Эпизод 22

К экспедиции на Понпеи Барбара с Томом отнеслись самым серьёзным образом.

Грунт на Понапе каменистый, не помешает немного взрывчатки. Шанцевый инструмент от лучших производителей позволит откопать сколь угодно глубокую яму. Осветительные шашки — для подземных и ночных вылазок, мешки для золота, верёвки, рации, альпинистское снаряжение — для экстремальных ситуаций. Маленькие удобные ручные лебёдки, если вдруг сокровище окажется слишком тяжёлым. А ещё провиант, напитки…

— Мы не утонем? — с тревогой спросила Барбара. — Тут снаряжения — на пять арктических экспедиций.

— Я беру с собой только необходимое, — обиделся Брайдер. — Что я, новичок, что ли?

— Но ты берёшь так много вещей, будто собираешься откапывать, по меньшей мере, город.

— Запас карман не тянет.

Барбаре в Лос-Анджелесе не нравилось. Если Вегас был целиком построен для увеселения, то столица Калифорнии казалась ей какой-то безосновательно самодовольной. Было здесь шумно, многолюдно, суетливо, но смысла за всем этим Барбара не видела никакого. Скорей бы уже отплыть.

— Мы что, никого с собой не берём? — спросила Барбара у мужа, когда рано утром к причалу подъехал грузовичок со всеми заказанными по интернету продуктами и снаряжением. Два грузчика ловко разгрузили полуторатонный кузов, получили на чай, взяли с Майора расписку о доставке и отбыли. Майор начал перетаскивать снаряжение на борт.

— А что, нам брать с собой команду? Парусное вооружение простое, я один справлюсь. Навигационные приборы, горючее, двигатель — всё в порядке, у меня тут специальный человек всё проверил и отревизировал.

— Да, но это же, пардон муа, неделя автономного плавания, нет?

— Шесть дней, если погода хорошая. Если начнёт штормить, можно и все две недели на воде провести, у меня однажды такое было.

— Мы же свихнёмся со скуки.

— А покер? Я, между прочим, когда один ходил, наловчился сам себя обманывать перед зеркалом. Это, скажу я тебе, не в Лас-Вегасе…

— Майор, нам нужны попутчики.

— Что? Дармоеды? Ни в коем случае!

— Не дармоеды, а попутчики.

— Барби, не морочь мне полушария. У нас не будет остановок в пути. Сели в Лос-Аджелесе, вышли на Понпеи.

— Я лучше сразу разведусь.

— Ну конечно, я так и знал! Я ей помог провернуть аферу, а она мне подыграть не может. Между прочим, путешествие, в которое мы с тобой отправляемся, у нормальных людей называется «медовый месяц».

— Но среди нас только один нормальный человек!

— Вот именно. И я требую нормального медового месяца. Или хотя бы медовой недели.

— Я тебя утоплю во время этой недели.

— Только яхту не трогай, она под заказ сделана.

Так, ругаясь и переругиваясь, молодожёны закончили подготовку к экспедиции, на которую сам Майор возлагал большие надежды.

Или бог есть, или Барбара подозревала, что предложение отправиться на Понпеи не останется без внимания, а только незадолго до отправления «Лары» на борт яхты ступила девичья нога.

— Ты Викса — я Барбара, и никаких отчеств, — предупредила Барбара гостью. Ты правильно сделала, что собралась с нами. Не бойся — найдём мы твоих друзей. А где Мезальянц?

Как Викса не уговаривала Ивана Ивановича отправиться с нею прямиком на Понпеи, тот не соглашался.

— Пойми: ты потеряла друзей — и ты беспокоишься, а я ребёнка потерял.

— Не фига себе ребёнок — восемнадцать лет, лось вымахал больше вас.

— Я ему жизнью обязан. Им двоим. Не могу я его бросить, русские на войне своих не бросают.

— Не война же сейчас.

— Будут свои дети — поймёшь.

— Но они ведь не ваши дети.

— Мои! Я в них столько за это время вложил, что они — мои.

— А они в вас?

Подобная мысль Ивану Ивановичу в голову не приходила. Может, Кемаль поэтому и сбежал, что опекун не давал в себя что-то вкладывать?

