Глава 28
Стив задернул шторы и боком вышел из Чистилища Джослин. Врезался бедром в спинку дивана, а когда дотащился до середины комнаты, ударился о кофейный столик.
Он задрожал. На улице завывал ветер. Никого не было… никого, кто бы мог удержать Стива и остановить его от того, что он задумал.
Наверное, в эту минуту и решилась его судьба. А возможно, звезды на небе просто-напросто сошлись нужным образом…
Катерина ван Вайлер замерла у обеденного стола, иссохшая и ссутулившаяся, будто у нее сломался позвоночник. Она принесла с собой запах разложения и смерти. Ее лицо было изуродовано, но Стиву показалось, что под слоем грязи скрывается нечто таинственное.
Ведьма отслеживала каждое его движение, зашитые веки слегка подрагивали.
Он чувствовал взгляд Катерины каждой клеткой своего тела.
Стив задумался. А если он находится под воздействием какого-то морока или гипноза, подавляющего его волю? Очевидных признаков нет. Если бы он захотел, мог бы выскочить из дома, запрыгнуть в машину и уехать в Ньюбург – к Джослин и Мэтту. На мгновение он даже подумал о бегстве – нащупал в кармане ключи от машины, искушающие его.
Но даже теперь Стив понимал, что им управляет не гипноз, а нечто куда более опасное. Любовь. Стив следовал велению сердца, которое кровоточило от тоски по сыну.
Стив застыл у открытых раздвижных дверей, и его замутило от зловония, исходящего от ведьмы. Катерина кивнула – неестественно, натужно и как-то по-звериному.
Значит, Катерина вновь материализовалась у него дома. Что ж, совсем неудивительно. Он знал, что так и будет, еще в пятницу, когда нашел Тайлера мертвым.
А сейчас он позвал Катерину, и она явилась на его зов.
Конечно, он ощущал и страх, и нерешительность.
Боже правый, Стив, что ты задумал? Неужто ты решился?
Да, ответил он себе, я пройду через это.
Катерина не отвергла его. Она не шептала.
Она кивнула. Наклонила голову к катышку из человеческих волос, а затем направилась в кухню.
Стив послушно поплелся за ведьмой.
Босые ступни Катерины оставляли черные отпечатки на полу. Если их изучить в лаборатории, подумал Стив, наверное, обнаружишь частицы почвы и бактерии трехсотлетней давности.
Подойдя к задней двери, Катерина притормозила и повернулась к Стиву.
Ясно. Я должен открыть дверь: ведь у нее-то руки цепями обмотаны, сообразил Стив. Однако, приблизившись к ведьме почти вплотную, Стив почувствовал головокружение. Он будто стоял на краю бездны – пропасти, в которую его манила Катерина.
Стараясь не дышать, Стив прижался к стене, вытянул руку и осторожно вставил ключ в замок.
Повернул ручку. Дверь приоткрылась со щелчком, Стив толкнул ее.
Сердце пропустило два удара. Стив отлепился от стены и…
…и задел Катерину.
Я коснулся ее! Коснулся!
Стив подумал, что сейчас он хлопнется в обморок, но ничего не случилось.
Он вроде бы немного успокоился. Ведьма вышла во двор, Стив – тоже.
Подол ее платья колыхался на ветру.
Они вместе шагали по газону.
Стив даже не хотел проверять, видит их кто-нибудь из соседей. Незачем.
В доме Вандермееров горел свет, но Стив почему-то был уверен, что Вандермееры не подойдут к окну.
Ситуация заколдованная – вот и все.
Но на полпути к конюшне Стив внезапно остановился. Какая-то часть его рушащегося сознания понимала, куда ведет дорога, похоже, пыталась спасти его любой ценой. В его воображении развертывались отвратительные картины его гибели и последующие адские мучения.
Стиву почудилось, будто за его глазницами что-то с треском лопнуло.
Мышцы были напряжены до предела, волосы стояли дыбом. Стив размахнулся, врезал себе по губам сжатыми кулаками.
Все то, чего он боялся в течение восемнадцати лет, достигло пика.
Всеобъемлющий ужас нарастал и нарастал.
Стив чуть было не заорал, но тотчас замотал головой.
«Развернись! Беги прочь отсюда! Ты что – думаешь, что она воскресит Тайлера? Ты свихнулся!» – вопил кто-то внутри его.
Нет, возразил себе Стив.
Я не сумасшедший. И это не безумие, а любовь. Катерина показала ему, что такое страдать по-настоящему.
