Глава 14

Октябрь-ноябрь 1800 года, Санкт-Петербург, Российская Империя.

Последние дни слились в какой-то бесконечный марафон. Сравнивал рабочий день Екатерины со своей нагрузкой и не мог понять, как она умудрялась управлять государством. Или тот же Павел, вроде как апологет дисциплины и порядка. Работали мои здешние родственники часов по пять — шесть. Мне же не хватает и двенадцати. Юля уже обижается, что муж специально игнорирую мероприятия столичного света.

Я же вместо какого-нибудь спектакля читаю протоколы допросов Кутайсова и его любовницы Шевалье. Пришлось даже начать очередное громкое дело. Если бы под следственные действия не попали любовница Павла Лопухина и её окружение, то мнение высшего света склонилось в мою сторону. Уж очень здесь не любили бывшего брадобрея, выбившегося в графы. Но так как вслед за этой молодой шлюшкой я посадил под арест стоящий за ней клан в лице её отца с мужем и публику помельче, началось брожение. Убогие ещё не поняли, что для Кости Романова нет авторитетов. И если ты воруешь, используя своё положение, то за это придётся отвечать. На удивление в эти разборки не лез Александр. У того видать были свои разногласия с бывшим окружением отца.

В итоге Кутайсова и Шевалье приговорили к каторге с конфискацией. Официальных детей бывшего фаворита трогать не стали и оставили кое-чего из имущества. Лопухины, в том числе старшая, и Гагарины частично отделались большими штрафами, лишением наград с последующей высылкой в имения на двадцать лет. Я сам не безгрешен и понимаю, что у принца, а затем Императора могут быть связи на стороне. Но это не является причиной того, чтобы заниматься откровенным воровством и мздоимством, используя его любовные предпочтения.

Перед ссылкой я пригласил обоих Гагариных для дополнительной беседы. Уж очень мне не нравилась организация, вернее, сеть, которую они представляли. Мой основной кабинет располагался в Зимнем и появление опальных князей не могло остаться незамеченным. Сколько не разговариваю с братом на предмет того, что придворная камарилья, существующая в России последние сто лет — это группа паразитов и вредителей, но никак не могу найти понимания. Пусть встречаются в своих салонах и прочих клубах. Но на хрена все эти толпы бездельников в здании, где заседает правительства страны? Попытался ввести пропускную систему, взвыли так, что попеременно Александр, Лиза, а затем дамы Фонда выразили мне своё полнейшее неодобрение. Детский сад с элементами шапито. Думаю, что лучше разместить новый Кабмин и его структуры в Михайловском замке, благо там уже заканчивается отделка. Забаррикадируюсь так, что ни одна крыса не просочится.

А пока сижу в своём кабинете и смотрю на князей, которые явно нервничают. А может, с трудом сдерживают гнев и ненависть к моей персоне. Плевать, сами виноваты. Отец с сыном весьма похожи. Крупные черты лица, тёмные волосы и глаза. Оба сменили вышедшие из моды камзолы на деловые костюмы, более похожие на стиль двадцатых годов XVIII века моей реальности. Несмотря на войны и заговоры народ следит за модой. И ещё радует, что знать наконец-то перестала носить эти мерзкие парики.

—Перед тем как вы отправитесь в заслуженную ссылку, Гавриил Петрович, — обращаюсь к старшему Гагарину, — Хочу вам дать совет и попросить об одной услуге. Может, это в будущем изменит нынешнее положение вашей семьи.

—Я не считаю ссылку заслуженной, Ваше Высочество, — надменно ответил князь, — Но мы всегда готовы прийти к согласию с вами и устранить существующее непонимание.

Ага, я прямо проникся. Когда ты подкладывал жену собственного сына под Павла, возвышался на этом и грёб под себя всё, до чего мог дотянуться, то вёл себя попроще. Бля, как они меня все достали. Вот реально иногда хочется устроить самый настоящий террор по французским лекалам. Ибо заслужили. Но ведь не поймут, будут искренне сопротивляться и ещё устроят мне здесь аналог Вандеи, возможно, с элементами интервенции. Фактически сорок лет безнаказанности и безответственности дали стране целое поколение подобных персон. В принципе их всегда хватало. Но Екатерина довела ситуацию до абсурда, потакая зажравшимся паразитам.

