Саманта

За окном кареты проплывали ухоженные домики, речушки с небольшими мосточками, улочки, усыпанные лавками торговцев. Кричали мальчишки, продающие свежие газеты. Румяная булочница громко нахваливала свой товар, а седой сгорбленный рыбак прямо на причале раскладывал свежий улов, к радости домохозяек и многочисленных местных кошек.

Город жил обычной жизнью, не зная об опасности, что нависла над всеми. Простые люди не загадывали наперед, предпочитая жить сегодняшним днем. Они верили в драконов и чувствовали себя защищенными. Я только сейчас поняла, как это прекрасно – просто жить, ни от кого не скрываясь, никуда не спеша, устремив уверенный взгляд в грядущий день, и знать, что ты в безопасности.

Мари дремала и клевала носом в такт мерному покачиванию кареты. А я, чтобы не думать о завесе, где сейчас, возможно, гибнут люди, раз за разом прокручивала в голове все то, что рассказал мне маркиз. И чем больше думала, тем абсурднее казался его рассказ. От чего умер первый король? И почему королева так возненавидела его брата? Ведь тот полюбил ее и готов был ждать или даже отказаться от нее ради того, чтобы она была счастлива. Да, это все странности, но не они заставляли меня вспоминать разговор снова и снова. Какая-то крошечная деталь не давала мне покоя все это время. Вот только какая?..

И я вспомнила! Вспомнила и чуть не закричала в голос, но вовремя спохватилась и прикрыла рот ладонью. Портрет, на нем любящая женщина и мужчина, светловолосый, но так похожий на моего герцога. «Если верить хроникам, здесь Катарина прощается с мужем, провожая на первый бой с тварями из-за заслона», – так сказал Терри. Но в то время королева еще не прокляла черных драконов, а прорывы уже начались! Весьма странно. А было ли проклятье вообще? Возможно, следует искать ответ совершенно в ином месте? Катарина сказала лишь «будьте прокляты». Слова, конечно, страшные, но их периодически кто-нибудь произносит, и, как правило, ничего страшного не случается.

Но больше всего озадачивали слова Ангуса, двоюродного деда проклявшей мир королевы: «Когда истинная Аталан откроет своему дракону небесный путь, проклятье падет. И лишь тогда мир возродится». Сколько бы я ни билась, эта фраза так и осталась для меня загадкой. Твердо знала одно: я – Аталан из правящего рода! Но если все мои предки погибли, не оставив потомства, так откуда я взялась? Бездна побери! Искать нужно здесь, клубок станет распутываться, если я узнаю, кто дал жизнь всем моим предкам после Катарины.

Предположим, что я – истинная пара Элиона. Тогда, чтобы избавиться от проклятья, я должна открыть ему какой-то небесный путь… Путь в небо. Но дракон и без меня чудесно летает. Какова моя миссия? Подержать перед полетом за крыло? Поцеловать в левую ноздрю на удачу? От этой мысли скривилась. Фу-у-у, пусть его в ноздри другая истинная целует.

В общем и целом, никакая гениальная мысль на этот счет меня так и не посетила, а карета уже остановилась у модной лавки мадам Мадлен. Ну что сказать? Кроме того, что это оказалась никакая вовсе и не лавка, а самый настоящий небольшой дворец с удобной парковкой для подъезжающих экипажей, широкой мраморной лестницей, ведущей на просторную террасу, и лакеями в прекрасных ливреях, открывающих ажурные двустворчатые двери богатым посетителям… А бедных клиентов тут и не водилось. Полагаю, дело мадам Мадлен процветало, и в ее салоне одевался если не весь двор короля Тарка, то, по крайней мере, его самая значимая и богатая часть.

В холле нас встретила молодая симпатичная женщина.

– Как вас представить?

– Ее светлость герцогиня Каррская, – достаточно грубо и, на мой взгляд, очень громко ответила ей Мари.

