Глава 14

Наши шаги гулким эхом дробят давящую тишину подземелья. Приходится очень быстро переставлять ноги, чтобы поспевать за светлячком мэтра Гануша. Не бежать, конечно, но и зевать некогда. Кажется, он ещё и ускоряется по мере движения.

— А что случилось вообще? Почему мы катакомбами уходим? — спрашивает меня Юрген немного запыхавшимся голосом, когда позади остаётся довольно-таки приличное расстояние.

Говорить ему про оборотня, или нет? Не хочу. Очень не хочу. Опасно. Пусть это и нечестно по отношению к парню. И так уже слишком много людей-нелюдей знает обо мне и том, кто идёт по моему следу.

— Мэтр Гануш сказал, что за его аптекой могут следить, — уклончиво сообщаю я. — Ты выпил зелье?

— Да, — кривится Юрген. — Но сдаётся мне, что-то ты темнишь, Янко.

— Почему ты так решил? — осторожно уточняю я.

— Появился в том замке неизвестно откуда. Ведёшь себя странно. Как-то… не так. Знаешь больше, чем говоришь. Ба, согласилась тебе помочь. Потом этот… — обличающе перечисляет мне мой спутник.

— Мэтр помог нам, потому что мы пришли от твоей ба. Они приятели, она сама мне сказала, — пытаюсь оправдаться.

— Ага, и заинтересовался тобой он тоже из-за ба? Палец твой облизал, хотя если хотел кровь попробовать, то вполне мог и с пробирки хлебнуть, — фыркает. — Ты вообще парень?

Этот вопрос настолько неожиданный, что я забываю смотреть под ноги и спотыкаюсь на ровном месте. И только хорошая реакция шагающего рядом Юргена, поймавшего меня за локоть, спасает от близкого знакомства с каменным полом.

— Ты чего? — развернув меня к себе, вскидывает он брови. И тут его глаза начинают потрясённо увеличиваться. — Постой… ты что? Правда, девушка? Я угадал?

Вот тебе и маскировка. Молодец, Аська! Тебя даже мальчишка-подросток раскусил.

Хотя нет, это не маскировка виновата. Это я… всё я. Решила, что достаточно изменить внешность, начать понижать голос, и все мне поверят. Надо за собой следить лучше. Двигаться иначе. Проанализировать, как братья себя ведут в какой ситуации…

И дичайшая отупляющая усталость не оправдание моему проколу. Если меня найдут и убьют… в общем надо собраться и как-то спасать ситуацию. Только не представляю как. По голове Юргена что ли стукнуть и сбежать?

— А чего такая страшненькая? — вышибает он из меня воздух новым вопросом.

Видимо мой взгляд становится совсем зверским, потому что парень отпускает мою руку и опасливо отступает на несколько шагов.

— Не надо на меня так смотреть, будто убить хочешь. Я же никому. Могила. Зуб даю, — демонстративно дёргает он за передний верхний резец.

— Откуда мне знать, что ты уже завтра не забудешь своё обещание и не пойдёшь трепать обо мне глупости с кем ни попадя? — прищуриваюсь угрожающе. Ну, по крайней мере, мне так кажется.

— Я что, дурак? Во-первых мне ба голову открутит. Во-вторых, там в замке был кто-то, кто способен унюхать нас троих. И, судя по всему, ищет теперь тоже нас троих. Из-за тебя. Я прав?

Приходится, кивнуть. Целее будет, если предупредить.

— Во-о-о-от. Ты мой… должница, оказывается. За тобой же гнались, — делает не самый приятный для меня вывод Юрген.

Что-то я долгами обрастаю так стремительно, как собака репьями.

— Без меня вы бы в колодце сидели, — напоминаю ему.

— Сдаётся мне, что без тебя мы бы в него и не попали, — прищуривается Юрген в ответ. — Это ведь ты громыхала там в коридоре?

Ну да, сложно не сопоставить, если мыслить критически.

В свете зависшего над нами светлячка, который даже и не думал улетать, когда мы остановились, я хорошо вижу требовательное выражение его лица. Да и он может хорошо меня рассмотреть.

Моя беда в том, что врать вот так прямо, смотря в глаза я попросту не умею. Увиливать, перекручивать правду, подавать её в другом свете ещё куда не шло, это пожалуйста. А на прямой вопрос заведомо говорить ложь и ничем себя не выдать… Нет, не умею и никогда не умела.

Так что ответ на свой вопрос Юрген понимает по моим глазам. Да, дураком его назвать никак нельзя.

Удовлетворённо кивнув своим выводам, парень продолжает с интересом меня изучать.

— И что, от тебя теперь тоже ждать список принимаемых благодарностей? — с горьким сарказмом фыркаю я, чувствуя, как накатывает волной отупляющая усталость и апатия. И обида на весь мир.