—Через неделю выйдет указ о запрете масонских лож на территории Империи. Данные язвы на теле нашей державы будут признаны центрами иностранного влияния и открытыми врагами. Не надо делать возмущённое лицо, — поднимаю руку, дабы предотвратить возражение, — Запрет будет касаться также иезуитов и агрессивных сект. Если с последними вопрос решён и террор с изгнанием в их отношении неизбежен, то масонам я дам шанс решить дело миром. Предлагаю вам оповестить об указе всех заинтересованных лиц, в том числе из других лож. От вас требуется просто добровольно распустить свои организации и покаяться.

—С чего бы такая доброта? — усмехнулся Гагарин — младший.

Трусом он точно не был и неплохо зарекомендовал себя в недавнем походе Суворова. Жена фаворитка Императора — вопрос дискуссионный. Люди продукты своего времени и иначе смотрят на многие вопросы, в том числе мораль.

—Ведь придётся казнить огромное количество членов ваших лож. Меня не пугает кровь, многие могли в этом убедиться. Просто придётся уничтожить множество образованных и небесталанных людей. Более того, часть из них весьма успешно служит стране, путь и являясь предателями по сути. Хотя я понимаю, что большинство масонов просто наивные мечтатели. Но иных грамотных кадров, кроме дворян просто нет, вы же сами постарались, загоняя народ в рабство. На всю державу два университета и полторы школы для низших сословий. Была бы сейчас в Империи разветвлённая система школьного и высшего образования, то большая часть глав масонских лож уже сидела в казематах.

—Мы не предатели, — полыхнул открытой неприязнью младший князь, — Просто придерживаемся иных взглядов на мир и ситуацию в России. И наши ложи делает много хорошего для страны. В том числе продвижение идей прогресса и занимается благотворительностью.

—Если ты ещё что-то вякнешь, подстилка шведская, — шиплю в лицо отшатнувшемуся Гагарину, — То прямо сейчас последуешь в уютный каземат Петропавловки. Я велел позвать вас не для телеологических споров. Сколько крепостных крестьян ты лично отпустил, переполненный самым искренним братством, которое вы декларируете? Молчишь? Твоя задача понять и объяснить прочим гнидам новую позицию власти в отношении сект. Вам дан ровно месяц на роспуск и покаяние, ведь зараза распространилась на многие города Империи. Ровно через тридцать дней, организаторов и лидеров антигосударственных сект начнут преследовать и предавать экзекуции. И я сейчас не шучу. Если ты думаешь прикрыться своей знатностью и прочими мнимыми заслугами, то я лично поспособствую твоей казни в самом жестоком варианте. Твоя семья также не избежит расправы. Хватит! Времена вашей вседозволенности закончились. Хотите служить стране — добро пожаловать в армию и коллегии. Открывайте организации наподобие Фонда и похожих структур. Не хотите, займитесь выплавкой стали или производством тканей. Но создавать тайные общества, дублирующие государственные и являющиеся проводниками иностранного влияния, я вам не позволю. Пошли вон!

—Они не простят и будут сопротивляться. Кто-то открыто, а иные устроят заговор или попытаются вас убить.

Волков сидел за ширмой и слышал весь разговор. Иваныч не одобрял моего экстремизма, но в принципе был согласен, что подобную плесень надо уничтожать.

—На то и расчёт. Пусть проявят себя в ближайшее время, заодно обезглавим всю эту гидру. Пока публика напугана и у меня в руках максимальная власть, надо чистить страну от всякой нечисти.

