Саманта

В замок прибыли уже к обеду. По настоянию дворецкого, лакеи ни на шаг от меня не отставали. За ними следовала Мари. Так я и шла с импровизированным эскортом до самого герцогского крыла.

– С возвращением, ваша светлость, – поприветствовал меня Марк.

– Добрый день. А герцог еще не вернулся? – как бы между прочим поинтересовалась я, хотя это было именно то, что хотелось узнать в первую очередь.

– Нет, миледи.

– И нет никаких известий? – Как ни старалась, а скрыть надежду в голосе не удалось.

– К сожалению, нет. Но в гостиной вас ожидает лорд Белфош. Я взял на себя смелость провести его туда.

– Лорд Белфош?

– Да, королевский казначей, – ответил дворецкий. И пояснил, увидев мой изумленный взгляд: – Его светлость перед отъездом дал распоряжение показать вам фамильные драгоценности Карров. Отныне они ваши.

На душе стало светлее. Подарок, теперь вот казначей. Супруг все же обо мне думал, несмотря ни на каких Кати!

– Эм… Честно признаться, – растерялась я, – у меня были иные планы на оставшуюся часть дня.

– Миледи, лорд Белфош просит всего лишь об аудиенции, а время посещения сокровищницы вы можете назначить ему сами, – успокоил меня Марк.

– Хорошо, проводите меня.

Дворецкий услужливо распахнул передо мной двери, объявив:

– Ее светлость герцогиня Каррская.

Я вошла, переполненная решимостью отказать королевскому казначею. Хотела встретиться с ним по приезде герцога. Но планам не суждено было сбыться. Мне навстречу с мягкого дивана, тяжело опираясь на трость, поднялся сухонький старичок. Он поклонился, но я заметила, насколько тяжело даются пожилому джентльмену любые наклоны.

– О, прошу вас, лорд Белфош, обойдемся без излишних политесов! – уверила его я и поспешно усадила обратно на диванчик.

– Благодарю вас, ваша светлость, – с облегчением ответил казначей. – Государственные дела – тяжкое бремя для старика вроде меня, но его величество очень просил меня остаться, пока не подберет замену. А я, признаться, с удовольствием проводил бы оставшиеся дни в своем доме у камина в окружении внуков.

Отказать такому пожилому человеку казалось мне невозможным. Второй визит в резиденцию герцога станет для него серьезным испытанием.

– Лорд Белфош, не составите ли вы мне компанию за обедом, прежде чем мы отправимся осматривать фамильные драгоценности Карров?

– Почту за честь, миледи, – улыбнулся старичок. – Я, правда, стараюсь избегать тяжелой пищи. Возраст, знаете ли. Но в вашем обществе отобедаю с удовольствием.

– Марк, прикажите сервировать стол на две персоны. И пусть подадут все самое легкое.

Дворецкий поклонился и вышел. Не прошло и пяти минут, как нас пригласили в малую столовую. За это время лорд Белфош успел рассказать мне о половине своих хворей. Хотя, быть может, такое количество укладывалось в одну треть от общего количества. Дальше разговор, а точнее, монолог плавно перетек на семью. И я узнала о почившей супруге казначея, его детях, внуках и даже правнучке. Поэтому появлению Марка обрадовалась несказанно.

За столом лорда Белфоша усадили напротив, а я дала распоряжение лакеям, чтобы они не оставляли тарелку гостя пустой, в страхе, что мне опять придется слушать всю его родословную. Но опасения были напрасными. Казначей не страдал отсутствием аппетита и с большим удовольствием поглощал стерляжью уху, мусс из лосося, паштет из оленины, паровую спаржу под лимонным соусом, и под конец трапезы запил все это изобилие большой кружной осеннего сидра.

– Еда, ваша светлость, есть одно из двух главных земных удовольствий, – изрек лорд Белфош, промакивая губы. – А ваш стол достоин богов-прародителей.

– Позвольте узнать, а какое же, по-вашему, второе главное удовольствие? – поинтересовалась я, принимая из рук лакея теплую, смоченную в розовой воде салфетку.

– Любовь, миледи, – удивленно посмотрел на меня казначей. – И оно не второе, а скорее первое. Лишь в глубокой старости, когда на любовь уже не остается ни сил, ни здоровья, начинаешь ценить хорошую еду. Но это, скажу я вам, суррогат и жалкая подделка того удовольствия, что испытываешь, когда тебя обуревают чувства.

