Глава 17. Над пропастью во лжи

Аделина.

Утро следующего дня было странным. Я не помнила абсолютно ничего, что происходило после нашего совместного с Дамианом ужина. Да и сам ужин не помнила. Только то, как он произносил тост, а после темнота.

Каждая мышца болела, как если бы я вчера ходила порталом. Ощущала некоторую слабость, но она быстро сошла на нет, едва служанка принесла мне бодрящий отвар. Все повторялось словно в страшном кошмаре. Завтрак в покоях в компании Элен, бессмысленный поход в библиотеку, обед в узком кругу и ужин наедине с императором, который я едва ли помнила на утро.

Только время между обедом и ужином отличалось и имело хоть какое-то разнообразие. То встреча с модистками и примерка, то занятия с преподавателями, которых созвал Дамиан, то беседы с девушками, которых я отобрала на роль своих верных фрейлин. Они еще не получили назначение, но с каждым днем я все больше убеждалась в том, что мне нужны именно они.

Несмотря на просьбу Дамиана, свое внимание я обратила совсем не на дебютанток. Юные, красивые, наивные и беспрекословные. Они заглядывали мне в рот, тогда как я вокруг себя желала собрать тех, кто будет верен мне, а не империи. И я их нашла.

Риола в ее двадцать пять уже считалась старой девой и отчаялась выйти замуж. Ее отталкивающая внешность не вызывала симпатии, но сама девушка очень располагала к себе хотя бы потому, что считала возможным озвучивать свои мысли вслух, даже если они разнились с моими.

Арийза, вторая претендентка, подкупила меня тем, что уже побывала замужем и осталась вдовой. Ее знания о семейной жизни могли мне пригодиться. Она могла рассказать обо всем, что касалось балов, приемов и местной аристократии. Более того, женщина отлично знала Оливию, хоть когда-то их дороги весьма некрасиво разошлись. Это было мне на руку.

Над кандидатурой третьей девушки я думала очень долго. Ода выглядела значительно старше своих лет, но на самом деле была младше меня на два года. Половину своей жизни девушка провела в путешествиях, сопровождая родителей, и это сказалось на ее воспитании. При дворе на балах она появлялась исключительно в мужских нарядах, что привлекало к ней всестороннее внимание. Однако Ода прекрасно игнорировала косые взгляды, будучи полностью уверенной в себе и даже дерзкой. Более того, девушка отлично управлялась с оружием.

Собрав их троих через неделю после своего спешного брака, я в присутствии Элен объявила о том, что девушкам дали назначение при дворе. Я видела благодарность в их взглядах и знала, что она небезосновательна. Все они были в некотором роде изгоями, чем я беззастенчиво и воспользовалась. Мне даже стыдно не было ни капли, потому что это был бартер. Они получали столько же выгоды, сколько и я.

— Я рада, что ты выбрала именно этих леди, — улыбнулась мне Элен, когда мы направились обратно в библиотеку. — Ты поступила мудро и дальновидно.

Меня безумно пугало то, что эта женщина видит меня насквозь. Прожженная интриганка. Надеялась лишь, что она не ищет во мне угрозы, а значит, не до конца понимает всю отчаянность моего плана. Люди учатся на своих ошибках. Я же сделала таких ошибок сполна.

— Это… — остановилась я перед широкой лестницей, ведущей на первый этаж. — Оливия! — выкрикнула я, окликая девушку.

Она молниеносно обернулась, но, сверкнув взглядом, далеким от добродушия, резко толкнула створку и скрылась за ней. Лишь спустя минуту до меня дошло, что она вошла в кабинет Дамиана, в котором он обычно принимал посетителей.

— Не стоит тебе с ней общаться. Оливия попросту опасна для тебя, — подхватила Элен меня под локоток, стараясь увести как можно быстрее.

Я поддалась ее порыву, но все равно оставалась настороже. Весь дворец в эту неделю делал все, что угодно, только бы мы с Оливией не пересекались. Понимала, что это не продлится долго. Элен перестанет сопровождать меня повсюду уже завтра, когда заступят на свои посты фрейлины, а значит, я смогу увидеться с номинальной императрицей. Несмотря на предательство, я не боялась ее. Просто устала бояться. Впрочем, как и Дамиана. Осторожность, конечно, не повредит, но трястись от каждого шороха мне уже надоело.

Дурой я не была. За эту неделю поняла несколько вещей, которые мне предстояло еще решить. Первое — сколько бы я ни копалась в основной библиотеке, информацию о живых артефактах я в ней не найду. Другое дело, что Дамиан уже имел опыт общения с такой редкостью, как я, а значит, у него должны быть так необходимые мне книги. И я даже предполагала, где они могут храниться — в том самом личном кабинете, в который можно войти через его спальню. Как это сделать? Надеялась, что мне хватит находчивости.