—Вы слишком рискуете, — не соглашался Волков, — Можно действовать мягче и растянуть процесс на несколько лет. Никто не отменял дипломатию и систему противовесов. Если высокопоставленная персона будет понимать, что может лишиться не только власти, он и состояния, то пойдёт на уступки. Сейчас для многих это некая отдушина, клуб для общения или просто игра в либерализм. Но в случае жёсткого преследования, они радикализируются, уйдут в глубокое подполье и через несколько лет могут устроить мятеж похлеще нынешнего.

—Плевать на риск, — невесело усмехаюсь своему Берии, — Я специально вызываю весь гнев на себя, провоцируя этих пакостников на активные действия. Времени у меня нет, чтобы ждать даже год. И кто вам сказал, что состояния новых заговорщиков будут лишними? Намедни Шульц сделал расчёты и едва не пустился в пляс от восторга. Конфискованное имущество равно чуть ли не половине годового бюджета страны. Если хорошенько тряхнуть масонов, то можно и внешний долг за пару лет выплатить. А проблемы они будут создавать в любом случае, поэтому лучше сразу уничтожить их организации. Ладно, к чёрту лирику. Что у нас далее по плану.

—Скопцы, — скривился Волков, будто съел лимон, — Секта такая, весьма неприятная и богомерзкая.

—Так дураки же, ничего не понимающие, — расплылся в пьяной улыбке отставной солдат Иван, одарив нас смрадом из полубеззубого рта — Ну, а кто вздумает сопротивляться, можно и проучить. Но более дурачьё глупое. Расскажешь им про учение отца нашего и пророка, как хорошо жить в кораблях, так отбоя нет от желающих. А далее кому как удобнее. Я вот не решился и с радостью помогаю бабам, ведь должен же кто-то им мужиков заменить.

Мерзкое отродье сделало знак, типа отрезает чего-то ножницами и захихикало. Красное от чрезмерного употребления алкоголя лицо стало ещё более отталкивающим. Сижу и слушаю бывшего солдата, ставшего вербовщиком секты, возглавляемой неким Селивановым[1] и медленно охреневаю. Почему эта мерзость не была уничтожен самым жестоким образом? Ведь было расследование при Екатерине. Основных фигурантов выслали в Сибирь. Но секта расширялась и не думала останавливаться. Более того, вернувшийся с каторги основатель, вполне себе неплохо жил в доме одного из столичных купцов. При этом особо не скрывался, хотя Павел и отправил его на время в дурку. Денег у ублюдков было вдосталь, и они самым наглым образом вербовали новых адептов, а по сути, рабов и будущих калек. Ладно бы речь шла о взрослых людях, пусть сами решают резать себе гениталии или нет. Но они ведь массово калечили детей.

Временами начинаю понимать Петра, который лично присутствовал на пытках. Мне они не доставляют наслаждения, но дают гораздо больше информации. А ещё заряжают такой искренней ненавистью ко всякой нечисти, что иногда я сам себя побаиваюсь.

—Ефим, — говорю своему палачу, — Отрежь ему яйца по их обычаю.

Под непонимающим взглядом Ивана мой кат кивнул помощнику, сам взял в руки клещи. Когда Ивана подвесили на дыбе и сорвали штаны весь хмель и мерзкие ухмылки куда-то испарились. Вдруг начались визги про невиновность и вообще наговорил на себя болезный. Дикий вой кастрата не принёс облегчения. Мой вечер только начинался.

—Отринь ересь внук мой, как это сделал отец твой. Ведь только он забыл о данном слове, то сразу постигла его кара божья.

Селиванов был самоуверен и где-то даже надменен. Он действительно думает, что его дешёвая мистическая чушь способна повлиять на мозг циника из XXI века? Дядя в купеческом камзоле и не особо похож на крестьянского сына. Ведёт себя дерзко и даже по-панибратски. Смущают бегающие глаза более свойственные мошенникам или сумасшедшим.

—Скажи мне Кондратий, бывал ли ты хоть раз с женщиной? Или стручок твой засох ещё в младенчестве? Оттого ты и ополчился на здоровых людей, могущих принести потомство, а частенько получающих удовольствие от совокупления?

