Глава 22

"Горлышко"

Иссолия

Витар Иссольский

Никогда не задумывался, отчего горы издали кажутся синими. Притом сам цвет камня, из которого они состоят особого значения не имеет. Просто привык с детства смотреть на бело-голубые шапки снегов на вершинах этих исполинов, плавно переходящие в синеву склонов, подернутую легкой дымкой. А зелень долин с разбросанными пятнами городков и поселков, подобна яркому ковру, что постелили под ноги этим великанам. Из окон Парящего такой потрясающий вид…

Многие ли из тех, кого я сейчас веду за собой завтра снова увидят красоты Иссолии? Или может нам всем суждено отправиться в луга вечной охоты великой Праматери? Кто знает, что принесет эта ночь и наступит ли для нас утро?

Потому что армии Карила и войска Храма под предводительством Его Святейшества Верховного прелата приблизились вплотную к узкому скалистому коридору в горном хребте, который отчего-то так и не получил своего топонима, а лишь именовался всеми, как «горлышко» — единственная дорога в Иссолию, не считая столь тяжело проходимых горных троп. Горлышко прекрасно охраняли и оно же служило естественной границей между вардами и жителями равнин. Почти все двуипостасные жили в Иссолии, если не считать Суэльского княжества, что также считалось частью вардских земель.

Я надеялся, что удержать проход будет возможно, в том числе и благодаря моим способностям. Стратегически выгодное место, да и тактика была продумана, осталось лишь, чтобы всё шло по плану.

Хотя, кого я обманываю? Покажите мне того, кому в самые, как считалось, идеальные планы не вплетались досадные, а порой и фатальные ошибки, или просто случайности? Ладно, буду думать, что мы с Реном окажемся теми самыми везунчиками.

Дорога все ближе подбирается к цели. Основные силы давно контролируют ворота в Иссолию, но меня дела держали в столице до последнего. Сейчас же Керл выбивает копытами пыль высохшего тракта, неся меня навстречу судьбе. Знаю, битва не будет легкой и не скрываю это от своих воинов. На лицах вардов страха нет, только сосредоточенность и решимость стоять до победы. Нам всем есть что терять и за что сражаться.

Поворачиваю голову и внутренне замираю, ощущая тепло и какой-то почти детский восторг глядя на ту, что едет рядом. Праматерь, не думал, что в принципе умею такое чувствовать!

Моя женщина, упрямая, как десяток верейских мулов, но прекрасная, как закат над горами. Она правит лошадью с грацией древних сказочных воительниц, о которых сохранились лишь легенды. Её спина прямая, на идеальное, подтянутое тело одет мужской костюм, что облегает, как вторая кожа. За спиной неизменный арбалет, а в ножнах любимые ножи. И ведь пользоваться всем этим добром умеет на отлично, а не просто носит игрушки для антуража. Она гордо держит свою голову увенчанную тонким обручем королевы Иссолии. Это единственное украшение, не считая маленького медальона, который, как она сказала, напоминает ей о сестре. Гордость и печаль. Серебро в глазах, говорящее о том, что моя ведьма готова к атаке в любой момент.

Да, Иссольский, эк тебя прошибает! Столько высокопарных эпитетов, а ведь думал, что по отношению к женщинам способен только в лучшем случае на вежливость и уважение — благо воспитания хватало и солдафоном не стал, как не старался мой папенька держать меня подальше от наук и поближе к казарме. Илия сумела вытащить на свет что-то особенное из моей души, разбудить и заставить глядеть на мир чуточку иначе. Сам не ожидал.

Я так хотел её задержать в замке, пряча своё сокровище за стенами Парящего. Оградить, уберечь от всего этого… Но разве удержишь в ладонях ветер? Она так решила, а значит сбежит даже из под самых изощренных запоров и высоких башен. Что ж, уж лучше рядом, чем будет упрямо пробираться сюда по горам. А она точно будет. Эта женщина не та, которой можно приказать, как это принято у вардов. Она умеет любить, отдаваясь моей власти и подчиняется моей воле легко и даже с радостью, но лишь до тех пор пока не затронуто что-то, чего её душа не сможет принять. Вот и сейчас она сказала, что не останется в замке, и я понял: если не позволю — уйдет сама! Все равно уйдёт.

Проход в скалах открылся щербатой пастью, всегда готовой поглотить свои жертвы, как делал не раз, прикрывая наши земли от нашествия жадных орд. За тысячи лет соседства с людьми Иссолия ни разу не была порабощена врагом, хотя отдельные удачливые набеги все же случались, но и те были следствием обмана, либо долгой подготовки и стягивания сил по горным тропкам. Медленно, по несколько человек они пробирались в долины собираясь в одной точке и тогда уже резвились, устраивая резню в отдаленных городках, в надежде уйти с богатой добычей. Но уходили лишь единицы, вернее удирали трусливыми зайцами через те же горы, оставляя за спиной трупы своих сообщников. Нас не легко победить.

