Глава 19
Февраль — март 1802 года. Москва, Крестцы Российская Империя.
Опять дорога и возможность отдохнуть. Вернее, просто собраться с мыслями и проанализировать ситуацию. А она складывалась весьма неоднозначно. Я ни минуты не сомневался, что зажравшаяся часть этой камарильи попытается саботировать мои решения и пойдёт на конфронтацию. На серьёзный мятеж эта публика более не способна, так как гвардия в нынешнем виде фактически расформирована. Большая часть мятежников уже разбросана по другим частям подальше от столицы, в основном на юге Империи.
С офицерами такая же ситуация. Тех, кто не был замаран в крови перевели в обычные полки с сохранением звания. Часть особо упорных и непонимающих, попытавшаяся показать свой характер ушла в отставку. Но уволившихся ждало сильное разочарование. Они были лишены званий, наград и пенсий. Более того, отставникам было запрещено занимать любые государственные должности в течение десяти лет. Но на этом я не остановился. Все получили предписание не отъезжать от своего имения далее, чем на двадцать вёрст. Их-то и стоило опасаться в первую очередь. Гвардейцы народ не бедный, но владельцев богатых усадеб среди них меньшинство. Многие люди среднего достатка или младшие сыновья, отправленные в столицу делать карьеру. И теперь они вдруг становятся никому не нужными, ещё и фактически под домашним арестом. Идея была в том, чтобы через год-полтора издать указ о новой амнистии и разрешить этим сидельцам уехать в Сибирь, Семиречье или Дальний Восток. Думаю, озверевшие от ничегонеделания весьма активные и молодые люди должны массово покинуть свои застенки.
Общественные слушания, как я и предполагал, перешли в массовый поток жалобщиков к Александру. Но здесь коса нашла на камень. Приняв представителей нескольких знатнейших родов, брат быстро свернул свои дела и буквально через два дня умотал в Новгород. При этом взял с собой только Лизу, пару фрейлин, работников Канцелярии, несколько ближайших соратников вроде Кочубея и многочисленную охрану. Император стал просто фанатом железной дороги и постоянно переписывался с Кулибиным. Изобретатель обещал ему усовершенствованный вариант паровоза, а ещё новые станки для сверления стволов пушек с ружьями. Новинок у КБ хватало. Вот парочка и нашла более приятное занятие, в виде изучения новинок русской научной мысли, нежели выслушивание плача бесконечных делегаций.
Здесь ещё я похвастался, что скоро в Мраморном дворце будет паровое отопление, горячая вода, канализация и самый настоящий ватерклозет. Брат тут же встал на дыбы и повелел — то же самое должно быть в Зимнем. Здесь наверняка не обошлось без Лизы. Я же ещё во всех красках описал, как быстро можно принимать ванну и вообще все преимущества такого девайса. Как Императрица может допустить, что в её дворце до сих пор воду греют в чанах, а туалет фактически дырка в поле?
А с водопроводом получилось забавно. Я уже и забыл про голландского инженера Мартенса, который активно занимался в Новгородской губернии водными вопросами, если можно так выразиться. Именно он был инициатором строительства нормальной набережной, заведовал расширением и очисткой Волхова для бесперебойного судоходства, перестраивал пристани со складами и много всего иного. При этом Ян не оставлял своё главное увлечение — водопровод. Благодаря мощностям КБ, ему удалось наладить выпуск двух видов труб — керамических и металлических. А когда он ознакомился с технологиями парового двигателя, то сразу понял, что его мечты сбываются. Котёл для отопления ему сделали чуть ли не за месяц, ещё сильнее окрылив первопроходца. В планах был двигатель для нормального функционирования водопровода.
Голландец нашёл в столице такого же энтузиаста, только от архитектуры некоего Львова[1] и уже вдвоём с ним выдал проект по переустройству Мраморного дворца. Я пока ещё умом не тронулся, чтобы позволять двум фанатикам разрушать шедевр русской архитектуры. Посему предложил товарищам начать с Путевого, который мне не жалко. А далее, набив шишки, пусть берутся за более глобальный проект. Денег я им выделил, ведь дело нужное и весьма перспективное. Это новая отрасль экономики, плюс наша собственная российская, куда мы уже не пустим иностранцев. Более того, вполне реально начать экспорт тех же труб, отопительных систем и котлов.
Меня же ждала встреча с совсем иной делегацией, если её так можно назвать. Остановился я в Петровском, туда и съехались весьма интересные люди, которые сейчас владели более чем половиной российской промышленности. И настроены они были больше негативно в отношении одного излишне наглого царевича.
