Глава 35. Замкнуть круг

Тайе — Молония — Хребет Даломин.

Селения.

Иногда нам снятся такие сны, что ты просыпаешься в слезах. Ночной кошмар, подумаете вы, и сильно удивитесь, что всё с точностью до наоборот. Просто для обычной молодой девушки видеть волшебный сон о прекрасном будущем — это нормально, и вызывает лишь надежду и предвкушение. Вот только ко мне-то понятие нормы не имеет никакого отношения.

И что, скажите, сейчас у меня может вызвать четкое до последней детали видение безмятежной идиллии, кроме злых слез, которые я тщательно пытаюсь сдерживать, Да сжатых до боли кулаков? Цветущий сад у Валозийского поместья. Сад по которому я беззаботно гуляю с мужчиной, что стал мне бесконечно дорог. Не наследница Севера Агния Таарская, а просто Селения Сольмская, жена и мать, та, что любит и любима. Та, чьи дети со счастливыми криками и смехом носятся играя с огромным лохматым псом на лужайке под вишнями, покрытыми белым кипением цветов, радуясь весеннему теплому дню. Пусть ты не видишь их лиц, но ты знаешь, что они у тебя есть. Как есть эта идеальная усадьба из детства — ведь место, где нам было хорошо, всегда представляется идеалом, даже если в реальности это давно не так. Я просто знаю, что в моем сне у нас много друзей, которых мы принимаем в этом гостеприимном доме. Тихие вечера вдвоем сменяются веселыми встречами с теми, кто нам дорог. Сказочный мир, другой, светлый. Здесь нет и не будет тяжести короны, не нужно нести бремя ответственности за страну и народ, что привык лишь к жестокой власти, правящей извечными кнутом и пряником. Нет заговоров и покушений, после которых Север вздрагивает от череды казней, и нет меченых, что олицетворяют собою уродливую милость королевы. Не надо лгать, стравливать, призывать к благоразумию и карать непокорных, воевать и убивать без жалости и сожаления.

А можно просто быть женщиной. Любимой и любящей.

Во сне.

Больно, словно тебя ударили под дых. Проклятая впасть несбывшихся мечтаний, что прокрадываются в наши грезы, когда сознание спит и не может поставить заслон из благоразумия.

Вот к чему мне это? Будто мало понимания того, что в моей жизни и близко не будет ничего подобного.

Я давлю горький ком в горле, стараясь не вздрагивать, чтобы не разбудить своего мужчину, который даже во сне крепко держит меня в объятиях. Понимаю, что ночь заканчивается и когда он проснется, даже такая близость может остаться последним воспоминанием о нас. И надо не вздрагивать от жалости к себе, а постараться запомнить эти мгновения. впитать их, чтобы они остались во мне навсегда. Потому что уже сегодня мы будем в Молонии и велика вероятность. что вся наша проклятая миссия может просто улететь к нергам под хвост. И даже если всё удастся, то шансов остаться вместе просто ноль — Селения. разве слезы помогут тебе или ему? — Арли обдает меня волной сочувствия и поддержки.

— Нет, моя хорошая, я всё понимаю. Не помогут. И не хочу утяжелять своими душевными терзаниями тот путь, что выбрал он. — отвечаю птице, что стала моим другом и советчицей — В твоей душе есть пламя и сила ведающей — ты справишься со всем. Таарская Верь в себя! И в своих спутников. Исполни свой долг Долг… Когда ж это я столько успела задолжать? Только перед своей совестью и здравым смыслом. Нет, Арли говорит всё верно. Мне, как выясняется. многое дано. вот и спрос соответствующий. Только от чего ж от ее слов не только не легче. а напротив появляется желание что-нибудь разрушить?

И тут же улыбаюсь: конечно. эта хитрая птица знает меня лучше. чем я сама.

Злость отлично избавляет от хандры, так что рыдать мне точно больше не хочется.

