Глава 12

Даже когда мы выехали из-за деревьев и покатили по Гуди-лэйн, мой пульс успокоился далеко не сразу. Спрыгнув с велосипеда, я обвела взглядом домики по левую сторону дороги, но ни леди в белом, ни их призрачной матери Эбигейл не обнаружила. Ничто не указывало на то, что здесь происходит нечто сверхъестественное, но это было слабое утешение.

Вдруг позади посигналила машина, заставив нас с Майком подпрыгнуть и развернуться. Бабушка Джейн и Ред энергично махали из открытых окон бабушкиного же автомобиля.

– Привет, дорогуши! – закричала она. – Помогите нам занести еду, а в награду я угощу вас домашними медовыми булочками!

Майк в восторге распахнул глаза.

– Ты не говорила, что твоя бабушка сегодня готовит.

– Я не знала, – ответила я и, уронив велосипед на траву, поспешила на помощь.

Майк открыл багажник и достал большое блюдо с подогревом.

– Пахнет обалденно! – Он просиял.

Бабушка Джейн благодарно ему улыбнулась.

– О, спасибо, Майк. Присоединишься к нам? – Она поправила его бейсболку. – Вы какие-то потные. Чем занимались?

– Катались по городу, – ответила я и понесла к дому медленноварку.

Ред распахнул передо мной дверь.

– Куда-то заезжали? «У Харви»?

– Нет, просто катались, – отозвалась я, стараясь не подать вида, что произошло нечто особенное, и, сбросив в прихожей кроссовки, оттащила медленноварку на кухню.

– А вот и моё солнышко, – поприветствовала меня мама, спускающаяся по лестнице вместе с Билли. Она обняла меня, и я обратила внимание на её мокрые после душа волосы.

– Привет, дорогая! – Бабушка подбежала к ней и чмокнула в щёку. – Мы с дарами. За мной, силовые единицы! Несите всё сюда. – Она поманила Реда и Майка на кухню, где принялась разбирать и сортировать еду. – Куинн, Майк, накроете на стол? На семерых.

Я недоумённо уставилась на неё.

– Семерых? Кто-то ещё придёт?

– Дядя Джек с подружкой.

Я похолодела и быстро переглянулась с Майком.

– В смысле, с Эбигейл? Нашей соседкой через дорогу?

– Именно, – подтвердила бабушка, посыпая булочки крупной солью. – Ред столкнулся с ними в кофейне ещё утром.

– Джек, похоже, от неё без ума. – Ред закивал и стянул из блюда с подогревом кусочек печёной моркови.

Мама налила себе и бабушке по стакану минеральной воды.

– Я лично очень рада. Как думаете, какую фланелевую рубашку он наденет, красную или синюю?

– Синюю, дорогая, – сказала бабушка, несильно шлёпнув Реда по руке, чтобы не перебивал аппетит. – Джек ведь считает синий своим счастливым цветом.

Мама фыркнула.

– В таком случае я надеюсь, что он наденет и синие штаны, и синие ботинки…

Ред шутливо погрозил пальцем.

– Держите себя в руках, леди! Не позорьте беднягу в глазах его дамы.

Бабушка Джейн изобразила саму невинность:

– За кого ты нас принимаешь? Мы будем вежливы и корректны, как всегда.

Она подмигнула маме, и та засмеялась.

А бабушка повернулась ко мне.

– Всё хорошо, солнышко? Ты будто привидение увидела.

Она погладила меня по спине, и тепло её ладони привело меня в чувство.

– Да, я в порядке. Ладно, Майк, накроем на стол.

Мы молча взяли всё необходимое и ушли в столовую, где я начала расставлять тарелки, осторожно, стараясь не уронить, хотя мои руки дрожали так, что посуда дребезжала.

Майк делал то же самое с другой стороны, пока мы не встретились во главе стола.

Я схватилась за спинку старого папиного стула и тихо произнесла:

– Что будем делать?

– Не терять бдительность, – деловито сказал друг без тени коронной ухмылки. – Наблюдать за Эбигейл. Попробуем расспросить её о прошлом, посмотрим, что получится. И улыбайся почаще – нельзя, чтобы она что-то заподозрила.

Я закивала и для пробы растянула губы в улыбке.