Баташевы, Демидовы, Кнауфы, Красильниковы, Лазаревы, Лугинины, Осокины, Походяшины, Строгановы, Турчаниновы, Яковлевы, а также несколько купцов первой гильдии и промышленники помельче. Ещё были наследники Мясникова с Твердышевым, в лице таких фамилий, как Бекетовы, Дурасовы, Голицыны, Козицкие и Толстые. Российская аристократия не стеснялась родниться с купеческим сословием, если речь шла о серьёзных суммах. А промышленники, недавно выслужившие дворянство, с удовольствием женили своих детей на представителях старых фамилий. Отдельно от всех расположился граф Орлов, который совсем недавно пополнил ряды крупных русских бизнесменов. Только сейчас до меня дошло, какие силы могут вступить со мной в конфликт. Это не только деньги, но ещё вековые связи и огромное влияние. Но мою двойственную сущность это только распаляло, и я точно не боялся последствий. На моей стороне было две вещи — правда и вся мощь государственного аппарата. Ещё и личная разведка с подготовленными башибузуками. И мои оппоненты знали это не хуже меня. Всего в зал набилось человек пятьдесят, для которых были поставлены ряды стульев, а в соседних комнатах приготовлены столы с закусками и напитками.
Мою свиту составлял верный Дугин с помощниками и охрана, переодетая в лакеев. Был ещё один господин весьма приятного облика, с военной выправкой, но в скромном гражданском камзоле. При виде его многие гости изрядно напряглись. Понятно, что присутствие бывшего генерал-прокурора[2] и одного из чиновников, который не предал Павла, было загадкой.
—Думаю не нужно пояснять, для чего я собрал столь уважаемую публику? Или у кого-то есть вопросы?
—А я бы вас послушал, ибо совсем далёк от происходящего, — к облегчению многих отозвался граф Орлов.
Он действительно прибыл в Москву только вчера. Ещё Алексей Григорьевич совершенно не интересовался делами двора и моими разборками с аристократией. Граф увлёкся новой игрушкой в виде завода. Вернее, уже было построено два полноценных предприятия, открыто несколько шахт, соляные прииски и несколько огромных сельскохозяйственных артелей, более похожих на агрохолдинги моего времени. А ещё были дорогие его сердцу кони.
—Всем участником сегодняшнего заседания были переданы специальные извещения, где были описаны основные темы предстоящего разговора. Разосланы они были более года назад. Но собрать в одном месте такое количество занятых людей дело долгое. И за последнее время произошло столько событий, что боюсь, мы не ограничимся только экономикой и развитием промышленности.
—Из присутствующих здесь мало кто связан с политикой, Ваше Высочество. Но зато у многих пострадали родственники. Нам бы хотелось понимания, долго ли ещё будет длиться этот произвол? И если можно личный вопрос, что случилось с моими двоюродным братом Никитой Никитовичем и его племянником Евдокимом? — к обсуждению присоединился Павел Демидов.
Чувствую, что опять начинаю заводиться. То есть смерть Павла, которого я благодаря своей новой сущности воспринимал как отца, для всех довольных и самовлюблённых вещь незначительная. А их родственники пострадавшая сторона? Шестьдесят лет дяде, должен понимать, с кем и в каком тоне он разговаривает.
—То есть вы считаете участие ублюдков, коих сейчас нарекли пострадавшими, причастными к убийству Императора, мятежу и покушению на мою жизнь, невинно осуждёнными? Но благо речь не о них. Есть у нас и более насущные вопросы.
Сука, как тяжело держать себя в руках. Но сегодня мне точно нельзя перегибать палку, хотя макнуть мордой в грязь некоторых товарищей необходимо. Поднимаю руку, пресекая попытки взволнованного учёного возразить. Поворачиваюсь в сторону Дугина, который тут же раздаёт первому ряду копии с заключением о преступлениях Никиты Демидова, его племянника и нескольких особо одиозных помощников. Допрашивали его вчера, что не доставило мне никакого удовольствия. Старик оказался мразью, что даже мне стало тошно, хотя и читал ранее много всего про порядки, существовавшие на уральских заводах. Племянник мало чем отличался от дядюшки, а в некоторых дикостях был даже более находчивым. Ещё он был безмерно похотлив, используя положение и деньги, фактически насиловал любых понравившихся девушек, включая совсем юных.
—Я понимаю, что для присутствующей здесь публики нечеловеческие условия жизни рабочих, травмы, гибель на производстве, голод их семей и просто издевательства приказчиков с управляющими, не являются причиной ареста столь уважаемого господина. Только незаконная добыча золота, изготовление фальшивых монет и нападение с целью убийства на экспедицию Академии Наук, называется преступление против государства российского. И за это придётся отвечать по всей строгости закона. А с учётом того, что трибунал по рассмотрению особо опасных деяний ещё не распущен, то подумаете какая судьба ждёт преступников. А также я бы не стал на вашем месте спокойно относиться к преступлениям против рабочих. Это в первую очередь касается вас, господин Яковлев, — обращаюсь к дёрнувшемуся промышленнику, — Да, именно Петра Саввича.
