Глава 1

Устраивайтесь, дети, поудобнее, сейчас странный бородатый дядька расскажет вам недобрую сказочку… Именно такая мысль влезла в мою голову, не желая её покидать.

Яркий солнечный свет, вновь ворвавшийся в окна, ничуть не снижал градус жути рассказываемого. Ещё и голос у Сэла стал глухим и жестким. С заросшей рожи исчезла усмешка, делавшая его простоватым на вид. Казалось, что даже борода стала выглядеть опрятнее. Подозрений мужик, по мере вещания, вызывал всё больше и больше.

— То, что пишут в ваших учебниках, говорят в обители и преподают в школах по всей империи, ложь, — с ходу заявил он. — Не осуждаю, в принципе. Правда вызвала бы слишком много неудобных вопросов. Один из них, например, почему церковь всеблагих решила скрыть тело владыки у себя. По сути это нарушило все договоренности между мирами и привело к тому, что мы имеем сейчас. От завесы остался пшик… — Сэл замолчал, задумчиво глядя в окно.

Вопросы тут же посыпались со всех сторон.

— Что за завеса?

— Какие договоренности?

— Да кто ты такой вообще?

— Накатить?

Хмель выветрился от новости про потенциально воскресшего владыку и домашний демон распереживался. На него шикнула Яна, резво сложила печать и бросилась ею в бомжа. Ничего не произошло, тот даже не обернулся. Разочарованная и побледневшая от отката, девушка вздохнула:

— Человек…

Я, глаза сломавший рассматривать его всю ночь, не стал комментировать. Одержимым этот мужик точно не был. Так говорила логика. Экзорцисты лордов не могли вычислить, лишь высших. Печать обнаружения, которая это делала, давала сбой потому что искала захват тела демонической сущностью. Лорды же ничего не завхатывали, просто договаривались.

Я же, сам того не понимая, усовершенствовал плетение, наложив прямо на себя и нехило так подкрепив силой крови. Догадывался, что ещё помогла нулевая одаренность… Найти бы себе учителя, знающего эти нюансы.

Но моя логика могла быть в корне неверной из-за недостатка достоверной информации.

Я выразительно посмотрел на Ростовского. Княжич понимающе кивнул. Его сильный инквизиторский дар работал детектором лжи и без печатей.

— Так что произошло тогда? — привлек я внимание Сэла, ушедшего в медитацию.

— Что и в предыдущий, — всё таки нагнал интригу он. — Неумная кровожадность и жажда абсолютной власти едва не привели к тому, что разрушило бы и этот мир, превратив его в безжизненную пустошь.

— И этот мир? — встрял Карл. — То есть не первый уже?

— Не перебивайте, — раздраженно огрызнулся бродяга. — Слушайте…

Сказочка и правда не очень то добрая оказалась. То, что кратко показал мне Воронецкий, раскрылось в ином свете. Владыки демонов захотели поработить мир людей. Мы питались ими, а они нами.

Но, как обычно, что-то пошло не так. Увлеклись и чуть не разрушили всё под корень. Исчадия бездны, отнюдь не глупые создания, почти идеально спланировали план захвата. Почти. Что им, собственно, такого ужасного сделали люди, я не узнал. Кроме того, что тоже были источником полезных углеводов, белков, жиров и прочего. Может и у демонов в тот момент произошло обострение ЗОЖ. Страшная штука, если подумать.

Десять миров…

— Когда мир начал превращаться в пустошь, пришли вестники. Как обычно, всезнающие и всемогущие. Способные раз и навсегда решить проблему. И не желающие этого. Нет у… этих, желаний. Но равновесие вещь такая, что не оспоришь. И тогда…

Тогда заключили соглашение. Ради сохранения баланса. Так я узнал, на тесной кухоньке, в компании магов, демонов и стремного бродяги, про вестников и ещё одну сторону. Мир мертвых.

Не было богов. Был вестник, хранительница и Вечная. Именно так и назвал, с заметным почтением, он третью сторону. Противостояние привело к грани. Уничтожения всего живого. Владыка, тело которого я отдал, был безумен и при жизни. Оказалось, что смерти как таковой и не было. Он был мертв и не мертв одновременно. В бесконечном плену столетий, отрезанный ото всех миров, этот владыка Шредингера окончательно свихнулся.