— Проснулась? — сильные пальцы пробираются в мои спутанные волосы на затылке, аккуратно массируя кожу. Боги, как у него получается так нежно проделывать эти манипуляции руками, что с легкостью управляются с мечом или сворачивают шеи врагам?

Приподнимаю голову и тянусь чуть вверх, чтобы на миг прикоснуться своими губами к его. Улыбаюсь и давлю в себе вздох.

— Да, к сожалению…

А дальше мир срывается с паузы, заставляя само время сжиматься от количества действий и принятых решений.

Мы спешим, а стало быть, действуем, словно те же поднятые умертвия, что темные маги создают для строго определенных целей. Четко, планомерно, без лишних мыслей и суеты Несколько минут и уже ничто не напоминает о нашем пребывании в гостеприимном убежище. Завтракали быстро, не прекращая сборы, чтобы не терять время.

Утренние привычные процедуры помогают проснуться и настроиться на нужный лад. Седлаем коней, что прекрасно отдохнули, как, собственно, и мы, несмотря на краткий сон и вчерашнюю усталость.

Роту намного лучше, жар спал, и он выглядит почти здоровым. Но я все равно за него переживаю и даже тихо попыталась вновь отправить его обратно в замок — этот прошел бы и через фронт незамеченным, коль захотел. И, конечно же, была послана к Темнейшему в достаточно мягкой, но категоричной форме.

Что ж, видит Великая, я честно пыталась спасти хотя бы одного из нас. Ведь зовя с собой в путь, я надеялась на лучшие условия прохождения этой миссии. Во всяком случае война и добрый родственник изначально в план не входили. И шансы были реальные, пусть и не самые высокие. Сейчас я их не вижу вовсе, но и отступить не могу.

— Так, — Карсиан склоняется над картой, сверяясь с маршрутом, — Почти не сомневаюсь, что погоню мы сбили со следа. Скорее всего, до выхода из Весегонии нам опасаться серьезных неприятностей не стоит. Но, сами понимаете, что сей радостный момент не повод расслабляться — этот лес не прощает такого к себе пренебрежения. Ларт и Отей, к вам это в первую очередь относится, вы ведь здесь впервые.

Я поймала на себе взгляд Ларта с вопросительно приподнятой бровью. Ну да, я ведь не говорила ему, что служила здесь и этот лес для меня уже перестал быть сплошным кошмаром.

— Потом как-нибудь расскажу, — поморщилась я на невысказанный вопрос.

Наши переглядывания не ускользнули от Карса, но он не включил режим ревнивца, как обычно, а продолжил указывать маршрут, предупреждая о сложных участках ик чему стоит готовиться.

— К сожалению, только часть пути хорошо разведана, но, в любом случае, конечная точка близка к Весегонии, а это большой плюс, потому как на постоянной основе никто в здравом уме торчать в этих чащах не будет. А значит, будем готовиться к веселью уже на подступах к горам.

Никто не спорил и не возражал. Как и говорилось раньше, любой план может оказаться несостоятельным в изменяющихся условиях. Так что всё только по обстоятельствам.

Но пока предрассветный Тайе встретил нас тишиной, что не могло не радовать.

Небо светлело на Востоке, звезды уже гасли, а отсутствие туч и ветра предвещало погожий и морозный день. Что ж, хвала Великой за это, пробираться в бурю по сугробам было бы крайне сложно и грозило задержкой, а может и ещё одной ночевкой, только теперь уже в зимнем лесу.

Лошади неспешно цокают копытами по древним улицам, отражаясь эхом от стен.

Мы едем, молча, каждому, наверное, есть о чем подумать. Впереди Карс, за ним я на Самире, следом Ларт и Дерисы Отей завершает нашу процессию на своей низенькой кобылке, чутко прислушиваясь и периодически вертя головой. Сегодня он спокоен, словно и не был вчера так ошарашен этим местом.