Второй брат сначала тоже напрягся, но успокоился, когда прозвучало другое имя. Народ завозился и зашумел, меж тем бумаги передавались из рук в руки. Эти точно дураками не были и понимали, что есть вещи, за которые преступать нельзя. Им реально плевать на чудовищные условия, в которых находятся их работники. А вот воровать золото и подделывать монеты — это вызов монарху. И тот будет в своём праве наказать нарушителя, как угодно. Думаю, Демидовых уже списали и стали с интересом ждать продолжение спектакля. Хотя об имуществе бездетного Никиты Никитича, придётся ещё разговаривать с его роднёй и желающими заграбастать огромное хозяйство.
—Но простите, Ваше Высочество, — старший из братьев быстро пришёл в себя и начал оправдываться, — Богом клянусь, не имею никакого отношения к незаконной добыче металла и тем более подделке монет.
Дугин по моей команде передаёт промышленнику отдельную папку. Тот начинает внимательно её изучать и по мере понимая, что там написано, его некрасивое лицо становится бледным будто мел. Яковлев поднимает на меня шалые глаза и с трудом произносит.
—Не знал о сих изуверствах. Готов поклясться чем угодно. Есть грех, все силы в последние годы направил на Южную Горнорудную Компанию, которая создана на паях с его Сиятельством, — Пётр кивает на Орлова, — братьями Баташевыми и вами. Упустил я дела на уральских заводах, обращая больше внимание на прибыли. То какими способами тамошний управляющий добивается результата, даже и не думал.
Народ меж тем опять зашушукался. И проблемы заводчика их не интересовали в принципе. Наша ЮГК развивалась очень мощно и в перспективе должна убрать с юга России всех конкурентов. С учётом того, что я в доле, шансы на это практически стопроцентные. Ко мне уже несколько раз обращались представители разных семейств на предмет совместного осваивания новых месторождений. Ещё при Павле мы выправили для нового концерна временную привилегию сроком на пятнадцать лет. И это было оправдано. Потому что кроме заводов, наша компания занимается строительством инфраструктуры с дорогами и огромными темпами развивает сельское хозяйство. Ведь получится так, что через три — четыре года прибегут инвесторы на всё готовое и начнут составлять конкуренцию, сбивая цены. А компании надо отбить вложения. Хотя мысли о создании подобных предприятий в Запорожье, Екатеринославе и Елизаветграде посещали меня давно. А ещё есть захиревший без топлива Липецкий завод, нужно начать глобальное освоение Курской магнитной аномалии. И это только часть моих планов. Вернее, в ближайшее время этим уже будет заниматься Минпром, формированием которого я занимался лично. Но это всё позже. Хотя чую, что придётся отдавать права на разработку моим сегодняшним гостям, как взятку для устранения разногласий.
—То есть вы не слышали, что управляющий Зотов проводил массовые казни? Ещё он загонял в шахту женщин с совсем маленькими детьми и фактически создал на вашем заводе каторжную систему. И про незаконную добычу золота вы тоже не знали? А может, до вас доходили слухи про пруд, в котором ваш человек топил трупы, скрывая следы преступлений? Почти тридцать человек, включая детей! И это, не считая умерших в результате побоев и нечеловеческих условий, созданных в последние годы. Тех хоть зарыли на кладбище.
Внешне я выгляжу спокойным, но внутри просто киплю. Я ещё могу поверить, что Яковлев не знал про золото. Но о творящемся беспределе ему наверняка доносили. А ещё рабочие писали жалобы местным властям, которые за неплохую мзду прикрывали изувера. С ними расправляться буду без всякой жалости и каторгой они не отделаются, пойдут как соучастники.
Яковлев дураком не был и понимал, чем может закончиться дело. Вскочив со стула, он подбежал ко мне и рухнул на колени. Есть преступления, за которое придётся отвечать, даже с учётом нынешнего либерального законодательства. Хотя я уже показал многим, что есть просто закон и его надо выполнять. И наказание коснётся всех, невзирая на происхождение и чины.
—Встаньте, Пётр Саввич. Здесь не приём у царя-батюшки, который волен казнить или миловать. Мы собрались по иной причине. И претензии к нечеловеческому отношению к собственным работникам, имеются практически ко всем присутствующим. С них тоже спросит комиссия от Тайной экспедиции, которая уже начала действовать на Урале.
Пётр с помощниками поднялись со своего места и начали передавать недоумевающим гостям папочки с фамилиями на обложке. Пока народ читал список претензий к работе их предприятий, а частенько и преступлений против персонала, я обратился к Яковлеву.