Улыбка превосходства на время сменилась гримасой ненависти, но псевдопророк быстро взял себя в руки. Далее он понёс какую-то чушь, которую мне было не интересно слушать. Делаю знак Ефиму, и глава секты устремляется ввысь, одновременно воя от выворачиваемых сухожилий. Держался сектант неплохо, но всё равно заговорил. Слушая этого малограмотного морального урода, я просто не верил в происходящее. Ладно крестьяне, но купцы и даже дворяне велись на его бред. Я понимаю склонность нынешней публики к мистицизму и всяким вещающим старцам с юродивыми, но не настолько же. Надо какую-то пропаганду начинать в газетах. И начну я с карикатур и высмеивания подобного идиотизма.

—Вам две недели для определения виновных по столичной секте, — приказываю Кузнецову, который возглавил губернскую полицию, — Всех блядей, невзирая на пол и возраст под суд. Основных фигурантов, кто помогал и покрывал изуверов казнить. Сволочь помельче на каторгу, без права помилования. Оболваненных дурачков в арестантские отряды на несколько лет, пусть работают. Они и так рабы, значит, им не привыкать. Здоровых детей отнять и передать в структуры Фонда и прочих богоугодных заведений. Пусть живут там, но надзор над ними должен быть самый серьёзный. Если начнётся проповедь этой гнили, то перевести в отряды. Далее, необходимо вскрыть всю сеть этих изуверов. Никого не щадить и действовать самым жестоким образом. Выделю любые средства и дам соответствующие полномочия. Помещиков и купцов, кто прикрывает скопцов судить закрытым судом и казнить. Их семьи и не слишком запятнанных слуг на каторжные работы. Жду также итогов расследования по хлыстам[2] и подобным богомерзким сектам. Указ скоро выйдет, поэтому вашим людям будет гораздо легче карать виноватых. Работаем, господа.

Наиболее жаркие споры с братом у нас были о сроке начала реформ. Почему-то для него крайне важна была внешняя составляющая. Ну вот хотелось человеку изображать из себя либерала и реформатора. В принципе господа-прожектёры были в чём-то правы. Ноя не верил в возможность практического применения их плана в данный исторический отрезок. Александр и так мотал мне нервы более месяца, пока шло обсуждение структуры Кабмина. Со своими проектами вообще упёрся как баран.

—Может будем действовать поступательно? — пытаюсь в последний раз привести свои аргументы, — Кабинет министров фактически создан и осталось только согласовать некоторые персоналии. Сенат распущен, и скоро его заменит Госсовет. Это будет совещательный орган из наиболее уважаемых и заслуженных людей, которые своей службой доказали право влиять на судьбу страны. Давай отдадим ему на рассмотрение твои проекты. Но к чему сейчас лезть в иные сферы? Может, нормализуем управление Империей по новой системе, получим года через два реальные данные по состоянию дел и начнём перемены? Надо решать вопросы с денежной реформой, нет нормального закона о дворянстве, необходимы изменения в судах. Я могу тебе выкатить список из двадцати наиболее важных дел на данный момент. Но в ответ слышу, что назрели либеральные изменения.

—Просто тебя раздражает сам факт такого понятия, как либерализм. Но нашей державе необходим глоток свободы после десятилетий тирании.

Он совсем кукухой тронулся или какие-то юношеские комплексы? Хорошо, не я это начал.

—Не вижу проблем. Завтра же я подготовлю указы о введении внесословного суда, отмены крепостного права с передачей земли крестьянам, обязанности дворян платить подоходный налог и проведении всеобщих внесословных выборов в земские собрания. Ты готов к такому повороту? И твои советники могут гарантировать, что через пару месяцев после объявления подобных наводнения Россия не развалится на воюющие друг с другом провинции?