— Не могу, — сказал Мезальянц Виксе. — домой мне нужно. Я Рифата уже завтраками закормил, он моего возвращения ждёт.

Иван Иванович привёз Виксу в Лос-Анджелес, и отсюда же вылетел в Стамбул.

Рифат был безумно счастлив, когда амджа пришёл утром домой, открыл дверь своим ключом и сварил кофе.

— Я скучал, — сказал он.

— Я тоже, Рифат. Очень скучал. Скажи, ты у Кемаля в комнате прибирать не давал?

— Нет, амджа.

— Рифат, возможно, я тебе это редко говорю, но если бы ты был моим сыном, я знал бы, что твои мозги — это моя хорошая наследственность.

Иван Иванович вошёл в комнату Кемаля. Все стены увешаны красотками, качками, мастерами единоборств… только физическая карта мира выглядела на фоне всего этого спортивного мяса чуждым элементом. На карте были обведены синим фломастером Москва, Прага, пустыня Наска, Мальта, Калькутта, и ещё масса городов, месторождений золота и алмазов, исторических местностей.

На полках стояли исторические и приключенческие романы, подшивки журналов «Гео», «Нэшнл джеографик», в мусорной корзине под столом — много резаной бумаги. Кажется, Кемаль что-то вырезал.

— Где у него может быть тайник? — спросил Мезальянц у Рифата.

— Под матрасом, — не задумываясь, ответил воспитанник.

И не ошибся. Под матрасом Кемаль действительно хранил довольно пухлое собрание вырезок из газет и журналов.

«Сокровища инков», «Библиотека Ивана Грозного», «Нан-Мадол», «Золото Колчака», «Таинственный Нан-Мадол», «Золотые боги понапе».

Иван Иванович был поражён. Узел! Кемаль тоже в него угодил! Конечно, он мог отправиться и в Москву, искать библиотеку царя Грозного, но многочисленное упоминания Нан-Мадола, вырезки из путеводителей по острову Понпеи, всё указывало на то, что Кемаль постарается отправиться именно на Понпеи. Там — точка схождения всех.

Мезальянц быстро прошёл в свою комнату, вытряхнул из сумки на кровать грязное бельё и одежду, и стал складывать в сумку чистое.

— Амджа…

— Отец. Я хочу, чтобы ты называл меня отцом. Мне кажется, я это… заслужил.

— Да, отец. Ты куда-то снова уезжаешь?

— Рифат, прости, что опять без тебя. Мне кажется, я знаю, куда мог отправиться Кемаль. И я должен вернуть его сам. Обещаю, что на этот раз мы вернёмся скоро. Прошу тебя остаться дома, на случай, если Кемаль вернётся без меня. Упроси, вымоли его дождаться меня. Я хочу попросить у него прощения.

— Прощения? За что?

— За то, что мало принимал вашего внимания.

В этот день всё было не так, как надо, и Тедди ни за что не решился бы выходить в океан, в прошлый раз рыбалка была никчемная, едва покрыла расходы, а «туристы» сегодня предлагали двойную цену, потому что остальные капитаны были куда мудрее Бишопа.

Бишоп сразу предупредил клиентов, что рыбалка сегодня будет недолгой: вода слишком беспокойная. Инженеры согласились. Похоже, сегодня они вышли в океан, элементарно подзуживая друг друга: на лицах у них не было никакой радости, когда траулер, наконец, вышел в открытый океан. Но делать было нечего — деньги перечислены, месторасположение рыбы известно, оставалось пойти и взять.

Несчастье случилось, когда берег исчез из виду. Барометр будто с ума сошёл, стал показывать то большое, то маленькое атмосферное давление, и погода, тут же стремительно испортилась.

Начался шторм.

— Всех сухопутных в кубрик, — заорал кэп.

Впрочем, сухопутные и сами уже почувствовали, чем может обернуться рыбалка, и запрыгивали в кубрик один за другим.

— Джон, правь в океан, — велел Тедди.

— Есть, сэр.

В такую погоду лучше держаться подальше от берега, это ясно даже неопытному мореплавателю: волна швырнёт судно на берег или скалу — и мало точно никому не покажется.

