Глава 21

Не замечая суеты, шёл по коридорам здания штаба. Возле кабинета генерала остановился.

— Что-то не так, господин штабс-полковник? — видя мою нерешительность, осведомился адъютант.

— Нет, всё нормально. Генерал у себя?

— Да. Ожидает.

— Проходи, рассказывай, — с порога произнёс генерал, усаживаясь в кресло. Когда я вошёл он нервно прохаживался по кабинету. Ещё бы. Практически в центре города, где расположен гарнизон, произошёл если не бунт, то кровавая стычка с противником. Хорошо, что моркены были не вооружены и действия их никто не координировал.

Идя по длинных коридорам, представлял себя на месте обладающего неоспоримым авторитетом и властью как этот парнишка, что своим граничащим с безумием упрямством, превратил обычную рутину в кровавую бойню. И после недолгих умозаключений пришёл к выводу, что будь я на месте обличённого властью и авторитетом, организовал восстание и захватил как минимум штаб со всеми генералами.

— Особо нечего рассказывать. Планировал поговорить, прощупать возможность договориться о перемирии взамен на выдачу пленных. Но сами знаете, что произошло.

— Знаю. Хорошо, что усилили охрану здания.

— Моркены так и молчат? Официальных известий с их стороны не было?

— Нет. Планировал сам к ним послать гонца, но… если уж так получилось, значит не суждено.

— И ответа из Генерального штаба нет?

— Ты всё про строительство укреплений?

— Да. Сдаётся мне, необходимо их начинать строить, не дожидаясь официального одобрения. Время-то идёт.

— Сам склоняюсь к такому мнению. Но предстоит решить много проблем. В том числе с местными.

— Не вижу с ними проблем. Если не захотят возвращаться или переселяться, займём сёла и организуем там заставы.

— А если не захотят отдавать свои насиженные места под оборонительные сооружения, а продолжать там жить. Застава — явная цель при вторжении.

— Что им сейчас лучше? Каждый месяц или два подвергаются нападению. Гарнизон физически не успевает добраться до них.

— Не надо мне говорить прописные истины. Они с этим живут десятилетиями и привыкли. Научились прятать и добро, и стада, и людей вовремя уводить. Сам говорил про парня, что спрятался с детьми.

— С него я и хочу начать. Поговорить с ним, получить разрешение использовать село как отправную точку для строительства.

— Почему с ним, а не со взрослыми? Вроде есть у них какая-то община.

— Он сказал, что как старший мужчина стал хозяином села.

— Ну, попробуй, узнай. А там глядишь и ответ из Генерального штаба придёт. Помощь какая нужна?

— Нужны люди, кто знает толк в возведении оборонительных сооружений. Фортификаторы или архитекторы.

— Ну, загнул. Где ж я тебе их возьму? Это опять в Генеральный штаб запрос писать, чтоб квалифицированных специалистов прислали.

— Может сначала уточнить, есть ли такие специалисты в штабе армии? Всё ближе.

— И то верно. Не думаю, что сюда прибудет кто из самой столицы. Ладно. Иди отдыхай. А-то смотрю едва на ногах стоишь. Как себя чувствуешь? Может в госпиталь на пару дней?

— К Лукинасу? Нет уж, увольте, — улыбнулся впервые за несколько дней, — у меня своя нянька есть.

— Тогда в сроках не ограничиваю, но и не затягивай. Поговори, обсуди, чтоб все формальности к ответу из Генерального штаба были решены. Не думаю, что они там совсем из ума выжили и разрешат возводить укрепления, а если нет… Ну что ж, придумаем что-нибудь.

Вышел от генерала и тут же попал в руки адъютанта, что настойчиво просил пройти на перевязку. Я согласился. Тем более, только сейчас заметил, что форма в крови, повязка кровоточит, да и усталость навалилась. Не выдерживаю ещё полной нагрузки, полностью не восстановился.

Вечер провёл в одиночестве. Только адъютант несколько раз осторожно заглядывал, интересовался, не нужно ли чего. Попросил его в очередной раз заварить надер и продолжал сидеть, укутавшись в тёплый плед, размышляя.

Мысли о произошедшем сегодня не давали покоя. Узнав о смерти своего младшего сына, Нибери захочет отомстить и пусть в прошлый раз его войско разбили, но ведь не уничтожили. Из разговоров с офицерами, что принимали участие в операции, сделал вывод, что много всадников и простых пеших воинов ушло обратно за границу Империи, а даже половина сохранённых войск, что ни говори — большая сила. Если бы генерал не рискнул и не вышел за стены Ухтюрска практически всем дислоцированным гарнизоном, неизвестно, как бы развивались события. После долгого марша вступить в бой…

«М-да», — откинулся на спинку кресла. Приятный вкус местного чая подталкивал к умиротворённости и спокойствию. Не хотелось ничего делать. Просто сидел и строил планы на ближайшие дни. В уме разложил по полочкам, что необходимо сделать в первую очередь, что во вторую, а что можно и отложить на неопределённое время.