До сокровищницы мы дошли довольно быстро, потому что, когда лорд Белфош не говорил о болезнях и родственниках, он оказался весьма любопытным собеседником со здравым умом и гибкой жизненной позицией.

Лакеи, сопровождающие меня, остались снаружи, подперев стену рядом с дворцовой стражей. Мы же с казначеем вошли внутрь и очутились в длинном узком коридоре со множеством дверей.

– Ступайте за мной, миледи. – Старичок пошел вперед, опираясь на свою трость.

У одной из дверей он остановился и извлек тяжелую связку ключей. Стоило нам войти, как вспыхнули магические светильники, и я зажмурилась, ослепленная сиянием. Свет отражался от граней драгоценных камней, золотых, серебряных и платиновых поверхностей роскошных колье, браслетов, тиар и прочих украшений, коих здесь было великое множество. В большом зале без окон они покоились на стеллажах и подставках, в сундуках, ларцах, шкатулках, а некоторые даже просто лежали на полу.

– Вот, извольте ознакомиться, ваша светлость. – Мне передали толстую тетрадь, в которой аккуратным почерком были пронумерованы все сокровища, хранящиеся здесь. – До последнего колечка! Полный учет.

– Благодарю вас, лорд Белфош. Я впечатлена.

– Я могу вам чем-нибудь быть полезен, миледи?

– Да, вы не могли бы мне показать, где лежат драгоценности с сапфирами и розовыми бриллиантами?

– У вас отменный вкус! – усмехнулся старичок и повел меня в глубь зала.

Несомненно, каждое из показанных украшений можно было назвать великолепным и роскошным, но отчего-то они совсем не грели душу. И если сапфиры я все же выбрала, отложив комплект из серег, колье и тиары, то под жемчужное платье не подобрала ничего.

Что ж, любезно поблагодарив лорда Белфоша, я поспешила удалиться, решив, что нанесу сюда еще один визит. Непосредственно перед балом.

– В резиденцию герцога, ваша светлость? – поинтересовался один из лакеев сопровождения.

– Нет, проводите меня в королевскую библиотеку.

В целом королевская библиотека мало чем отличалась от библиотеки моего отца. Разве что была много больше и располагалась в огромном зале с высоким сводчатым потолком, расписанным под ясное небо с легкими облачками и парящими между ними драконами. Явно усовершенствования проводили уже новые хозяева замка. Ввысь уходили бесчисленные полки с книгами, рядом на рельсах стояли самоудлиняющиеся лесенки. Удобные столы с мягкими креслами, уютные диваны – все, чтобы читателю было здесь удобно.

– Добрый день. – Ко мне вышел очень высокий, тощий человек в пышном парике, с пенсне на длинном носу. – С кем имею честь?

– Ее светлость герцогиня Каррская! – представил меня один из лакеев.

– О, простите, миледи, – просиял мужчина. – Сюда так редко заходят дамы, что я позабыл о приличиях. Позвольте представиться – лорд Квинси, хранитель королевской библиотеки.

Я приветливо кивнула, не спеша с разговорами.

– Так чем я могу вам помочь, ваша светлость?

– Я бы хотела взглянуть на летописи.

– Какой исторический период вас интересует?

Вот тут я задумалась, собираясь с мыслями. Если прорывы завесы начались еще до проклятья королевы, значит, что-то случилось еще раньше.

– Принесите мне летописи докарровской эпохи. Правление двух последних королей Аталанов, а также период правления первых драконов.

Похоже, мне удалось удивить лорда Квинси. Но, к его чести, он оставил все комментарии при себе.

– Располагайтесь, миледи. Сейчас я подберу вам книги.

Я прошла к одному из диванчиков, присела и только потом позвала хранителя замка:

– Хоук!

– Я здесь, хозяйка Сэмми.

– Мне нужна книга. Про драконов. Та самая, о которой говорил Терри.

Не хотелось признаваться, что ее название просто вылетело у меня из головы. И вообще, не хотелось, чтобы кто-то узнал о моем интересе к драконам.

– Я принесу сразу, как вы закончите с летописями. Может, желаете чаю? – осведомился он.

Чаю? Пожалуй, пока рановато.

– Чуть позже. И отошли куда-нибудь лакеев. Возвращаться обратно бесконечными коридорами так утомительно.

Хоук сдал Марка со всеми потрохами:

– Боюсь, они не уйдут. Дворецкий пообещал им лично открутить головы, если с вашей головы упадет хоть волосок.

– Жаль, – сказала чистую правду я.