Второе — из меня во что бы то ни стало хотят сделать императрицу, и мое решение ни на что не повлияет. Меня обучают внешней и внутренней политике, этикету, истории, математике и географии. Мне было интересно проводить время с министрами и учителями, но подоплека явственно читалась между строк. А если учитывать, что Дамиан стал приглашать меня на советы в качестве слушателя, то все их намерения становились более чем прозрачными. Оливию устранят — это я понимала отчетливо, но могла ли это допустить?

Мне было выгодно ее правление. Более того, я жаждала, чтобы она поскорее совершила переворот, потому что бежать я собиралась именно в тот момент, когда во дворце будет суматоха. Иначе придется прорываться боем, а лишать кого-то жизни я просто не имела права.

Четвертое, но не менее важное — это мои резкие провалы в памяти. Ужин с императором, темнота, утро — эта последовательность повторялась ежедневно и пугала меня не меньше, чем сам Дамиан. В течение дня он старался показываться мне на глаза как можно чаще. Всегда вел себя более чем учтиво, делал комплименты, старался разговорить и дарил подарки.

Со стороны каждый мог бы увидеть в его действиях ухаживания, но я прекрасно понимала, что люди так быстро не меняются. В особенности если в глазах то и дело проскальзывают эмоции, которые лично я видеть в них по отношению к себе не хотела бы. Однако в его спокойствии после той яркой несдержанности явно скрывалось что-то, чего я пока не понимала. Собиралась выяснить сегодня же, потому что подозрения имелись. И, если они оправдаются, я буду вынуждена идти на крайние меры.

— На сегодня, пожалуй, закончим. Ваша Светлость, вам понятно, почему гвардия ослушалась своего командира? — вопросил у меня лорд Артан.

— Да, — отозвалась я, устало потирая веки. — Его приказ противоречил уставу и был направлен во вред королю. Я только одного не могу понять. Неужели причиной восстания могла послужить женщина? Пусть даже аристократка, но ведь взгляды в Шагдарахе, насколько мне известно, никогда не менялись, и женщина всегда была чьей-то собственностью хоть и с правом голоса.

— Не каждая женщина может быть собственностью, Ваша Светлость. Вам ли не знать? Есть случаи, когда женщину считают равной, реже возносят выше мужчины. Вы тому яркий пример.

Я не была равной Дамиану, как не была и выше него, но министр не зря говорил об этом. Вся империя знала, что муж боготворит меня, позволяя делать мне все, что вздумается. Более того, ходили слухи, что я невероятно умна, сильна характером, честолюбива и сострадательна. Естественно, эти сказки распространяли специально, чтобы в нужный момент народ принял меня как свою правительницу. Да только в мои планы это нисколько не вписывалось.

Стук в дверь раздался как раз в тот момент, когда я закончила приводить себя в порядок. Я ждала Дамиана. Знала, что он придет, как приходил каждый день, и была готова к этому бою.

— Вы восхитительны в этом платье, — произнес он, оценив мой строгий серый наряд.

Я надела его специально, потому что ткань платья была плотной. Такая скрывала некоторые проблемы, которые возникали у дам ежемесячно, как только они входили в период взросления. Собиралась сыграть на этом недуге, потому что любые другие болезни мог вылечить лекарь, а значит, имитировать их было бесполезно.

— Благодарю, — ответила сдержанно.

Дамиан каждый день пытался меня удивить, выбирая все новые и новые места для ужина. Сегодня он привел меня на крышу, где имелся небольшой участок, обнесенный балюстрадой. Стол был накрыт прямо посередине, но, закончив с приготовлениями, слуги покинули крышу, оставляя нас наедине.

Постепенно я совладала с собственным телом. Теперь не вздрагивала каждый раз, когда мужчина меня касался, но презрение никуда не делось. Мне было мерзко, противно находиться рядом с ним. Никогда не забуду, никогда не прощу.

— Вина? — вопросил он у меня. Впрочем, сделал это как дать вежливости, потому что ответа не ждал и уже наполнял бокалы.

— Увы, но боюсь, что я не смогу сегодня составить вам компанию, — проговорила, пытаясь поддерживать прежнюю холодность и отстраненность.