Тайе — большой город и мы успеваем понаблюдать за поднимающимся из-за вершим далекого леса диском солнца, выкрашивающим древние руины во все оттенки зари, тем более рельеф позволяет — центр города, где мы ночевали находился на возвышении, так что сейчас панорама открывалась нам великолепная. На желтоватых стенах зданий рассвет выглядит завораживающе.

Кажется, будто розовая волна затапливает приливом эти мертвые дома и желтый камень вспыхивает оттенками золота.

— Кали Мов, — благоговейно произносит Отей.

Я оборачиваюсь к тамийцу, который неотрывно смотрит вперед.

— Что это значит, Отей? — спрашивает вечно любопытный Майл, лишь на миг опережая мой вопрос.

— Золотой город, — говорит тихо степняк, но мы все его слышим. — У моего народа есть легенда о городе счастья, который мы потеряли. Это было место любви и красоты, согретое теплом бога. Стены хранили своих жителей, пока они чтили гармонию и порядок. Но однажды сын правителя решил уйти в большой мир и вернувшись обратно принес с собою иные законы — право силы, возвышение над слабыми, алчность и прочие пороки. И город погубила людская злоба, он опустел и бог его покинул. С тех пор мы все с таким трудом находим свое счастье. А порой и проходим мимо, не замечая, — Варвар не отрывает глаз от поднимающегося светила, что с каждой минутой меняет краски на панораме мертвого полиса.

Удивительно. его лишь слегка прищуренные глаза даже не слезятся от света, — Мне кажется это именно он, Кали Моа, — заканчивает свой короткий рассказ сын степей.

— Красивая сказка, — вдруг подает голос наш маг Земли. — И печальная. Наверное почти у каждого народа есть что-то подобное в мифах о потерянном месте всеобщего блага из-за скверной человеческой натуры.

— Жаль, что выводы мало кто делает, — выдает Карс. — Впереди какое-то движение, философы. Кажется, вы застоялись, пора взбодриться и вспомнить, что перед нами скоро распахнет свои негостеприимные объятия Весегония и Мопония. Так что не спим! — Он подмигивает мне, как ни в чем не бывало и, обнажив меч пришпоривает Ворона.

— Великая небесная дева, — ворчит наигранно Ларторис, — Принцесса, ты все же подумай, не ошиблась ли ты? Ведь тут явно что-то не так! Это он, Воздушник, должен быть возвышенным и тонким, а на деле, даже я гораздо более романтичный тип!

— Ларт, ой не ценишь ты моей тонкой натуры, — на редкость беззлобно отозвался наш командир. — Будь я хотя бы близко тем, кем ты меня пытаешься представить, один маг Земли точно уже, как минимум, лишился языка. Ан нет! Эта абсолютно не приносящая тебе покоя, а нам радости, часть тела все ещё при тебе. Покамест!

Ларторис со смехом поравнялся с Карсом, высматривая, что за тварь поджидает наш маленький отряд.

— Ох, Карс, у тебя прям какая-то нездоровая тяга к моей персоне! Ты уже в который раз примеряешься к моим несчастным составляющим! Я бы на твоем месте задумался. Признак-то так себе! — продолжил глумиться Земляной.

— Согласен, — хохотнул Воздушник, уже увидев мчащуюся к нам гончую и предвкушая быструю схватку. Не иначе, как эта бестия все же выследила нас.

Весегонские-то зимой не шастают, а значит либо рядом есть ещё, либо те маги, кто за нами гнались бесславно пали на просторах этого гиблого леса, — Зато подумай, какой у меня должен быть самоконтроль, при таких-то вводных! Раз ты ещё цел!

Тварь с горящими потусторонним огнем глазами тупо перла на нас, но ещё на подлете была истыкана, как дикобраз, болтами и стрелами от Дерисов и тамийца, ну и под конец осталась без головы, одним ловким движением меча Карса. рухнув всей своей, как минимум ста килограммовой тушей, под ноги коню Ларта, который от неожиданности попытался подняться на дыбы, чуть не уронив седока.

