Глава 12

Про Элвина я думала недолго. Вернее, думала, пока не дозрела до простого вывода: это я ошиблась, что сознание долгожителей ничем не отличается от обычного человеческого! Они просто обязаны мыслить другими категориями, иначе относиться к событиям и с нашей точки зрения быть немного странными. Удивительно было бы, если бы двухсотлетний драк-шелле был бы мне так же понятен, как мясник в нашем замке. Вот мне и сложно осознать, что у них там в их головах творится, мне не дано этого понять! Успокоившись этой мыслью, я перешла к следующей.

Хинанда в порыве ревности выдала ту самую версию, которая у меня была первой: кто-то хотел отомстить вовсе не мне, а негодяю Зохару, убив его невесту. Но на тот момент я думала, что знаю всех, приехавших из Седьмой Окраины, а Аштара и Мариту давно не подозревала. И выпустила из головы еще одного человека – повариху Тайшу. Прохладное знакомство с той теперь заиграло новыми красками. Мы встречались с ней еще пару раз в общестуденческой столовой, но землячка лишь сухо и вежливо отвечала на мои приветствия. Да, простая работница не была обязана бросаться мне на шею от восторга, но на воспоминание о моей матери она частичку тепла отыскала, со мной же спешила как можно быстрее распрощаться. И Зохар определенно мог ей чем-то навредить – ей самой, сестре, матери, прабабушке или кому угодно, из-за чего можно захотеть навсегда покинуть Имельское княжество и желать зла обидчику. Чем больше я об этом думала, тем сильнее казалось, что все линии на Тайше и сходятся. А кто еще мог беспрепятственно войти в комнату шелле и взять перстень, если еду подают прямо в покои Элвина? Кто мог украсть ключ от нашей комнаты? Ведь повара наверняка живут где-то неподалеку от прочего персонала, включая уборщиц и ключниц. За каких-то пару часов я смогла придумать Тайше и мотив, и все способы осуществления уже произошедшего.

Единственное, чего я так и не смогла сделать – возненавидеть ее за риски, которым она меня подвергла. Вполне возможно, бедная женщина живет в ненависти к старому демону десятки лет, но раньше она не имела шанса Зохара даже уколоть. И тут являюсь я – хоть какая-то отдушина для истерзанного сердца. И ведь она старалась сделать все возможное, чтобы, кроме меня, никто не пострадал и никто не ответил за мое убийство. Я думала почти целый день, а потом решила сделать тот же ход, который уже предпринимала и который привел меня к победе: пойти, открыто посмотреть в глаза и рассказать честно, как есть. Можно начать с того, что Зохара моя смерть расстроит максимум на десять минут, а в ненависти к нему я точно на ее стороне.

Мне пришлось долго ждать после ужина, когда повариха освободится. И Тайша явно не спешила, она могла бы выйти ко мне на несколько минут, отложить ненадолго посуду или нарезку бекона, но предпочла заставить меня ждать. И, как ни крути, это тоже знак – женщина не горела желанием разговаривать со мной вообще или даже догадывалась, для чего именно я так назойливо вытаскиваю ее на беседу. Скорее всего, она вообще улизнула бы в здание для персонала, если бы я не караулила ее.

– Тайша! – я позвала решительно, когда та все-таки вышла. – Мы обязательно поговорим, чтобы ты не наделала других глупостей!

– О, сударыня? – пожилая повариха фальшиво удивилась. – Все-то ждете? Я уж думала, вы отправились почивать. Что-то случилось?

– Да! – я сделала еще шаг, но остановилась на небольшом расстоянии. Опасливо поежилась и предупредила: – Только попробуй на меня наброситься – я сумею за себя постоять!

– С какой стати мне на вас набрасываться? – она боязливо отступила, как если бы действительно не собиралась ничего подобного вытворять.

– Потому что ты два раза уже пыталась меня убить – руками шелле. Верно?

– Да что вы такое говорите? – она всплеснула руками. – Сударыня!

– Прекрати, Тайша, – меня раздражали ее неумелые попытки скрыть правду. И тогда я начала привирать: – Доказательства при нужде отыщутся! Если я укажу драк-шелле Ео на тебя, то уверена, что он почует твой запах и на перстне, и в моей спальне. Ты ведь знаешь, что бывает за воровство у шелле? О, смотрю теперь ты начала бледнеть!

Вряд ли запах на перстне до сих пор сохранился, уж слишком много времени прошло. Но мне нужны были ответы сейчас, потому стоило надавить.

– Сударыня Айса! – она почти взвизгнула и замахала руками. – Зачем вы на меня наговариваете? Какой перстень? Зачем мне вообще желать вам зла?

Я покачала головой и уже без опаски подошла к ней совсем близко – женщина перепугана тем, что поймана, сейчас точно не поднимет на меня руку. И никогда не поднимет, если я успею сказать ей то, что собиралась:

– Но я здесь без Элвина Ео, как видишь, то есть пока не хочу для тебя неприятностей. Я предполагаю, что ты за что-то ненавидишь моего жениха, но будь уверена – я ненавижу его не меньше. Да и он ко мне большой любви не питает. Подумай об этом, Тайша, если решишь предпринять новую попытку. Стоит ли оно того? Ведь ты выглядишь хорошим человеком, который вряд ли хочет убивать таких же жертв Зохара, как ты сама.