Александр стал похож на рыбу, выброшенную на берег. Лиза явно наслаждалась действом, наблюдая за потугами мужа промолвить хоть слово. Ну а чего? Давай начнём сразу все реформы, на которые я отвёл лет пять — семь. Правда, в более лёгкой и завуалированной форме. Ту же судебную реформу можно растянуть и провести в несколько этапов. Налог с дворян ввёл ещё Павел, но я бы его структурировал и дал небольшую отсрочку. По крепостному праву тоже есть задумки, но всё равно это займёт много лет. Более того, у меня есть сами проекты реформ, пусть и пока в черновом варианте. Я здесь четыре года не только по девкам бегал и в войнушки играл. Очень многое, что удалось вспомнить из истории, я записывал и анализировал, сопоставляя с существующей реальностью.

—Ты считаешь проекты Кочубея и Гарденберга неосуществимыми?

—Почему же? Но только подумай о персонах, которые их предлагают. Граф не имеет высшего образования. Он не может похвастаться никакими реальными успехами на службе, хотя находится на ней лет как пятнадцать. Саксонец образован и имеет опыт управления немецкими землями. Только это был клочок земли размером с Гатчину. Там совершенно иные законы и отношения между сословиями. Что он может знать о России и наших проблемах? На бумаге и я тебе напишу что угодно. Вот только не возьму ответственность за выполнение своих обязательств. Сейчас не время для резких перемен. Главная задача — перестроить государственный аппарат и добиться того, чтобы в Империи выполнялись законы. И спрашивать мы будем с чиновников весьма жёстко. У нас же многие проекты остаются на бумаге или откровенно саботируются. Так вот, сначала жёсткая и действенная бюрократическая структура. Только потом можно начать глобальные перемены. Я не против отмены цензуры, открытия новых школ и всеобщего просвещения. Но к чему спешить с перестройкой государственного устройства?

—Ты хочешь сказать, что все наши многомесячные труды напрасны?

Сейчас брат был похож на обидевшегося ребёнка, у которого отобрали любимую игрушку. Даже я — человек обладающий послезнанием и более образованный в глобальном смысле, не уверен в эффективности многих своих начинаний. Выпаривать пейзанам игры с канцеляркой, изображать из себя знатока маркетинга это одно. А вот методичный и каждодневный труд по переустройству страны, которая к этому совершенно не готова, совсем другое дело. Ещё есть внутренняя оппозиция в лице аристократии, которая будет всячески саботировать проекты, лишающие её хоть минимальной части дохода. Плюс потенциальная война с сильнейшими европейскими странами. Кто даст гарантию, что завтра французы не объединятся с англичанами? После нашего демонстративного выхода из коалиции, казни посла и притязаний на часть Средиземноморья, вполне себе реальный факт. В способностях английской дипломатии и гибкости её элиты я не сомневаюсь. Надо ещё и работу дипломатической службы усиливать. Нынешняя вольница — это просто жесть. Воронцов в Лондоне фактически агент противника. Разумовский в Вене ничем не лучше. Кстати, оба они уже отозваны. Начали обсуждать с Ростопчиным векторы нашей внешней политики и креатуры новых посолов в ключевые страны. А здесь будущий Император решил поиграть в реформатора.

—Нужно провести эксперимент. Давай выберем губернию не самую важную и начнём там реформы, предположим сроком на три года. Предложи Кочубею заняться их осуществлением. Более детальный проект обсудим на Госсовете и далее начнём его осуществлять. Пусть это будет Псковская или Тверская губерния. Недалеко от столицы и всегда можно проконтролировать или исправить неверные шаги.

Александр молчал и обдумывал моё предложение. Судя по изменившемуся выражению лица, идея пришлась ему по душе. Он действительно не дурак и умеет думать. Значит, будем ковать железо, не отходя от кассы.

