Глава 24

То, что Роберт Грим не сразу отправил Мэтью Гранта в больницу Святого Луки в Ньюбурге, стало самым трудным решением за всю его карьеру. Но Грим взял ответственность на себя.

Настоящий кошмар начался тогда, когда Джослин не дала увести себя от лестницы. Стив, сидящий за обеденным столом, таращился в пустоту пустым и одновременно назойливым взором. Похоже, его мозг полностью выключился.

Грима вызвала Мэри Вандермеер. Он и Уоррен прибыли в дом Грантов спустя три минуты. Уолт Стэнтон, врач общей практики, уже стоял на крыльце.

«А что теперь?» – с содроганием подумал Грим.

Похоже, что проклятие Катерины сконцентрировалось в жилище Грантов и снова развернулось во всю свою мощь.

Пит сообщил Гриму, что он и его жена перепугались не на шутку, услышав возгласы соседей. Они побежали к Грантам и даже смогли оттащить родителей от тела мертвого сына (и то хорошо).

Когда Грим вошел в дом Грантов, Мэтт уже лежал на спине, на мраморной столешнице. Мэри и Джослин поливали ему лицо холодной проточной водой. Когда Стэнтон увидел клочья поганок, то спросил, когда Мэтт их проглотил. Не дожидаясь ответа, перевернул мальчишку на живот и сунул ему палец в рот, чтобы вызвать рвоту.

Грим увидел глаза Мэтта, мельком.

Этого оказалось достаточно.

Матовый слой пластика цвета слоновой кости изуродовал его глазные яблоки – их будто проткнули иглой, высушили, а потом свернули прямо в глазницах.

Пока Уоррен помогал Стэнтону возиться с Мэттом, Грим взбежал вверх по лестнице и остолбенел. Тайлер Грант, очаровательный и приятный мальчишка, еще подросток, повесился на потолочной балке. И причина стала ясна сразу же.

Катерина стояла возле тела.

Грим заморгал: его зрение отчего-то расфокусировалось, а звуки стали приглушенными, плач Джослин доносился откуда-то издалека. Грим прикусил язык и замотал головой. Надо быть собранным. Горевать будем потом, сейчас самое важное – обеспечить безопасность остальных.

Стэнтон поднялся по лестнице вслед за Гримом и прижал ладони ко рту:

– Господи!

Босые ноги Тайлера покачивались в футе над полом, а рядом чуть-чуть колыхалось грязное потрепанное платье Катерины.

– Что ты обычно делаешь в таких случаях? – спросил Грим.

Стэнтон недоуменно уставился на него.

– В смысле, при самоубийстве, – пояснил Грим.

– Ох! – вырвалось у Стэнтона, и он взъерошил себе волосы.

– Я должен доложить прокурору округа. Полиция штата захочет провести расследование, особенно учитывая то, что случилось с его братом.

– Правильно, но сначала необходимо, чтобы она исчезла.

Стэнтон с отвращением поглядел на идеально правильное ведьмино кольцо из поганок, которые выросли из щелей на полу коридора.

Грим не заметил грибы, и это зрелище настолько его потрясло, что у него мурашки побежали по позвоночнику и колени подогнулись.

Грим попытался собрать всю свою волю в кулак. Нужно действовать.

– Поганки, – выдохнул Стэнтон. – Роберт, я должен отвезти парня в больницу.

– Нет! Тогда к нам нагрянет полиция штата. А если мы не сообщим о самоубийстве Тайлера, они решат, что здесь – случай жестокого обращения с детьми. Федералы начнут расследование…

– Но ему надо срочно в больницу! – выкрикнул Стэнтон. – Я не представляю, сколько он их съел. Грибы смертельно ядовиты! А его глаза…

– Отвези Мэтта к себе и сделай все, что можешь.

– Но, Роберт, я давал клятву Гиппократа!

– А я давал клятву как начальник СГЛАЗ. Ответственность я беру на себя. Давай же! Спаси парня.

