Глава 4

Что он мог увидеть, если Лазарь скрыл меня от этого мира? Ну, его представителей по-крайней мере. Я прищурился на монаха, пытаясь разглядеть в том признаки нечеловечности. Либо так, либо эфирная печать всё таки не сработала... И я не знал, что из этого будет хуже.

— Голова не болит? Усталость, сонливость, галлюцинации? — принялся опрашивать меня Еврипий.

— Давай без этого, говори сразу.

Но к себе я прислушался. Голова гудела, но скорее от разнообразных мыслей, чем от всего упомянутого. Да и выспался я неплохо, несмотря на то, что вернулся глубокой ночью. Царапины уже зажили, рана в боку не беспокоила.

Усиленная регенерация вместе с целительными обнимашками с моей хранительницей сработали отлично. Не огурчик конечно, но и особо жаловаться не на что было.

— Ну, хорошо, — сдался монах, сложил пальцы вместе и принялся с заумным видом читать мне короткую лекцию: — Печать, которую я использовал на девочке, не просто выявляет одаренность, но и показывает уровень владения даром. Она непробужденная, но явно пользовалась магией забытых богов, а это значит что и мастерство могла поднять. Необычный случай, но дар есть дар и я надеялся что смогу увидеть.

— Сильна? — только и спросил я.

— Да, Илья, потенциал у девочки огромный. Не могу понять как это возможно, без проведения ритуала пробуждения, но её умения уже на уровне мастера, насколько это применимо к запретной магии.

Я уже понял к чему ведет, но терпеливо ждал новости. Про Фросю монах рассказывал спокойно, значит её ранг не представлял проблемы и с ним справиться новоявленный учитель мог.

Ну а как без ритуала девчушка смогла стать сильнее, я тоже знал. Демоническая кровь, она же божественная пыль, которой у её бабки было в достатке. Еврипий об источнике усиления одаренных явно не знал, а говорить я ему об этом пока не собирался. И без того мужик нервный в связи со всем происходящем.

Тут то меня от своих мыслей и осенило. Кровь высшего, которой я наглотался по самое не хочу! Неужели...

— Ты почти на третьей ступени, — сознался Еврипий. — И такой быстрый скачок ни к чему хорошему не приведет. Не знаю что за эликсиры ты принимал, но остановись. Процесс идет слишком быстро и отклик от печати... странный. Ты сгораешь изнутри, Илья.

Ну вот и приехали. Я пощупал себя и оптимистично заверил искателя:

— Чувствую я себя прекрасно.

— Это может измениться в любой момент, не радуйся раньше времени, — спустил он меня на землю. — Я бы посоветовал обратиться в обитель, к мастеру-алхимику, но если у тебя нет приемлемого объяснения как ты перескочил ступень...

Я мог, по идее, объяснить всё схваткой с демонами в убежище. Но для такого продвижения тварей должно было быть тысячи. С помощью Глеба и этот момент можно было как-то обыграть. Но говорить про ведьму и как она погибла наставнику я не хотел. Пришлось бы сдать Фросю, рисковать девчонкой я не мог.

Да и главного алхимика мы вывели из строя на экзаменах.

Мои познания в зельеварении находились в зачатке и весьма опасном, судя по неудачным практическим работам. Даже выучи я экстерном нужные знания, результат может быть слишком непредсказуемым.

Я окинул взглядом залитый солнечным светом парк, покачивающиеся на ветру длинные стволы деревьев и вздохнул. Выход был только один. Как я не откладывал его, уговаривая себя, что это не срочно, дальше тянуть нельзя.

Нужно отправляться к профессору Далматскому.

— Что-нибудь придумаю... — протянул я, кивнув. — А больше ты ничего не увидел? Ну там хранителя или подобное?

— Нет, — помотал головой Еврипий, чем успокоил, печать духа работала. — А ты что-то смог из других способностей? Илья, ты же не применял другие печати? — оживился мужчина.

— Кстати! Если ранг увеличился, я же могу...

— Не советую, — нахмурился монах. — Без присмотра целителя это может быть опасно.

Зараза, и телефон с контактами нужных людей остался в катакомбах. Прорываться туда за своими вещами? Да даже возьми я команду и наемников, людей у короля много, будут жертвы.