– Только не так, а то все решат, у тебя проблемы с головой.

Я легонько ударила Майка кулаком по руке – и тут в дверь позвонили.

– Я чую пир уже отсюда! – загремел дядя Джек. – А вот и мы!

Мне было хорошо видно, как входная дверь распахнулась, явив дядю Джека в синей фланелевой рубашке и Эбигейл в белом.

Заметив меня, он приветственно развёл руки:

– Куинни!

В обычных обстоятельствах я бы уже бежала к нему в объятия, но при виде Эбигейл у нас дома меня будто парализовало. В памяти всплыли слова миссис Хадсон: «Будет собирать всё новых теневых девочек, пытаясь заполнить своё чёрное сердце». И с каких пор в нашей столовой стало холодно? Сейчас я была не прочь подняться к себе в комнату за вторым худи.

– Привет, дядя Джек, – выдавила я.

Он подошёл и так сердечно меня стиснул, что я едва смогла вдохнуть.

– Как дела у любимой племянницы?

– Просто отлично, – пробормотала я, не в силах оторвать глаз от стоящей позади него Эбигейл.

Мой интерес не укрылся от дяди Джека.

– Смотри, Куинни, кого я привёл!

Эбигейл с улыбкой наклонилась ко мне и Майку, обдав нас парфюмом: смесью мускуса и розовой воды.

– Как поживаете? Как дела в школе? – Её глаза сузились. – Больше ни за кем не шпионили?

Я прикусила язык, лишь бы не выпалить ей в лицо то, что накопилось в душе.

Майк кашлянул.

– Всё замечательно. Только мы очень заняты: тренировки, уроки…

К счастью, в этот момент в столовую зашла бабушка Джейн и направилась прямиком к Эбигейл.

– Как я рада возможности с тобой познакомиться! Ох, а ты и правда красотка, каких поискать, верно, Джек? Меня зовут Джейн. И ты явно голодна! Сейчас угостим тебя чем-нибудь горяченьким!

Она увела Эбигейл на кухню, где представила гостью Реду и моей маме. Вернулись они с большими блюдами, полными вкуснятины, и поставили всё на стол.

Бабушка Джейн замахала нам.

– Шевелитесь, дорогуши! Налетайте на еду!

– Уже бегу, – ответил дядя Джек и метнулся к столу.

Мы наложили себе ростбифа, печёной моркови, стручковой фасоли, приготовленной по бабушкиному рецепту, и, конечно же, взяли по подсоленной медовой булочке.

– Ты можешь звать меня в гости всякий раз, когда твоя бабушка готовит? – восторженно выдохнул Майк, когда мы сели за стол.

– Налетайте! – вновь дала команду бабушка Джейн.

Следующие несколько минут прошли в блаженном молчании, слышно было лишь позвякивание приборов по тарелкам и восхищённое мычание.

– Когда новые соревнования? – спросил дядя Джек, после того как все утолили первый голод. – И прости, что я пропустил прошлые.

– Ничего страшного, – сказала я. – В смысле, они в любом случае были так себе.

– Почему? Или ты всех довела до слёз, оставив их далеко позади?

У меня загорелись уши, и я повесила голову.

– Меня отстранили.

– За что?! – взревел дядя Джек.

– За… – Я вздохнула, пытаясь правильно сформулировать. – Неспортивное поведение в роли капитана. Мы с Джесс поругались прямо на стадионе.

– Я бы уточнил, что Джесс первая начала, – вставил Майк. – Куинн не виновата.

– Даже если так, Куинн, нельзя позволять себе срываться на людях, – заметила мама.

Дядя Джек покачал головой.

– Глупости, Фрэнсис. Должна же она уметь за себя постоять. Ещё не хватало, чтобы какая-то девчонка её притесняла.

Бабушка Джейн наклонилась ко мне и заправила за ухо упавшую на лицо прядь.

– Ты у нас своенравная. Совсем как твой отец.

Дядя Джек фыркнул.

– О да, Джеймс в старшей школе тоже вляпывался в потасовки.

– Яблоко от яблони… – смягчилась мама. Она взяла вилку и указала на меня. – Но чтобы это больше не повторялось.

– Не волнуйся, не повторится, – искренне пообещала я.