Было бы глупо сразу кидаться Дамиану в объятия после того, как я все прошедшее время сторонилась его. В мои планы входило постепенное оттаивание, хотя при мысли об этом у меня сводило скулы. Пальцы сами собой сжимались в кулаки настолько сильно, что белели костяшки. Я ненавидела Дамиана и, да простит меня Всевышний, желала его смерти. Для любого целителя чужая жизнь — это великий дар, но, когда встречаешься с мерзавцем, который выносит тебе приговор, потому что так захотел, понимаешь, насколько разнятся воспитание и устои в королевствах. В Реверонге никто никогда бы так не поступил.

— Почему? — нахмурился мужчина, а рука его, удерживающая бутылку, дрогнула. Пара красных капель упала на белоснежную скатерть, но я отслеживала каждое его движение, каждую его эмоцию.

— Жене не принято говорить о таком с мужем. Я плохо себя чувствую, и этого достаточно, — заметила я, припоминая этикет, который уже сидел у меня в печенках.

Было так сложно играть. До безумия сложно. Теперь я понимала, почему Оливия нередко теряла лицо. Слишком тонкая грань: шаг влево — могут заподозрить в неискренности, шаг вправо — и холодность воспримут за дерзость. Правда, преподавателей по этой науке навряд ли возможно отыскать, а потому все приходит только с опытом.

— Как ваш супруг, я имею право знать все о вашем здоровье. Давайте сейчас же вызовем целителя…

— Не стоит, — перебила я его, не притрагиваясь ни к еде, ни к вину. — Лекарь не поможет мне с этим недугом. Он пройдет сам через три-четыре дня, но сейчас я действительно плохо себя чувствую. Меня мутит, а потому я просто посижу с вами, пока вы поужинаете.

Естественно, он понял, о каком недуге идет речь. Очень надеялась, что не станет проверять, потому что иначе я попадусь на лжи, а значит, возникнут закономерные вопросы, после которых навряд ли Дамиан останется таким же учтивым и обходительным.

Ужин не задался. Император пытался беседовать со мной, но его явно что-то злило. Все темы для разговора в итоге сводились к молчанию, так что вскоре мужчина спешно закончил ужин и проводил меня до моих покоев. Впервые за прошедшую неделю я помнила, как засыпала.

Да только утро началось с сюрпризов.

Проснулась я оттого, что явно ощутила в спальне чужое присутствие. Казалось, что кто-то возвышается надо мной. Мгновенно распахнув веки, я громко вскрикнула и перекатилась на постели, предсказуемо сваливаясь на пол.

Острая сталь вонзилась в кровать в том месте, где я лежала. Ароли тут же рывком вытащила кинжал и запустила в меня им, но я увернулась и скользнула под кровать. Фрейлина Оливии пыталась схватить меня за ногу, однако я отбивалась всеми конечностями, призывая себе в помощь Тьму. Чернильные щупальца вырвались из ладоней, затапливая все вокруг. Пыталась приказать им сковать девушку, но магия не слушалась, жгла пальцы, конфликтуя с целительством. Я выиграла лишь несколько секунд, лишая Ароли зрения, и этого оказалось достаточно, чтобы ко мне явилась помощь.

И нет, в спальню ворвались не бравые стражники, желающие защитить вторую супругу императора. Когда я выбралась из-под кровати, дверь распахнулась и явила мне вооруженную до зубов Оду. Одним метким броском она отправила тонкий стилет в намеченную цель. Острие вонзилось в шею Ароли. Девушка коротко вскрикнула, схватившись за горло, но было поздно. Тьма рассеялась, а на полу в луже крови лежал уже труп.

— Ваша Светлость, вы как? — подскочила ко мне бледная, как скатерть, Риола.

Ее лицо было последним, что я увидела, прежде чем стечь по стене прямо на пол и погрузиться во тьму.

В себя я пришла буквально через несколько минут. Лежала в своей постели, а вокруг меня сновали Риола и Арийза. Я видела золотистое свечение, что исходило из рук молодой вдовы. Оно окутывало мое тело, а я чувствовала себя все лучше.

— Спасибо, — пробормотала я, усаживаясь на кровати.

— Лежите, лежите, — тут же затараторила Риола, но подушки мне под спину подложила.

— Мне уже лучше, — отмахнулась я. — Где Ода?

— Пошла за Его Величеством. В вашем крыле странным образом куда-то исчезли все стражники и дворцовые прислужники, — зло ответила первая фрейлина, укутывая меня одеялом. — Не смотрите туда! — загородила она мне юбками вид на Ароли.

— Мы шли разбудить вас и помочь вам собраться, — скороговоркой произнесла Арийза, вставая рядом с девушкой, чтобы я абсолютно ничего не видела. — Сразу отметили, что нет никого, а потом вы закричали.

