Глава 15

Я был совершенно точно уверен, что не стоит мне сознаваться в краткой экскурсии в бездну. Вот чуял интуицией, которая оперативно поджалась, что свалят всё на меня. Уже выбесил этого недонекроманта, скажи я ему про это ещё…

Какая уже кому разница, что меня подставили, по сути. Артур точно знал, к чему приведет мой бой с одержимым. Удивленным хитрожопый монарх не выглядел, когда мы провалились на его историческую родину.

— Что не совсем так? — насторожился культист.

— Нормально в бездне уже время течет, — неохотно ответил я. — Ступала там нога человека, короче говоря.

Казалось, от шока у него шрамы слегка разгладились. И побледнели, даже позеленели немного. Культист открывал и закрывал рот, как рыбка в аквариуме. Но меня уже не очень радовало, что я сумел его вывести из равновесия, опять.

— Беда тогда… — простонал он и вдруг рванул через храм.

— Эй! — я побежал следом. — Стоять!

Догнать и остановить его не получалось, такой резвости от монаха я не ожидал. Он ловко лавировал между тихо переговаривающимися группами коллег, постепенно ускоряясь. Забежал за подножие статуи и скрылся из виду.

Влетев следом, я едва успел просунуть ботинок в уже закрывающуюся потайную дверь. И чуть не лишился ноги, вовремя успев выдернуть. Многотонная плита встала на место, сравнявшись со стеной.

Вот уж хрен! Зря меня там растягивали что ли? Печать открытия скрытого, спрятанного и прочая, пылала ясным пламенем в памяти. Я положил руки на камень, зажмурился и сложил мысленно магическую отмычку. Вздрогнуло и дверь отворилась.

Пробежка по узкому коридору и ориентирование по шорохам. Шумные у них рясы, никакой маскировки. Я метнулся в нужный поворот, заметил движение и влетел за культистом в комнату, пока очередная дверка не захлопнулась. Врезался в него, да так, что мужик пролетел ещё несколько метров, уткнувшись в того, к кому так торопился.

Вот это помещение уже было похоже на жилое. Всё также в камне, но на стенах гобелены, на полу ковры, да и мебель пусть не современная, но приличная. С налетом былой роскоши.

Потрескивал камин, в воздухе витал аромат благовоний и многолетней выдержки пьянящего напитка, а сидящий в глубоком кресле у огня мужчина держал в руке наполненный резной хрустальный стакан. Да и выглядел получше своих подчиненных. Изуродована у него была только одна половина лица, а на голове даже волосы присутствовали, густые, вьющиеся и седые.

Взгляд карих глаз с отблесками пламени сначала осмотрел валяющегося в ногах монаха, а потом переключился на меня. Спокойный, оценивающий и невраждебный. Сразу стало стыдно за свой внешний вид.

От штанов ниже колен мало что осталось. Изодранные демонами, они болтались полосками. Перепачканный с ног до головы в крови и пыли, всё что я мог, это пригладить короткий ежик отрастающих волос.

И только потом вспомнил, что наверняка вот этот и стоит за всем, что мне тут устроили. Мой взгляд тут же похолодел, а на манеры стало плевать. Не совсем, так что поздоровался я вежливо, пусть и с угрозой.

Мужчина ответил взаимностью и легким кивком, а затем повернулся к культисту, замершему на ковре. Тот так и не поднялся, поглядывая на меня исподлобья.

— И что случилось? — тон сидящего был тоже предельно хладнокровный, но уже не такой теплый, как взгляд.

— Бездна, человек, прорыв, скоро, — монах запинался от страха, непонятно чем вызванного, непрошеным визитом к начальству или сутью доклада.

— Так, — нахмурился главный. — Ещё раз, медленнее и конкретно.

Валяющийся бросил на меня не очень добрый взгляд и я решил вмешаться, пока тот не переиначил всё.

— Позвольте мне, эээ…

— Брат Филипп, — он улыбнулся и кивком пригласил сесть в соседнее кресло. — Будьте добры. А ты свободен, — его улыбка погасла, когда он посмотрел на культиста.

Того сдуло с завидной скоростью. Путаясь в рясе, монах выбежал через другую дверь, обычную и видимую. Суровое тут начальство, надо поосторожнее. Либо седой лютый в смысле силы, данной их богиней, либо любит кошмарить подчиненных.