Тайша вдруг успокоилась, выпрямилась и начала бездумно поправлять темно-коричневую юбку, засаленную по бокам в местах, не прикрытых фартуком. И отвечала, глядя мне прямо в глаза, решительно и немного надменно, что может себе позволить лишь тот, кто абсолютно уверен в собственной правоте:

– Вы не ошиблись, сударыня, я хороший человек. Наверное, что-то дурное делала, но за всю свою жизнь никому большого зла осознанно не причинила! Сердце у меня доброе – иногда я сама от этого страдаю. А жениха вашего, великого князя Седьмой Окраины, клянусь богами, ни разу не встречала.

– Может быть… – я немного растеряла свою уверенность. – Но про Зохара ты точно знаешь!

Она округлила глаза, уже почти напирая на меня:

– Конечно, знаю! Про него такие страшные сказки рассказывают, что я с детства мечтала в Центрину уехать и жить здесь, подальше от тех историй, которые частично могут оказаться правдой. Я из семьи свободных купцов, нас великий князь никогда особенно не обижал, ведь от торговли идет хороший налог в казну Окраины. Да и красивых девок мой род не производил – в этом наше счастье. Но я все равно не хотела оставаться там, а отец, понятное дело, не желал меня из дома отпускать. Знаете это ощущение всех отцов нашей Окраины, когда попрощаться с дитем страшно, а оставить еще страшнее?

Она замолчала, чтобы перевести дыхание. Эту же историю вкратце я от нее уже слышала при нашей первой встрече. Но сейчас не перебивала, надеясь уловить хоть какую-то дополнительную подробность, способную меня убедить в одной из версий.

– Продолжай, – потребовала я.

– А княгиню Имельскую, вашу матушку, я встретила, когда мы шелка для платьев в замок привозили, задолго до вашего рождения. Она ненароком услышала мои разговоры с отцом, а потом подошла и пожелала: пусть случится со мной счастье на чужбине, раз я остаться в родных краях не хочу. И пообещала помочь с оплатой за учебу и устройством. Прекрасная женщина с чутким сердцем, никогда ее поддержки не забуду! Я в Радожке на повара выучилась, потом в университет на службу приняли, замуж за хорошего человека вышла, он тут же в работниках служит. И пусть жизнь моя непроста, но я не вздрагиваю по ночам от мысли, что утречком придет великий князь и заберет меня или детей моих себе на потеху. В Седьмой Окраине иначе: мы там все ели страх вместе с хлебом.

Я отвела от нее взгляд. Рассказ либо очень хорошо продуман, либо является чистой правдой. Ну и зачем ей вообще меня убивать в таком случае? Или она прекрасно разыгрывает невинность. Я задумчиво спросила, заранее уверенная в ответе:

– И больше здесь нет никого, кто знал бы и ненавидел Зохара до желания меня убить?

Тайша снова заволновалась и начала причитать, как будто убаюкивала мою бдительность искренним участием:

– Среди работников никого нет! А про студентов вы и сами знаете, я видала вашу троицу за ужином в столовой. Кто-то нападал? Почему же вы в охрану не сообщили? Здесь много родовитых студентов учится, так и вы не из простых – если есть угроза…

Я перебила:

– Нет, не надо ни с кем говорить, Тайша. И я все еще тебе не верю. Просто пока не могу придумать другой мотив. У тебя глаза горят, когда ты про маму мою говоришь, ты определенно не захотела бы убить ее дитя просто так, без весомого повода. И даже ради какой-нибудь мести Зохару – вряд ли…

– Мести? – Повариха тоже задумалась. – Если уж убивать из такой мести, так сына его. Хотя до демонского отродья и лысый черт не доберется… Ну тогда скорее вашу подругу, которая ему в наложницы отписана! В мире меньше найдется девиц благородных княжеских кровей, чем с ее личиком. Но и ее за что? Сомневаюсь, что бедняжка сама выбрала судьбу стать любовницей жуткого чудовища…

Я развернулась и ушла, не попрощавшись и не дослушав ее рассудительные причитания. То, что она осведомлена об Аштаре и Марите, меня не удивило: служанки и в нашем замке меж собой все сплетни обсуждали и часто знали больше многих господ. Но Тайша правильно сказала – если бы мстили Зохару, то и Марита попадала бы под удар. Хотя до нее просто очередь могла не дойти, и надо предупредить подругу, чтобы тоже на всякий случай остерегалась.

В покоях Элвина уже давно все разошлись, время было позднее, но Марита меня ждала и рассказ выслушала. Однако смогла лишь в ответ пожать плечами: дескать, и сама не знает, можно ли обвинять Тайшу. Ведь я по ее душу побежала только по той причине, что других подозреваемых нет, а заодно из-за того, что она со мной была недостаточно приветлива в первую встречу. И это какой-то не совсем верный подход. Если виновна Тайша, то она меня услышала. Если же не она, тогда и вовсе никто. Неужели просто совпадение, и никто меня на самом деле подставлять не собирался? Тогда отныне и до самого моего отъезда из университета наступит приятное затишье.