Три мира, объединившись, смогли нейтрализовать угрозу. Но, похоже, очень условно. Потому что существа, обладающие огромным могуществом, закрыли этот мир при одном условии. Что вся сила разбежится, ну или будет насильно отправлена, по своим мирам.

— Когда погиб один владыка, его брат лишился главной силы, единения сердец. И только это могло дать возможность закрыть миры. Для тех, кто может их разрушить. Ты… — бродяга до этих слов не смотрел ни на кого, но тут уставился на меня. — Вряд ли у тебя был иной выбор. Но теперь, когда он в бездне, его последователи сделают всё, чтобы вернуть к жизни Разрушителя миров.

Кто-то из нас опять уронил тару, возможно это был я. Прозвище сумасшедшего братишки никому не понравилось.

— Его единственное желание в том, чтобы уничтожить этот мир, — Сэл говорил монотонно, будто зачитывая нудную лекцию. — А столетия в плену не улучшили его характер.

— Ммм, — я перебил, несмотря на его предупреждение. — Боги? Всеблагие…

— Боги? Их так называли до этого лишь в одном мире, но это не больше чем надежда. На то, что было утеряно. Память интересная штука. Призови-ка своего духа.

Ну охренеть. Последний бродяга знает об этом, ну ладно. Я чувствовал всеми мягкими и не очень местами, что нужно это сделать. И сделал. Мантикора появилась передо мной, остервенело ударяя хвостом об пол.

Хранительница зашипела, но от того, что вокруг было много людей. Бородатый схватился за её морду, я не успел ни возразить, ни предупредить что нельзя мою мохнатую так лапать.

— Оскулть кув нэ тайлах, — выразился на неё наш рассказчик.

У моей большой кошки шерсть стала дыбом и иглами. Кара стала похожа на ежа, очень крупного и продолжающего шипеть. Она выпустила когти, вскрывая ими плитку на полу. Но устрашающий приступ продлился несколько секунд. Её глаза вспыхнули и хранительница прорычала:

— Что? Зачем? За что?

Мантикора закрутилась, словно хотела поймать свой хвост, как котенок, но смертельно опасный. Заскулила по-щенячьи и улеглась у моих ног.

— Не может этого быть… — сдавленно сказала она и затихла.

— Что ты сделал? — я вскочил, уронив часть угощений.

— Вернул ей память, сядь, — бородатый важно поправил лохмотья. — И послушай.

У меня был миллион вопросов, но я сел. Глянул на инквизитора и увидел его кивок. Хорошо, он даст знак, если нас попытаются конкретно, хм, обмануть.

— Может, — ответил бродяга на последние слова хранительницы. — Великая мать, как называют её в этом мире, пожертвовала всей своей силой ради завесы. И вряд ли в ближайшее время эфир сможет восстановить её затраты. Не думаю, что это вообще возможно. Ты же, — он наклонился к ней, утешая, — сделала всё, что могла. И теперь знаешь причину.

Где-то в доме ещё что-то уронили. Кара подняла голову, но отреагировала она не на шум, а на слова мужика. Фыркнула без энтузиазма и ничего не ответила. Тут то я и понял, что дело швах.

— Тебе это поможет, возможно, — уверенно произнес Сэл.

Мне уже хотелось, чтобы казались золотые демонические искры в его светло-карих глазах. Игра света, не более.

— Боги… Людям проще назвать это так. Это неважно, в общем-то. Но они смогли остановить владык и закрыть этот мир ото всех. На время. Потому что условие равновесия нарушили люди. Сердце владыки использовали. Люди обманули всех, не знаю как… Скрыли то, что теперь может стереть из бытия всё.

Ну вот тут я примерно понимал как. Сплав экзорцистов, в числе которых были предки Меньшиковой, закрыл эту мумию от всех миров. А я, получается, отдал эту ядренную дурь прямо в руки врагов.

— Но и это неважно. Его воскресят, а единоличный владыка бездны поддержит брата. Какими бы безумными идеями он не был одержим. Людям с этим не справиться. Вы все ходячие мертвецы. Хотя бы это вам будет теперь доступно.