—По твоему саксонцу у меня иное предложение. Он долгое время успешно управлял анклавами Пруссии, а по сути, личными владениями Фридриха Вильгельма. Так пусть перед глобальными свершениями займётся своими профильными делами. Заодно лучше узнает Россию и местные расклады. Поручи ему навести порядок в имуществе нашей семьи. Надо придать Удельному ведомству[3] статус министерства и сделать его главой Гарденберга. Ты являешься крупнейшим помещиком и землевладельцем страны. Есть ещё огромное количество заводов, мануфактур и дворцов. Кроме учёта, выявления воровства и недоимок имеет смысл просто поучить полную статистику. Далее, хотя государственные крестьяне формально свободны, но они безземельные. Так пусть саксонец опробует несколько форм освобождения людей из крепости. Это может быть ваш проект о Вольных хлебопашцах или мой вариант артелей. Но надо на практике обкатать, как мы будем освобождать людей, чтобы навредить поменьше.

Брат всё так же молчал. В принципе это хорошо. Если сразу не спорит, то есть шансы, что примет мои предложения. Я тем временем продолжил.

—И ещё не мешает структурировать выплаты, получаемые нашим семейством. Нас уже человек пятнадцать, а через поколение может быть пятьдесят или шестьдесят. Сейчас на каждого ребёнка положена немалая сумма. Вот пусть она выплачивается единовременно из твоего министерства, но не затрагивает бюджет. Также надо поступать с содержанием представителей нашей фамилии. Не мешает его урезать, дабы в будущем потомки не превратились в паразитов, разрывающих страну на части. А для этого надо определить, что великими князьями считаются только дети Императора. Всякого рода боковые ветви не имеют права на привилегии и должны содержать себя сами.

—Что и от своих выплат откажешься? — удивился Александр.

—Более того. Я верну в казну стоимость Мраморного дворца и впредь отказываюсь от любых семейных денег. В принципе я их давно не получаю, но надо зафиксировать это законодательно. Жалованье канцлера это всё, что мне положено. То же самое в будущем должно касаться наших родственников. Никаких подарков в виде дворцов, которые ещё и содержаться за счёт казны. И тем более нельзя разбазаривать тысячи крестьянских душ с огромными угодьями. Хочешь землю — покупай.

Здесь я смог удивить обоих супругов. Я-то помню, в какого алчущего и пожирающего Россию монстра превратилось семейство Романовых. Надо этот вопрос решать уже сейчас. Родился член семьи — получи положенные сто пятьдесят тысяч ассигнациями, как ввёл Павел. Император может себе подобное позволить со своих личных доходов, без опустошения бюджета страны. А далее вы уже сами. Ведь в любом случае у будущих Романовых будет больше возможностей продвинуться по карьерной лестнице. Но их право лезть в государственные дела надо купировать прямо сейчас. Никаких дворцов, заводов и должностей министров. Если достоин, то доказывай это своей службой как все поданные Империи и выслуживай ценз. Звучит утопично, но надо хотя бы постараться.

В дела армии и флота брат не лез. Думаю, что это временно, чего он там решит, никто не знает. Разговор о дипломатии отложили на потом, когда Ростопчин предоставит свой доклад. Далее обсудили создание ЕИВ Канцелярии, с более широким спектром полномочий. Против собственной разведки и ревизионной службы Александр не возражал. Не знаю, насколько должность главы Канцелярии потянет Александр Салтыков, но думаю справится. Я же не просто так истратил столько сил, пропихивая его в окружение брата. Ещё удалось договориться, что Михайловский замок будет достроен и станет местом заседания Кабмина с Госсоветом. Нечего пропадать такому комплексу.

—Я рад, что нам удалось решить столь важные темы, — произнёс Александр, — Над многим нужно думать, но это как раз хорошо. Согласен, что нельзя принимать решения в спешке. Объясни, отчего ты так взъелся на масонские ложи? Довольно безобидное увлечение и давно популярное в высшем свете. Я ещё могу понять гонения на всякие богомерзкие секты. Но какой смысл лишний раз злить и ломать через колено дворянство?