Поднялся из кресла, прошёлся. Остановился возле письменного стола, уселся. В голове вертелись какие-то картины из прошлой, земной жизни. Замки с величественными шпилями-башнями, утыканными бойницами, толстенные стены с выступами, венчающими парапет. Пока мысль не убежала, затерявшись, принялся на бумаге излагать то, что мог вспомнить. Получалось не очень, не художник я, а тем более не чертёжник, и похвастаться познаниями в архитектуре не могу, но старался рисовать аккуратно, чтобы сведущий в этом деле человек мог хоть как-то понять, что я хочу.

Здесь, в этом мире как таковых замков я не встречал. Только лишь высоченные стены ограничивали пространство, но оборонительного сооружения — замок с множеством узких коридоров, подземелий и тайных ходов не было. Строились дворцы, со своими особенностями и в некотором роде способные выдержать осаду, но всё-таки основное предназначение дворца — проживание в нём, а не оборона от нападения. Тем более, мучали меня смутные сомнения, что совсем скоро произойдёт революция в воинском искусстве — появятся пушки. И тогда те хлипкие, но высокие стены не выдержат и первого прямого попадания многокилограммового заряда.

Вроде в Китае строили двойные стены, промежуток между наполняли землёй, чтобы предотвратить возможность пробития. Если и пробивали внешнюю стену, то наполнитель в виде земли, глины или песка, не давал воздействовать ударной мощью на вторую, внутреннюю стену.

Закончив художества, откинулся на спинку кресла. Полюбовался своими рисунками.

— Вот разошёлся. Тут бы просто стену, пару смотровых башен построить, казарму и подсобные помещения. А я на замок со стенами толщиною в метр замахнулся.

— Звали господин штабс-полковник? — появился адъютант.

— Нет, Савелкин, хотя. Помнишь того парнишку, что нашли в селе? Где он, не знаешь? Генерал говорил он где-то в Ухтюрске.

— Не знаю, но завтра спрошу у знакомых.

— Спроси. Мне с ним надо поговорить.

— Опять в степь, к границе собираетесь?

— Скорее всего да. Но, ещё. В Ухтюрске есть строители?

— Как не быть, конечно есть, целая артель мастеровых.

— Тогда сначала с ними надо поговорить, — здраво рассудил, что лучше прийти к молодому, но всё-таки хозяину селения с конкретным предложением, а не с эфемерными обещаниями защиты и покровительства.

В полдень следующего дня я вместе с адъютантом направился в мастеровой квартал, к строителям. Впервые по городу передвигался пешком, хотел рассмотреть архитектуру зданий и сооружений, чтобы понять, чего ждать от местных рабочих людях.

— Господин штабс-полковник, смотрите, это не тот самый парнишка, что спасли в селе? — отвлёк от созерцания красот адъютант. По дороге, в сторону городских ворот шёл Венас. Он сгибался под поклажей и едва передвигал ноги.

— Куда это он собрался? — удивился.

— Может подмастерьем устроился к кому, вот и помогает.

— Может быть, — ответил, а сам направился к парнишке. Он увидал меня и остановился.

— Добрый день, господин офицер, — произнёс Венас, кладя большой тюк на землю.

— Добрый, Венас. Смотрю, на работу устроился.

— Нет. Я домой собираюсь, мне солдаты с собой дали немного еды и вещей. У меня ж считай ничего не осталось, а село надо приводить в порядок, обустраивать.

— Солдаты? — не понял я.

— Да, я у них всё это время обитал. А Марсина с детьми при госпитале. Она пока село в порядок не приведу, там останется, — посмотрел на адъютанта, тот только пожал плечами. Никто из нас не знал, что оказывается тот, кто нужен совсем рядом был и искать не надо.

— И когда собираешься в село? Туда ж далеко, пешком не дойдёшь.

— Дойду. Я с отцом, когда на летние пастбища скот гонял и не такие расстояния хаживал.

— Понятно. Точно решил в село возвращаться? — рвение молодого хозяина восстановить село мне нравилось, и я хотел этим воспользоваться.

— Конечно. Там отец мой, мать, братья и сёстры похоронены. Нельзя предавать их память. Мне это отец говорил. Его родители тоже там, недалеко похоронены. Да и не нужен я здесь.

— Почему не нужен? Устроишься подмастерьем к тому же кожевеннику или плотнику, выучишься…

— Я всю жизнь скот пас, а плотник… так в степи нет столько дерева, чтобы поделки сооружать, а…

— Подожди, — перебил Венаса, — у тебя ж ни скота, ничего нет.