– Может, я отправлюсь поболеть за тебя на следующих соревнованиях, – улыбнулась Эбигейл и перевела взгляд с дяди Джека на меня и обратно.

Майк подавился водой. Я заставила себя кивнуть.

– Было бы… здорово.

– Расскажи нам немного о себе, Эбигейл, – попросила бабушка, поворачиваясь к гостье. – Что привело тебя в наш маленький городок?

– Любовь, разумеется, – с полным ртом мяса ответил дядя Джек.

Эбигейл просияла и негромко произнесла:

– Что-то вроде того.

Я пнула Майка под столом. Он пнул меня в ответ, однако ногу не убрал, и теперь наши кроссовки соприкасались. Если честно, его близость придавала мне сил.

– Но я серьёзно, – не отступала бабушка. – Что побудило тебя открыть бизнес на Гуди-лэйн? Саут-Хейвен ведь практически у чёрта на рогах! – Она засмеялась, но её требовательный взгляд не оставлял места для сомнений: она ждёт правдивого ответа.

Эбигейл вилкой сдвинула стручок фасоли на тарелке. Я обратила внимание, что леди в белом ещё не съела ни кусочка.

– Я раньше жила здесь со своей семьёй, – начала она. – И подумала, стоит отдать дань уважения прошлому, завершить цикл, так сказать.

– Неужели? – оживился Ред. – А что у тебя за фамилия? Я живу тут с рождения, мог знать твою семью.

– Всё было очень давно, – проронила Эбигейл с отсутствующим видом.

– А я стар, так что это по моей части, – усмехнулся Ред.

Эбигейл насадила морковку на вилку, порезала на микроскопические кусочки и принялась гонять по тарелке.

– Мне всегда нравилось в Саут-Хейвене… – Эбигейл снова проигнорировала вопрос. – С одной стороны, далеко не деревня, но в то же время городок тихий… Рядом есть и море, и лес. – Она улыбнулась дяде Джеку. – Чудесное место, чтобы обзавестись семьёй.

Я ждала, что тот побелеет от явного намёка, но дядя лишь ухмыльнулся, словно они уже успели распланировать совместное будущее. Я бросила на Майка красноречивый взгляд, и парень закусил губу.

– А где ты жила раньше? – спросила бабушка Джейн. – Кажется, Джек упоминал, ты приехала из Калифорнии?

Эбигейл помотала головой.

– Из Нью-Мексико. Вы там бывали? В Нью-Мексико^[10] очень красиво.

– Не сомневаюсь, – согласилась бабушка. – Но почему ты оттуда уехала, если тебе там нравилось?

– Джейн, ну ты чего? – вмешался дядя Джек. – Устроила человеку допрос! Дай ей хотя бы насладиться твоей шикарной стряпнёй! – И он сунул в рот кусок хлеба.

Бабушка примиряюще подняла руку.

– Конечно. Ты прав – я прошу прощения. – Она кивнула Эбигейл и повернулась к дяде. – Жуй, дорогой. А то опять подавишься, как в прошлое Рождество.

– Я всего-то легонько поперхнулся!

Мама покосилась на него.

– Мне пришлось использовать приём Геймлиха!^[11]

– Совсем чуть-чуть. Будет вам. – Дядя Джек пожал плечами, не отрываясь от еды. – Всё ужасно вкусно!

– Я соберу тебе остатки для бутербродов на обед. – Взгляд бабушки упал на тарелку Эбигейл. – Ты не голодна, милая? Ты едва притронулась к еде.

– Всё очень вкусно, – заверила Эбигейл. – Просто я сытно позавтракала.

Она улыбнулась, и бабушка улыбнулась в ответ, но им обеим недоставало искренности.

Майк стукнул меня по ноге. Я сделала то же самое, словно мы в одну секунду изобрели нашу личную морзянку: один стук для «ты это слышал?», два для «она врёт» и три для «мне страшно».

В столовой повисло неловкое молчание.

Наконец Ред кашлянул.

– Ну и как вам погода? Можно спокойно забыть о поливке на некоторое время.

– Вы видели, что пруд вышел из берегов? – подхватила мама.

Ред кивнул.

– И река Флинн.

– Река Флинн? – переспросила Эбигейл. Её голос дрогнул, а на лице отразилась настолько глубокая печаль, что мне невольно стало жаль соседку. Она стиснула медальон, и мы с Майком переглянулись.