—Мне невместно состоять с вами в одном акционерном обществе. Поэтому предлагаю вам выйти из ЮГК и продать свою долю одному из находящихся здесь господ.
Промышленники резко перестали шуршать бумагами и начали сверлить взглядами опального коллегу. Претензии со стороны государства для них ничто, а вот возможность увеличить капиталы и войти в долю с братом Императора вещь заманчивая. Правильного пайщика позже определим кулуарно, а пока надо закончить с Яковлевым.
—Ваше дело передаётся в ведение службы Петра Хрисанфовича, — киваю в сторону Обольянинова, отчего промышленник дёрнулся как удара, — Он как раз проводит расследования нарушений против государства и человечности. Уже десяток помещиков, отличающихся особым изуверствам и склонностью к убийствам, пришлось оградить от общества. И судить их будут со всей строгостью, независимо от того мучили они крепостных или лишали жизни купцов с дворянами, разбойничая на дорогах.
Об Особой комиссии при МВД, которую возглавил бывший генерал-прокурор, уже знали. Действовал он молниеносно, был подконтролен исключительно мне с Александром и не брал взяток. Ещё Обольянинов воспринимал свою должность как возможность отомстить и загладить вину, что не уберёг благодетеля. Совесть товарища мучила, оттого он был столь безжалостен. Понятно, что действовал чиновник по договорённости со мной, но репутацию заслужил весьма неоднозначную. Поэтому промышленник ничего хорошего от верного сподвижника Павла не ждал. Судя по задумчивым лицам большой части гостей, они тоже напряглись. Если дела ведёт лично один из заместителей министра, то это санкция Императора и дело серьёзное. Александр быстро уехал в Новгород, а встретиться им пришлось со мной. Плюс показательная порка одного из богатейших людей страны и арест второго, не менее влиятельного заводчика. Здесь волей-неволей задумаешься, а дадут ли им уехать из дворца или тоже отправят в уютную камеру.
—Господа, предлагаю перерыв на обед и вообще не мешает обдумать сложившуюся ситуацию. Граф, не составите мне и заместителю министра компанию? — обращаюсь к Орлову.
Заодно через секретаря в отдельный кабинет с накрытым столом были приглашены Демидов, граф Строганов[3] и единственная присутствующая на собрании дама Наталья Алексеевна Колтовская, в девичестве Турчанинова. Единственная толковая наследница богатейшего уральского заводчика и солепромышленника. Чуть ли не с юности помогала отцу, а после его смерти выкупила или взяла в управление доли своих братьев и сестёр.
А ещё говорят, что женщины угнетены и бесправны. Попробуй покомандуй такой вот мадам, которая, будучи матерью четырёх детей, сбежала от нелюбимого мужа, женившегося на ней из-за денег. Отсудила при помощи Павла и поэта Державина своё приданное, ещё и отодвинула от управления капиталами родную мать. Сейчас будучи беременной от своего любовника Татищева, она вела весьма активный образ жизни, фактически восстановив и возглавив концерн отца. В обществе Наталья имела неоднозначную репутацию, но при этом была вхожа во все дома и весьма популярна среди влиятельных людей.
Обед был скромный по нынешним временам, но мне было не до разносолов. Первое, два вида второго и салаты. Хотя публика была в курсе моих скромных потребностей и меню никого не шокировало. Зато удивил всех салат оливье и жареная картошка с котлетой по-киевски. И, конечно, мороженое на десерт, которое было уже известно, но до мастерства моего повара всем было далеко. Юля даже устроила мне сцену, когда я попытался утащить его в Москву. Мол дети очень любит его стряпню и вообще мы привыкли, нечего по всяким заграницам мотаться. В результате взял с собой лучшего ученика этого маэстро кастрюли и половника. Колтовская даже попросила разрешения прислать своего повара для ознакомления с некоторыми рецептами.
Уже за чаепитием Орлов не выдержал и начал разговор. В принципе я и вызвал на приватную беседу именно этих людей, потому что надеялся поговорить максимально откровенно.
—Вы слишком круто взяли, Константин Павлович! В отличие от многих я понимаю отчего такая жестокая реакция. Можете смеяться, но в последние годы, насмотревшись на наше общественное устройство, особенно в провинции, я стал самым настоящим реакционером. И дело не в противодействии прогрессу, а как раз наоборот, новые механизмы я даже очень привечаю. Но сравнивая общественное развитие многих европейских стран, начинаешь понимать, что мы в самом конце среди отстающих. Перед нами Австрия, а после только турки и их вассалы. В своё время вы сильно меня озадачили, когда поручили такой важный проект, поэтому пришлось взять на службу двух весьма грамотных помощников, с коими мы обсуждаем недостатки и преимущества российской жизни. Думаю, наши слабые стороны известны, а вот о сильных я хотел бы поговорить.