– Но я не смогу! А если она не уйдет отсюда и через три часа? А Мэтт… он при смерти! Роберт, Гранты уже потеряли своего старшего сына!

Грим увидел темное пятно в паху на джинсах Тайлера. У висельников опорожняется мочевой пузырь, вспомнил он. Грим отвернулся.

Как все-таки все жестоко – и недостойно.

Хотя происшедшее было за пределами его понимания, через несколько секунд Грим взял себя в руки. Он ощутил привычную бесстрастность, которая выработалась у него в течение долгих лет, когда он сталкивался с экстремальными ситуациями. Богатый опыт позволял Гриму снизить собственные душевные переживания до уровня еле заметной боли, будто он находился под анестезией.

А Стэнтон так не может. Наверное, его беспокоит нарушение клятвы Гиппократа, а не то, что случилось с мальчишками.

Грим схватил Стэнтона за плечи и хорошенько встряхнул.

– Послушай, Уолт. Я хочу все разрулить! Но ситуация – чрезвычайная, и, к моему великому сожалению, нужды этого проклятого города оказываются выше нужд отдельных людей! Поэтому у нас нет выбора. Остается лишь надеяться, что родители не станут нам мешать. Я свяжусь с тобой, когда смогу, но сейчас нам обоим надо поторопиться! Мне без разницы, как ты это сделаешь, но, ради бога, спаси Мэтта.

Стэнтон постоял на месте, раздираемый сомнениями, но затем сделал нечто совершенно неожиданное. Приблизился к Тайлеру, протянул руки и закрыл ему глаза. Жест сострадания и сочувствия.

Грим даже порадовался за Стэнтона. Молодчина.

А тот уже бежал к лестнице.

– Постарайся, чтобы родители не поняли! – напутствовал его Грим.

Стэнтон унес Мэтта, и вскоре Грим услышал рокот мотора его машины. Одной проблемой меньше.

А потом реальность превратились в последовательность хаотических событий. Джослин очнулась от истерики и пришла в возбуждение. Она хотела обзвонить людей, и Грим был вынужден сказать, что со звонками надо подождать. Мэри сидела рядышком с Джослин на диване. В какой-то момент Джослин заявила, что нужно достать из морозилки куриные грудки, и Мэри заверила ее, что сама об этом позаботится.

Грим забеспокоился. Покосился на Стива, ожидая от него содействия, но тот не шевелился. Через двадцать минут Джослин наконец осознала, что Мэтта увезли.

Грим сказал ей, что Стэнтон доставит мальчика в больницу. Джослин разрыдалась и решила проведать Тайлера.

Грим приготовился к самому худшему.

Вандермееры суетились вокруг соседей, а Грим поднялся наверх вместе с Уорреном. Они принялись обсуждать, как им поступить дальше.

Катерина безмолвно стояла возле трупа – настоящая львица, застывшая над добычей и охраняющая ее от стаи голодных гиен. Грим едва не запаниковал. Похоже, ведьма решила здесь остаться.

Конечно, самоубийство Тайлера и отравление Мэтта не были трагической случайностью.

Ведьма покарала семью Грантов.

Она желала, чтобы родители Тайлера страдали.

Так, как страдала она.

Ее намерения были очевидны.

Уоррен вздохнул.

– Роберт, нам еще никогда не приходилось выкручиваться в подобных обстоятельствах.

Верно. В СГЛАЗ придумывали многое, если требовалось замаскировать Катерину, но правила не позволяли прикасаться к ней.

Если они спровоцируют ведьму, в городе может погибнуть кто-то еще – со слабым сердцем или мозговыми сосудами… тот, кто ощутит испускаемую ею энергию – и попросту свалится замертво.

Катерина не двигалась.

И шептала свои нечестивые слова.

Она насмехалась над ними.

Давайте, ребята, прикоснитесь ко мне. Попробуйте. Посмотрим, кто на сей раз умрет.