А сейчас у наших недругов впервые появилась сила сопоставимая с той, что дарила нам Праматерь, и потерь они не боятся, теша себя надеждой, что все же пробьются в Иссолию.

Илия была на редкость молчаливой и понять, что у нее на душе было непросто. Наша с ней чудом возникшая связь была не такой, как это бывает у пары вардов. Я лишь мог послать ей зов или простую фразу, как тогда в круге, в момент эмоционального всплеска. И, конечно, я был уверен, что разыщу мою пару где угодно, как уже делал не раз.

Дорога ещё раз вильнула, открывая вид на ущелье, с ходу погружая в напряженную суету военного лагеря. Запах костров смешивался с лошадиным потом. Тут и там по склонам мелькали огромные кошки и люди с луками, готовые в любой момент применить свои умения.

Нас встречал Ренар, он отбыл в расположение армии ещё накануне.

— Они встали лагерем на расстоянии едва превышающем полет стрелы. Кажется, что гнали коней всю дорогу без сна и отдыха. Спешка такая, словно опасались опоздать. Странно всё это, ведь даже варды устают… — сказал Рен, вместо приветствия. — Наши люди расставлены в несколько цепей, как мы с тобой и обговаривали. Единственное, сам понимаешь, ждать в напряжение тяжело. А такое ощущение, что после столь бешеной скачки, наши враги теперь резко отказались куда-либо торопиться.

Идея обороны на самом деле была такой: как и обычно, растянуть людей и вардов цепью по горам, ведя целенаправленный отстрел всех кто двинется в нашем направлении. Но принимая в расчет то, что от мерзости Харама не спастись, придется использовать все резервы и ставить следующим рядом тех, кто займет места павших. Или, если потребуется, добьет того, кого свяжет порабощая чужеродная сила. Пришлось стянуть сюда всех магов, чтобы с ходу успевать хотя бы определять тех, кто под воздействием. Дабы оборвать жизнь несчастного издалека. Осталась надежда, что таких мощных адептов темной магии, как сам прелат, у врага мало, а значит… Да ничего не значит, просто хочется верить в лучшее!

В первых рядах стояли только добровольцы. Все они понимали, что скорее всего обречены. Но шли на это без сомнений, ведь за спиной осталась стая. Там наши самки и котята, а значит надо защищать свой дом, даже ценой собственной жизни.

Я кивнул Ренару, в знак того, что все услышал. К этому моменту мы уже спешились. У нас приняли лошадей, уводя куда-то в сторону. В конце концов варды в основном бьются в виде Зверя и кони нам сейчас ни к чему.

— Идем, — сказал брату, — я хочу сам посмотреть диспозицию, — затем повернулся к Илии, — Оставайся с охраной, мы скоро вернемся. И прошу тебя, не высовывайся, ты слишком приметная.

Она внезапно рванулась и прижалась к груди, будто мне уже в бой. Крепко вжимаясь и на миг прикрывая глаза, словно желая раствориться во мне.

— Береги себя, ладно? И помни, я тебя люблю, — прошептала и отстранилась так же быстро, словно стеснялась собственного порыва.

Лишь мазнула легким поцелуем губы.

— Мы скоро. Просто побудь здесь, — я бросил взгляд на застывшую девушку. Что-то царапнуло внутри, но я отмахнулся от ненужных сейчас рефлексий — не до того.

«Горлышко» нынче представляло собой сплошную линию обороны. Подбираться самим к неприятелю смысла не было. Горы — вот наше главное преимущество. Скалы вокруг давно были изрыты червоточинами ходов, что вели на удобные уступы, с которых прекрасно простреливалось пространство внизу. Только Звери могли бы вскарабкаться по камням наверх, если не рухнут вниз под градом стрел. Ну, люди тоже пытались взять эту преграду и не раз, кто с лестницами, кто с осадными башнями приходил, но а кто просто массой задавить защитников пробовал. Судя по тому, что я видел сейчас, у врагов не было плана длительно осаждать перемычку. И это тоже удивляло и настораживало.

Внизу, под уже вечереющим небом, вспыхивали искорки костров. Наши оппоненты никуда не торопились, развернув военный лагерь и чего-то выжидая. А может всего лишь устраивая передышку прежде чем рвануть в битву.