Лишь пережив страдания, мы сможем сделать выбор во имя любви.
Вот в чем вопрос. Он действительно верит, что Катерина способна воскресить Тайлера из мертвых? У Стива не было никаких доказательств – только старая местная легенда в колоритном пересказе Пита Вандермеера да расплывчатое черно-белое пятно на экране Макбука.
Кто-то мог бы заявить, что здесь нет никакой логики и надо руководствоваться здравым смыслом.
Однако все знаки указывали на реальность того, что творилось в Блэк Спринг.
Тайлер озвучил это вслух, когда он и Лоуренс были в лесу, стремглав убегая от призрачного Флетчера.
А Стив получил посмертное послание от сына.
«Помоги мне, папа».
И Стив ощутил ярость по отношению к жалким крупицам разума, которые пытались отвратить его от его намерения. Если есть хоть один шанс из миллиона, он попробует.
Катерина вошла в конюшню, и он ринулся за ней. Услышал, как беснуются лошади. Паладин бил копытами в массивную деревянную дверь, которая уже трещала по швам. Нуала храпела и фыркала как одержимая. После того как в начале ноября обе лошади вырвались наружу, Джослин пригласила мастеров, которые поставили крепкие засовы. Стив надеялся, что они выдержат удары. Попытался усмирить лошадей, но Паладин встал на дыбы, закатив глаза, и продолжил бить копытами, выбивая в двери глубокие вмятины. Стив отшатнулся. Покончить с этим, и к чертям отсюда, пока соседи не врубились.
Катерина терпеливо ждала у верстака в дальнем конце конюшни, не обращая на лошадей никакого внимания. Когда Стив приблизился к ней, она отвела руку – настолько, насколько позволяли путы. Цепь натянулась. Ведьма кивнула в сторону верстака.
Стив не понял, что она имеет в виду. На верстаке стояло ведро и ножовка, под ними – металлический ящик с инструментами.
Рядом лежал болторез, среднего размера.
«Ты что – хочешь своей гибели?» – взмолились последние остатки рассудка.
Ты рискуешь жизнями всех людей – и не только жителей Блэк Спринг! Подумай о своих родных! О жене, о выжившем сыне!..
Опомнись! Ты увидел расплывчатое пятно на экране! При чем здесь любовь?
Это твой эгоизм – и ничего более! У тебя есть Мэтт и Джослин! Они еще живы!
И он опять услышал голос Тайлера:
«Если бы тебе, отец, пришлось позволить кому-то умереть, кто бы это был: твой биологический ребенок или все население городишка Блэк Спринг?»
А затем в его голове прозвучали слова Мэтта, когда тот принес Плетеной Бабе свой вымпел:
«А если приносишь в жертву то, что не имеет для тебя значения, какой в этом вообще смысл?»
И разум Стива померк.
Все, что было накоплено за его прошлую жизнь – кроме, пожалуй, самых основных, примитивных инстинктов, – съежилось и отступило, затаившись в дальних уголках сознания.
Стив взял в руки тяжелый болторез. Перед глазами возник образ, который теперь почти ничего не значил. Как весной он резал трос с замком на велосипеде Тайлера, когда его сын в очередной раз потерял ключ от своего Diamondback Joker. Лезвия болтореза легко справились с современной нержавеющей сталью, и Стив решил, что ржавое железо семнадцатого века тоже не станет проблемой.
Катерина попыталась развести руки.
Стив вцепился в болторез и поднес режущие губки к одному из звеньев цепи.
Неожиданно в его ушах зазвучал чей-то горестный вопль. Стив вздрогнул: сперва он даже не понял, что это его собственные мысли.
Что я делаю, что я делаю, что я делаю…
ЧТО Я ДЕЛАЮ?
И сдвинул ручки.
Раздался лязг, и свободные концы цепи упали на пол конюшни.
Повсюду в Блэк Спринг люди замерли. Они вмиг оторвались от своих повседневных дел, будто услышали отдаленные раскаты грома. Перестали работать, готовить, мыть посуду. Каждого жителя проклятого города пронзила тревога.
Каждый дернулся, словно ощутил, что Катерину почти расковали.
Тем временем Стив продолжал разрезать цепь: перекусив звенья болторезом еще в трех местах, он размотал ее с тела ведьмы.
Катерина медленно подняла руки к своим слепым глазам. А потом махнула Стиву и двинулась к выходу.
Она опять направлялась к дому.
Обезумевшие лошади молотили копытами в двери конюшни, но Стиву было все равно.