Я осмотрел свою непоправимую команду. Никто, судя по их лицам, не понимал о чем он говорит.

— Что за завеса? — мне показался этот вопрос самым важным.

— Преграда, созданная для того, чтобы никто из могущественных не смог прийти сюда. Она нарушена, но даже с учетом этого владыка не мог преодолеть её. Без колоссального количества силы. Это ограничение, работающее со всех сторон, — доморощенный мудрец снова уставился на меня.

Боги, или нет, демоны и ещё уйма миров. Он говорил так спокойно, будто мы должны все понимать о чем речь. Никто не понимал.

— Кто её создал? — я переосмысли на мгновение свой вопрос и уточнил: — Кто может её восстановить?

— Вестники, — Сэл пожал плечами. — Теперь только они могут это сделать.

Исходя из его объяснений, вестниками были ребята, могущие разрулить буквально всё. Ростовский на это аналогично пожал плечами. Отлично, осталось разобраться кто такие вестники, и мы снова спасем мир. И, конечно, котиков.

Мой котик уже не фыркал. Кара впала в состояние анабиоза наяву. Символы на её её шкуре светились, то затухая, то ослепляя. Жар от её тела я ощущал даже на приличном расстоянии между нами. Я положил ладонь на горячую макушку, пытаясь ей помочь.

— Кто такие вестники? — вновь обвел я взглядом всех и опять не нашел ответа.

— Хм, — Сэл впервые за это время изобразил что-то, смахивающее на кривую улыбку. — Десять миров, это тебя интересует? Вестники обитатели одного из этих миров. Их сила, почти всех из них, отрезала от этого мира. Они… — он мечтательно глянул на потолок, но быстро переключился на нас: — Самые прекрасные, великолепные и всемогущие. Но…

Мужик с особенной печалью глянул на бутыли самогона, но удержался, продолжив:

— Своеобразные. И если их не призовут в этот мир, то владыки объединятся и призывать уже будет некуда. Теперь кто успеет первым.

Охлять, любимая задачка про два стула. Вот именно такой образ и возник весьма настойчиво в голове. Я уже облажался с тем, что отдал тело. Но оно было по всем признакам тело. И всё прекратилось, когда его забрали.

— Сердце владыки? Уже было с другими мирами? Что за мертвые? Зомби? — закидал я вопросами немного от этого охреневшего бродягу.

— Владыка есть суть совершенной власти. Сердце это источник его силы. Когда двое владык вместе, то их сила становится почти безграничной. Настолько, что один мир они опустошили. Именно поэтому тому и дали название пустошей. Это место, где нет ничего, и уже никогда не будет. А на счет зомби… Это немного из другого раздела. Нет, мертвые и есть мертвые. Завеса почти рухнула и все скоро узнают какие они.

Призраков только не хватало. Мой мозг закипал, силясь переварить новое. Но я и до этого не особо переваривал, сейчас же открывалось иное. Не мог я поверить этому подозрительному коспелееру Деда Мороза.

— А ты знаешь, как призвать вестников? — конкретно так сомнительно спросил я.

— Ну конечно же нет. Никто из ныне живущих не может это сделать, — сообщил «очевидное» наш просветитель и сморщился. — Это не питомцев призывать. Прости, милая, — нежно добавил он свернувшейся клубочком Каре.

Великий дух вздохнул, но из себя не выходил. Меня хранительница беспокоила больше улья вопросов в башке, но я лишь потрепал её по шкирке. Крылья у мохнатой так и не отросли до сих пор.

— Так кто же победил в войне богов? — не выдержал короткого молчания Герман. — Что тогда произошло?

— Ну а как вы думаете? — усмешка бородатого была хуже его серьезной рожи. — Никто не победил. Все договорились, чтобы ещё один мир не стал ничем. Но все, по итогу, нарушили договор. Все, кто погибли в этой бессмысленной войне… Бесполезно. Мы снова вернулись к тому же. Единственный шанс людей, это вестники. Но это невозможно.

— Ты демон? — напрямую спросил я.