Библиотекарь вернулся с двумя помощниками, каждый из которых нес огромный фолиант. Да, такую книжку я вряд ли смогу поднять. Разве что сдвинуть с места или перевернуть страницы.

– Вот, все как вы просили, ваша светлость, – поклонился мне лорд Квинси. И передо мной положили один из фолиантов. – Это период правления последних Аталанов. Если что-то понадобится, я буду неподалеку.

– Благодарю вас, – улыбнулась я, и меня оставили одну.

Примерно до середины книги я бодро листала страницы, лишь иногда всматриваясь в текст. Там речь шла о правлении прабабки, а потом и деда королевы Катарины. Спокойные, благодатные времена, омраченные лишь небольшими военными конфликтами с соседями. Еще до объединения народов в одно государство перед лицом более страшной угрозы.

А потом у короля Донаса родилась малышка Антель. Которая, забеременев от своего супруга Кайлига, должна была родить будущую королеву Катарину. Почему должна? Да потому что страницы, повествующие о ее рождении и детских годах, были кем-то вырваны. На этом месте летопись обрывалась, словно кто-то очень старательно пытался что-то скрыть.

Повествование продолжалось с того момента, как юной Катарине исполнилось семнадцать. Она встретила своего дракона, и все королевство Аталан радовалось за свою принцессу. А потом…

Продолжали преследовать… Продолжали преследовать… Следующая смерть… Кто-то целенаправленно убивал Аталанов, тщательно выкашивая весь род. И, похоже, смерти начались с вырванных страниц летописи.

Уже после Тины скоропостижно по разным причинам скончались еще несколько родственников, а апогеем всего этого ужаса стал несчастный случай, который произошел с королевой Антель и ее супругом. Они погибли вместе, от взрыва на вершине самой высокой башни. О том, что же в ней находилось и почему королевская чета посетила ее в тот день, в летописях не говорилось ничего.

– Хоук.

– Слушаю, хозяйка Сэмми.

– Что находилось в башне, где погибли родители Катарины?

– Ничего. Просто обычные жилые покои.

– А что они там делали? – Дух промолчал, и я задала следующий вопрос: – А что с башней стало после?

– Я восстановил все комнаты в том состоянии, в каком они были до магического взрыва, а потом, по приказу последней королевы Аталан, запечатал их, чтобы никто не смог войти.

– А я? Я могу это сделать?

– Разумеется, ведь вы истинная Аталан, хозяйка Сэмми.

Хоука я не видела, но мне показалось, что в его голосе звучит нежность.

Что ж, я нашла тонкую ниточку, с которой, возможно, начну распутывать весь клубок. Как только представится возможность, обследую эту загадочную башню, которую моя далекая родственница так не хотела никому показывать.

А сейчас меня ждали летописи и, возможно, новые открытия.

Первый прорыв завесы случился спустя несколько дней после гибели королевской четы. Его успешно предотвратил Ривсент Карр, разгромив тварей бездны и восстановив магический полог. Катарина к тому моменту уже носила под сердцем их дитя.

А вот следующий, второй прорыв устранял уже Райлен, брат покойного короля. О смерти Ривсента летописец написал коротко, но очень проникновенно: «…с последним ударом его сердца осиротел весь Саатар. Королева осталась жива, но ее душа ушла вслед за супругом…»

Историк писал о невменяемости Катарины, ее странных поступках и, наконец, о ее самоубийстве. Даже из летописей можно было ясно понять, что королева сошла с ума от горя.

Райлен, ставший королем после его смерти, так и не женился, до самой своей смерти оплакивая любимую. Он отразил три прорыва и правил мудро и справедливо. Народ любил и почитал второго короля-дракона.

Странно, очень странно. Ни о какой жестокости, казнях, пытках и гонениях и слова не было написано.

После смерти короля Райлена на трон взошел его племянник Октон Карр. Вот тогда-то и обнаружилось, что ни одна из женщин, с которыми у короля были отношения, не понесла от него. Не было потомства ни у одного из черных драконов. Другие же виды драконов хоть и размножались, но стремительно теряли свою магию и родовые особенности.

Ящеры разучились интуитивно чувствовать свою истинную пару. Это могли сделать лишь черные драконы, которые все еще сохраняли свою силу, но не численность. За столетие не родилось ни одного черного дракона.

И тогда Октон собрал астрологов, гадалок, прорицателей, которым повелел отыскать выход. Его нашли, но королю он так не понравился, что астролога, который осмелился предложить дракону обнюхивать чужие рубашки, пожизненно упрятали в темную. А все виды гаданий высшим королевским указом запретили.

