4

Потом Вайнштейн с содроганием вспоминал, что он стоял себе на крылечке приемного покоя клиники и курил, и вдруг из-за дерева на него скакнуло Что-то и затмило белый свет. Это Что-то, злобно рыча, помяло его, доктора Вайнштейна, со всех сторон, облапало ему бока, потом, отпрыгнув за дерево, это Что-то стремительно вприпрыжку унеслось вдаль. На Чтом-то Вайнштейн узнал знакомую шляпку Мэри и, не снимая халата, зажав мятого Менделеева в кулаке, подвывая и скрипя зубами, помчался вслед за шляпкой. Дождь вдруг хлынул сплошным потоком. Он грохотал громом, сверкал молниями, разбушевался ветром – словом, все прелести жизни в секунду рухнули на головы наших героев. Мэри заскочила в подвальчик, где находилась сапожная мастерская. Следом за ней в подвальчик ввалился Вайнштейн в мокром докторском халате.

– Вы закончите в этом подвале с таким вот поведением, доктор Вайнштейн, – вскричала на доктора Мэри.

– Мэри Иосифовна, это вы закончите в этом подвале, вы уже стали говорить скабрезные непристойности! И это вам я доверил моего сына, Мэри Иосифовна!

– Вас надо лишить родительских прав, Вайнштейн! Вы угробите нравственность ребенка вашими разнузданными выходками!

– Что мои выходки по сравнению с вашими!

Запахло мордобоем. В сапожной мастерской было много народу – одни пришли чинить башмаки, другие прятались в ней от дождя, людям было интересно.

– Э! Э! – вежливо, заботливо, но властно выразил свои чувства сапожник. А сапожники, они выражаться и не так умеют. И когда сапожник показал, как он умеет, противники в ужасе выскочили из подвала, покидали друг в друга молнии из глаз и разбежались в разные стороны.