— Засранец, — пробормотал Авельский, покачав головой на довольного своей выходкой Воздушника, который отсалютовал Земляному.

— Как дети, — вздохнула я, слегка даже раздосадованная, что не удалось поучаствовать в схватке. Хотя и понимала прекрасно, что уж чего-чего, а такая возможность нам представится сегодня и не раз. Просто взбудораженный мозг требовал действий. Ожидание — не самая моя сильная сторона. А когда впереди такая грандиозная за…засада по всем фронтам, то хочется скорее избавиться от малоприятной перспективы. Ибо ожидание смерти бывает хуже самой смерти.

Впрочем, умирать, как-то пока не тянет. Но сберечь друзей хочется еще больше.

Теперь в том, что мы все стали именно друзьями, а не случайными попутчиками связанными клятвами и общим делом, я почему-то уже и не сомневалась. Даже при всем моем недоверии к людям в принципе.

Случай попрактиковаться с саифом представился довольно быстро.

Предположения, что гончая была не одна оправдались на выезде из Тайе. Еще пара зверюг с воем означающим, что они, наконец, нашли то, что искали, бросилась на нас. Обеспечив нашей компании ещё одну разминку и напоминание о том, что и вправду расслабляться нельзя ни на миг.

А потом был трудный и довольно тяжелый переход по заснеженным чащам Весегонии. И если бы сугробы были чуть больше, нашим коням пришлось бы несладко. Но, к счастью, эта часть Весегонии и видимо Молония тоже, пока не успели на себе испытать всю буйную силу нрава Шалионской зимы.

И еще, каким-то чудом пока нам везло и те три гончие были единственными с кем мы столкнулись в ближайшие часы. А осознание того, что далеко не слабых хозяев этих тварюжек явно сожрали или порвали на лоскутки и радовало, и холодило кровь одновременно. Гиблый лес редко к кому был добр, и в его к нам благосклонность верилось слабо.

Целый день в седле — боги, бедная моя спина, ноги и седалище! Это вчера я полдороги провела во сне или в обмороке, к тому же в объятиях моего Воздушника, а ныне мне уже хочется послать все к нергам и тупо посидеть попой в снегу, чтобы охладить дорогое мне место, что нашло само на себя этакое изощренное приключение!

Мы останавливались дважды, когда Арли давала мне знак, что вблизи нет ничего живого. Нечисть, к сожалению, отследить было не так просто — она могла терпеливо ждать где-то в сугробе. Правда для этого маг, что поддерживает тварь в мире живых в такой холод, должен и сам быть не очень далеко, либо точно знать маршрут преследуемого. В нашем случае вряд ли такая засада угрожает.

Нет, действительно, на кой такие сложности? Ведь мы никуда не денемся, а придем сами, как жертвенные козы на алтарь Темнейшего в «Праздник всех ушедших». В странах, где Темного бога особо почитали, была традиция — бедных животных накачивали какой-то дрянью, они переставали бояться и не чувствовали крови своих собратьев, что густо покрывала жертвенник. И сами шли в руки жреца, который просто манил их лакомством.

Бр-р, мерзость. Всегда была уверена, что вся эта атрибутика нужна вовсе не богам, а их «верным слугам». И, заметьте, я вовсе не юница Великой и не брезгую мясом, но убивать ради непонятного ритуала, чтобы залить кровищей все вокруг и даже туши не использовать в пищу?

Бездна, Ния, ты просто готова думать о любой ерунде, лишь бы отвлечься.

Время тянется, как дикий мед — медленно, но непрерывно.

— Ния, я чуть не забыл отдать тебе описание ритуала. Это от тиры Валенсии, — Карс подошел ко мне на последнем привале и протянул бумагу.

Всю дорогу мы упорно не говорили о том, что будет. Но сейчас наш отряд был в шаге от выхода из леса, а значит, пора вытаскивать голову оттуда, куда я в страхе ее прятала, и глядеть вперед.