Ничего себе граф выдал речь. От кого угодно, но от него такого не ожидал. Товарищ на старости лет чуть ли не философы подался, хотя является достаточно малообразованным человеком. Орлов тем временем продолжил.
—Главное преимущество России — это дворянство с его патриархальным укладом. Столица и Москва не есть вся страна. В массе своей наше служилое сословие не выродилось, являясь самой настоящей опорой страны и трона. Небольшая прополка требовалась давно. Ибо как правильно пишут в ваших газетах — зажрались и почувствовали себя абсолютно безнаказанными. Если бы вы не начали крутить всех в бараний рог, то дело могло закончиться польским вариантом с его магнатским самоуправством и далее развалом страны. Но казни сотен благородных людей, ссылка их семей и отъём имущества только по подозрению в измене, может привести к необратимым последствиям.
—Я не буду с вами спорить, граф. Но ситуация складывается подобным образом, что аристократия не даёт мне выхода. Не отреагировать на убийство отца, значит, дать им ещё большее ощущение безнаказанности и уверенности в своей правоте. Покушение на свою жизнь я воспринимаю как акцию сумасшедших сектантов. А бешеных зверей принято отстреливать, чем мы сейчас и занимаемся. Недавнее общественное заседание и нынешнее собрание с промышленниками, направлены на достижение взаимопонимания и согласия в обществе. Но аристократия не захотела даже слушать мои предложения, негодуя из-за ареста их родни, забыв про убийство Императора. Хотя более всего их волнует имущество казнённых и ссыльных. Что касается заводчиков, то всё в ваших руках. Ситуация с Демидовым и Яковлевым должна показать — более неприкасаемых нет. С учётом того, что дела ведут Тайная экспедиция и МВД, то всё согласовано с моим братом и улики собираются не первый год. Демидов с подельниками, а также управляющий Яковлева Зотов и его палачи, будут казнены. Слишком много крови у них на руках.
—Но это вызовет бурю негодования со стороны родственников и деловых партнёров Никиты Никитовича, — присоединился к беседе Строганов, — Вы правильно заметили в одном из наших предыдущих разговоров, что промышленники у себя в уездах сродни европейским феодалам. И делиться абсолютной властью мало кто захочет.
—Умные поймут и примут мои предложения. Особо жадные и спесивые сами выроют себе могилу. Скажу по секрету, по оценкам нашего Генштаба в ближайшие два года России не грозит никакая война. Так вот этот год я посвящу чистке страны. Понятно, что арест и казнь владельцев крупнейших заводов нанесут временный урон промышленному производству. Но у нас будет ещё год на восстановление своего потенциала. А далее свято место пусто не бывает. На место старым и забронзовевшим заводчикам придут новые. Для них главное будет получение прибыли, в рамках действующих законов, а не игры в хозяев земель, тешивших своё самолюбие.
За столом повисла абсолютная тишина. Было слышно только как за окном переругивается кто-то из обслуги.
—Я никому не предлагаю отказываться о своих прибылей, — продолжаю свою речь, — Наоборот, у меня есть целый комплекс предложений, как увеличить добычу сырья и улучшить качество продукции. Новгородские инженеры готовы выпускать множество новых инструментов и механизмов, которые чуть ли не в несколько раз улучшат работу ваших заводов. При этом обслуживание этой техники потребует гораздо меньшего количества рабочих, чем сейчас используется на производствах. И есть ещё кое-что. Я передам вам самые крупные месторождения золота, открытые экспедициями АН за последние пять лет.
При упоминании о золоте мадам Колтовская сразу активизировалось. Интересная женщина, ранее я не встречал в этом времени подобных бизнес-леди.
—Что вы потребуете взамен, Ваше Высочество? — Строганов старый волк и его разного рода пряниками не смутить.
—Каждому из присутствующих был передан список прегрешения перед законом и казной. Самое главное — это отказ от крепостного права на заводах, что попросту незаконно и было введено при Петре Великом на время войны. Крестьянин может быть прикреплён только к земле, что в ближайшие десять лет мы будем постепенно отменять. Далее прекращение жестокой эксплуатации, введение двенадцатичасового рабочего дня с двумя часами на обед с отдыхом. Запрет использовать на тяжёлых работах женщин и детей до четырнадцати лет. Вместо положенных штрафов за прегрешения перед казной, предлагаю всем присутствующим в зале объединить усилия и построить университеты в Казани и Перми, пять — семь ремесленных училищ и два десятка школ. Поверьте, через несколько лет господа промышленники сами скажут спасибо за то, что получат грамотных инженеров и управленцев. Взамен освобождения людей я дотирую переоборудование заводов, отпуская механизмы с минимальной наценкой, провожу обучение мастеров для работы на новом оборудовании и передаю карты залежей золота. В перспективе обсудим создание новых заводов по выплавке железа и иных металлов на трёх крупнейших месторождениях в Курской губернии и Новороссии. Все заботы по обустройству дорог и развитию тамошних краёв, обеспечение производств инженерами и мастерами возьмёт на себя Минпром.