Но тем не менее именно по рубашке Октон отыскал свою суженую и произвел на свет трех черных драконов. За время его правления случилось семь прорывов заслона.

Дальше читать не имело смысла. Если отгадка и была, ее нужно искать именно в тех временных рамках, которые я с такой тщательностью штудировала. Отодвинув фолиант, потянулась и разогнула ноющую спину. Да так и застыла, заметив, что за окнами темно. Лакеи мирно посапывали в креслах, а лорд Квинси спал, уронив голову на стол.

– Неужели так поздно? – шепотом спросила я.

– Ночь, – ответила пустота голосом Хоука.

– Мне, пожалуй, пора. Проводишь?

– Обижаете! – Я точно знала – пустота улыбается.

– А давай не будем их будить?

– Хм-м, так даже забавнее, – откровенно веселился хранитель.

– Тогда я готова. Веди! – сказала, поднимаясь с дивана.

– Вы кое-что забыли, хозяйка Сэмми!

На столике, поверх летописи материализовалась небольшая потертая книжка, на кожаном переплете которой значилось «…оны Их … и маг…». То ли она древняя, то ли ее зачитали до дыр.

Подхватив книгу, я направилась к потайному входу, который под лестницей открыл Хоук, отчаянно зевая на ходу. Спать хотелось ужасно. А еще почему-то хотелось увидеть герцога. Хоть на минуточку. Мне было важно знать, что с несносной ящерицей, которая стала моим супругом, все-таки ничего страшного не случилось.

Казалось, только ступила в узкий коридор, а через несколько метров уже вышла в знакомой спальне. И как Хоук это делает? Не иначе, какая-то магия хранителей замков. Все равно ведь не расскажет.

Мари уже не ждала меня. Магические светильники горели слишком тускло, погружая комнату в полумрак. На огромной кровати заботливо откинут краешек покрывала. Лишь с одной стороны. Значит, герцог по-прежнему не вернулся.

На краю аккуратно разложена ночная сорочка. Посмотрев на нее, улыбнулась. Как же мое девичье белье отличалось от того, что я заказала сегодня у мадам Мадлен. Даже ткань не идет ни в какое сравнение, а уж фасон… От одного воспоминания о кружевном непотребстве кровь приливала к щекам, заставляя их полыхать. А ведь в чем-то подобном мне придется показаться перед мужем, раз уж мы станем делить не только спальню, но и постель.

День выдался весьма утомительным. Он по капле выжал меня не столько физически, сколько душевно. Все эти загадки никак не шли из головы, а на фоне постоянного беспокойства о супруге действовали выматывающее.

Я прошла в туалетную комнату и какое-то время просто плескала на лицо водой, чувствуя, как напряжение немного отступает. Хорошо, что мои почти детские платья снимались достаточно просто, застегиваясь на потайные крючки на боках. Это позволяло раздеваться самой, не прибегая ни к чьей помощи.

Красный бархат скользнул к ногам, за ним последовала дневная рубашка. Пару секунд я наслаждалась наготой, чувствуя, как приятно воздух холодит прятавшуюся под слоями одежды кожу. Лишь затем потянулась за сорочкой и застыла, прижав ее к себе. В спальне кто-то был.

Вряд ли сюда забрел посторонний. Его бы просто не пропустила стража герцога. Скорее всего, это обеспокоенная моим долгим отсутствием Мари решила проверить меня и пожелать добрых снов.

– Благодарю, мне не нужно помощи. Я справлюсь сама, – распорядилась я. – Ступай в кровать. Спокойной ночи.

– Ну уж нет! – тихо, вкрадчиво ответила Мари… голосом… герцога!!! – Я все же помогу своей верной женушке, прежде чем лягу в нашу с ней кровать! Заодно узнаю, где она пропадает в столь поздний час! А главное, с кем? И чем занималась все это время!

Последние фразы он уже выкрикивал. Нет, точнее, вырыкивал или даже рычал. Я так и представляла, каким огнем сейчас полыхают его глаза и, где-то глубоко в душе, до одури радовалась его возвращению. Живой! Вернулся! Но потом вспомнила, что стою перед ним в совершенно непозволительном виде, сверкая голым задом. Спешно, путаясь в рукавах, натянула сорочку и только после этого сочла необходимым развернуться к супругу.