Можно, конечно, заявиться к целителю без предварительного звонка и прямо там провести эксперимент. Но характер у старика был не самый добродушный, может и послать куда подальше. Портить отношения с полезным человеком мне тоже не хотелось.

И отправлять кого-либо в подземной царство нельзя. Одно дело рисковать собой, другое людьми, которые мне доверились. Король может устроить немало неприятностей, просто потому что так захочет.

В общем, выходило что безопасного пути нет, значит сначала профессор, а потом рассчитывать на свои силы.

Я отправил Еврипия заниматься с юной ведьмой, не откладывая обучение перспективной девчушки. А сам прогулялся до соседнего квартала.

К профессору просто так я приехать не мог. К безумному ученому попасть без приглашения было нельзя. Герман воспользовался приличной взяткой, которую пришлось давать уже на месте, и то после разговора с Далматским. Того история графа заинтересовала.

Моя история могла чудаковатому мужику и не понравиться, да и прорываться через охрану было глупо, учитывая мою неспособность пользоваться печатями.

Так что заявиться к нему я хотел если и не официально, то по-крайней мере с разрешения. А такой доступ я мог получить лишь в одном месте.

Секретная императорская библиотека встретила меня обычной тишиной и слабым пряным ароматом, витающем в прохладном воздухе подземелья. Лазарь, в неизменном старинном камзоле, встречал меня теплой улыбкой.

— Ваше сиятельство, — кивнул хранитель на мою нашивку. — Поздравляю.

— Благодарю, — я поклонился духу, помня о его несомненном могуществе.

Великану такое обращение явно понравилось, улыбка стала ещё шире и он спросил:

— С чем на этот раз пожаловали?

— Мне нужно попасть к профессору Далматскому, — сразу выдал я.

Как бы мне ни хотелось засесть в библиотеке за книгами по демонам и экзорцистам, пришлось отложить это. Если Еврипий прав, а я не сомневался что он знает о чем говорит, времени у меня мало. А то и вообще нет.

Магистра моя просьба удивила и даже насторожила. Я заверил Лазаря, что местонахождение профессора мне известно, так что этот секрет я не буду просить раскрывать.

Но причину назвать пришлось. От духа скрыть моё продвижение по ступеням не получилось бы. Да и повод в виде изысканий на эту тему, оказался подходящим для согласования посещения.

Князев отвел меня в читательскую комнату и удалился улаживать формальности. Возможно, узнавал у его императорского высочества, можно ли мне дать доступ. Времени это заняло не так уж много, но я успел известись, обдумывая что делать, если мне вдруг запретят.

Когда дверь отворилась я увидел задумчивое лицо Лазаря, то вздохнул. Расстались мы с профессором не очень хорошо и он вполне мог затаить обиду. Мог и забыть, конечно.

— Иван Сергеевич готов вас принять, — сообщил мне хранитель после недолгой паузы. — Он не сразу согласился, пришлось убеждать его в важности этой встречи. Как я понимаю, ваше общение с ним прошло не самым удачным образом?

Не самым удачным, да уж. После того, как мы чуть не свихнулись и не переубивали друг друга на той полянке, слово самое то. Неудачно. Далматскому наша острая реакция не понравилась, и получается запомнил...

— Ну, произошло некоторое недопонимание. Ничего критичного, — не очень уверенно ответил я, уже сомневаясь в том, что это хорошая идея.

А ну как профессор меня накачает чем-нибудь, «случайно» конечно же. Но отступать я не собирался. Поговорю, извинюсь, налажу отношения. Помощь ученого мне была необходима, так что и прогнуться могу немного.

— Ну раз ничего критичного, — усмехнулся Лазарь и протянул мне тонкую книжку: — Вот, передайте Ивану Сергеевичу, он этот труд давно искал, а вам поможет растопить его сердце.

На потертой обложке было написано «Перечень запрещенных алхимических соединений, расширенное издание», отчего мне вновь стало не по себе. Вряд ли она профессору нужна для того, чтобы эти самые соединения не делать.

Но за книгу я поблагодарил, возможно такой подгон действительно задобрит ученого. Лишь бы сразу на мне не проверял по списку.