Уоррен яростно пнул поганки, разрывая ведьмино кольцо. Одна из шляпок прикатилась прямо к ее бледным ступням. И коснулась согнутого коричневого ногтя.

– Катерина, – произнес Уоррен и прокашлялся. – Эй, Катерина.

У Грима мгновенно пересохло во рту, и с его губ сорвался стон. Он хотел схватить Уоррена за руку, но ощутил, будто прирос к полу. И отчетливо понял, что они еще никогда не обращались к ведьме.

Неужели Уоррен осмелился на такое?

– Ты получила то, что хотела. Мальчишка мертв, – сказал Уоррен с клокотанием, будто у него в горле застрял комок мазута. – Дай нам сделать наше дело, убирайся отсюда к чертям.

Катерина не шелохнулась.

Хотя нет. У нее дернулись пальцы на правой руке.

Грим посмотрел на ее наглухо зашитые веки. Что-то таилось за ними.

Катерина издевалась над ними.

Уоррен подошел ближе.

– Эй, тебе что, не хватило?

– Уоррен, прекрати, – прошептал Грим, с отвращением чувствуя, как его охватывает животный ужас.

Сейчас он не сомневался, что Блэк Спринг вместе с его обитателями принадлежит Катерине – и только ей одной. Они находились во власти ведьмы.

– Оставь ее, а то еще сам повесишься.

Тянулось время. Спустя сорок пять минут они спустились на первый этаж. Грим попытался вывести Стива из ступора, но тщетно.

Небо за окнами окрасилось в кровавый цвет.

Уоррен предложил вытолкать ведьму метлами.

Куда? Вниз, если потребуется. Если она упадет, то, возможно, улетучится еще в воздухе.

А ведь те парни толкали ее палками к сливной яме Философерс Крик, чтобы потом забросать ведьму камнями, вспомнил Грим.

Поглядев на темные круги под глазами Джослин, Грим задумался. Снова рисковать жизнью какого-нибудь старого хрыча-горожанина? Но мораль в данный момент имела относительное значение, как и само время. Снова наверх. Уоррен с метлой, Грим со шваброй. Капли липкого пота на лбу. Они начали осторожно подталкивать Катерину рукоятками. Ее тощее тело подалось – совсем немного.

И чего они достигли в итоге?..

В конце концов ведьма повернула к лестнице свое пергаментное лицо.

Как ни комично и зловеще это выглядело, но им мешало тело Тайлера.

Они не осмелились зайти дальше.

– Я хочу к моему ребенку! – раздался душераздирающий крик Джослин.

Грим и Уоррен с тревогой переглянулись. Вскоре к ним поднялся Пит Вандермеер. Бедняга также принес метлу. Грим проникся глубочайшим уважением к нему.

– Как там? – прошептал Грим.

– Скверно, – ответил Пит. – Мэри заварила чай с ромашкой.

Он усмехнулся сквозь слезы. Верно, какая бессмыслица!

Неужто ромашковый чай способен помочь в таком невыразимом горе?

Они продолжили подталкивать Катерину – и их усилия увенчались успехом.

Ведьма действительно шагнула в сторону, споткнувшись.

У Грим заколотилось сердце. Уоррен толкнул сильнее… и внезапно ведьма переместилась. Теперь оказалась прямо перед висящим телом Тайлера и посреди них. Грим мог поклясться, что она шипит.

Они мгновенно отпрянули. Уоррен упал и плюхнулся на остатки ведьмина кольца.

А затем события развивались с молниеносной быстротой.

– Джослин! – крикнул кто-то внизу.

Мэри, догадался Грим. Но он ничего не успел толком осознать.

Лишь услышал, как Джослин с ревом бросилась вверх по лестнице, оскалившись. И движением, достойным хорошего питчера в бейсболе, ударила ведьму по лицу.

Удар был нанесен чайником.

Эффект оказался потрясающим. В разные стороны полетели осколки стекла, брызги горячего чая заляпали обои.