Снимаю перчатки из кожи хадара — эти морские млекопитающие обладают удивительными шкурами: в изделиях из их шкур не бывает ни холодно, ни жарко.

Именно поэтому этих ластоногих чуть не истребили, но сейчас охота запрещена под страхом смерти, а вещи из хадаров на вес золота. У меченой таких отродясь бы не было. Хоть какие-то плюсы быть Таарской.

Я беру бумагу, соприкасаясь пальцами с рукой Карса и мы оба вздрагиваем, словно малолетки, что впервые касаются понравившейся особи противоположного пола.

Замираю на миг, задерживая пальцы, которые мужчина тут же мягко сжимает в своей ладони. Это какая-то странная магия… Я будто растворяюсь в нем, сливаясь душою и точно знаю, что он чувствует тоже самое.

Отобрать свои пальцы, как и ему разомкнуть свои, мучительно.

Делаю шаг назад и разворачиваю послание. Читаю и ухмыляюсь. Что ж, если до этого депо дойдет, то будет даже забавно.

— Твоё Высочество, — я уже привыкла к этому ироничному обращению Ларта, — Вечереет, уверена, что мы успеем до темноты на место? Судя по карте, нам ещё часа три пилить, — Земляной, буквально только что невозмутимо что-то уминавший, сейчас предельно собран, хоть и пытается казаться расслабленным.

После его вопроса на меня оборачиваются все члены нашей группы. Они ждут именно моего решения и я не должна ошибиться. Прислушиваюсь к своей интуиции и зову Арли — с кем ещё мне советоваться по этому поводу?

— Мне не ведомо будущее, Селения. Но хоть считается, что ночь — время тьмы, да только у молонских магов нет преимущества „Они не видят в темноте и пусть их твари в это время сильнее, они-то как раз к святилищу не сунутся.

Сила Моры не подпустит.

— Спасибо за подсказку, — улыбаюсь моей птичке. Что бы я без нее делала?

— Мы не можем ночевать в лесу, — давлю в себе вздох и стараюсь говорить убедительно, — Точно не у молонцев под боком. Да и постучаться в какой-нибудь дом не вариант, как вы понимаете. К тому же нам всего-то и надо. что пробиться к месту где когда-то был вход в пещеру и сдвинуть пару сотен валунов. Неужели не справимся? — подмигиваю своим ребятам.

— Да вообще не вопрос! — ухмыляется Карсиан, — Если Ларт не надорвется.

— О себе волнуйся, Ветреный— фыркает тот.

— Ну, тогда хватит прохлаждаться. Святилище само себя не расчистит, это уже можно было понять за прошедшие тысячи циклов!

Отей подошел к Карсу и о чем-то с ним посовещавшись шепотом и явно получив на что-то одобрение, полез в свою седельную сумку и потом обошел всех наших лошадок вдувая им в ноздри какой-то порошок и одновременно тихо что-то приговаривая.

— Всё в порядке, — успокоил нас Сольмский. — Благодаря нашему тамийцу теперь нам не стоит беспокоиться, что лошади падут от усталости или подведут в последний момент. Примите помощь с благодарностью и не задавайте вопросов, — Карс бросил предупреждающие взгляд на Дерисов, которых явно так и распирало расспросить, что происходит.

Ларт к этому действу отнесся с вялым любопытством, лишь поинтересовавшись, как долго продержится эффект.

Лес закончился как-то внезапно, выведя нас на проселочную дорогу, по которой похоже что редко кто ездит, судя по следам. Короткий зимний день подошел к концу и сумерки вновь накрыли Шалион.