Дамы, видимо, ожидающие своей очереди, услышав мое имя, как по команде развернулись к нам. Некоторых я узнала – члены узенького такого круга короля, в котором я имела несчастье столкнуться с Кати Лиастр и была совершенно не готова к этому. Больше подобного не повторится.

– О, это такая честь! Такая честь! – воскликнула помощница модистки, приседая в низком реверансе. – Ее светлость соблаговолит подождать ровно одну минуточку? Я только сообщу мадам Мадлен. Простите, ваша светлость! Прошу прощения!

Пятясь и не поворачиваясь ко мне спиной, девушка выскочила из холла, оставляя нас наедине с придворными модницами, которые оскалились в приветственных улыбках. Кати среди них не было, и это несказанно меня порадовало. Не то чтобы я струсила, просто хотелось подготовиться к битве, а не надеяться на удачу.

– Добрый день, ваша светлость… – Одна из дам шагнула мне навстречу.

Среднего возраста, довольно плотная, но затянутая в неимоверно тесный корсет. И как она в обморок не падает от недостатка кислорода? Может, нежить? Несмотря на довольно раннее время, незнакомка сияла драгоценностями, как сокровищница моего отца. Что само по себе уже являлось дурным тоном, не говоря уж о чрезмерном количестве белил и румян, которые она намазала на достаточно несвежую, дряблую кожу.

– Простите, мы не представлены, – ответила я, демонстративно от нее отворачиваясь, всем видом показывая, что разговор мне не интересен.

Но когда предупреждение останавливало глупцов?

– О, позвольте представиться, – расплылась в фальшивой улыбке неприятная особа под любопытными взглядами своих подруг.

Я резко развернулась к нахалке:

– Не позволю! Вряд ли передо мной стоит особа королевской крови, а посему я намного выше вас по положению. А вы намеренно нарушаете все приличия, леди! – Мою отповедь дополнил гневный взгляд, под которым сжалась не только увешанная драгоценностями дама, но и остальные.

– Прошу прощения, – пробормотала она, присев в корявом реверансе, и быстро отошла на свое место.

Хвала богам, выдерживать паузу не пришлось. По лестнице стремительно спускалась красивая женщина в сопровождении встречавшей нас девушки.

– Ваша светлость, – улыбнулась мадам Мадлен, обнажив белые ровные зубы. Ее поклон был полон изящества и достоинства. Определенно, она знала себе цену, хотя и не забывала о своем положении. – Я безмерно счастлива приветствовать вас в своем скромном заведении. Прошу, пройдемте в мой кабинет.

Внутри особняк так же отличался роскошью, как и снаружи. И хозяйка очень гордилась заведением. Это чувствовалось по тому, как она осматривала свои владения, как расправляла плечи и чуть выше положенного приподнимала подбородок, шествуя впереди меня.

– Итак, чем могу помочь? – спросила Мадлен, когда мы удобно расположились в уютной гостиной на диванчике, обитом полосатым шелком. А расторопные девушки поставили перед нами чашки с дымящимся чаем и засахаренные фиалки в красивой коробочке.

Мари присела у входа на любезно принесенный специально для нее стул и с хмурым выражением лица принялась осматривать окружавшую ее красоту.

– Мой друг посоветовал обратиться к вам и уверял, что вы в курсе моей проблемы, – осторожно ответила я.

– Ах, Терри! – улыбнулась Мадлен, и ее глаза мечтательно заблестели. – Да, я получила от него определенные инструкции. Но прежде чем мы приступим к обсуждению наших с вами дел, я хотела бы уточнить, какую сумму вы намереваетесь потратить? Простите, ваша светлость, но я деловая женщина, а местные дамы предпочитают одеваться в кредит, и получить с них долги потом весьма затруднительно.

– Понимаю, – осторожно согласилась я.

– Итак? О какой сумме идет речь?