Грим отскочил влево и увернулся. Ведьма согнулась пополам и исчезла. Продолжая кричать, Джослин отшвырнула ненужную ручку чайника и обняла мертвое тело своего сына.

Потом приехали копы. Слава богу, Мэри Вандермеер уже отвезла Джослин в больницу Святого Луки (Грим сомневался, что она в состоянии отвечать на вопросы, не сболтнув лишнего). После того как он сказал Питу, чтобы тот позвонил в Службу спасения, Грим уселся в столовой рядом со Стивом и осведомился у него, готов ли тот давать показания.

Стив непонимающе поглядел на Грима – будто вынырнул откуда-то из бездны.

– Они снимут Тайлера? – произнес он. В его глазах застыло невыразимое горе.

Это было слишком даже для Грима, и он просто обнял Стива.

Прижал к себе сломленного отца и вздохнул.

– Снимут, – ответил Грим, радуясь, что не надо смотреть Стиву в глаза. – Точно тебе говорю, дружище.

Гриму удавалось контролировать себя отчасти и потому, что ему еще надо было поставить «предварительный диагноз», связанный с происшествиями в доме Грантов.

Несмотря на свое состояние, Стив реагировал вполне адекватно.

Наверное, он осознавал то, что можно рассказать полиции, а о чем лучше воздержаться.

Грим отпустил Стива и выпрямился.

– Стив, я должен тебя кое о чем спросить. У тебя есть какие-то зацепки?

Стив покачал головой.

– Может, он что-то говорил?

Стив продолжал качать головой.

– Я спрашиваю для себя лично, не для Совета. Если случилось нечто особенное, я должен знать все – ради нашей безопасности. Я в курсе, что у Тайлера был сайт, но не думаю, что ролики как-то повлияли на него самого… иначе бы это случилось гораздо раньше. Мы проследили все соединения с его ноутбука за последний месяц и не нашли ничего опасного. Стив, пожалуйста, скажи мне, почему так произошло?

– У меня нет никаких идей, Роберт, – искренне признался Стив, собравшись с силами.

Грим посмотрел на Стива в упор и понял, что тот не лгал.

Ладно, пока хватит, подумал Грим и помрачнел.

Стиву и так нелегко. Грим похлопал его по плечу:

– Успокойся, приятель, позвоню тебе попозже.

Стив поблагодарил его, и Грим отдал ключи от машины Уоррену – тот оставался здесь в качестве друга семьи и согласился пообщаться с копами.

А Грим с облегчением направился к выходу. Он мечтал попасть на улицу и продолжал размышлять на ходу.

Никто не смог спасти Грантов от беды. Проклятье нависло над ними, как тяжелое липкое облако, окутавшее их жилище. Конечно, это суеверие, но впечатление такое, что смерть в их доме подчинялась собственным законам – законам тьмы. Одно несчастье влекло за собой другое, распространяясь, как заразная болезнь.

Роберт Грим ускорил шаг и выскочил через заднюю дверь. Он не останавливался, пока не добрался до середины двора. Жадно вдохнул вечерний воздух и склонил голову. У него тряслись поджилки. Похоже, он тоже шокирован до глубины души…

Озадаченный Грим зашагал в сторону бывшего туристического центра. Чтобы не столкнуться с полицейскими, он свернул на тропу, которая тянулась через лес. Над вспаханным полем висел туман, отражая лунный свет. После недавних морозов наступила оттепель – было очень влажно и сыро, изо рта Грима вырывались облачка клубящегося пара.

Вскоре он пожалел о том, что выбрал лесную тропинку. Выудив из кармана мобильный, он был вынужден использовать экран в качестве фонаря. Надо бы поторопиться, сказал себе Грим.

Деревья слились в плотную непроницаемую стену. В других местах, севернее или западнее, люди охотно бродили в лесу, выгуливали собак, летними вечерами занимались любовью, но данный участок был под запретом. Никто из Блэк Спринг не осмеливался появляться здесь после заката.

Внезапно Грим вспомнил глаза Мэтта, залитые клеем.