Я устроился в кресле и с огромным удовольствием вытянул ноги к камину. По телу растеклось тепло, мышцы расслабились и я невольно улыбнулся.

— Угощайтесь, Илья, — он указал на невысокий круглый столик, где в свете огня радужными искрами переливался графин.

— Благодарю, но воздержусь, — выпей я сейчас хоть глоток и вырублюсь.

— Мне, пожалуй, стоит перед вами извиниться, — брат Филипп чуть нахмурился. — Но нужно было убедиться, что вы отмечены Вечной и именно тот, о котором она говорила.

— Она говорила? — я подобрался, садясь прямо.

— Ну, не совсем. Боги не говорят прямо, но посылают знаки, видения… Это непросто объяснить человеку, который не сталкивался с подобным. Так что случилось?

Посмотрел я в эти добрые карие глаза и признался честно. Не потому что добрые, а потому что давно пора делиться информацией. Тем более он не стал задвигать высокопарные речи. Нормально спросил, получил нормальный ответ.

Ну хоть его не ввергла в панику новость. Филипп не расстроился, не разозлился, просто задумался. Покачивал стакан в руке, переваривая. Сделал небольшой глоток и невесело хмыкнул.

— Ну что же, значит случилось то, что суждено. Мы не помощники в битвах, но в нужный момент придем на помощь. Можете на нас рассчитывать. Вам же я советую помочь друзьям. Уже наслышан о вашей храбрости.

Слабоумие и отвага это, а не храбрость. Я незаметно усмехнулся. Мне казалось, что незаметно, но от его внимания это не скрылось.

— Помочь друзьям? — отвлек я культиста от ответной усмешки.

— Призовите им родовых духов. Завеса пала, больше вы не нарушите законы человеческие и договор между мирами. А без их поддержки, и без того небольшие шансы, станут незначительными.

Ничего себе… Собственно, такая же идея мне в голову и пришла ранее. Но то, как обыденно он об этом говорил, сбивало с толку. Да и насчет законности уже возникли проблемы.

— А что стражи? — обобщил я суть конфликта.

— А что стражи? — не понял он, удивившись. — Они, как и полагается, помогут. Их задача объединить силы всех миров и открыть их людям.

— Ну…

Ладно, может это у нас знакомство не задалось. Но что-то не возникло у меня впечатления о них, как о помощниках. Вломились без контрольного предупреждения, ментальную лоботомию всем и на суд с казнью. Не похоже на объединителей.

— В чем дело? — Филипп поставил стакан на столик.

Рассказал я ему и эту историю, как можно более объективно и без эмоций. Вот тут то проняло и главного по трупам. Ноздри раздулись от возмущения, раскраснелся и выпал из равновесия.

— Да что за бардак то творится! — Филипп треснул по подлокотнику до хруста.

Кресло выдержало, а вот культист нет. Вскочил, походил туда-сюда перед камином, сел обратно и залез в карман. Не думал, что в этих рясах есть такая удобная штука. В руках у Филиппа появился современный смартфон и он начал бешено что-то писать.

Поднял свободную руку, делая знак подождать. Я немного развалился, давая покой телу. Пускай он там навтыкает кому надо, а я чуть-чуть…

Как я уснул, я не помнил. Тепло настоящего огня, усталость и удобная поза взяли своё. Несмотря на то, где я и что тут мне устроили. Организм требовал отдыха и был крайне настойчив. Сквозь сон я слышал голос Филиппа, он кому-то звонил. То орал, то обсуждал спокойно, то раздавал какие-то приказы. Слова сливались в далекий гул, только интонации были понятны.

Но этот монах вызывал если не доверие, то уверенность. Он знает, что делать и с кем разговаривать. Да и я вроде уже доказал, что тот, не знаю кто.

Проснулся я от тишины. Резко открыл глаза и увидел, что брат Филипп сидит рядом, уставившись в огонь. Дров прибавилось и пламя пыталось вырваться из заточения, лаская верхнюю кладку и окрашивая её в черный цвет.

Я зашевелился, потягиваясь и культист тоже очнулся, повернувшись ко мне.

— Стражи вас больше не побеспокоят, — устало сообщил он. — Я обсудил ситуацию со всеми, до кого смог дозвониться в это время.

— Бардак? — предположил я на его растерянное выражение лица.

— Именно, — Филипп болезненно поморщился. — Расслабились, закостенели, забыли… Ну да это всё старческое ворчание, не обращайте внимания.