—А нормальных дворян среди масонов не так уж много. Честные служаки в действующей армии или губернские чиновники. Они просто не имеют лишнего времени на подобные глупости. Всё идёт от паразитарного существования высшего света. Ну просто многим людям нечего делать. Не хочу объяснять про иностранное влияние. Ложи стали самым натуральным рассадником людей, подчиняющихся правителям и силам иных государств. Пусть не напрямую, но часть из них самые натуральные иностранные агенты. Есть много форм достижения целей, которые декларируют масоны. Пусть делают это открыто и без преклонения перед европейскими ложами. И кроме них хватает ещё разного рода людей, одержимых либеральными и прочими утопическими идеями. Вот и пора начинать ставить их на место.

—Дело твоё. Но в обществе есть потребность в либеральных идеях. И невозможно запретить людям думать.

В принципе здесь я согласен с Александром. Только в случае нынешнего русского высшего света есть много вопросов. Решил привести ему слова Ключевского и одного иностранного посла. Точный текст я не помнил, но хватит общей сути.

«Чужие слова и идеи избавляли образованное русское общество от необходимости размышлять, как даровой крепостной труд избавлял его от необходимости работать… Вот когда зародилась умственная болезнь, которая потом тяготела над всеми нисходящими поколениями, если мы только не признаемся, что она тяготеет над нами и по сие время. Наши общие идеи не имеют ничего общего с нашими наблюдениями — мы плохо знаем русские факты и очень хорошо нерусские идеи».

«Несомненно, что у многих гвардейских офицеров головы набиты либеральными идеями настолько крайними, насколько эти офицеры мало образованы. Они живут вдали от всех осложнений либерализма: они ценят тон и форму военного командования заграничных армий, но они находят их невыносимыми у них самих».

—Примерно так и обстоит дело в нашем обществе, — продолжаю свою речь, — Малообразованные паразиты и наивные мечтатели, которые не знают свою страну и её народ. Но при этом они уверены, что их идеи самые правильные. У меня всегда возникает вопрос. Если вы такие грамотные и прогрессивные, то почему не освободили своих крестьян? Где ваши достижения в области коммерции или общественной деятельности? Сколько больниц, школ или домов призрения построено на ваши деньги? Может кто-то из вас ринулся осваивать огромные просторы Империи и своим примером показал, как должен поступать истинный апологет прогресса с либерализмом? Обычно в ответ сии господа стыдливо опускают глаза. Поэтому их надо не только ломать, но резать как больной скот, дабы улучшить племя.

Спускаюсь во внутренний двор Зимнего, где меня обычно ждёт карета и сопровождение. Не сразу понял, что меня смутило. Проходя одну из анфилад дворца, увидел весьма недобрый и даже торжествующий взгляд смутно знакомого лица. День был тяжёлый, а разговор с Александром выматывал вдвойне, и я был погружён в свои мысли. Сегодня, по сути, утвердили знаковые проекты, которые отразятся на жизни Империи в ближайшие годы.

Накинул шинель с шапкой и вслед за Игнатьевым вышел во двор. Вздыхаю прохладный воздух и останавливаюсь, глядя на вечернее небо. Опять замечаю странность уже подходя к возку. Обычно сопровождение не допускает лишних людей и карет. В целях безопасности обычно используется два возка. Это сегодня не было особых разъездов, а до Мраморного менее версты, посему ограничился минимумом людей. Мой охранник среагировал первым и оттолкнул меня в сторону. Далее слышу жуткий грохот. Выстрелы, ржание лошадей, крики умирающих людей и топот десятков ног. Сознание постепенно покидает моё многострадальное тело. Опять эта чёртова темнота.

[1] Кондратий Иванович Селиванов (1720, 1730 или 1740, Орловская губерния — 1832) — русский лжехрист, основатель скопческой секты; был осуждён в 1820 году.

[2] Хлысты, или христововеры, — одна из старейших русских внецерковных религиозных сект, экстатическая разновидность духовных христиан, возникшая в середине XVII века среди православных крестьян.

[3] Удельное ведомство — государственное учреждение Российской империи, с 1797 года по 1917 год осуществлявшее управление имуществом (удельными землями, имениями, а до 1863 года — также удельными крепостными крестьянами) императорской семьи.