Я зашел в салон сотовой связи, за телефоном, взяв тот наугад, не смотря на все старания продавца впарить мне какой-то космический аппарат, способный по его словам чуть ли не в бездне работать.

Телефон Алексея Григорьева, моего водителя, был на визитке, которую он мне дал и которая, к счастью, хранилась в кошельке, оставленном дома ночью. Попросил я его отвезти меня до городка, рядом с которым и находилось имение Далматского.

Местонахождение профессора я сообщить не мог, так что оставил Алексея меня ожидать и отправился по лесной тропинке, ведущей к озеру, на берегу которого и стоял дом ученого.

Погода стояла отличная, редкие облака носились по голубому небу, подгоняемые теплым ветром. В кронах сосен щебетали пташки, хвойный аромат щекотал нос, я шел с книжкой под мышкой и напевал какую-то веселую мелодию под нос.

Настроение от прогулки в лесу улучшилось, так что в ворота я стучал воодушевленный и верящий в самое лучшее. Калитка открылась автоматически, я помахал в камеру наблюдения, висящую на высоком заборе и пошел сразу к террасе за домом.

Далматский так же, как и в нашу прошлую встречу, чаевничал на свежем воздухе. Выцветшие глаза мужчины уставились на меня непонимающе. Похоже, опять забыл, что у него будут гости.

— Добрый день, Иван Сергеевич, — я вежливо поклонился и протянул книгу: — У меня для вас небольшой подарок.

Едва профессор пробежался глазами по названию, они загорелись, мужчина подскочил и схватился за своё сокровище. Восхищенный взгляд не отрывался от обложки и он бережно открыл книгу, повернувшись и направившись от дома.

— Ммм, погодите! — я бросился следом, мысленно ругаясь.

Надо было ему книгу после передать. Уйдет сейчас в себя, хрен увлеченного ученого потом заставишь мою проблему решать.

— А? — вздрогнул Далматский, оборачиваясь ко мне. — А, вы всё ещё здесь. Мы с вами по телефону разговаривали?

— Нет, Иван Сергеевич, не со мной. Но помочь мне сможете только вы!

— Хм, — мужчина с жалостью посмотрел на книжку, затем на небо и перевел взгляд на наручные часы. — Что же, немного времени я могу вам уделить. Что вас беспокоит, юноша?

Этикет он нарушил точно не нарочно, поэтому я на такое обращение не стал обижаться. Пусть зовет меня хоть Сьюзи, главное чтобы решение нашел. Вывалил я проблему очень быстро, но стараясь не забывать ни одной детали.

— Ах, это, — Далматский задумчиво поднял глаза к небу, а я застыл в ожидании. — Ну это сущий пустяк, право зачем было меня то беспокоить с такой тривиальной задачей.

Я уставился на резко заскучавшего мужика с надеждой и мольбой. Но признаваться в том, что получил ступень за совсем короткое время, не стал. Побоялся, что начнет допытываться как это произошло. Исключительно в научных интересах, но следующим этапом была бы проверка на практике. А моё «очень быстро» его недостаточно впечатлило.

— Если это пустяк, то не займет много времени? — я кивнул на книгу, прижатую к его груди. — И останется ещё уйма, чтобы изучить перечень.

Мой намёк на вожделенную литературу попал в цель, Далматский оттаял, заулыбавшись и часто кивая. Профессор шустро рванул к отдельно стоящему домику с лабораторией, а я старался не отставать.

Внутри что-то булькало в колбе над горелкой, жужжали работающие приборы, а химией и травами воняло ещё больше, чем в предыдущий раз. Мне кивнули на стул, стоящий в сторонке и я осторожно присел на него, внимательно наблюдая за действиями ученого.

Книгу он с явной неохотой отложил в сторону, но тут же увлекся приготовлением эликсира. Немолодые руки замелькали, ловко орудуя и творя печати. Божественной пыли я среди разнообразных ингредиентов не увидел, но не решился отвлекать в процессе.

— Хм, а если усилить эффект вот этим? — себе под нос бормотал Далматский, что-то бросая в сосуд.

