Глава 27

После похорон Джослин заявила, что хочет отправиться с отцом в больницу Святого Луки, к Мэтту. Завтра уже неделя, как он в Ньюбурге.

А когда все разошлись по домам и закончился нескончаемый поток соболезнований, Джослин сказала Стиву, что, если через несколько дней не наступит улучшения, им придется вернуть Мэтта в Блэк Спринг, пока проклятье ведьмы не уничтожило его окончательно.

Стив с отсутствующим видом кивнул и пробормотал, что ему надо кое-что уладить с распорядителем похорон, а затем он тоже приедет в Ньюбург.

У тебя есть сын, подумал он.

Теперь Мэтт – твой единственный ребенок, не вздумай забыть про это.

В черном костюме, но с расстегнутым воротом рубашки и ослабленным узлом галстука, Стив поплелся на задний двор – к могиле Флетчера.

Сейчас он просто хотел побыть наедине со своим горем. Пусть насущные дела подождут и пусть его никто не трогает.

Какая-то часть его мозга упорствовала, отказываясь признавать, что теперь у него остался только один сын. Стив не мог отпустить Тайлера. Наверное, это ощущение будет возвращаться снова и снова.

Многолюдные похороны помогли Стиву отгородиться от отчаяния, но теперь тоска буквально пригвоздила его к земле. Скорбь исказила реальность и ранила его душу всякий раз, когда он прокручивал факты в голове. Будто короткое замыкание, которое заставляло его уходить не только от родных, но и от самого себя. Несмотря на мучительную боль, Стив понимал, что, отстраняясь, ведет опасную игру.

Во вторник, когда закрыли гроб, Стив ненадолго – и в совершенно ясном сознании – задумался о самоубийстве как о логичном завершении его бесполезной жизни. Глупость, жалость к себе в чистом виде.

Но Стив Грант не верил в загробную жизнь. Собственная смерть не приблизит его к Тайлеру.

Ветер усилился. Пронизанный лучами зимнего солнца лес казался враждебным. Стив оглядел двор. Много лет назад, когда у них еще не было конюшни, здесь находился трамплин, на котором Тайлер тренировался каждое лето. Он делал сальто и летел вниз с ленивой грацией и слепой верой в себя, словно плохого исхода не существовало. Джослин немного побаивалась темной ямы под трамплином. Ее беспокоило, что однажды пружина лопнет и Тайлер свернет шею при падении. Позднее они убрали трамплин, а яму почему-то решили не трогать…

Но смерть все-таки добралась до Тайлера. Правда, он был в другой яме – в миле отсюда, на кладбище у церкви Святой Марии.

И он будет лежать там до скончания веков.

Стив присел возле могильного холмика Флетчера, над которым возвышалась деревянная табличка. Ее сделал Мэтт.

– Привет, дружище, – прошептал Стив. – Позаботься о Тайлере, ладно? Я знаю, что ты бы за него жизнь отдал. Я бы тоже.

И внезапно он услышал голос Тайлера:

«Флетчер мертв, Мэтт. И, вообще, у него был другой голос. Флетчер никогда так не выл».

«Но раньше-то он не был мертвым», – прозвучал ответ Мэтта.

Стива стал бить озноб. Тогда он отмахнулся от реплики Мэтта. Какая чушь. Но ведь Мэтт угадал, верно? Флетчер уже погиб – но в ту ночь они слышали, как он воет в лесу.

Наверное, именно тогда Катерина и вернула его к жизни.

Хватит, опомнись, приказал себе Стив.

И вздрогнул.

«Позже я в ведьм верить перестал, но глаза всегда зажмуривал накрепко».

Кто-то прокашлялся, и Стив, дернувшись, поднял взгляд.

Лоуренс. В строгом костюме, который он надел на похороны, он выглядел еще печальнее.

– Извините, что я вас напугал.

– Ничего, Лоуренс. Ты-то как?

Парень пожал плечами: дескать, без разницы, каково ему сейчас.