Передаю троим гостям папки с детализацией моих предложений. Но никто из них пока не стал их рассматривать.
—Такие же документы получат остальные участники нашего собрания. Граф, я очень надеюсь на вас. Вы человек известный, но последние годы находящийся в фактической опале. И ваше имя никоим образом не связано с нынешней властью. Прошу разъяснить господам промышленникам, что я им не враг. Наоборот, все мои деяния за последние годы шли на развитие русской промышленности, образования, научной и технической мысли. Благодаря этому, владельцы заводов, солеварен и прочих мануфактур имеют возможность усовершенствовать свои производства, существенно увеличив доход. Только надо выполнить несколько требований — прекратить самоуправство и не лезть в политику.
После обеда заседание продлилось минут тридцать, обсудили незначительные вопросы, и публика начала разъезжаться. Договорились, что встретимся завтра. Я очень надеялся на авторитет обоих графов и алчность заводчиков. Их имуществу ничего не угрожает, а представителей аристократии среди них меньшинство. Вернее, основные активы принадлежат не только обладателям знатных фамилий. Зато прегрешений хватало у всех и умные люди должны были понять, что лучше отказаться от части привилегий. Тем более что в перспективе их ждёт увеличение доходов. Ещё и золотые прииски должны бередить алчные души.
На следующий день прения были жаркими. Ну не хотели хозяева предприятий понимать, для чего отпускать рабочих из крепости, платить им зарплату и улучшать условия жизни. А вот против открытия учебных заведений никто не протестовал, наоборот, дружно поддержали моё предложение и решили координировать свои действия с Министерством образования. Информация про золотоносные залежи всем понравилась и народ согласился даже на розыгрыш их в лотерею. Далее кому надо обменяются или выкупят нужные им месторождения.
Подкинул гостям кость в виде информации, что скоро будет заседание Синода, где пройдёт обсуждение уравнивания в правах старообрядцев, кроме разного рода неадекватных сект. Здесь возбудились доселе молчавшие купцы. Для многих нынешняя ситуация болезненная и вопросы посыпались один за одним.
—Что касается уравнивания в правах раскольников, то закон сейчас обсуждается в Сенате и через два месяца будет предоставлен на рассмотрение Императору. Большего сообщить не могу, так как сам ещё не знаю всех деталей. Возможно, потребуется присутствие самых уважаемых представителей общин. И желательно, чтобы ваши уполномоченные люди могли распоряжаться определёнными суммами. Вопрос этот сложный и потребует долгих переговоров.
Всё я знаю, просто зачем открывать оппонентам свои карты. Заодно не мешает основательно потрясти верхушку раскольников. Денег они накопили, будь здоров, вот пусть и вкладывают их в развитие страны.
—Уточню одну вещь, господа. Я не хочу иметь никаких дел с откупщиками и теми заводчиками, основной деятельностью которых является винокурение. Может для кого это достойное занятие, но по мне — сущее живодёрство. Довелось слышать, что для некоторых старообрядцев унижение и спаивание православных является чуть ли не счастьем. Посему эту публику я не терплю и далее буду давить нещадно. Откупные платежи уже запрещены. В питейные дома теперь будет поступать только вино, изготовленное на государственных заводах или приобретённое у частников, коли казну устроит цена. Со следующего года вводится государственная монополия на хлебное вино. Варить пиво разрешено, так же, как и завозить европейские напитки. А всех достойных людей летом жду в Великом Новгороде на открытие первой промышленной ярмарки. В первую очередь вы сможете ознакомиться с новейшими инструментами, станками, механизмами, которые в несколько раз облегчат работу и увеличат доходы.
Эта новость была встречена без особого энтузиазма, но и особого недовольства я не заметил. В перерыве мы обедали опять впятером, где весьма живо обсуждали происходящее событие. Молчал только Обольянинов, слегка напрягая собеседников. Самое главное — удалось найти компромисс по многим вопросам. По крепостным рабочим долго спорили, но решили постепенно освобождать людей. Многие ещё помнят восстание Пугачёва, и никто не хочет возвращения тех времён. Плюс всем зачитали новый указ, что власть не будет подавлять бунты рабочих силами армии, то же самое касается волнений крестьян. Войска просто окружат местность, а далее к работе приступят следователи. И если будет хотя бы намёк на вину хозяев и управляющих в разного рода дикостях, то это будет рассматриваться как преступление против государства. По этому поводу тоже были весьма бурные споры. С трудом удалось объяснить, что никто не заставляет хозяев холить и лелеять своих рабочих. Просто нужно относиться к ним как к людям. Скоро будет принят трудовой кодекс, который необходимо выполнять. Промышленники решили, что создадут свою комиссию, которая примет участие в обсуждение нового закона. Здесь я не возражал. Нельзя загонять в угол таких людей, думаю придётся пойти ещё на много компромиссов, но общая ситуация всё равно начала меняться.