Как можно такое с собой сотворить? Заставила ли его Катерина… или просто показала мальчику нечто настолько отвратительное, что ему захотелось ослепнуть, подражая ведьме? Насколько сильно ее влияние?

А Джослин разбила чайник с кипятком, ударив ведьму по лицу.

Грим резко остановился. В тот момент, в доме Грантов, он увернулся от стеклянного крошева, но едва не упал. А ведь ему крупно повезло: ведь все могло сложиться по-другому. И перед его внутренним взором предстала очередная картина, в которой фигурировал он, Грим.

Вот кровь, брызнувшая из его собственных глаз, заливает половицы. Грим теряет равновесие, падает и кубарем катится вниз по ступеням…

Держи себя в руках, идиот, одернул себя Грим и опять зашагал по тропе.

Но видение настолько потрясло его, что он не мог выбросить его из головы. Поднялся ветер, закачавший верхушки деревьев. Роберт Грим стиснул зубы, пытаясь не дать тьме овладеть им. Сейчас его скептицизм и недоумение стали более приемлемыми и управляемыми. Он начал задавать себе вопросы. Как же случилась трагедия? Грим почти тридцать лет возглавлял службу безопасности СГЛАЗ, и за этот период Катерина ни разу не нападала на людей. Подобных случаев самоубийства не было с шестьдесят седьмого года, когда врач-бедолага попытался снять швы с ее губ.

Да уж… горожане знали, что шепот Катерины способен ввергнуть человека в безумие, и никто из них не рисковал.

Вероятно, Тайлер и его друзья заигрались, снимая видео и балуясь со своими «исследованиями». Но Тайлер – умный парень, он бы никогда не совершил роковой ошибки, верно?

Но что теперь говорить? Ведь и сам Грим сплоховал. Именно он позволил членам Совета влезть в дела Тайлера.

Все мы крепки задним умом, друг мой. При всем уважении, ты не сделал для него ничего хорошего…

Грим крутанулся на месте. Позади него раздавался тихий шорох. Кто-то крался за ним по пятам.

Он едва не поскользнулся на мерзлой земле и корнях.

Ладно, не трусь, подумал Грим. В такой глуши всякое может померещиться. Где твое хваленое хладнокровие?

Но вдруг Грим понял, что надо спешить. И, повинуясь интуиции, побежал. Иррациональный страх гнал его вперед.

У него были плохие предчувствия. Надвигалась новая беда.

Та же самая нисходящая спираль причин и следствий. Резак, вонзившийся в грудь Катерины. Побивание камнями. Свихнувшиеся горожане.

Джейдон на грани смерти под плетью палача.

А теперь – Тайлер.

Дети, которые рыли ямы в земле и несли ящики от фруктов, играя в похороны. Родители думали, что они одержимы, и считали их поведение дурным предзнаменованием.

У Грима закололо в боку, и он свернул на засыпанную гравием дорожку, которая шла параллельно дому Хоупвеллов.

Наконец Грим достиг Дип Холлоу Роуд, освещенной фонарями.

Грим перешел на шаг и, спотыкаясь, двинулся к бывшему туристическому центу «Пополопен».

На краю крыши, выше фриза, сидела неясыть. Птица глядела на Грима зловещим взглядом хищника. Что еще за напасть? Грим хлопнул в ладоши, чтобы спугнуть птицу. Но, к его разочарованию, неясыть не пошевелилась, даже не моргнула. И лишь когда Грим схватил с земли камень и бросил в нее, она расправила мощные крылья и улетела.

Через несколько минут Грим выяснил, что Катерина материализовалась на кухне в коттедже на Лоуэр Саут. Сообщил Клэр и Марти о том, что они должны отправиться на место происшествия. Жильцов надо эвакуировать в «Пойнт Ту Пойнт» – и не спускать глаз с ведьмы.

Хорошо хоть, не было известий о том, что кто-то внезапно скончался во время инцидента с чайником.