— А императорская семья?

— Увы, тут лично я бессилен. Культ Вечной давно был в стороне и, боюсь, так быстро я не смогу связаться с его высочеством.

— А что с императором? — тут я окончательно проснулся.

— Его императорское величество, — укорил он меня правильным обращением, — временно передал все полномочия своему наследнику. Да хранят их всеблагие. Так сложились… обстоятельства.

— Позволите мне этим заняться? Но мне не помешала бы поддержка от кого-нибудь, ммм…

— Не беспокойтесь, поддержку я вам обеспечу. И буду благодарен, если вы возьмете на себя эту заботу. И ещё, повторюсь, помогите кому сможете. У нас нет времени. И нужно связаться с вестниками, где они?

Да я откуда знаю? Прилетел, спалил и улетел куда-то. А уж целую толпу таких нервных представить… Я честно сознался, что понятия не имею, где пернатый. Филипп покачал головой и махнул рукой:

— Ладно, никуда они не денутся. С их то характером.

— Вы были стражем? — осенило меня.

Ну не может он знать вот так просто обо всем и рассуждать, практически ничему не удивляясь. Ну, кроме реалий о сущности людей. И недостатку фактов.

— Был, — улыбка его вышла кривоватой. — Да, я нулевой, предугадывая ваш следующий вопрос. А следующий за ним, что же случилось, так случилось то, что я умер.

Тут я вышел из себя, погулять. Зомби? Нежить, некромонгер, лять, кто же он тогда? Филипп тихонько рассмеялся, увидев мои эмоции.

— Всё в руках Вечной, вы тоже умерли, но вроде ходячим трупом не являетесь, не так ли?

— Так ли. Не так ли. Тьфу, — я сглотнул. — Но тогда как?

— Поэтому мы не можем научить всех одаренных тому, что мы умеем. Для этого… Посвящение в служители Вечной это не просто традиции, ритуал переносит за грань. И мало кто из-за неё возвращается.

— Так вы не мертвы? — удержаться от этого вопроса было выше моих сил.

— Ах, если бы. Такого радикулита у мертвых не бывает. А ещё подагры и ломоты в суставах. Нет, юноша, мы умерли и вернулись благодаря воле Вечной. Каждый из нас прошел через ужасную боль и мучения. Большинство через пламя, последствия которого не подвластны целительной магии этого мира.

— И ради чего? — я представил, как мог, в том числе по своему опыту, каково это — гореть заживо.

— Ради этого, — он развел руками и печально улыбнулся. — Ради этого момента. Когда всё решится, так или иначе. Но мы будем готовы.

Мы помолчали, каждый о своем. Я немного ошарашенно, толком не понимая их роли в грядущем. Кроме того, что без их силы завесу мы не вернем. Седовласый едва заметно сгорбился и ностальгировал о чем-то. Не о хорошем, судя по глубоким морщинам на необожженной части лица.

Рука сама потянулась к сверкающему тонкими гранями графину и одному из чистых стаканов. Плеснул я себе немного, вдохнул и насладился глубоким ароматом. Неплохо тут у них с барной картой. Горло приятно согрело, тепло и лениво растеклось по всему телу, лицо запылало и стало чуть легче.

Я торопился вернуться домой и не меньше жаждал не уходить отсюда. Минута, ещё одна минута. Вдох, выдох, всё, достаточно. Божественный напиток придал сил и я взялся за подлокотники, чтобы встать.

— Мне жаль, — проговорил, смотря в огонь, Филипп. — А вам и правда стоит вернуться домой, там уже беспокоятся, уверен. Увы, не могу выделить амулет переноса, их осталось очень мало. Пусть время проклятых течет иначе, но тем более такие вещи теперь стали ещё более необходимы.

Черт, вот таких бы штук заиметь. Телепорт, ну кто бы подумал! Но уходить, когда встретился первый человек, способный по-человечески говорить?

— Вам всегда тут будут рады, — он сосчитал мой голодный до знаний взгляд. — И мы ещё поговорим, Илья. Но сейчас необходимо уладить много дел. И вам тоже. Скоро одна из наших групп отправляется в город, они вас подбросят. До встречи.

Мы поднялись одновременно и пожали друг другу руки. Его ладонь была теплой, ну точно не мертвец. За дверью меня уже ждал один из неопознаваемых культистов. Он вывел на поверхность. И там я понял, что опять наступила ночь.