Сэл расхохотался. Душевно, заливисто и очень искренне. Мотал головой и повторял «нет». Ростовский усердно это подтверждал всевозможными жестами. Но я ни хрена не верил. Десять миров и десять вариантов. Ладно, пустоши отпадают, если там правда нет ничего живого. Представителем какой иномирной расы он является? И с какого он столько знает?

— Ты так обо всем говоришь, словно сам это видел, — я не спрашивал, скорее провоцировал.

— У меня было образование, сильно отличное от вашего, — уклонился от ответа он.

— Откуда же такое образование? — не сдался я.

На миг мне показалось, что бродяга вспыхнул всеми ореолами, что я видел. Человеческими, демоническими, эфирными и ведьминскими. Мне, возможно, хотелось это увидеть. Не конкретно такой набор. Но что он точно не человек. Самый задолбанный и старый человек в этом мире не мог столько знать. И тем более так просто про это говорить.

— А откуда вы сейчас всё узнали? — вопросом на вопрос ответил бородач.

То, что я сделал в следующий момент, стало неожиданностью даже для меня. Я не думал, не планировал, просто сложил печать. Печать света, которую мне думалось я осилю. Плетение, что как минимум показало бы демона.

Я вырубился сразу же, как последняя фигура была закончена. Меня долбануло этим абсолютным светом, стремительно заполнило им всё вокруг и выключило.

В себя я пришел, когда меня настойчиво били по щекам и, кажется, по почкам. В общем, дубасили меня уже конкретно. Сволочи, ну есть же нашатырь в конце концов, что за дикарство. Холодная плитка пола впивалась иглами, а от меня требовали ответа. Кажется, переборщил…

— Живой?

— Сколько пальцев?

— Ты охренел?

Реальность ворвалась массой вопросов, на которые мне поначалу хотелось всех послать. Но первая реакция прошла и была задушена в зачатке.

— Где Сэл? — перебил я этот поток.

— Кто? Илья, ты в порядке? — надо мной навис Глеб.

Как тут оказался наш наставник? Мозг упорно пожелал уйти в неоплачиваемый отпуск, но я не позволил ему такой роскоши.

Потолок за его весьма взволнованным лицом был похож на мой, родной и домашний. Взгляд выхватывал и другие детали. Треснувшая штукатурка. Солнечные лучи, падающие на фарфорово-бледное лицо Яны. Кусок печи, пара кирпичей пробилась через обелку. Дома.

Вдалеке ещё голоса, знакомые. Все на месте. Но что случилось?

— Илья, ты перепугал меня до смерти! — Яна наклонилась надо мной, обдав слабым ароматом чего-то дико приятного. — Ну, то есть нас.

— Что… Что произошло?

— Ржевский! — заорал наставник. — Ты вообще в курсе про пагубные последствия возлияний? На здоровенный, но всё таки молодой организм?

Чувствовал я себя плохо, но точно не из-за тех самых последствий. То есть трезвым, как стеклышко.

— Произошло что? — упрямо повторил я.

— Перебрал, это называется, — подсказал монах, скалящийся во все тридцать два.

Я с трудом перевел взгляд на более приятное зрелище в виде княжны. И вложил в этот самый взгляд лишь один вопрос. Какого хрена происходит.

— Илья, — Яна поняла моё недоумение и спешила говорить: — Ты не совсем выздоровел. Мы привезли тебя домой из обители, без сознания. Ты встал и упал, сильно ударился головой. Бредил, разговаривал, потом пошел на кухню. Ты понимаешь, где ты?

Ну похоже что я в своем собственном доме и на самой лучшей кровати из существующих. На полу в кухне, где мне подложили что-то приятное. Руки ощущали мягкую ткань, а где-то сбоку маячил знакомый силуэт окна.

— Сколько я был в отключке?

— Несколько дней после нападения… — княжна прикусила губу, идеальное личико пробороздили морщины. — Ночью, я не уследила, ты ушел и… Мы нашли тебя внизу, без сознания и ты говорил ужасные вещи. Илья…

— Ржевский, у вас белочка! — вклинился монах, как-то не очень добро заржав.

Ох, нет. Голова гудела так, будто я и правда приложился ею обо все острые углы. Но милая безобидная зверушка тут точно была не при чем.

— Чего?

Чего, ёб вашу мать?