Въезжая в Молонию визуально невозможно определить, что ты в стране темных магов. Здесь все прежнее: заснеженные поля с остатками соломы, которую ещё не успела укрыть зимней шубой, раскидистый ивняк по краям проселка, да овраги. Тут сеяли и собирали урожай, как и в Севере. Где-то неподалеку должно быть жилище, а если верить карте, то в любой момент мы можем наткнуться на пограничный отряд — войска не сильно стерегут Весегонию, понимая, что за всей границей не уследить. Да и, честно говоря, и в мирное-то время власти Молонии не слишком заботились о контрабандистах, что пользовались этой не самой простой лазейкой в Север. А уж теперь…

Темнело и силуэт хребта Доломин зловеще нависал впереди, приближая конечную точку пути. Но внезапно снова пошел снег Тихий, без ветра, скрывающий наши следы, словно специально призванный нам на помощь. Мне уже и вправду верится в руку богини, что благоволит нам.

Пару раз Арли предупреждала об отрядах стражей, и мы торопились уйти с дороги — обнаруживать себе раньше времени желания не было. Успеется ещё повоевать, не сомневаюсь.

К горам подобраться удалось в глубокой темноте. Кони спотыкались на камнях и не потерять ориентиры было бы сложно, если бы не зрение костара и магия ведающей. Ведьмы как раз умели вызывать ночное зрение, мне, правда, всему приходилось учиться на ходу. И вновь спасибо Арли и знаниям, что когда-то тира Криг в меня вкладывала. Невольно испытала нежность, вспоминая эту суровую женщину, которой я стольким была обязана.

Тропа к долине, что в незапамятные времена лежала у подножия горы Даал, вела через поросший лесом склон. Место силы я почувствовала издалека. Мой дар ведающей словно сердце птицы, начал трепетать и пульсировать в крови, отдаваясь приятной дрожью в теле.

Вот как? Как, бездна ее подери, Эзире могло прийти в дурную голову лишить ведьм Шалиона этой святыни? Когда даже в лиге от завала я ощущала это кипение силы в крови?

Непроходимая глупость. Ну да Великая ей судьей.

Мы давно съехали с дороги, где солдат оказалось, чуть ли не больше, чем у стен Весегонского форта. И ждали, похоже, именно нас, в этом я уже не сомневалась.

Погода вновь переменилась, словно дирижеру этой драмы безумно нравилось менять декорации и освещение. Снег прекратился, и небо очистилось в считанные минуты, являя перед нами безрадостную картину раскинувшегося лагеря с десятком костров, который сейчас подсвечивал белым светом почти полный диск самой хозяйки этого места — Белой Моры, Девы-луны.

Шарково семя! Ну и как можно вшестером пройти сквозь строй из сотни воинов и магов, а потом ещё планомерно потрудиться, чтобы попасть под завал, который успел основательно порасти лесом? Да тут надо было целую армию с собой тащить.

— Карс, как думаешь, Владеющий мог нас опередить, чтобы оказаться здесь лично? — я рассматривала лагерь, подмечая детали. Мы пока не были обнаружены, укрываясь щитами. Но это лишь вопрос времени. Я нервно кусала губы, не зная что предпринять.

— Однозначно мог если отправился параллельно с нами и не останавливался на ночь, — Карсиан был поразительно спокоен, словно нас ждал легкий разминочный поединок, а не смертельная схватка, — Здесь ведь прямая дорога и Авелий мог прекрасно отоспаться в карете, дабы не пропустить такой спектакль, — он говорил медленно, явно уже в голове рисуя план сражения. Поднес руку к лицу, вглядываясь вдаль и обхватив себя за подбородок, потирал его задумчиво. — Скажи мне, ведьма, ты чувствуешь точку, где предположительно скрыт вход в пещеру?

Мне это надо знать как можно точнее.

Я прислушалась к ощущениям и даже для верности закрыла глаза, ощупывая внутренним зрением пространство, представляя мысленно неровную каменистую поверхность и выросшие на ней деревья в деталях. Я видела зеленоватый свет, что исходил от холма, озаряя пространство. И да, я нашла точку наивысшей концентрации. Распахнула глаза и четко отыскала это место уже в реальности.