Да, гнев исказил его черты, сделав их хищными. Таким Элион казался еще опаснее. Испытывала ли я страх? Нет, ибо ни в чем виновной себя не ощущала. Правда на моей стороне, а его тон оскорбителен и недопустим. Поэтому я… Я сделала самое правильное в такой ситуации: гордо вздернула подбородок и расправила плечи, гневно посмотрев на мужа.

– Полагаю, вы хотели сказать, что рады меня видеть, не так ли? – спокойно поинтересовалась я.

– Бездна тебя побери, Саманта! – выругался герцог. – Я сказал ровно то, что собирался сказать, не застав свою жену в постели в столь поздний час. Где ты была, я спрашиваю?

– А не слишком ли много вопросов для того, кто открыто заявлял жене о намерении изменить ей? – Ой, зря я это сказала. Зря! В глазах ящерицы полыхнуло! Красиво, конечно, но и тревожно тоже. Причем весьма.

– Иметь намерения и воплотить их в жизнь – несколько разные вещи. Не так ли, дорогая женушка? – Огонь в глазах не потух, но и разгораться перестал. Тон супруг сменил на иронично-спокойный. И это меня взволновало еще больше. Тем более что он медленно стал приближаться ко мне.

И я сделала первое, что пришло в голову. Метнувшись к кровати, схватила подушку и прикрылась ею, как щитом. Так себе защита, но лучше, чем никакой. Хищник оскалился. Наверное, это была все-таки улыбка, но от нее у меня все волоски на теле встали дыбом. А он подходил все ближе и ближе. Пугающе медленно…

– Ч-что в-вы н-намерены сделать? – проблеяла я, жутко злясь на то, что мой собственный голос дрожит.

– Тебе понравится, – безапелляционно заявил супруг и сделал еще шаг. – Сорву пару поцелуев и, возможно, немного потискаю перед сном. То же, что наверняка сделал какой-нибудь молодой хлыщ. Вряд ли ты позволила ему большее. Так чем я хуже?

Что? Это он мне намекает, что я, Саманта Тайлер, дочь графа… С придворным? Потискать? Страх отступал. Его могучей лавиной сметало негодование, полностью охватившее меня.

– Да как вы смеете?

– Смею. – Еще один шаг навстречу.

– Да как вам подобное в голову пришло?

– Уж пришло, поверь. – Шаг и неприятная ухмылка.

А бедная, оскорбленная маленькая я – вот она, совсем рядом. А он большой. И злой очень. Красивый такой. Не знаю, что случилось дальше, но вдруг прямо герцогу в лицо полетела подушка, а мои руки внезапно опустели. Ой! Он замер, явно не ожидая от меня подобной диверсии, а ухмылка стала шире. Боги-заступники! Теперь только одно – бежать!!!

С визгом заскочила на кровать, но… Там и настиг меня дракон, повалив и нагло подмяв под себя. А потом этот негодяй! Мерзавец! И еще дракон! Он поцеловал меня! Против воли поцеловал! Наверное… А была ли вообще у меня воля?

Все тело вмиг стало таким мягким и податливым, а руки… Руки предали собственную хозяйку, они обвились вокруг мощной шеи, притягивая мужа-захватчика еще ближе. А негодники-пальцы зарылись в черные, неимоверно мягкие на ощупь волосы. И поцелуй все длился и длился, разливая сладость, даря блаженство, вырывая стон. Мой? Неужели это я позволила себе застонать от поцелуя мужчины, который только что оскорбил меня?

На этот раз руки послушались, и я толкнула его, уворачиваясь от его жадных губ.

– Сэмми, – простонал он и прикоснулся своим лбом к моему. – Почему между нами все так сложно? Разве мои поцелуи столь ужасны и неприятны для тебя?

– Брак – это не только поцелуи, милорд, – почти прошептала я, потому что сердце дрогнуло, заныло. Очень захотелось погладить его по щеке, а еще больше – поцеловать самой, но… Мы не с того начали, а посему – война. Не ради войны, а чтобы выжить и не потерять себя. – Брак – это прежде всего доверие. Я была в библиотеке. Это могут подтвердить лакеи, которые меня сопровождали, и лорд Квинси. И знаете, ваша светлость, вы своим недоверием очень обидели меня.

Дракон отстранился и лег рядом, устремив взгляд в потолок. А я боялась даже шелохнуться, не зная, чего ожидать от супруга. И уж точно не того, что последовало далее.

– Прости, – очень тихо прозвучало в спальне.

Конечно, дорогой, прощу, разумеется. Займу свое законное место, заставлю с собой считаться и сразу прощу. Вот только вслух я сказала совсем иное:

– Добрых снов, милорд.