—А зачем нам надзирающий, Ваше Высочество? — упрямился уже не первый раз один из Осокиных, — Мы же пришли к общему согласию, и такой человек может рассматриваться как недоверие.
—Воспринимайте господина Ярцова[4] как координатора и представителя министерства промышленности. Человек он опытный и знакомый многим из вас. Его задача быть мостиком между казной с государственными заводами и вами, господа. Нужно согласовывать свои действия, дабы не было излишней конкуренции и снижения стоимости вашей продукции. Также Аникита Сергеевич будет размещать государственный заказ и отвечать за новый университет в Перми. Думаю, вы с ним сработаетесь.
Примерно так всё и шло. Я особо не доверял всем участникам совещания, наверняка у кого-то есть свои мысли на дальнейшее развитие страны. И они явно не совпадают с моими. Но вроде удалось более — менее прийти к консенсусу. По крайней мере, пока.
Очень помог Орлов, который в один из перерывов, когда публика дегустировала моё вино, а непьющие пили чай, описал работу артелей. И вообще, периодически переводил разговор на иные темы, тем самым успокаивая разгорячённую публику.
—Вы не поверите, господа, — граф обращался больше к Строганову и Демидову, но и остальные внимательно слушали, приблизившись к тройке вельмож, — Мы столкнулись с удивительной историей. Прежде чем начать строительство цехов, было принято решение привести в должное состояние дороги и заранее обеспечить рабочих провизией. Получилось, что будущие рабочие сначала построили дороги, а потом уже приступили к заводу, заодно многих обучали мастерству прямо на месте. Артели же по новомодному проекту дали результат уже через два года. Да такой урожай, что мы не знали, куда его продать. В результате зерно ушло в Порту, а у нас наметился недостаток рабочих. Мужики начали переходить в артели, ибо им такая работа ближе и доходы там оказались выше, чем обещали на заводе. Мы с компаньонами даже подумали, а может ну его этот металл, купим земли побольше, наймём людей, построим свои порты с торговым флотом и займёмся исключительно земледелием. Вложения по сравнению с металлургией минимальный, зато доход ненамного меньший. ЮГК и сейчас усиленно скупаем новые пригодные земли и увеличивает площади посевов. Создаём артель с крестьянской общиной, обеспечиваем её инструментом, скотом и семенами, а далее мужички уж сами с усами. Да и новые культуры, особенно картофель, это спасение крестьянам в голодный год. Я даже в окрестностях своего конезавода приказал увеличить пашню именно под этот нужный продукт. Если уж императорская семья не чурается есть блюда из земляного яблока, то и я с радостью его потребляю, чего другим советую.
Народ посмеялся, но задумался. Орлов действительно неплохо так впрягся в развитие сельского хозяйства. В промышленности он понимал мало, зато здесь была его сфера. За пять лет было открыто более тридцати артелей, которые собирали просто огромные урожаи, если сравнивать со стандартными помещичьими хозяйствами Центральной России. А уральским промышленникам тоже надо было кормить рабочих, ещё желательно снижать издержки на продовольствие. Ну и народ собрался грамотный, статьи к экономическому приложению читает и выводы делает. Думаю, картофель скоро массово начнут выращивать за Уралом, что давно напрашивалось. Это они ещё про подсолнух и сахар не знают. Харламов уже начал массовые посевы первого, а свёклу будет сажать через год. Года через два начнутся поставки нового масла, это ещё жмых для скотины. А через два у России будет свой сахар.
Именно в это момент, когда обсуждение клонилось к завершению и мы решили, что завтра утвердим финальный документ, появился человек из Тайной канцелярии. Весь такой суровый и загадочный. Распечатываю принесённое письмо, начинаю читать и брови самопроизвольно ползут вверх.
—Новый заговор, — отвечаю на незаданный вопрос гостей, — Во главе стоят браться Архаровы, правда не пойму, зачем они в него влезл, и и. А ещё Гагарины, Лопухины, Голицыны, Трубецкие, Нарышкины и Воронцовы во главе с графиней Ириной Ивановной. Взяли их только что при обсуждении действий направленных на выступление войск московского гарнизона и сочувствующих дворян губернии. Ну не идиоты ли?
Народ молчал и старался особо не отсвечивать. Высокое положение и богатства, ещё не спасли ни одного заговорщика. Вдруг раздался звонкий женский голос, госпожа Колтовская решила нарушить молчание.