— Нет. Ты чего? Просто хочу знать правду, — внезапно смущается Юрген.

— Правда опасна для тебя. Даже твоя ба на своих картах увидела, что лезть в мои секреты опасно для жизни. А ты хороший парень. Мне будет очень жаль, если с тобой, или твоим братом что-то случится. Поэтому, извини, но правду я тебе сказать не могу. Лучше выбрось из головы всё, что ты тут про меня надумал. Для всех я парень. Янко. И только так.

— Ладно, — примиряюще поднимает руки. — Если тебе будет спокойней, я даже клятву дам, что никому не скажу, — с этими словами он чертит в воздухе руну магической клятвы. И та к моему удивлению зажигается мягким золотистым светом, явственно проступая перед нашими взглядами. — Клянусь, что никому ни слова не скажу, кто ты на самом деле.

— И где мы встретились, — подсказываю ему, пользуясь случаем.

— И о том, где мы встретились, — завершает Юрген.

Руна вспыхивает, запечатывая произнесённый зарок и гаснет, обдав щекотным теплом.

— Ты маг? — смотрю на парня.

— Немного, — пожимает он плечами. — Ну что, пошли? А то время уже позднее. Я есть хочу. И ты, наверное, тоже.

— Пошли, — киваю согласно.

И мы топаем дальше в том же направлении. Светлячок тут же устремляется вперёд, снова становясь проводником. Видимо, зря мы за ним бежали. Никуда он от нас не улетит.

— Так почему ты страшненькая? Щетина и всё такое… — всё-таки не выдерживает Юрген.

— Так надо, — огрызаюсь устало.

— Значит, маскирующий артефакт какой-то, — понимающе кивает он. — Хорошая штука. Дорогая небось. Только тебя всё равно раскусят.

— Почему? Что я делаю не так?

— Ходишь, говоришь, смотришь, ещё много чего, — пожимает он плечами.

— Кошмар, — вздыхаю обречённо.

— Не боись. Я тебя научу, как надо. Сделаю из тебя настоящего пацана, — с очень серьёзным видом обещает Юрген.

О небо, дай мне сил. За что мне всё это?

— Зачем тебе? — интересуюсь, едва сдерживая нервный смех.

— Ну как? Прийти на помощь деве в беде, это же святое дело. Я мужчина, значит, должен тебе помочь, — важно заявляет он.

Ну-у-у, это… круто. Благородно, романтично и всё такое. Хотя подозреваю, что тут и моя таинственность сыграла роль. Не только вампиров чужие секреты привлекают.

— Спасибо, — улыбаюсь благодарно. Если вдуматься, мне действительно не помешает, если кто-то со стороны подскажет, чем я себя выдаю. Чтобы больше никто не догадался.

— А тебе сколько лет? — с интересом смотрит на меня мой теперь уже сообщник.

— Больше чем тебе, — уведомляю его со смешком, и на всякий случай прибавляю: — Намного. Расскажи лучше про ваш табор. Что за представление вы даёте? Как всё устроено? Что за работу мне придётся делать?

Уловка срабатывает и больше темы моей личности мы не касаемся. Юрген в красках рассказывает о предстоящем завтра большом представлении, расписывает кто с какими номерами будет выступать, кому понадобится помощь. Так мы и выходим из катакомб. Следуя за нашим проводником, выбираемся на поверхность через неприметный лаз, затерявшийся среди огромных валунов на каменистом склоне, с которого отлично виден свет костров в таборе. Светлячок, выполнив свою миссию, сразу же гаснет, оставляя нас в темноте под звёздным небом.

— Ты как, в темноте видишь? — спрашивает Юрг.

— Плохо, — признаюсь я.

— Тогда давай руку. И ступай осторожно, — советует он.

Спорить с ним я даже не пытаюсь. Переломать ноги мне совершенно не хочется. Тем более, что вскоре выясняется, что сам Юрген, судя по всему, очень хорошо видит, куда идёт. И мне помогает.

Спуск занимает у нас около получаса. И вскоре мы уже подходим к табору той самой дорогой, которой уходили. Как только к ней вышли, я благоразумно выдернула руку из ладони моего спутника.

— Смотри на меня, — тихо велит Юрг, когда до табора остаётся всего ничего. — Плечи расслабь и немного ссутуль вперёд. Иди вальяжно, не виляй попой. Руки в карманы сунь, так будет правдоподобней. И выражение лица сделай… не таким жалобно-девчачьим. Челюсть вперёд выдвини, губы сожми. Во, вот так. И это, как сядем у костра есть, садись так, будто ты там один, чтобы удобно. Не зажимайся, ножки скромно не сдвигай и всё такое. Там проветриваться всё должно. Понимаешь, о чём я?

— Да, — киваю со смешком.

— Тогда пошли.