— Ориентир вот на те две сосны, как раз за тем треугольником костров. Видишь, молонские маги не подходят слишком близко — сила их не пускает. Думаю, что если мы каким-то образом туда доберемся, то опасаться стоит лишь обычных воинов, ну и простых магов. Полагаю, Владеющий и таковых привлек, ради любимой внучки.

— Да, вижу, — наш командир посмотрел на притихших, но полных решимости бойцов, которые внимательно слушали наш диалог, и продолжил, — Значит так: Ния, мы с тобой проделаем тот же трюк, что у форта. Только в этот раз вообще не экономь силу, нам надо максимально проредить врагов. Далее сразу рвем вперед, держа щиты тоже по полной. И Ларторис, береги свою магию, чтобы как можно быстрее Ния попала в пещеру. От тебя очень многое зависит, — он встретился глазами с Земляным и они замерли оба, ведя безмолвный диалог.

— Не бойся, Воздушник, я клялся положить жизнь за наследницу. И поверь, я сделаю все, чтобы мы остались живы, — Ларт не отводил глаз.

— Верю, — коротко ответил мой маг. Он повернулся к Дерисам и Отею. — Ваша задача проста: охранять принцессу и герцога во чтобы то ни стало. Стреляем во все что движется и стараемся не отправиться к Великой раньше времени, — он обвел взглядом всех, задержавшись на миг на мне. — Ну, не будем растягивать удовольствие! И Мора нам в помощь, ведь и для нее стараемся! Вперед!

Он срывается первым, не нарушая уже заведенного у нас строя. Я следом, далее Ларт, Дерисы по бокам и Отей в арьергарде.

Конечно нас заметили сразу. В воздух взвились стрелы и темные заклинания маслянистым шлейфом прочертили мглу. Сердце сорвалось в дикий галоп, побыстрее моей Самиры. Я держу щиты и оголяю саиф, понимая, что всё, путь назад отрезан. Хотя я его себе и так и не оставляла.

Вокруг нас разверзлась настоящая преисподняя, давление молонской волшбы возросло. Я почувствовала, как гнутся щиты и тонкая струйка крови ползет из носа, заливая губы и подбородок. Плевать, надо выдержать! Лошади ржут, но не пытаются в панике сбрасывать седоков. Им очень страшно, но выучка у каждой идеальная — именно это я имела ввиду, когда наотрез отказывалась выбрать другого коня.

— Давай, Ния! — ревет рядом Карс.

А я с трудом вспоминаю, что должна сделать. Но тело помнит, и пальцы сами плетут «Огненный шторм». О, да! Это будет сюрприз, прошлый раз вам покажется лишь звездочкой, что маги моей стихии запускают в небеса на праздники! Сила срывается и ее сразу подхватывает Воздух, швыряя огненный смерч на врагов.

Да, наверное, со стороны можно было бы даже залюбоваться той феерией пламени и смерти, что мы устроили. Но я лишь вздыхаю облегченно, понимая, что явно уложила хоть пару магов тьмы, потому что давление ослабло на порядок.

Самира срывается на бешеный галоп, увлекая за собой жеребца Ларториса. Не думать! Просто вперед, пока враги в замешательстве, а друзья прикрывают спину!

И, кстати, где дорогой родственничек? Не то чтобы я соскучилась, но как-то тревожно, не задумала ли чего эта старая сволочь!

Ну вот, помянула не к месту!

Глаза сами выхватывают в устроенном нами хаосе фигуру, которую, кажется, происходящее не задевает. Щиты у деда что надо, мне его так просто не достать, мала ещё! И эта тварь приближается.

Пешком. Молча.