– Чуть-чуть, – сказал Ред. – Не как тогда, в пятидесятые.

Эбигейл и прежде была бледна, но внезапно все краски с неё будто смыло, и она стала почти прозрачной, а в комнате резко похолодало. Я глянула на бабушку, проверяя, заметила ли она, но та уже хлопотала, убирая со стола.

– Кто будет викторианский бисквит?^[12] – спросила она.

– О боже! – воскликнул дядя Джек. – Ты произнесла волшебные слова!

– Куинн? Поможешь мне, милая?

Я вскочила, быстро собрала грязную посуду и пошла на кухню. Бабушка уже включила воду, такую горячую, что оконное стекло запотело, напомнив мне о папином лице.

– Бабушка?

– Да, солнышко? – Она водрузила на стол пышный бисквит и чашку с домашними взбитыми сливками. – Будь добра, достань клубнику.

Я принесла из холодильника пластиковые контейнеры с ягодами.

– Порежь пополам, – проинструктировала она, протягивая мне нож. – Надо украсить верх.

Я принялась послушно резать клубнику, попутно собираясь с духом задать мучивший меня вопрос. Бабушка проницательно поглядывала на меня из-за бисквита, который аккуратно покрывала слоем сливок.

– Что случилось? Ты хочешь что-то сказать?

Сердце взбрыкнуло.

– Ничего особенного, – соврала я. – Просто… ты…

– Выкладывай уже, Куинни.

– Помнишь, как мы говорили о твоих силах?

– О моей интуиции… продолжай.

Я не поднимала глаз от нарезанных ягод.

– Ты веришь в призраков? – вырвалось у меня, прежде чем я сумела сформулировать это как-то иначе. – Ты… ну… говорила когда-нибудь с умершими?

Я отважилась посмотреть на бабушку: её руки замерли в воздухе.

Потом она поправила очки, её взгляд смягчился, и она взволнованно выдохнула:

– О, девочка моя! Это насчёт папы?

Я ничего не ответила.

Она отодвинула в сторону чашку со сливками и обняла меня:

– Он всегда с тобой. Я чувствую его всякий раз, когда вижу тебя.

– Но ты с ним когда-нибудь общалась? Или с дедушкой? Хоть с кем-нибудь?

– Я постоянно с ними разговариваю. Но не так, как ты себе представляешь. Это, скорее, ощущения.

Я отстранилась и посмотрела на бабушку в упор.

– То есть ты никогда их не видела?

– Господи, Куинн, нет. Послушай, я не из породы ведьм. – Она нахмурилась. – С чего вдруг такие вопросы? Что-то произошло?

Мне хотелось выпалить «да» и открыть ей все свои тайны, задать ещё кучу вопросов – сотню, не меньше. Но вдруг на кухню ввалился Ред и закружил бабушку в неловком вальсе. Она запрокинула голову и расхохоталась, и на секунду они оба будто сбросили пару десятков лет.

– Хватит, старый ты пень! – Бабушка игриво шлёпнула его посудным полотенцем. И повернулась ко мне. – Что ты говорила, прежде чем нас грубо прервали? – Она подмигнула Реду.

Я проглотила готовые сорваться с языка слова и выдавила улыбку.

– Ничего. Всё нормально. Кроме того, нас ждут с десертом. – Я кивнула на торт.

– Да, и боюсь, Джек скоро начнёт жевать скатерть, если мы не поторопимся, – пошутил Ред.

Бабушка Джейн схватила чашку со сливками и продолжила покрывать бисквит аккуратными белыми «облачками». Затем я протянула ей коробочку радужной посыпки, и она с улыбкой припорошила ею верх торта.

– А Эбигейл прямо заворожила Джека, – заметил Ред и, стянув с моей горки порезанной клубники половинку ягоды, бросил её в рот.

– Как она вам? – спросила я, понизив голос, чтобы меня не было слышно в столовой.

– Она явно не ценит хорошую еду – это однозначно, – пробормотала бабушка, изучая бисквит со всех сторон. – А так – вполне ничего.

– До тебя ей очень далеко, – ухмыльнулся Ред и обратился ко мне: – А бабушка тебе уже рассказала, что я пригласил её в круиз?