— Скот разбежался, можно по степи поискать. На первое время мне и голов двадцать хватит. Думаю, отыщу столько. Или в горы пойду, там много одичавших, отбившихся от стада. Так что не пропаду.

Я смотрел на не по годам взрослого паренька. И невольно провёл параллели с сыном Нибери Салихом. Примерно одного возраста, даже Венас немного младше. Образование у Салиха намного лучше, чем у парня из села, это и понятно, но сравнение выходило не в его пользу. Можно возразить, что Венас не привык. Просто не жил иначе, как выпасом скота, простой, но тяжёлой сельской работой. Но он держится за свои корни. Что его ждёт в городе? Если откровенно, он никому не нужен. Если только не пойдёт служить в армию, но сколько лет ему предстоит мучиться, терпеть унижения из-за того, что он чужой? Чужой для городской жизни, чужой для всех, кто окружает. Солдаты не дадут в обиду, пристроят, но если он единственный остался из села, стал его хозяином, то лучше быть первым в деревне, чем вторым в городе, как говорил один из великих людей Земли.

— Савелкин, отведи Венаса к нам домой, накорми, — произнёс, обращаясь к адъютанту, а парнишке сказал, — дождись меня, я что-нибудь придумаю. Восстановим твоё село, но мне сначала надо поговорить с мастеровыми людьми, посоветоваться с ними. Хорошо?

— Если не долго. До вечера хотел добраться до села, что ближе к Ухтюрску. Страшно одному ночевать в степи, — впервые от Венаса услышал, что он чего-то боится.

— Постараюсь, если не получится, то двинемся завтра утром.

— Вы пойдёте со мной? — удивился парнишка.

— Да. И не один, хочешь, чтобы мы помогли возродить село, построили стену, восстановили хижины?

— Хочу! — радостно ответил Венас, но тут же сник, — но у меня нечем платить за работу.

— Ничего страшного, если ты позволишь солдатам там жить, не мешая тебе и твоим людям, что придут, то считай мы договорились.

— Я подумаю, — осторожно ответил Венас и эта его осторожность добавила ему уважения.

Адъютант с Венасом отправились обратно домой, а я зашагал к строителям. Отдельного квартала, где селились мастеровые не было. Существовали артели. Артель строителей, артель кожевенников, артель сапожников, артель хлебопёков. В такую артель я и направлялся. Предполагал, что у строителей артель располагается в добротном доме, но ошибся. Невысокое деревянное здание, всего-то один этаж с вывеской: «Артель строителей» и всё.

— Не впечатлило, — заходя внутрь, пробурчал себе под нос.

— Что вам угодно? — в просторном холле, вдоль стен сидели, разговаривали, что-то бурно обсуждали несколько человек. Один из них и обратился ко мне.

— Мне бы заказ оценить на строительство.

— Мисам?

— Саус Мисам — глава артели.

Прошли в открытый настежь кабинет, где кроме большого стола и десятка стульев ничего не было.

— Господин офицер желает обсудить строительство, — коротко представил меня сидевшему за столом провожатый.

— Проходите, слушаю, но предупреждаю сразу, работников мало. Все заняты. Сезон, сами понимаете. Если вам что-то срочное, то цена будет в два раза выше, — сразу ошарашил меня средних лет мужчина с длинной бородой. Впервые я увидел человека с подолгу не бритым лицом. Все как-то следили за собой. В армии понятно, на чистоте зиждется порядок, но и гражданские не увлекались разведением растительности на лице. — Господин офицер желает пристройку возвести или на один этаж поднять свой особняк? Всё можем исполнить, только если строение не выше пяти этажей, распоряжение коменданта города, сами знаете, — Саус говорил быстро, что я не успевал и слово вставить в нескончаемую речь главы строительной артели. И при виде этого коренастого, широкоплечего мужчины у меня почему-то пришло на ум сравнение, что он гном. Такой же бородатый, кряжистый

— У меня необычный заказ, — подошёл и положил на стол лист бумаги со своими художествами.

— Необычный, так необычный, всё исполним, — нацепив на лицо очки, он спрыгнул со стула, обошёл стол и взял литок.

«Ну, точно гном», — улыбнулся своей мысли. Саус оказался примерно на голову ниже меня, но в плечах превосходил раза в полтора.

— Так-так, что тут у нас? — бормотал себе под нос глава строительной артели. Самое примечательное, как потом узнал, «артель» — это не совсем точное определение. Это не столько добровольное объединение людей для совместной деятельности, а фактически профсоюз строителей, со своими устоявшимися правилами. — Позвольте, — оторвавшись от листка произнёс Саус, — это не дом и не пристройка, а как понимаю загородный дворец.

— Скорее форт, а не дворец, — осторожно уточнил.