– Я хотел поблагодарить вас. В смысле, вы не настучали на нас. На Тайлера и на меня.

– Не за что.

Лоуренс обогнул могилу и встал рядом со Стивом.

– Он ужасно расстроился из-за Флетчера. Сами понимаете. А может, если бы Джейдон не натравил на нее пса, тогда бы вообще ничего не случилось. Он не заслужил такого…

Лоуренс оборвал себя на полуслове и умолк. Вытер заплаканные глаза и отвернулся.

А Стив почувствовал, как у него жжет в горле.

Точно, Тайлер не заслужил этого.

А затем его мозг переиначил фразу. Не Тайлер заслужил это.

Ты дал сыну ускользнуть от тебя и никогда не простишь себя.

Наслаждайся болью и не туши пламя. Пусть оно горит, не угасая.

Боже мой! Боль слишком сильна, он не силах терпеть ее. Каждая клетка его тела вопила и отчаянно рвалась к Тайлеру.

Только бы обнять сына, сказать ему, как он его любит. Он бы отдал все на свете за один-единственный шанс отменить прошлое.

У Тайлера не будет ни блестящей карьеры журналиста, ни красивой девушки из другого города. Он умер, он задохнулся в петле, находясь в полном сознании. И мир перевернулся.

Стив сглотнул и обратился к Лоуренсу.

– Лоуренс, может, тебе лучше домой пойти? – предложил он, стараясь говорить ровным тоном.

Лоуренс вытер слезы.

– Я хочу вам кое-что сообщить насчет Тайлера. Я должен сказать нечто очень-очень важное.

Стив внимательно посмотрел на Лоуренса. Соседский парень, похоже, думает, что чем-то ему обязан, и теперь, в самый черный момент в жизни Стива, решил облегчить душу.

Но Стив должен проглотить горькое лекарство – выпить чашу до дна.

– И что же? – тупо спросил он.

– Тайлер бы никогда так не поступил. Наверняка он услышал ее шепот. Тайлер никогда не был груб с ней. Другие – да, но не Тайлер. Он всегда заступался за нее. Я не понимал, почему она решила отомстить ему. А затем я сообразил, что это сделала не она.

Воцарилась тишина. Время будто замедлило свой ход.

– Что ты имеешь в виду? – наконец проговорил он.

– Мы записали ее голос и дали прослушать файл одному парню из Хайленд Фоллз – захотели доказать, что шепот не причинит ему вреда. Конечно, Тайлер стер все улики, перед тем как вы обратились в СГЛАЗ. Но сначала-то мы воспользовались айфоном Джейдона! Я видел, как Джейдон удалил файл – хотя он мог и прикидываться. А потом они арестовали Джейдона, – выпалил Лоуренс. – И они, конечно, должны были сразу стереть запись, правда? Ну чтобы уцелеть… Но это – обычный аудиофайл: вдруг они решили, что какую-то музыку стирать незачем?

Стив напрягся.

– По-твоему, у Джейдона есть запись ее голоса? – перебил он Лоуренса.

«Я никогда не держала на вас зла», – сказала ему Гризельда Хольст.

Она-то, может, и нет, но Джейдон…

И тут Стива осенило.

Детали пазла сложились воедино. Стив вспомнил свои сомнения, которые одолели его после того, когда они с Тайлером удалили все данные с айфона и Макбука.

Уже в тот вечер Стив боялся, что поступает слишком опрометчиво, хотя и спасает Тайлера от наказания.

А Лоуренс только что поблагодарил его… но если предположение Лоуренса верно, то Стив виновен в смерти сына. Вот к чему приводят благие намерения.

Стив инстинктивно сжал кулаки. У него расфокусировалось зрение, и ему показалось, что он сейчас упадет в обморок. Кровь прилила к голове, в висках стучал пульс, живот скрутило болезненным спазмом.

До него донесся глухой голос Лоуренса:

– Проверьте его ноутбук. Он много чего писал в блог по поводу того, чем занимается, но не выкладывал файлы в сеть. Вдруг он что-то написал… в последние дни.