—А что с ними будет, Ваше Высочество?
—Я считаю, что нам хватит крови. Если дело пойдёт так дальше, то у России есть хороший шанс остаться без аристократии и столбового дворянства. Думаю, зачинщики поедут в Сибирь. Остальные продолжат службу в войсках и разного рода губернских канцеляриях, за Уралом, конечно. В провинции жуткий недостаток грамотных людей. Вот недовольные и потрудятся на благо нашей державы. А если появятся следующие бунтовщики, то пусть не рассчитывают на помилование. Уничтожим всех, даже тех, кто знал о готовящемся заговоре и не известил МВД с Тайной экспедицией. Хватит играть в вершителей судеб России. Есть много иных способов донести до общественности свою правоту.
Народ облегчённо выдохнул, хотя внимательно дослушал мой пассаж. Думаю, планировавшийся заговор был просто дилетантством и всплеском эмоций обиженных бездельников. Сделаем им показательное атата, отправим совсем неадекватных на каторгу, остальным дадим шанс вернуться к привычной жизни через несколько лет отработки за Уралом. Но как они меня все достали!
—Ну рассказывай, как вы могли допустить подобное, — устало говорю Богдану.
Фитцнер прискакал только что и остановил мой небольшой кортеж. В наличии желающих свести со мной счёты я не сомневался, поэтому заботился о безопасности. Впереди ехал возок — обманка, с конным сопровождением и двумя фурами с вещами. За ними двигался десяток егерей и уже потом я в одном из трёх одинаковых повозок, напичканных охраной. Тесно, но агентура сообщала о шевелениях среди дворян и отставных гвардейцев, поэтому приходилось терпеть.
—Полевой допрос показал, что во главе нападения стоят братья Марины. Один преображенец, ранее разжалованный вашим батюшкой из прапорщиков в рядовые. О заговоре против Императора он знал, но прямого участия не принимал. Второй кавалергард, любимчик Уварова, имеет претензии лично к вам. Также среди восьми заговорщиков был подпоручик Леонтьев из семёновцев, застрелен в ходе боя. Остальные бывшие прапорщики из гвардейцев. Метод применили прежний — набили карету порохом. Посадили её в яму перед въездом в Крестцы. Взорвали её они раньше, не рассчитав длину бечёвки, вымоченной в керосине. Погиб только возница, проезжающая мимо крестьянская семья и две лошади. Трое наших получили ранение в ходе перестрелки с офицерами, надо же было взять живыми. Кроме убитого Леонтьева, остальных нападавших схомутали. У Марииных недалеко усадьба, там заговорщики готовили покушение. Но здесь не всё так гладко. Кто-то им передавал новости о вашем перемещении и времени выезда из Твери.
—Поехали, допрошу этих кретинов лично. Далее пусть приступает к работе следствие. Надо будет наказать всех участников и выйти на их ячейку в Москве и столице. Пора прекращать все эти взрывы, ведь страдают невинные люди.
Сейчас важно не переборщить с новым террором. А для уволенных гвардейцев срочно сделать объявление, что они могут начать переезд в Семиречье, которое сейчас активно завоёвывается, и Сибирские казачьи войска. Можно подкинуть им идею по формированию своих экспедиций, которые уже десятками едут мыть золото. Надо чем-то занять эту беспокойную публику. А вот главных организаторов покушения я найду и казню. Главное, чтобы ситуация не прекратилась в бесконечную кровавую карусель. Надеюсь, что у недовольных хватит инстинкта самосохранения или разума. Ведь я не собираюсь останавливать реформы.
[1] Николай Александрович Львов (1753–1803) — один из самых ярких и разносторонних представителей Русского Просвещения: архитектор-палладианец, график, историк, ботаник и садовод, геолог, поэт, драматург, переводчик, музыкант.
[2] Пётр Хрисанфович Обольянинов (1752–1841) — фаворит Павла I, генерал от инфантерии, в 1800–1801 гг. генерал-прокурор. В течение 16 лет, с 1816 по 1832 гг. (дольше, чем кто-либо), занимал должность московского губернского предводителя дворянства. В память о нём была названа усадьба Обольяниново.
[3] Граф Александр Сергеевич Строганов (1733–1811) — русский государственный деятель из рода Строгановых: сенатор, обер-камергер (1797), действительный тайный советник 1-го класса. С 1800 г. президент Императорской Академии художеств. Крупнейший землевладелец и уральский горнозаводчик; коллекционер и благотворитель. С 1784 г. петербургский губернский предводитель дворянства.
[4] Аникита Сергеевич Ярцов (1736–1819) — русский деятель горнозаводской промышленности, директор высшего Петербургского горного училища, главный начальник Канцелярии Главного заводов правления в 1797–1802 годах, действительный статский советник.