Если изначально я собиралась распорядиться матушкиным наследством и именно для этого взяла с собой Мари, то теперь планы изменились, и в голове созрел новый план. Жена – собственность мужа. А собственность нужно содержать в надлежащем ее положению порядке. Мое же положение стараниями черных драконов теперь слишком высоко. Не каждый графский кошелек выдержит расходы герцогини. Так вот, хотели Саманту Тайлер, тогда придется заплатить. И…

– О большой. – Мой голос прозвучал вкрадчиво, тихо и даже как-то по-заговорщицки.

– Насколько большой? До неприличия? – живо поинтересовалась Мадлен.

– Чудовищно неприличной! – млея от своей смелости, выдохнула я.

– А вы мне нравитесь, герцогиня! – хохотнула Мадлен. – Сработаемся! Итак, что бы вы хотели в первую очередь?

– В самую первую – бальное платье. И оно должно быть…

– …самым лучшим, – закончила за меня модистка. – И когда вам оно необходимо?

– Бал через два дня.

Мадлен вздрогнула и, кажется, побледнела, на несколько мгновений растеряв всю свою уверенность.

– Как через два дня? – сдавленно прошептала она. – Никто не шьет подобные платья за столь короткий срок!

– И… Что же мне делать?

– Дайте-ка подумать! – Мадлен погладила пальцами подбородок и просияла. – А ну-ка, встаньте-ка, ваша светлость!

Команде этой невероятной женщины я подчинилась сразу.

– А теперь повернитесь! Так! Поднимите руки. Хм-м… А здесь у нас что? – Мадлен беззастенчиво меня ощупывала. – Вы не носите корсета?

– Не ношу, – нехотя призналась я, а щеки опалил румянец.

– А с виду и не догадаешься. Отлично-отлично. Знаете, миледи, есть у меня одна идея! Пройдемте!

Мари поднялась, чтобы следовать за нами, но Мадлен ее решительно остановила.

– Ваша служанка, я полагаю, вполне может остаться здесь, – произнесла она тоном, не терпящим возражений, и Мари снова пришлось сесть на стул.

Мы миновали еще один лестничный проем, вошли в зал, где швеи, пользуясь бытовой магией, работали над заказами клиентов. Вдоль окон располагались манекены с уже готовыми платьями. Богатыми, расшитыми золотом и серебром, украшенные жемчугом, драгоценными камнями и искусно сделанными цветами.

– За мной! – скомандовала Мадлен и, ни на кого не обращая внимания, прошла дальше, к двери в самом конце помещения. – Здесь находится моя личная мастерская. Обычно сюда я не пускаю никого, так как тут рождаются модели, которые идут от сердца, от души. Чаще они не востребованы и не приносят дохода, но мне кажется, одна из них очень подойдет вам, если ее немножечко доработать. Прошу!

И предо мной открылась святая святых! Мир, где творил художник. Большинство нарядов лишь отдаленно походили на платья. Более того, я с трудом представляла, как в подобном можно появиться в приличном обществе. И все же… Все же все модели, созданные Мадлен, были поистине великолепны.

– О, – прошептала я, – это изумительно!

Модистка просияла, ей пришлась по вкусу моя похвала.

– Возможно, нечто подобное когда-нибудь станут носить, – робко улыбнулась она. – Но мы отвлеклись. Нам сюда, ваша светлость.

Она подошла к плотно задернутым занавесям и раздернула их. Сверху ярко вспыхнули магические светильники, хорошо осветив платье. А я… застыла, не в силах вымолвить ни словечка от восторга. Никогда! Никогда, даже в самых смелых девичьих мечтах, мне не доводилось видеть подобного изящества, великолепия и красоты.

Фасон, конечно, был весьма смелым, но вряд ли это меня остановило бы от покупки. Жемчужно-серая ткань сияла, словно на ней вспыхивали миллионы искорок. Лиф любовно расшили крохотными бриллиантами, а по всему подолу прикрепили бледно-розовые цветы, настолько реалистично сделанные, что их лепестки трепетали от малейшего движения воздуха и казались живыми.

– Оно великолепно… – прохрипела я, потому что слова все еще давались с трудом.

– Примерим? – лукаво улыбаясь, спросила искусительница Мадлен, а я смогла лишь кивнуть в ответ.