Обход позиций и беседы с командирами заняли чуть больше времени, чем я ожидал. И когда по равнине внезапно разнесся звук трубы призывающей к атаке, а вслед за ним прозвучал и наш сигнал тревоги, то удивился быстроте и слаженности действий врагов. Ведь до сих пор в их стане была почти мистическая тишина, даже наш животный слух ничего не улавливал. Я лишь видел сидящих у костров воинов, застывших, словно спящих, да над несколькими палатками вдали развивались штандарты Карила и Храмовников.

И вот сейчас они буквально с места рванули в нескольких направлениях. Только варды и все в ипостаси Зверя. Бросались в проход и на ближайшие скалы, и казалось бы не замечали, что буквально за секунды были утыканы стрелами, как дикобразы. Совершенно невменяемые, но ещё более живучие, чем это свойственно нашей природе. Я почувствовал первую волну магии Харама. Кто-то из наших бойцов уже кричал, падая и задыхаясь.

Одежда полетела с меня буквально там где стоял и мой Зверь бросился на врагов, под приветственные крики воинов.

Они верили в Белого Ирбиса и он просто обязан был оправдать ожидания.

Битва, а точнее бойня, опьяняла. Рвать на части, отбрасывая в стороны огромных кошек с пустыми глазами. Сейчас не страшно, сейчас думает Зверь, а точнее ведут его инстинкты.

Звуки и запахи слились в одну песню, почти забытую мною. Песню самой Смерти, песню Белого Зверя.

Всё было кончено быстро, выжившие нападавшие откатились к своим, зализывать раны. Первый, пробный бой за нами!

Но, нежданно, эйфория легкой победы сменилась горькой волной.

Боль души… Она накатила отвратительным пониманием, что именно сейчас случилась беда. Я с трудом вырвался из разума Зверя, желающего бежать к источнику этой боли. Илия… С этой неугомонной снова что-то стряслось. Уже человеком я озирался по сторонам, пытаясь понять что произошло.

— Ваше Величество! — молоденький офицер-вард испуганно, но твердо окликает меня. Я уже предчувствую, что за весть сейчас услышу.

Разворачиваюсь, сжимая кулаки, сдерживаясь чтобы вновь не оборотиться и не рвануть… куда-то в сторону вражеского стана.

— Кто?!!! Кто её увёл?!! И как?!

От моего рычания кажется содрогнулись горы. Но вард устоял, только стал белее полной луны, что лениво выползала освещая поле битвы.

— Там был маг. Сильный, владеющий иллюзией. С ним два полукровки. Они Её Величеству браслет надели. И нож к горлу приставили. Мы не могли стрелять, они бы убили… Всё спланировано! Пока шел бой, они сразу веру Илию утащили, а мы пропустили, не могли рисковать. Только… — он мотнул головой, словно отгоняя гадкую мысль.

Я давил в себе бешенство. Неужели снова. Второй раз и так просто? И это среди сотни своих?

— Говори, что «только»? — рявкнул я на замявшегося офицера. Тот тоже сжал кулаки и поджал упрямо губы, а потом посмотрел мне в глаза, решаясь:

— Простите меня, вер Витар, но кажется Её Величество не хотела сопротивляться. Охранник сказал, что она сначала смотрела на этого мага под иллюзией в упор, тот выглядел, как один из офицеров разведки, а когда он схватил ее за руку, его личина спала. Но она даже не пыталась…

Мой Зверь взвыл, требуя вернуть свою пару, сходя с ума от тоски и непонимания. Он чувствовал направление, но между нами будто стена выросла. Боль и холод, словно сердце вырвали. Она ведь сильная и была готова к битве! Почему?!!

На мне повис Ренар и другие офицеры. Перед глазами была пелена. Зверь рвался завладеть телом и разумом.

— Витар, НЕТ! Не делай этого! Остановись, ты всех погубишь и её не вернешь!

Звуки прорывались сквозь вой Зверя с которым я еле справлялся. Задавив усилием воли обезумевшего шерстяного паразита, выпрямился, тяжело дыша. И уже осмысленно посмотрел на лежащих и потирающих ушибленные места, брате и прочих помощниках.

— На кого полезли, коты драные? Без вас справлюсь, — недобро рявкнул, в душе понимая, что неправ.

Посмотрел на лагерь врага, выискивая палатку Храмовников. Что бы не произошло, я уверен, она не предала. Просто не верю в это, потому что Зверь чувствует, что любим. И я это знаю. А значит, всему есть причины.

— Брат?

— Отвали, Рен! Отчет о потерях и этих горе-охранников ко мне. Немедленно!

Мне на плечи набросили одежду. Я поспешил в глубь наших позиций, пытаясь сосредоточиться хоть на чем-то ещё. Получалось скверно. Но не дождетесь! Мы все равно поотрываем ваши хвосты.