Саманта

Маркиз провел меня к началу узкой галереи и развернул к первому портрету.

– Начнем с самого начала, – тихо оповестил он, положив руку мне на талию. Укоризненно посмотрела в наглые синие глаза и демонстративно отступила на шаг. Помощь помощью, но я все же замужем, пусть и за драконом.

– Терри, а почему здесь так мало картин? Мне казалось, что в семейной галерее портретов должно быть гораздо больше.

– Это не семейная галерея Карров, Саманта. Скорее это комната плача. Здесь висят портреты тех, кто повинен в том, что страшное проклятье пало на головы всего Саатара. Сюда почти никто не заходит. Только Зак, старый слуга отца нынешнего короля, и я, – почти шепотом ответил Дуоли.

Я же больше не могла вымолвить ни слова. Взгляд словно прирос к портрету, на котором художник весьма реалистично изобразил моего супруга. Только одежда на нем была несколько старомодной. Такие широкие воротники и пышные панталоны, делающие заднюю часть смешной и необъятной, давно никто не носил. Но даже это нелепое одеяние не портило герцога. Ему даже шли светлые волосы. И почему портретисту захотелось изобразить его блондином? На мой взгляд, темный тон дракону подходит гораздо больше.

Все же я ошиблась там, в столовой, когда решила, что Терри красивее моего мужа. Нет, маркиз определенно прекрасен и, возможно, разбил немало доверчивых женских сердец, но мое он не затронул. Я могла бы любоваться Терри, как любовалась бы закатом, дождем, изящной вазой или капелькой росы на ажурной паутинке. Но Элион… Он был солнцем, которое обжигает, ветром, от которого перехватывает дыхание, песней, что заставляет сердце биться быстрее. Этих мужчин сравнить невозможно. Для меня – невозможно.

Чуть повернув голову, натолкнулась на внимательный изучающий взгляд маркиза.

– Что здесь делает портрет герцога? – спросила я.

– Висит, – ответил Терри. – Это не ваш супруг, Саманта. Это герцог Ривсент Карр. Он стал первым королем объединенных земель, женившись на Катарине Аталан.

– Женившись? – удивилась я. Совсем другие истории мне рассказывали с детства.

Дуоли перешел к соседнему портрету.

– Идите сюда, ваша светлость! – позвал он.

А я… Я пошла, но ноги вдруг так ослабли, что каждый шаг давался с неимоверным трудом. Сердце бешено отстукивало, предчувствуя что-то такое… Но я нашла в себе силы взглянуть на картину. Святая семерка! На ней были мы: я и герцог. Вот только одежда и его светлые волосы отличали нарисованных нас от настоящих.

– Боги… – прошептала я.

Мужчина, облаченный в доспех, смотрел на женщину с такой нежностью, что даже у меня потеплело внутри, а она… Она смотрела на него с безграничным доверием, тревогой и любовью.

– Это портрет неизвестного художника. Если верить хроникам, здесь Катарина прощается с мужем, провожая на первый бой с тварями из-за заслона.

– И она… – Дальше сказать ничего не могла. Словно ком встал поперек горла, мешая произнести хоть слово.

– Да, и она практически ваш близнец, Саманта. Если бы я не был полностью уверен, что все Аталаны давно в могиле, то подумал бы, что вы их потомок.

– Их уничтожили Карры… – Я не спрашивала, а констатировала факт. Именно так мне рассказывала мама, а ей – ее мама.

– Что? – удивился маркиз. – Уничтожили? Нет, разумеется, нет! Как такое могло прийти в вашу светленькую головку, Саманта? Ривсент Карр встретил Катарину Аталан. Между ними возникло то самое великое чувство, что бывает только у истинных пар, у тех, кто богами предназначен друг другу. Незадолго до этого родители Катарины погибли при странных обстоятельствах. Говорят, они сгорели заживо в одной из башен замка, проводя опасный магический эксперимент. В любом случае Ривсент непричастен к их гибели. Из всего правящего рода Аталанов остались лишь Катарина и ее престарелый дядюшка Ангус. Пройдите сюда, герцогиня.

На очередном портрете был изображен старец с длинной седой бородой, аккуратно заплетенной в затейливые косы. Он сидел за письменным столом и читал огромный фолиант. А вот его одежду я узнала сразу, такие мантии до сих пор носили магистры, преподающие в нашей академии.

– Да-да, вы не ошиблись, Саманта. Ангус Аталан когда-то был ректором академии, где вам довелось обучаться, – озвучил мою догадку Терри.

– И что же случилось дальше?

– А дальше Ривсент и Катарина жили счастливо…

– И умерли в один день? – не удержалась от колкости я.