– Его Макбук запаролен, – с трудом произнес Стив.

– Зато я знаю комбинацию.

– Точно?

– Это ваш день рождения.

Он успел добежать до туалета, где его желудок изверг остатки пирожного и безвкусный кофе, который он второпях выпил утром. Упав на колени, он схватился за фаянсовый обод, и его голова безвольно повисла над унитазом. Он заморгал. Голова отяжелела и ничего не соображала, он дышал в изнеможении, пока приступ тошноты не прошел. Желчь по большей части.

Он не мог заставить себя есть.

Через несколько минут он встал и потащился к раковине. Прополоскал рот и умылся. Посмотрел на себя в зеркало, чтобы понять, насколько ему плохо.

И замер. За стеклянным окном ванной комнаты – прямо на карнизе – сидела неясыть. В ее маленьком кривом клюве была мышь-полевка. Уже наполовину разодранная: из мышиного чрева свисали внутренности. Круглые, как луна, желто-коричневые глаза птицы холодно взирали на Стива.

Он резко стукнул по стеклу.

Неясыть дернула головой два раза и проглотила добычу целиком.

После чего взмахнула крыльями и исчезла.

Стив, спотыкаясь, выскочил из ванной и побежал вверх по лестнице. Как бы он хотел, чтобы Тайлер остался жив! Он знал, что это желание неосуществимо, но думать по-другому уже не мог.

И сейчас Стив собирался узнать самое страшное – то, что стало причиной смерти его сына.

В спальне Тайлера ничего не изменилось. С прошлой пятницы Стив заходил сюда лишь раз, чтобы взять из шкафа одежду, в которой должны были похоронить его сына.

Стив переступил порог спальни, вдохнул спертый воздух – и ощутил запах Тайлера.

Оглядел скомканные одеяла, стул, придвинутый к стене. Макбук лежал на столе. Стив не дотрагивался до него, и на нем еще оставались отпечатки пальцев Тайлера. Мальчик закрыл крышку ноутбука в пятницу, после чего пошел за веревкой…

Стив попытался представить себе, что чувствовал Тайлер в последние мгновения своей жизни, но не сумел, тяжело вздохнул и замер в ожидании чего-то…

Все было таким обыденным, но одновременно внушающим тревогу. Могло показаться, что сейчас сюда войдет Тайлер – целый и невредимый – и что-то спросит у своего отца.

И все будет по-прежнему.

«Но спустя пару дней кто-то из местных повстречал мальчишку на улице Нового Беека».

С болью в сердце Стив сел за стол Тайлера и открыл Макбук. Конечно, пароль не подойдет. Тайлер получил компьютер за девять дней до смерти, в качестве досрочного подарка на Рождество, поскольку в старом наверняка поставили шпионские программы. Наверняка он сделал новый пароль. Но Стив решил попытаться и ввел свою дату рождения…

На экране появилась картинка рабочего стола.

Мгновение он ощущал неловкость, словно самовольно вломился в чужой дом.

«А что, если Тайлер стоит у меня за плечом?» – подумал Стив в порыве отчаяния. И вдруг совершенно отчетливо услышал голос сына у себя в голове.

«Ты должен был помочь мне, папа», – произнес Тайлер с упреком и печалью.

Перед внутренним взором Стива возникло лицо Тайлера. Стив зажмурился, чтобы отогнать видение, но все было без толку.

«Как же теперь переменился Тайлер!» – в ужасе подумал Стив.

Что-то произошло с лицом его покойного сына – некая шокирующая перемена, которой Стив пока не мог уловить.

Вот что сделала смерть с моим сыном, сказал он себе.

«Почему, папа?» – опять спросил Тайлер.

«Как ты допустил, что это случилось?»

Стив ошалело уставился на экран. Слишком легко переложить ответственность на Джейдона Хольста. Сколь же сильны семена ненависти, которые посеял Стив в сердце Джейдона, которого хлестали плетью на глазах у жителей проклятого города!

Парень едва не умер! И все потому, что Стив хотел защитить своего сына.