Звезды на ясном небе вдали от города сияли нереально ярко. Их россыпь украшала небо драгоценными камнями, воздух был ледяной и с еловым привкусом. Вкусный, густой, невероятный. Под ногами хрустело. Неужели уже заморозки, лето же не кончилось?

Я обернулся, вышли мы прямо из расселины. Невысокая скала, но острая, она ощерилась иглами и словно отталкивала прочь от себя. Под подошвами была не изморозь, а костяная крошка. Тропинку в некрополь вымостили жутко, костями. Бывал я в костяной церкви в Европе, но там устрашающий декор был везде, но не под ногами.

Думая о том, что это скорее всего нечеловеческие останки, я поспешил по белеющему в ночи пути. Пятиминутная прогулка среди высоких сосен привела меня к узкой грунтовке, где меня уже поджидал микроавтобус. Фары высвечивали ухабины и вылезающие на дорогу корни, я отодвинул дверь и забрался в теплый салон.

Ехали мы так долго, что я опять задремал. Ни музыки, ни разговоров. Трое в рясах сидели как влитые, даже не ответили на приветствие. К тряске на хреновой дороге я привык уже давно, так что она мне не мешала вздремнуть. Почти как укачивание в колыбельной, главное заснуть, при этом крепко держась. А то головой крышу пробьешь.

Разбудили меня также безмолвно, встряхнули и указали молча на дверь. Ну хоть высадили недалеко от дома, я быстро нашел спуск в катакомбы и через пять минут был на месте.

Громыхнул решеткой специально, чтобы не испугать никого и не получить выстрел или печать в свою больную голову. Из первой же комнаты сразу вывалилась целая компания. Взъерошенные, злые и обиженные.

Лицо Ларса рассекала глубокая царапина, а на скуле уже желтел синяк. У Еврипия не хватало клока волос, причем заметно. Они выбежали первыми и я сначала решил, что опять поссорились.

Но следом за ними вышел княжич Ростовский. Алекс выглядел ещё хуже. У него были подбиты оба глаза, рукав оторван, а на предплечье раны, словно он со снежным барсом сражался. Нашивка с гербом болталась наполовину оторванная, да и шел он неуверенно, держась за самое святое.

— Илья! — первым на меня накинулся монах. — Слава всеблагим, ты живой! Мы уже не знали, что делать, кому звонить.

— Ваше сиятельство, рады видеть вас в, кхм, добром здравии, — поклонился камердинер, отпихивая соперника в сторону. — Ну наконец-то.

В его голосе слышалось облегчение вперемешку с обвинением. Вопросительно посмотрел я на княжича. Ростовский выпрямился, морщась, но руку не убрал. Сделал драматическую паузу и печально выдал:

— Ты уж прости, дружище, но выбора не было.

Он наклонил голову в сторону двери. Вопросов я задавать не стал, по отчаянию в глазах всей троицы видел, случилось что-то страшное, но что именно никто говорить почему-то не хочет. Внутри сжалось, разжалось и я зашел в нашу подпольную кухню-гостиную.

Урона особо не было. На полу рассыпалась крупа, в углу валялись осколки чайного сервиза и разорванная какой-то зверюгой коробка из под макарон. Один из столовых ножей торчал в стене. Бетонной.

На диване, связанная чем-то похожим на канат, буквально от пяток до плеч, лежала Меньшикова. Во рту кляп из галстука, глаза горят злобным огнем. Я бросился к княжне, приподнял и вынул кляп.

Ой, зря…

— Тыыыыы! — заголосила она тут же на всю столицу. — Да как вы посмели, сволота подзаборная? Да вас в порошок сотрут, сожгут, а пепел размажут грязной обувью! Я! Светлейшая княжна Ульяна Меньшикова, а ты су…

Я судорожно затолкнул галстук обратно в рот, извергающий ругань. Яна изловчилась меня при этом цапнуть, чуть не откусив палец. Затем принялась яростно извиваться и пинаться. Я отошел от дивана и задумчиво на неё посмотрел.

Девушка рычала и пыталась разгрызть кляп. Перестаралась и грохнулась с дивана на пол, я кинулся поднимать, чуть не получил в пах и отскочил сразу к выходу. Вылетел наружу и вежливо поинтересовался:

— Да какого хрена тут происходит?

— Ну, в общем, так случайно получилось… — виновато ответил Ростовский, отводя подбитые глаза.