Вот только мы с Лартом уже близко. Но, бездна побери, можем и не успеть Я как завороженная чувствую, что время замедлилось, гляжу на строгие черты лица, которые я прекрасно уже могу рассмотреть. Мы с ним так похожи! Типичный Лерн, аристократичный, серебровласый. Его губы что-то шепчут, а пальцы плетут неведомый мной узор. Смертельный, я в этом даже не сомневаюсь. И никакие защиты не спасут! Отчего-то я его больше не слышу в своей голове. Может это и плюс, но для меня это мало что меняет. Он зол! Зол, как голодный нерг И в его таких схожих по цвету с моими глазах, я читаю свой приговор.

Ведь еще каких-то пару секунд! Лихорадочно наращиваю щиты…

Смерть летит мучительно медленно, но я-то вообще ползу, как улитка.

Закрываю глаза в ожидании удара и успеваю с горечью подумать, что так и не сказала моему Ветру насколько он мне дорог. Не призналась тире Валенсии, что она мне ближе, чем собственная мать и именно ее я таковой считаю. Не обняла друзей… Не жила толком и недолюбила…

Вот только боль не приходит.

И распахнув очи я вижу, кто встал на пути моей гибели. Мой крик, или скорее вой разносится по скалам, отражаясь эхом. Карсиан согнулся в седле, смертельно бледный, но волна Воздуха сметает темного мага, отбрасывая куда-то вне моей видимости.

Я кричу, но Самиру хватает с рычанием под уздцы Ларторис утягивает за собой вплоть до самого холма. И буквально выдергивая там меня из седла и отшвыривая в сторону, одновременно прикрывая своим щитом.

Отсюда не видно происходящего, только давление темной магии полностью исчезает, а значит, богиня и вправду не допускает молонцев в пределы своих владений. Но совсем рядом, бой продолжается и там мой мужчина, раненый и скорее всего, смертельно. И друзья, что не пропустят к нам никого, покуда живы, а мой Воздушник будет удерживать хотя бы щиты, прикрывая всех, покуда кровь ещё бежит по жилам.

Мне надо туда! Надо, но нельзя!

Я понимаю, что все будет бесполезно, если отступлюсь ради него.

И яд этого понимания бежит по венам, сковывая холодом, но позволяя мозгу мыслить. Когда душа леденеет, голова, похоже, лучше соображает.

— Арли, — мой пытливый ум все еще не мог разгадать одну загадку, что не давала покоя, — скажи, почему меня достал мой окаянный родственник. Я не могу понять, ведь кольцо Моры берегло мать от проклятий. Почему меня тогда?

— Может наша Благая дева просто хотела показать тебе с кем ты имеешь дело? Ты была сейчас лучше готова и узнала чего он стоит. Не думаешь? Ведь больше-то не смог, только своей мерзостью достать пытался.

Да, похоже на методы нашей Богини.

Поднимаюсь и молча, смотрю на сосредоточенного Ларториса, который творит неведомые мне пассы. Он прикладывает руки к каменной глыбе, что выпирает из холма. По его челу катится пот, а в глазах всполохи силы.

Гул, идущий откуда-то из недр возвещает о том, что истинный маг Земли не зря таковым является. Холм вздрагивает, встряхивается, как мокрый пес после купания и осторожно сбрасывает с себя все лишнее, раскатывая в стороны валуны.

Боги, только бы наших не задело!

— Иди, Таарская, и сделай то, ради чего пришла, — хриплый, словно содранный от криков, голос мага выводит меня из оцепенения. — И не подведи нас всех, принцесса! Пусть мы умрем не напрасно, — он хмурится, едва держась на ногах и указывает на проем, в который я с трудом, но пролезу. Ларту туда точно не попасть.

— Даже думать забудьте о смерти, — рычу на мужчину. — Слышишь! Держитесь!

Клянусь, ели только попробуете помереть, стану самой злой ведьмой-некроманткой и подниму вас с того света! А говорят, быть зомби то ещё удовольствие! — Я не теряю времени и, неся эти глупости уже лезу в дыру.

— С тебя станется, — грустно ухмыляется вслед мужчина, оседая возле входа. — Поспеши, ведьма!