Глупец!..

Нет, то была не глупость, понял Стив. Он сделал все ради любви. Хотя разве это не одно и то же?

Мне так жаль, Тайлер.

Увязая в паутине разрушительного чувства вины, Стив обыскивал компьютер Тайлера. Но надежда скоро оставила его. Здесь было совсем немного информации.

Стив открывал файлы, изучал историю поиска в браузере. Проверил ролики на канале Тайлера TylerFlow95.

Заплакал, увидев на экране своего сына, живого, радостного и вроде бы беспечного.

На карте памяти в GoPro не было ничего, только несколько старых фотографий.

Не питая особых иллюзий, Стив принялся за список файлов MP4 на съемном жестком диске. Досмотрев один из них до половины, он отпрянул от Макбука и остановил файл, а затем вернулся к просмотру.

Неужели он нашел то, что искал?

Итак, пришел черед этого видео.

Здесь запечатлен кусок жизни Тайлера.

Стив видит на экране черно-зеленую тьму. Раздается шепот, кто-то спотыкается и зовет Флетчера. Стиву становится не по себе. Ощущение такое, что температура в комнате Тайлера падает градусов на десять.

Стив впивается взглядом в экран. Лоуренс и Тайлер идут по тропе в ночном лесу.

Стив вдруг понимает, что кто-то рыщет вокруг мальчишек в темноте.

– Кто-то, но не Флетчер. Олень, лиса или енот. И мне все равно, – боязливо говорит Лоуренс. – Лично я собираюсь свалить отсюда.

Стив смотрит на еле различимое изображение, и внезапно его окутывает ужас, как если бы на него налетел рой насекомых. Руки Стива покрываются гусиной кожей.

– Боже мой! – хрипло восклицает Лоуренс.

– Флетчер! – кричит Тайлер.

С нарастающей тревогой, едва осознавая, где он находится, Стив вцепляется в голоса из прошлого. Он видит луч фонаря Тайлера, выхватывающий из темноты стволы деревьев.

Сознание Стива раскачивается подобно призрачному канатоходцу, идущему над океаном безумия. Рациональное мышление словно размазывается по черепной коробке, и откуда-то из глубины всплывает мысль, которая тихонько крадется в его мозгу.

Кто там ходит под окном, кто грызет мой сладкий дом? Завтра все умрут.

– Они же говорили, что Катерина воскресила из мертвых своего сына, и поэтому ее обвинили в колдовстве! – говорит Тайлер. – Ты веришь, что она может оживлять мертвых?

Мысли Стива взлетают, как стая птиц. Господи! Он сам это говорит! Он, Тайлер, его сын!

Какой смысл отрицать это, глупец, потерявший сына?

Если Катерина воскресила своего сына, она сможет вернуть и Тайлера!

– Парень, я не думаю, что там Флетчер, – заявляет Лоуренс. – Он бы к нам подбежал!

И мысль, которая зрела в сознании Стива еще со вторника, наконец-то обрела форму.

Оставшиеся кадры Стив смотрит как во сне. Вцепляется в край стола – да так, что белеют костяшки пальцев.

Чистое безумие, антинаучная чушь, но его дни как ученого уже сочтены.

Слабо тлеющий огонек надежды вспыхивает ярким пламенем, разгорающимся в его душе.

Из встроенных динамиков Макбука раздается крик, и изображение начинает трястись. Мальчишки бегут обратно. Они в панике. Суматошно мелькает свет фонарика, разрывающий тьму. И в какой-то момент болтающаяся камера поворачивается назад и делает несколько кадров того, что полностью стирает остатки адекватности Стива.

Он не знает, что видит те же самые кадры, которые преследовали его сына в ночных кошмарах в последний месяц его жизни. Не знает Стив и того, что за окном, в которое влез убийца Тайлера, появляются три совы.

Они сидят на ветке дерева и смотрят в комнату.

Но Стив в состоянии думать лишь об одном.

– Значит, это правда… правда, – бормочет он.