Я моргнула.

– Что?

– Да. Сразу после выходных. Поплывём вокруг Карибских островов, будем танцевать под звёздами. – И он снова закружил её в вальсе.

Бабушка в его объятиях выглядела невероятно счастливой. И такой беззаботной, что я поняла: я просто не могу взваливать на неё правду об Эбигейл и леди в белом. И не могу опять подвергать её и Реда опасности, как в случае со старичками.

– Джек отправил меня узнать, что там с тортом. – На пороге кухни показался Майк.

– Уже несу! – ответила я и схватила блюдо со стола. – Возьмёшь клубнику, Майк?

Мы вернулись в столовую, и каждый отрезал себе по кусочку – даже Эбигейл, хотя потом она лишь раскрошила бисквит, гоняла его по тарелке и ни разу не поднесла десертную вилку к красным губам. Но мы и без неё умяли больше половины торта, прежде чем с полными животами откинулись на спинки стульев.

– Да… – подытожил дядя Джек и закряхтел, поднимаясь из-за стола. – Это определённо был самый вкуснейший пир за всю историю наших посиделок.

– Я очень рада, что тебе понравилось, милый, – отозвалась бабушка.

Эбигейл тоже встала, оправила юбку и шагнула к дяде Джеку.

– Спасибо за приглашение. Я чудесно провела время.

– Благодарю, дорогая.

Мама закивала.

– Да, заходи почаще. И позаботься об этом чурбане! – Она шлёпнула Джека по руке.

– Обязательно, – пообещала Эбигейл и впилась в меня ледяным взглядом. – Как хорошо, что я повидалась с тобой, Куинн. Алекса столько о тебе рассказывала – у меня такое чувство, будто я всю жизнь тебя знаю.

Я не успела среагировать: Эбигейл притянула меня и прижала к своему твёрдому и холодному, как камень, телу. Со стороны это выглядело как вежливое прощание, но я почувствовала явную угрозу. Она стиснула моё плечо, будто беззвучно предупреждая: «Держись подальше от Алексы!»

Я начала задыхаться, но, к счастью, меня спас дядя Джек.

– Теперь моя очередь! Дай-ка я тоже тебя обниму! – И он сжал меня своими могучими руками, прогоняя лютую стужу, которая успела проникнуть до самых костей.

Когда дядя Джек отпустил меня, ко мне подвинулся Майк и с беспокойством шепнул:

– Ты в порядке?

Я кивнула.

Парень в последний раз глянул на Эбигейл и стукнул кроссовкой по моей.

– Я позже тебе напишу, Паркер.

Мне не хотелось, чтобы он уходил, но я не стала ничего говорить и помахала ему на прощание.

– Пока, Майк.

– Будьте осторожны, – напутствовала бабушка дядю Джека. – Смеркается. Мало ли какая живность выходит ближе к ночи.

Он в ответ по-волчьи завыл. Бабушка чмокнула его в щёку, а я направилась в гостиную и подошла к окну. Дядя Джек проводил Эбигейл до её дома, они поцеловались, и он вернулся к припаркованному на нашей подъездной дорожке грузовику.

Эбигейл посмотрела в мою сторону, наши глаза встретились. В следующий миг от неё будто оторвалась тень и метнулась ко мне. Ахнув и задохнувшись от страха, я пригнулась. Лампы в комнате угрожающе замигали.

– Куинн, солнышко! – позвала мама из кухни. – Помоги с тарелками!

– Сейчас! – воскликнула я, стараясь не подпустить в голос панику.

Взяв себя в руки, я выглянула в окно: Эбигейл на улице уже не было, но ощущение холода не спешило меня покидать. Я поёжилась, вернулась в столовую за блюдцами и обнаружила Билли, лежащего под стулом Эбигейл и вылизывающего с пола куски еды. Наверное, она незаметно спрятала их в салфетку и выкинула, пока никто не видел!

– С тебя уже достаточно, дружище. – Я оттащила Билли от остатков бисквита.

Лампа снова мигнула и погасла. Пёс, забыв слизнуть с усов взбитые сливки, зарычал.

– Куинн! – опять позвала мама.

И лампа немедленно зажглась, растворив вытянувшиеся на стенах тени. Мы с Билли с тревогой переглянулись и убежали на кухню.