Стив не взглянул на свое отражение в зеркале в столовой, когда они с Катериной проходили мимо него, как два призрака. Может, и к лучшему, поскольку если бы он увидел себя, то наверняка бы забился в истерике. То было лицо дряхлого старика с перекошенным ртом и ввалившимися, но широко открытыми глазами – казалось, что они не закроются уже никогда.
Поднявшись в спальню, он нашел маникюрные ножницы и косметический пинцет Джослин.
Катерина ждала внизу, исполненная вечного терпения.
Он встал перед ведьмой, и она поднесла палец к своему рту.
Стив попытался заговорить, но у него срывался голос, и он поначалу не смог издать ни звука. Он прокашлялся.
– Верни моего Тайлера, – просипел он.
Ведьма опять указала на свой рот.
– Прошу. Воскреси его, как воскресила своего сына.
Палец – иссохший, повелевающий, неумолимый.
Стив повиновался приказу.
Он принялся разрезать стежки швов трясущимися руками.
Пинцетом вытянул обрезки нити из ее мертвой плоти.
Попятился, и ее изуродованный рот открылся с тихим причмокиванием.
Катерина задрожала, натужно втягивая в себя воздух.
Жители Блэк Спринг опять почувствовали что-то неладное.
Кто-то вскрикнул. Дети заплакали.
Люди на улице с беспокойством переглядывались.
«Что стряслось?» – недоумевали они.
Но Стив был равнодушен к тому, что происходило снаружи.
Он трудился над левым глазом ведьмы.
Черные ошметки нитей падали на пол.
Синеватое воспаленное веко, покрытое хлопьями высохшей кожи, затрепетало.
Стив принялся за правый глаз.
А когда было покончено и с ним, ведьма отвернулась от Стива.
И она прищурилась, чтобы защитить своего освободителя от себя самой.
Скривившись, как от мучительной боли, Катерина шагнула вперед. Ее тело неестественно выгнулось, и ведьма опять махнула Стиву: дескать, уходи отсюда подальше.
В это мгновение Блэк Спринг завибрировал. Земля заходила ходуном, и у горожан потемнело в глазах. Люди услышали низкий отчетливый гул, будто где-то внизу перекатывалось с боку на бок гигантское чудовище.
Асфальт потрескался, деревья заскрипели.
Печально зазвонили колокола в церкви Пречистого Мета. В Акерманс Корнер овцы Джона Бланшара мигом разбежались в разные стороны. Джейдон Хольст – ему снился кошмар, в котором безликий палач истязал его тело, – заворочался и застонал. В штаб-квартире СГЛАЗ Роберт Грим и Клэр Хаммер ринулись к экрану, который с треском замигал, то выключаясь, то включаясь.
Спустя несколько секунд в Блэк Спринг вырубилось электричество. Взревели аварийные генераторы, но тотчас заглохли – в окнах домов и во дворах мигнули и погасли веселые рождественские гирлянды.
Тьма опустилась не только на Блэк Спринг. Она окутала Хайленд и долину Гудзона, дотянувшись даже до скоростных шоссе и офисных зданий Манхэттена.
Тьма взяла в заложники всех жителей проклятого города, на каком бы расстоянии от Блэк Спринг они ни находились.
В тот момент, когда Катерина открыла глаза, каждый из обитателей Блэк Спринг ощутил невыразимую печаль, смешанную с запредельным унынием. Они увидели перед собой ужасные картины, которые сломили их психику, пробудив в них непреодолимое желание умереть.
Смерть – вот единственный итог их существования!
Те, кому повезло оказаться поближе к городу, поняли, что сила, которая всегда удерживала их в Блэк Спринг, многократно возросла, и они кинулись домой… но были и те, кто не успел спастись. Они вешались в кладовых или, вдавив педаль, мчались в ночь, навстречу своей гибели.
Их машины переворачивались, сминая автовладельцев в лепешку.
В доме на Дип Холлоу Роуд царила тишина.
Стив с отвисшей челюстью смотрел на согбенную ведьму.
Катерина, напоминающая скрюченный иероглиф, стояла неподалеку от него. Она продолжала прикрывать ладонью свои глаза, из которых сочилась нечеловеческая злоба. Она вновь махнула свободной рукой, приказывая Стиву уходить.
У Стива подогнулись колени, и он впал в ступор.
Сотни ледяных игл впились в его затылок, когда он подумал, что сейчас Катерина, наверное, посмотрит на него…
Стив с воплем выбежал из дома и бросился в лес.