Глава 28

Сердце Тинна словно заледенело. Что-то, несомненно, двигалось прямо за стеной лиан. Был ли это звук ткани, цепляющейся за шипы? Когти, царапающие кости? Он не мог понять.

Его глаза заслезились в попытке разглядеть хоть что-нибудь с той стороны, откуда доносился шум. И тут внезапно столб чистого белого цвета разрезал мрак.

Тинн резко повернулся. Коул радостно вскрикнул.

– Солнце! – закричал Коул. – Тинн! Мы выберемся отсюда!

Теперь Коул, не останавливаясь, рванулся вперёд. Шипы безжалостно кромсали его сквозь рубашку, но он не обращал внимания. Он уже почти не ощущал порезов – скоро он освободится.

Тинн оглянулся на лианы за его спиной. В луче света ему на мгновение показалось, что в чернильной темноте зарослей он увидел какое-то движение. Какое-то внутреннее чувство подсказало ему не поворачиваться спиной к этому сгустку темноты. Он схватился рукой за лианы и отодвинул их, чтобы всмотреться.

Волна неестественного холода вновь прокатилась по телу Тинна. Он почувствовал, словно тяжёлые цепи потянули его вниз. Волосы на его затылке поднялись, и каждый нерв в его теле кричал, но он всё равно не мог заставить себя отвернуться. Там было жуткое нечто. Оно было там – прямо перед ним. Он знал это, но не мог разглядеть. Он был неспособен пошевелиться и вдохнуть.

Каждой каплей воли, которая ещё оставалась в нём, Тинн желал стать невидимым. Он хотел полностью раствориться, чтобы монстр, живущий во мраке, не увидел его и ушёл. Пальцы рук начало покалывать. Это был знакомый страх, но в десять раз сильнее. Много раз до этого Тинн желал стать невидимым. Это было всегда, если Коул уговаривал его залезть в шахту, забраться на водонапорную башню или пробраться в сад к Старому Джиму. Да, Тинн не впервые желал стать невидимым – но это был первый раз, когда это желание сработало.

Тинн моргнул. Его пальцы на фоне зловещих растений внезапно стали чёрными как ночь. Вся его рука превратилась в настоящие чернила. Он взглянул вниз. Всё его тело не просто стало чёрного цвета, а переняло структуру тёмных витых лиан.

Пока Тинн лихорадочно пытался осознать, что происходит, Существо выползло из лиан и встало рядом с ним. Выбравшись из стены колючек, оно стало пульсировать и раздуваться. Его оборванный чёрный саван скользил, будто жидкий, поверх ужасных шипов, словно их там и не было. Тварь, живущая в зарослях, застыла в нерешительности всего в полуметре от Тинна, исторгая сырой, жуткий холод. Она слегка наклонила голову, прислушиваясь. Голова Тинна пошла кругом.

Позади него Коул, ничего не подозревая, наконец вырвался на свежий воздух леса.

– Ха! – засмеялся он. – Я вылез! Тинн, я вылез! Я же говорил тебе, что мы выберемся! Давай!

Коул не видел превращения Тинна. Он не видел и того, как появилось Существо.

Тинн не осмеливался даже вдохнуть. Когда они уходили в лес, то знали, что только один из них вернётся. Они не говорили об этом, но понимали, что на следующее утро только один из них проснётся в постели, только один осенью пойдёт в школу, только один весной смущённо пригласит девочку на танец. Только одного из них ожидает жизнь за пределами Дикой Чащи. Только один из них – настоящий мальчик.

Тинн посмотрел вниз, на свои руки. Его пальцы были такими же, как чернильно-чёрные лианы, а кожа состояла из пульсирующих теней. Он взглянул вверх, в пятно света в конце колючего тоннеля, где его брат уже дышал свежим воздухом. Только у одного из них были мама и дом, куда он сможет вернуться. Только у одного из них был шанс.

И это был не Тинн.