Шторм усиливался. По громкой связи отбился радист:

— Кэп, сообщение с берега. Это тайфун, и мы, похоже, прямо на его пути.

— Отлично, только этого нам сегодня и не хватало, — сказал Бишоп. — И надолго эта канитель?

— Часов на двенадцать.

— Иисус морской… нас за это время унесёт к чёрту на кулички.

— Тайфун движется в сторону Маршалловых островов.

— Только там я ещё и не бывал. Ладно, парни, делаем так. Бодаемся с этим ураганом, сколько можно, даст бог, он утихнет раньше, чем у нас закончится топливо. Радиостанция в порядке, навигация в порядке, значит, живём. В конце концов, что мы за моряки, если ни разу крушения не терпели? Эй, сухопутные, штаны не намочили?

Сухопутные, даже если и напугались, виду не подали.

— Отлично. А сейчас, ребята, начнётся рок-н-ролл. Джон, пусти меня к штурвалу и смотри, чтобы двигатели нас не подвели.

Несло их несколько часов подряд, всё дальше и дальше в океан. Радист успел передать, что траулер «Ханни Лиззи» уносит тайфуном на запад, когда в катер ударила молния.

Из строя вышло сразу всё — электроника, двигатели и радиостанция. Радиста тоже зацепило, но не смертельно — немного контузило. Кэп, несмотря на то, что буря ещё не закончилась, отрядил несколько инженеров в помощь Химейеру — чтобы в лепёшку расшиблись, а запустили хотя бы один двигатель. Остальным сухопутным поручил электронную навигацию и радио.

— Впрочем, к чертям навигацию, заставьте работать хотя бы радио. Будем передавать мэйдэй, нас запеленгуют в любом случае. Покажите, на что вы способны, жалкие маменькины сынки.

Сынки оказались способны. Каждый из них имел мобильный телефон, отключенный на время рыбалки, и практически все аккумуляторы были заряжены. Причём у Гордона телефон был навороченный, со спутниковой связью, так что проблема связи с землёй отпала сама собой. Правда, инженеры сказали, что не будут запускать связь до тех пор, пока не закончится гроза — во избежание повторного удара молнии.

Дела в машинном отделении шли не так радужно. Тщательное обследование обеих машин показало, что они по-прежнему исправны. Расплавились стержни в аккумуляторах. И генератор вышел из строя. Как говорится — окончательно и восстановлению не подлежит.

— Но ведь аккумуляторы запасные должны быть? — спросил Бишоп.

— Они и есть, — ответил Егор. — Но я их не поднял на борт.

— Почему? — спросил кэп.

— Виноват, сэр, — Егор опустил глаза.

— Окей, потом разберёмся, — нахмурился Бишоп.

Егор знал, что серьёзно облажался. Он только вчера поменял аккумуляторы, отправил разряженный комплект на зарядку, а новые, запасные, забыл. Тому была причина — они опять поссорились с Сузуме. Работа, которую выбрал Егор, казалась Сузуме недостойной такого умного и умелого человека. Егор сказал, что любое ремесло почётно, если вкладываешь в него душу, и не всем быть банкирами, режиссёрами или инженерами, кто-то должен выполнять и грязную, но честную работу — канализацию чистить, или коров доить. Сузуме обиделась за режиссёров, Егор за рыбаков… словом, в машинное отделение он спустился не в самом рабочем настроении.

Буря стихла так же внезапно, как и началась. Вдруг прекратилась качка, сквозь низкую облачность прорвался луч солнца, и установилась такая тишина, что даже плеск волн у ватерлинии не воспринимался как звук.

— Приехали, — сказал капитан. — Выдохся, чёрт морской. Ну, яйцеголовые, давайте смотреть, что у вас там получилось.

Получилось здорово. Атмосферное электричество уже не мешало прохождению сигнала, и Бишоп связался прямо по телефону с диспетчером порта. Сообщил точные координаты: на половине инженерских телефонов имелся навигатор GPS. Позвонил домой Лиззи, сообщил, что с траулером и командой всё в порядке, попросил, чтобы она обзвонила всех членов команды и успокоила родственников.