— Аделина! — раздался рев где-то очень далеко, но так, что задрожали даже стекла, не говоря уже обо мне.

Меня снесло ураганом, неудержимым штормом, что подхватил меня на руки, крепко прижав к себе до боли, до слышного хруста в костях. Страх всколыхнулся в груди, но я подавила его усилием воли.

— Отпустите! — прошипела я, пытаясь оттолкнуть его от себя, но меня не слушали.

Комнаты заполнила стража, а я уже через минуту оказалась в спальне Дамиана. Уложив меня на постель, он спешно ощупывал мое тело, нисколько не переживая о том, что я предстала перед ним в сорочке.

— Со мной все нормально! Нормально! — воскликнула я, отпихивая его и набрасывая на себя плед.

Нависал надо мной, пронзая черным взглядом. Меня придавливало к подушкам его силой, ощущала Тьму, что клубилась вокруг него, окружала мощное тело вихрями.

Рванув меня на себя, Дамиан впился в мои губы беспощадным поцелуем. Сминал, завоевывал, укрощал, но я не отвечала, как бы сильно ни напирал. Отстранившись, он смотрел на меня в ожидании, и я не стала его разочаровывать. Звонкая хлесткая пощечина обожгла мою ладонь, оставив красный след на его щеке, но император не дернулся.

— Я испугался, — прозвучало зло, отрывисто.

Будь он змеей, сейчас непременно плюнул бы ядом.

— Я тоже, но это не дает вам никакого морального права творить непотребство, — выговорила я, стойко выдерживая и его взгляд, и его давление.

Ощущала, что самочувствие ухудшается. Слабость накатывала волнами — запоздало. Перед глазами затанцевали вальс черные мушки, но виду я не подала.

— Ты моя супруга! — взбеленился Дамиан.

— Но не ваша собственность.

— Да что тебе еще нужно? — уже не сдерживался мужчина, а кулаки его сжимались в бессильной ярости. — У тебя есть все! Вся империя пала к твоим ногам! Я держу себя в руках, и видит Всевышний, насколько это сложно!

— Что мне еще нужно? — горько усмехнулась я. — Вы не можете мне этого дать. Вы только отбираете.

Мне казалось, что он сейчас ударит. Не сдержится и ударит, но, зарычав раненым зверем, Дамиан выскочил из своих покоев, оставляя меня одну. Впрочем, одиночество мое не продлилось слишком долго. Только я хотела попробовать пробраться в его кабинет, как в спальню постучали.

— Аделина, вы можете вернуться в свои покои. Фрейлины ожидают вас, — раздался сухой голос императора, а я спешно запрыгнула в кровать, не желая попасться.

Завернувшись в плед, подошла к дверям и все-таки вышла в гостиную, чтобы статно прошествовать мимо супруга, который в этот момент старательно изображал вазу, стоя лицом к окну.

Шагнув к раскрытым настежь дверям, я гулко выдохнула, потому что буря, которую я дожидалась, меня миновала, да только стоило мне выйти в коридор, как Дамиан окликнул меня:

— Не покидайте крыло в ближайшие два часа. Завтрак вам сейчас принесут, но сначала я зайду и проверю его на яды.

— Мне грозит опасность? — поинтересовалась я отстраненно, но в голове до сих пор не укладывались мысли о том, что Оливия подослала ко мне одну из своих фрейлин.

Она убила бы меня, если бы я не проснулась. Она лишила бы меня жизни, повинуясь приказу Оливии. А ведь я ничего не сделала.

— Есть вероятность того, что мне будут мстить через вас, — все-таки обернулся император. Собранный, напряженный, злой.

— Мстить? — не совсем понимала я.

— Через час Оливия в сопровождении гвардии отправляется в Певерхьер. Как императрица несколько месяцев она будет следить за восстановлением этой части империи. Думаю, мне не нужно объяснять вам причины?

— Не нужно, — сдавленно выдохнула я, ощущая, как призрачная надежда выскальзывает из рук.

— Приемные часы сдвинули на послеобеденное время, чтобы вы могли прийти в себя. В течение дня я буду занят, поэтому встретимся за ужином, — отчитался передо мной император, но я его уже не слышала.

Вернувшись к себе в комнаты, я прошла в спальню и потерянно уселась в кресло, так и не выпуская из рук чужой плед. Мне не хотелось придумывать другой план, но внутренне я понимала, что так будет правильней. В первом варианте я полностью зависела от удачливости Оливии. Сейчас же должна была полагаться только на себя. Впрочем, этот урок я уже усвоила.