А в лесу действительно лаял пес? Если честно, Стив пока не понял. Он останавливает кадр. Да, наверное, какое-то животное. Не очень крупное. Возможно, с черно-белой шерстью. Что-то блестит. Может, глаз, или зубы, или пряжка ошейника.

Ему хочется верить, что камера запечатлела именно собаку.

Да, пусть там будет собака! Ведь тогда Стив вырвет из тьмы Тайлера.

Внезапно одна из сов с грохотом врезается в окно. Стив вскакивает и вскрикивает.

Осколки стекла полетели на стол, штору отшвырнул в сторону порыв декабрьского ветра.

На полу лежала сова. Она молотила сломанным крылом, не переставая ухать и пытаясь поднять голову.

Птица злобно глазела на Стива.

У Стива расширились зрачки. Он испытал очередной шок.

Перевел взгляд на окно… и увидел других сов. И уже не три, а восемь или девять.

Зрелище было настолько неестественным, что Стив догадался.

Это она.

Что-то сдавило ему горло.

Стив схватил себя за шею, пытаясь вдохнуть, но воздух не попадал в его легкие. Он хотел закричать, но сумел издать лишь сдавленный писк. На лбу выступила испарина.

Стив попятился назад, ударился о дверь, развернулся и прикрыл рот руками, чтобы не допустить гипервентиляции.

А дом наполнило хлопанье крыльев. Оно было повсюду. Мощное и мрачное, будто на крышу села целая стая сов. Где-то раздался громкий хруст, а затем топот.

Стив не мог издать ни единого звука. Его лицо побагровело, из глаз брызнули слезы.

Он ухитрился выбраться в коридор. Спускаясь по лестнице, Стив потерял равновесие, заскользил вниз по ступеням и вылетел на первый этаж головой вперед. Ему удалось смягчить падение, но руки, согнутые в локтях, свело судорогой, и он ударился скулой о какой-то предмет мебели.

Челюсть пронзило резкой болью, за которой последовал сильнейший приступ тошноты. Стив скорчился, приняв позу эмбриона. Обливаясь потом, он вдруг понял, что это вовсе не гипервентиляция… что-то в горле и впрямь мешает ему дышать.

Я задыхаюсь…

Стив переполз через порог, в столовую, но тут его пищевод начал непроизвольно сокращаться. Тело Стива дергалось в конвульсиях.

Ему показалось, что он крутится в воздухе, делая сальто одно за другим. А нечто, застрявшее в его глотке, выходило наружу вместе с порциями желудочного сока.

Через некоторое время у Стива возникло отвратительное ощущение, что у него во рту полно волос. Новый мучительный спазм – и изо рта Стива вылетела желчь, перевитая липкими нитями.

Непереваренный комок шерсти, размером со сливу. Прокатившись по его языку, он с влажным шлепком упал на пол. И воздух наконец-то ринулся в его легкие.

С бешено колотящимся сердцем Стив приподнялся, встал на колени и посмотрел на содержимое своего желудка.

Он восемнадцать лет прожил на краю Блэк Рок Форест и точно знал, что он видит перед собой.

Совиный катышек. Вот только…

Но шерсть не серая, как у мыши-полевки. А светлая.

Льняного цвета волосы, спутанные и такой же толщины, как у Тайлера.

Если ты отрыгнул останки твоего сына, подумал он рассудительно и захихикал, это верный знак того, что ты теряешь рассудок.

Хихиканье перешло в визгливый фальшивый смех, эхом отдавшийся в пустом доме. Пронзительный и безумный.

И вдруг в его затуманенном сознании зазвучал голос Пита Вандермеера:

«Позже я в ведьм верить перестал, но глаза всегда зажмуривал накрепко. Я так тренировался».

Эти две фразы начали прокручиваться в мозгу Стива, как мантра.

– Пожалуйста, – прошептал Стив и закашлялся. – Верни моего Тайлера. Верни моего Тайлера, и я сделаю все для тебя.

Стив поднял голову и увидел покрытые грязью лохмотья одежды Катерины ван Вайлер.