– Оно как на вас шито! – вынесла свой вердикт модистка, когда я уже стояла на возвышении напротив огромного зеркала и с большим трудом узнавала себя в богине, отражающейся там. – Юбку немного подошью, сюда добавлю цветов, и в целом… Что ж, миледи, скажу без ложной скромности, мое платье станет достойной оправой тому бриллианту, коим, несомненно, являетесь вы.

– Я беру его!

– Не хотите для начала узнать цену? – прищурилась Мадлен.

– Не имеет значения, – отмахнулась я, любовно оглаживая струящуюся юбку. – Все расходы запишите на счет моего супруга.

Модистка хохотнула, но спорить не стала.

А дальше… Дальше я заказывала все, что могло пригодиться для жизни во дворце: платья утренние, дневные, вечерние, сорочки, кружевное нижнее белье, шелковые вышитые чулочки, расшитые туфельки к каждому приобретенному наряду, надушенные перчатки и платки с монограммой и гербом Карров, костюмы для верховой езды, шляпки, туники и еще бездну всего необходимого. Мадлен довольно жмурилась, словно сытая кошка, и давала дельные советы, отговаривая от покупки или, наоборот, уговаривая приобрести ту или иную вещь.

Когда основной список приобретений был завершен, усталая, но довольная, я откинулась на спинку мягкого кресла. Мы еще немного поболтали, и хозяйка отправилась меня провожать.

– А вы не хотите взглянуть на платья других дам, которые моя мастерская шьет к предстоящему балу? – вдруг спросила модистка. – Вообще-то это коммерческая тайна, но для вас, герцогиня, как для самого лучшего моего клиента, я охотно сделаю исключение.

– Разумеется, хочу! – серьезно ответила я, но потом все же не удержалась и рассмеялась.

Мы прошли в еще один зал. Там никого не было, лишь стройными рядами стояли манекены, наряженные в готовые платья. С чувством глубокого удовлетворения отметила, что с моим бальным платьем ни одно из представленных здесь не сравнится.

И все же один наряд привлек мое внимание. Он выделялся на фоне других своей кричащей роскошью и насыщенным синим цветом. Несмотря на это, вульгарным платье не выглядело. Лиф и подол искусно расшили тонким кружевом и золотой нитью, украсили речным жемчугом и довольно крупными сапфирами.

Я направилась прямо к нему. На карточке, приколотой к корсажу, значилось имя заказчицы – Кати Лиастр. Кто бы сомневался! Даже тот факт, что мое платье во много раз красивее, не унял зарождающейся внутри злости. Во-первых, наличие платья свидетельствовало о том, что графиня приглашена на бал. На мой бал, между прочим! И второе! Самое главное! Обойдется она без такого платья!

– Мадлен! – позвала модистку.

– Да, ваша светлость.

– Я желаю купить это платье!

– О, мне так жаль! – искренне вздохнула она. – Наряд уже оплачен.

Расстроилась ли я? Да (бездна побери!), я расстроилась! И, видимо, все эмоции Мадлен прочла на моем лице. Она подошла к платью, прочла имя заказчицы и понимающе грустно улыбнулась. Но потом, что-то сверив в небольшой тетрадке, которую всегда носила с собой, просияла.

– А знаете что? Я продам вам это платье! И мне будет что сказать конкретно этой заказчице! Итак, ваша светлость, к балу вам доставят не один наряд, а целых два! Вот только в груди немного ушьем и отпорем лишние кружева, чтобы не смотрелось слишком кричаще.

– Спасибо, Мадлен! Вы моя спасительница! – поблагодарила я.

– Не стоит, миледи. Кати Лиастр неприятная, но, в силу ее положения, практически недосягаемая для таких, как я, особа, поэтому мне в радость хоть как-то ей досадить.

И мне подмигнули, а потом кое-что шепнули, отчего настроение улучшилось, а новый план борьбы с бывшими любовницами мужа созрел в голове. Расстались мы с Мадлен совершенно довольные друг другом.