Там уже булькало и исходило паром, от брошенного пучка трав вспыхнуло, над поверхностью появилось темное облако, профессор закашлялся, а я вжался в спинку стула. Скорее всего, всё же плохая идея была...

«Пустяк» занял не так уж и мало времени. Минуты тянулись, в сосуде шипело и плевалось горячей жидкостью, которая становилась ядовито-желтого цвета по мере приготовления. Я посматривал на дверь, но держался. Дышать стало сложнее, небольшое помещение заполнилось парами, от которых кружилась голова.

Я впал в одурманенный ступор и даже вздрогнул, услышав победоносный вопль Далматского. Он зачерпнул пойло стеклянной кружкой, посмотрел на свет и опустил внутрь чайную ложку, довольно хмыкнув.

Зазвякал, размешивая дымящийся напиток, достал её и попробовал кончиком языка. Нехорошо позеленел, постоял так какое-то время и затем протянул чашку мне.

— Это что? — задал я проверочный вопрос.

Надежды получить ответ в виде полного списка ингредиентов у меня не было. Я всего лишь хотел удостовериться, что ученый в процессе не забыл, для чего он делает это пойло.

— Лучше выпейте залпом, — проигнорировал он вопрос, но увидел мой подозрительный взгляд и добавил немного недовольно: — Ну а зачем вы пришли? Это решит вашу проблему со слишком быстрым прогрессом возможностей.

Но меня такая расплывчатая формулировка не устроила, так что я принялся задавать уточняющие вопросы. Далматский постепенно раздражался, но заверял в том, что не у меня отрастет хвост или прочие лишние конечности, мне не начнет мерещиться всякая ерунда, не отнимется язык или ещё не дай боги что.

На предположение о возможности в принципе лишиться способностей, он возмущенно отмахнулся:

— Не несите чепухи, юноша, это в принципе невозможно. Можно пробудить, можно скрыть, можно затормозить процесс, но лишить - это нонсенс.

Эх, спросить бы про то зелье, что он приготовил для монаха, что скрыл нулевку. Но тогда я выдам своё реальное положение. И даже если профессор не станет докладывать сам, то ему могут задать вопросы обо мне. Я бы точно задавал.

Так что я тяжело вздохнул, посмотрел на ярко-лимонный цвет напитка и протянул руку, забирая кружку. Уже хотел было принюхаться, но меня остановил профессор, предупредительно сообщив:

— На вашем месте я бы этого не делал. Может отключить обоняние на какое-то время.

Я замер, задумавшись и взвешивая все за и против. За было только одно: шанс не умереть в страшных муках, когда организм не справится с растущим даром. Против была уйма шансов умереть в страшных муках от этого пойла.

Зажмурился, выдохнул и опрокинул в себя зелье. Горло обожгло словно лавой, язык защипало, а от мерзкого вкуса затошнило так, что мне огромных трудов не вернуть результат труда профессора обратно в тару.

— Вот и славненько, — услышал я приглушенный голос и почувствовал, как меня поднимают под руку и подталкивают. — А теперь у меня другие дела, так что идите, юноша, не мешайте.

От открытия глаз мне стало хуже. Тошнота усилилась, меня зашатало, но профессор вывел меня на свежий воздух, от которого стало полегче. Я едва передвигал ноги, тропинка плыла и убегала.

— Идите, идите, — послышалось мне в спину. — Если появятся какие-нибудь необычные побочные эффекты, звоните.

— Какие? — меня эта фраза взбодрила достаточно, чтобы развернуться на месте.

Меня тут же повело в сторону, но попавшаяся под руку тощая сосенка помогла мне устоять на ногах. Далматский отмахнулся, уже на пороге лаборатории и ответил, не поворачиваясь:

— Да ну откуда же мне знать.

От обиды на такое я икнул и решил высказать ученому всё, что думаю про его заверения в обратном, звучавшие буквально несколько минут назад. Но лаборатория потеряла очертания и всё погрузилось в темноту. Во рту появился привкус желчи, и вслед за отключившимся зрением моё сознание помахало мне ручкой и шустро свалило.

Я почувствовал, как заваливаюсь назад, деревцо в моей руке затрещало и, кажется, я успел крикнуть что-то сильно матерное, прежде чем вырубился...