— Может быть, но что-то я не припомню, где в Ухтюрске столько свободного пространства. Размеры верны или в них ошибка?

— Нет, размеры верны. Ширина внешнего периметра двести метров, длина сто метров. Высота смотровой башни без малого двадцать пять метров.

— Но позвольте, извините, как к вам обращаться?

— Официальный представитель Её Императорского Величества штабс-полковник Валео Мирони.

— Штабс-полковник… — тут Суас запнулся, видимо до него дошло, что я не простой офицер, а представлю Императрицу в этом захолустье, — э-э-э, и где возводить этот, как вы выразились, форт?

— На границе с Моркенской Империей, точнее её юго-восточная оконечность. Там село. С его хозяином имеется предварительная договорённость, так что основное требование, само село должно находиться внутри периметра охранных стен. В селе имеется колодец и некоторые постройки. Их можно использовать.

— Но…

— С ответом не тороплю. Сутки вам хватит просчитать примерную стоимость работ, количество работников, кстати, прошу учесть, можно на неквалифицированный труд использовать часть солдат гарнизона. Охрану обеспечим, как и конвой до места назначения.

— Но мы никогда не занимались возведением оборонительных сооружений. И если откровенно сказать, из рисунка я ничего не понял. Это ребёнок рисовал?

Вот тут я поперхнулся.

— Д-да, ребёнок. Но с моих слов, рука после ранения ещё не восстановилась, вот и пришлось попросить соседского.

— Понимаю-понимаю, главное размеры точно указаны. Как понимаю, — он вновь уставился в листок, — высота стен шесть метров, толщина два метра, ворота западные, ворота северные и восточные. Не много? Нет? Ладно, постройки… так-так, башня, а диаметр основания и вершины?

— Чтоб от ветра не упала, — ответил коротко, а сам подумал, что зря пришёл. Надо было с кем знающим сначала поговорить, а только потом к мастеровым идти.

— Это понятно. Как понимаю из названия, башня смотровая, и сколько человек там будет находиться одновременно? Двое, трое? Навес нужен или место для какого другого оборудования или строений?

— Трое и место, чтобы установить катапульту. Знаете, что на кораблях имеются? — хотел подловить на незнании мастерового.

— Конечно знаю, значит диаметр вершины не менее шести метров, а основания… — он что-то быстро черкал на моём рисунке, исправляя, уточняя, — основание получается не менее десяти метров. Материал какой предполагаете использовать?

— Какой есть, прочный и надёжный?

— Предлагаю камень из каменоломни, что недалеко отсюда. Он прочный, не крошится при ударе, только раскалывается, но с такой силой по нему надо бить, да и укрепим его. Секрет специального раствора нам известен.

— Это хорошо. Когда можете приступить к работе? — задал вопрос в лоб.

— О сроках пока говорить рано. Сначала посчитаем, обмеряем, пересчитаем…

— Считайте, но учтите, за каждый кентарий спрошу. Деньги государственные. Я для этого специально прибыл, чтобы не допустить воровства, — блефовать, так блефовать. Всё равно пока нет известий из Генерального штаба, что согласовали постройку укреплений, а за спрос денег не берут. Пока посчитает, пока пересчитает, пока туда-сюда и ответ из столицы придёт. А если уж совсем плохо, для начала строительства свои средства использую, есть небольшой запас, сделал за эти месяцы. Не скажу, что много, но пятилетний средний доход мастерового у меня в кубышке лежал. Тратить-то некуда, всё по гарнизонам, да на передовой. А там особо некуда деньги расходовать, вот будучи в столице, да. Лиры растворялись, не успевал считать. То за жильё отдать, то мундир новый, то офицеры пришли «кофе» попить. Так что с одной стороны жить в столице хорошо, но с финансовой точки зрения, мне моего не самого маленького жалования едва хватало.

— Не волнуйтесь, воровства мы сами не терпим. Так где вы говорите остановились? Я завтра, как только закончу предварительные подсчёты, сразу к вам и направлюсь.

— Возле штаба офицерский дом. Там спросите.

— Знаю, знаю. Сам, ещё будучи подмастерьем его строил, — с улыбкой на лице произнёс Мисам.

— И что ж в нём так сыро? Вентиляцию не предусмотрели??? — наехал на артельщика.

— Не может быть! Завтра же проверим, господин офицер.

Вышел из здания артели обуреваемый противоречивыми мыслями. С одной стороны, рано пошёл узнавать про строительство, с другой, лучше потихоньку, без спешки утрясти формальности, чтобы сразу приступать к строительству, чем впопыхах форсировать события. Что в Генеральном штабе дадут добро и выделят деньги на строительство стопроцентной уверенности не было, но ведь не дураки там сидят. Должны понимать, что границу охранять надо. Так, незаметно, в размышлениях добрёл до своего дома.