульетту.

Если нельзя подогреваться во время работы, то почему бы не раскочегариться перед работой? Ромео попробовал — вроде бы ничего. Однако с приемом крепких напитков в больших дозах нужно быть очень осторожным, ведь малейшее отклонение от обычного режима, например — плохо позавтракал или плохо выспался, чревато серьезными осложнениями.

Персонал приемного отделения нынче распределен по отсекам, которые называются «боксами». У каждой бригады, состоящей из врача и медицинской сестры — свой бокс. В идеале в каждом боксе должна быть еще и санитарка, но санитарки обслуживают по нескольку боксов.

В тот злосчастный день Ромео заснул во время дежурства, да так крепко, что его невозможно было разбудить. Сидел на стуле, писал что-то в истории болезни — и вдруг свалился на пол. Джульетта и так его тормошила, и сяк, а он ни в какую.

А до окончания дежурства — целых шесть часов!

А у нового заведующего приемным отделением на Ромео был во-о-от такой зуб, как-то сразу они не сработались. Джульетта понимала, что ее возлюбленному светит увольнение за появление на работе в состоянии опьянения (статья 81 Трудового кодекса РФ, пункт 6, подпункт «б» — знаком ли кому-то из вас, кукусики мои драгоценные, этот зловещий шифр?).

Любовь, как известно, творит чудеса. Джульетта решила спасти любимого от увольнения, благо что условия для проведения спасательной операции в тот день были самые что ни на есть благоприятные — незадолго до начала смены влюбленных, где-то что-то коротнуло и камеры наблюдения по всему приемному отделению отключились. По пути в Зону влюбленные слышали, как заведующий отделением ругался по этому поводу с больничным инженером. Заведующий требовал, чтобы камеры включили немедленно, потому что без постоянного контроля руководить таким сложным отделением, как приемное, невозможно, а инженер, по своей привычке посылал заведующего куда подальше — вас много, а я один. Заведующий очень сильно нервничал. В былые времена контролировать можно было и без камер — знай, ходи себе по отделению, да заглядывай во все кабинеты, а сейчас лишний раз в Зону соваться не хочется, неуютно там и в комбинезоне жарко. Я лично его понимаю. Но и инженера тоже понимаю — он обычный человек, а не многорукий индийский бог Шива.

Уютно пристроив любимого в укромном уголке, Джульетта пригласила в бокс санитарку и попросила о небольшой услуге. Санитарка с готовностью согласилась помочь, потому что сама тоже любила (ну а кто не любил хоть раз в жизни?). Она смочила ватный тампон спиртосодержащим антисептиком и стерла должность и фамилию Джульетты с ее спины. В очках да респираторах все медики на одно лицо, поэтому для того, чтобы можно было их различать и ненароком не поручить главному врачу вынести судно (шучу я, шучу, ведь Минотавр в Зону не заходит) на спине пишут маркером ФИО и должность. Затем добрая санитарка написала на спине у Джульетты должность и фамилию Ромео.

Ромео среднего роста, а Джульетта — высокая женщина, так что реальный рост у них совпадал. Что же касается вторичных половых признаков, то он у Джульетты не настолько резко выражены, чтобы проявлять себя через защитный комбинезон. Для того, чтобы никто ничего не заподозрил, от Джульетты требовалось только одно — говорить баритоном, но это было нетрудно. Опять же респиратор настолько искажает голоса, что узнавать людей по ним становится невозможно.

«Превратившись» в Ромео, Джульетта села на его стул и в течение четырех (четырех!) часов работала за врача и за медсестру. Осматривала пациентов, которых привозила «скорая», ставила диагнозы, заполняла все необходимые бумажки… короче говоря, делала все, что положено делать врачу. А что такого? Насмотрелась, как врачи работают, научилась всему на практике. При этом Джульетта и сестринскую работу выполнять успевала, ну будто многорукий Шива в нее вселился. Вот какие чудеса, кукусики мои милые, способна творить любовь.

Потом Ромео проснулся и все вернулось на круги своя, только вот изменить надпись на своей спине Джульетта на радостях забыла. И один скоропомощной врач обратил внимание на то, что в боксе работают два совершенно одинаковых (по ФИО) врача. Садясь в машину, он громко (привык орать в машине) сказал водителю: «Ты прикинь, что у них там творится…». И надо же было такому случиться, что эти слова услышал заведующий приемным отделением. У него вообще невероятно замечательный слух, злые языки поговаривают, что он по шуршанию купюр точно определяет сумму полученной взятки.

Заведующий предупредил медицинских сестер, которые обрабатывают антисептиком выходящих из Зоны, о том, чтобы те обращали внимание на надписи на комбинезонах… Влюбленные дружно стояли на том, что ошиблась медсестра, которая помогала им надевать комбинезоны. Не спешите упрекать их в стремлении переложить вину с больной головы на здоровую. Учтите сначала, что им обоим грозило увольнение, а медсестре-одевальщице заведующий кроме устного замечания ничего бы сделать не смог. Ну ошиблась, бывает, не то написала на автомате… Не нравится? Становись на мое место и сам работай!

Ромео заведующий все же уволил, потому что выхлоп от него был очень ароматный. Честно говоря — и правильно сделал. Шутки шутками, а пить во время работы нельзя, тем более врачу. А Джульетте заведующий ничего предъявить не смог. И это справедливо, ведь ее не наказывать, а награждать нужно. В трудный момент приняла нестандартное решение, организовала работу так, что не было простоя, в общем — спасла положение.

Джульетта пока работает на прежнем месте. Ромео устроился в приемное отделение другой, не ковидной, больницы. Хочется верить, что он сделал нужные выводы из случившегося и что в скором времени влюбленные снова будут работать вместе.

Самое прикольное в этой ситуации то, кукусики мои удивительные, что вредина-заведующий вместо ожидаемого поощрения за бдительность получил от Минотавра строгую нахлобучку. «Я тебя на заведование поставил, чтобы ты в приемном порядок навел, а ты развел еще больший бардак! — сказал Минотавр, гневно сверкая очами. — Гляди у меня — сожру с потрохами!».

Такие вот удивительные дела, кукусики мои, происходят в Двух Крендельках.

С вами был я, ваш светоч.

До новых встреч!».