Потом перезвонил диспетчер, сказал, что в этом квадрате сейчас нет судов, кроме военных. Военные подберут траулер часа через четыре и отбуксируют к Маршалловым островам.

— А обратно как? — спросил Бишоп.

— Обратно договоришься с каким-нибудь сухогрузом, может, перевезут, — сказал диспетчер. — У тебя же застрахована посудина на такой случай.

Тедди выругался, но делать было нечего.

— Итак, джентльмены, — обратился он к команде и пассажирам. — У нас появилось четыре часа абсолютно свободного времени. Если желание порыбачить ещё не отбито, предлагаю заняться полезным для всех нас делом. Провинившийся, — Тедди посмотрел на Егора, — отправляется на камбуз и помогает коку готовить праздничный обед в честь нашего чудесного спасения.

Егор не обиделся. Он знал, что виноват, хотя в сложившейся ситуации от исправного двигателя толку было не больше, чем от зонтика во время тайфуна. Егор покорно отправился на камбуз, и добросовестно помогал коку Тиму.

Рыбалка в незнакомом месте не задалась. Эхолот вышел из строя, так что определить места скопления рыбы не получилось, а наобум — какая же это рыбалка? Шаманизм чистейшей воды: поплевал, дунул, повернулся на месте, сказал «ловись, рыбка, большая и маленькая», авось, повезёт. Не повезло никому.

Ладно, военные подоспели раньше и вместо расчётных четырёх прибыли через два часа.

К вечеру они были уже в Маджуро.

Команда и пассажиры отправились в местный отель, места в котором предоставили для потерпевших бедствие бесплатно. От комфортного ночлега отказались только Егор и Тедди.

Стоя на корме, капитан сказал:

— Сынок, ты обиделся?

— Нет, сэр, — ответил Егор. — Всё правильно, я действительно виноват.

— Но не настолько, чтобы винить себя. Пойми, оставлять без внимания твой рабочий косяк я не мог, иначе мне скажут, что я плохой капитан. Но в других условиях никто бы и не узнал, что ты забыл укомплектовать неприкосновенный запас. Всегда же всё окей было.

— На то и запас, что не знаешь, что произойдёт.

— Верно. Но не стоит себя казнить. Ты не поверишь: я, работая боцманом, забыл бинокль на судно принести, а ходил я тогда под началом Берты Линдберг, женщины-капитана. Она мужикам ни одного промаха не прощала. Ты не поверишь, как она меня распекала, а всей моей вины было, что Лиззи первенца родила, и я не то, что бинокль — все команды позабыл от счастья. А ведь я уже не щенок был, лет семь, если армию считать, по большой воде ходил. Поверь — у каждого из нас косяков было множество. Тут главное не зацикливаться на них, а учесть, и больше не повторять. У тебя ещё множество неприятных моментов в жизни будет, если над каждым убиваться, как ты — счастья не видать.

— Разве я убиваюсь?

— Ты свою физиономию видел? Будто любимую бабушку похоронил. Повторяй за мной: насрать и розами засыпать.

— Насрать и розами засыпать…

— Бодрее, бабушка ещё не умерла.

— Есть, сэр! Насрать и розами засыпать! — гаркнул Егор.

Из темноты по левому борту донеслось:

— Точно так, парни, точно так!

— Вот, видишь — моряки тебя поддерживают, — Тедди хлопнул Егора по плечу. — Давай-ка спать, парень, завтра длинный день.

Майор дрых. Барбара склонилась над самым ухом мужа и залихватски свистнула в два пальца. Эффект превзошёл все ожидания — Брайдер подскочил чуть не до верхней переборки, стукнулся лбом, упал с койки и едва не придавил своим упитанным тельцем законную супругу.

— А?! Что?! В ружьё?!

— Вольно, Майор, это всего лишь я.

Том открыл глаза и долго не понимающим взглядом смотрел на Барбару.

— А, ты… — и вновь взгромоздился на койку.

— Не спать! — Барбара вновь свистнула, чтобы Том взбодрился. — Подъём, я сказала! Я нашла близнеца.

— Что ты нашла? — спросонья уточнил Майор.

— Выйди и посмотри.