Сидя в штаб-квартире, Грим принялся изучать видео, которое зафиксировали камеры. Он прокручивал ролики снова и снова, просматривая кадры и сопоставляя их с ключевыми моментами, происшедшими у Грантов.

Вот Мэтт бежит по улице, выпрыгнув из автобуса.

А в доме Грантов царит обманчивая тишина и покой. За темными окнами ничего не видать.

В какой же сумеречной зоне оказался Тайлер перед смертью?

Грим поскреб затылок.

После того как Мэтт вернулся домой из школы – и до возвращения Стива и Джослин, – не происходило ровным счетом ничего.

Зловещая, сюрреалистическая нормальность, учитывая события, которые разворачивались в доме Грантов.

Позвонил Уоррен – из больницы Святого Луки. Стив сейчас в Блэк Спринг с Питом Вандермеером и сотрудником похоронного агентства, поэтому Уоррен приедет позже. У Мэтта серьезное пищевое отравление, но его жизнь находится вне опасности. Врачи занимаются его глазами, но нет никакой гарантии, что мальчику удастся сохранить зрение. Уоррен хотел остаться в Ньюбурге, на тот случай, если Мэтт очнется и начнет что-то говорить.

Маловероятно, но возможно.

Грим отложил телефон. И начал обдумывать варианты того, как сохранить общественный порядок в Блэк Спринг. Народ, конечно, сразу запаникует…

Грим нахмурился. Кажется, он упустил нечто важное. Он не смог увидеть самую главную деталь и потому не сумел отгадать загадку. У него так гудело в голове, будто под черепной коробкой звонили погребальные колокола. Он попытался переключиться на практические вопросы. Что он должен спросить у родителей? Что он может вынести на публичное обозрение? Проводить похороны в городе или за чертой Блэк Спринг?

А если Катерина появится на поминках перед друзьями и родственниками, как пироман, пришедший полюбоваться собственным пожаром?

Наверное, она заранее все спланировала. И смерть Тайлера – часть ее хитроумного плана.

Грим подпрыгнул, будто кто-то произнес это вслух. У него расширились глаза, и его стал бить озноб. Он уставился на мобильник, лежащий на столе. Спустя две секунды тот зазвонил. «Клэр», – высветилось на экране.

– Алло?

– Роберт, она исчезла. Только что!

Грим втянул ноздрями воздух. Что за затхлая трупная вонь?

– О’кей, тогда приходи… – выпалил он и услышал шепот.

Обернулся и увидел прямо перед собой изуродованное лицо Катерины ван Вайлер. Ее высохшие губы ухмылялись, нитки швов натянулись. Левый уголок рта шевелился с усилием, и ее нечестивые слова начали проникать в его сознание. Грим вскрикнул и бросил телефон, отшатнулся, падая на стол. Уронил пенал, а затем и сам рухнул на пол.

Катерина аккуратно обогнула стол. Она направлялась прямиком к Гриму.

Из мобильника по-прежнему доносился голос Клэр:

– Роберт! Роберт!

Грим вскочил. Ведьма Блэк Рок приближалась, переступая серыми босыми ступнями. Ногти на ее ногах были длинными, грязно-желтыми и загнувшимися на концах.

На исхудавшем теле позвякивали железные цепи. Перепуганный Грим попятился, едва не врезавшись в экран, и принялся отползать в угол.

Как всегда, в финале тебя загоняют в угол, успел подумать он.

Но Катерина уже склонилась над ним. Ее губы оказались возле его уха. Невозможно было убежать от мертвой женщины, не коснувшись ее, и Роберт Грим замер, заткнув уши пальцами, и запел во всю мощь легких. Но на сей раз не хит группы «Катрина энд Вэйвс».

Конечно, его вой нельзя было сравнить с песней. Из горла Грима вырывались весьма немелодичные звуки – то был голос человека, которому хотелось уцелеть и спастись от ведьмы.

И все это время Грим неотрывно смотрел на зашитые глаза Катерины, вдыхая смрадный запах вековой грязи и смерти.