– В разные, но Катарина не надолго пережила своего супруга. Говорят, она была на последнем сроке беременности, когда ее муж скоропостижно скончался.

– От чего он умер?

– Никто не знает. Драконы отличаются отменным здоровьем, а магия излечивает почти все известные болезни. Но факт остается фактом. В один из вечеров Ривсент Карр просто лег спать, а утром его нашли мертвым. Признаков насильственной смерти, следов яда или магического вмешательства не обнаружили.

– А Катарина? – в ужасе ахнула я, искренне жалея в душе несчастную женщину.

– А Катарина была безутешна. В ту ужасную ночь она потеряла не только мужа, но и ребенка, который родился мертвым.

– Какое горе… – почти прошептала я. – Столько страданий выпало на ее долю! Терри, прошу вас, расскажите, что с ней стало?

– Пройдемте. – Маркиз шагнул к следующему портрету. Мужчина, смотревший с него, был темноволос, массивен и чем-то напоминал нынешнего короля. – Похож на Тарка, не правда ли?

– Определенно, сходство есть, – согласилась я. – А кто это?

– Это кузен и единственный наследник короля Ривсента, Райлен Карр. Он прибыл на похороны своего брата, но, увидев Катарину, был так очарован ее красотой, что предложил женщине свои ухаживания. Разумеется, терзаемая горем королева отказала ему. Правда, пригласила навестить ее, когда окончится положенный годовой траур. К тому моменту прорывы завесы стали случаться чаще, и весь Саатар нуждался в помощи и поддержке драконов…

Маркиз сделал небольшую паузу.

– Дальше… – не в силах ее выдержать, поторопила его я.

– Как ни странно, Катарина оказалась истинной не только Ривсента, но и Райлена.

– Разве такое возможно? – удивленно спросила я.

– Признаться, ни до этого случая, ни после ни о чем подобном мне слышать не приходилось. Но сомнений нет – Катарина Карр являлась истинной парой для двух братьев Карров. И, разумеется, он готов был ждать ее столько, сколько потребуется. В назначенный день он прибыл в замок Хоук, чтобы с честью ухаживать за дамой своего сердца. Катарина, все еще облаченная в траурные одежды, встретила его в тронном зале, но стоило Райлену приблизиться к ней, как женщина выхватила кинжал и пронзила себе грудь. Последними ее словами были: «Будьте прокляты…» Больше она не успела ничего сказать, поэтому понять, кого и за что прокляла королева Аталанов, не представляется возможным.

– Тогда почему с тех пор драконы не заводят гаремов, а ищут свою истинную?

– Гаремов? Драконы? – В глазах маркиза появились знакомые искры, и он рассмеялся. – Саманта, гарем и дракон – несовместимые понятия. Да, драконы весьма темпераментные мужчины и, как правило, достаточно часто меняют любовниц. Но лишь до того момента, пока не повстречают истинную пару – женщину, к которой потянется душа, примет магия и воспылает страстью тело. И только в таком порядке. Если обряд единения свершен и истинная пара погибла, дракон уходит вслед за ней, потому что жить без любимой просто не сможет.

– А как же король? – выпалила я и осеклась. Синие глаза Терри потемнели, в них застыла боль. Наверное, она всегда там была, просто он хорошо ее прятал.

– Марта не была истинной парой Тарка, – хрипло выдохнул он. – Но магия его дракона приняла почившую королеву, хоть и не признала в ней владычицу души Тарка. Поэтому когда она умерла, пытаясь дать ему потомство, Тарк выжил…

– А почему он не женился вновь?

На этот раз маркиз чуть заметно улыбнулся и посмотрел на меня, как на глупышку.

– Все время забываю, что люди о драконах не знают практически ничего. Хотя… Сейчас уже и сами драконы о себе мало что помнят. Деградировали, утратили способность оборачиваться, практически лишились магии. С тех пор, как магия принимает избранницу дракона, он не может изменить выбранной им женщине. Это физически невозможно.

– То есть король… Он… О Терри! Это ужасно несправедливо! – вскликнула я. – Неужели для него навсегда потеряна надежда на счастье?

– Существует лишь одна вероятность, Саманта. Если Тарк встретит свою истинную пару, магия охотно примет его новую избранницу. Но только в этом случае. Однако мы отвлеклись. Пройдем. – Он жестом пригласил меня следовать дальше.

Оказалось, что за разговорами мы дошли до самого конца галереи. Передо мной висел еще один портрет, последний. И с него опять смотрела я, облаченная в черное траурное платье. Только вот глаза были пусты. Женщина на картине была или мертва, или безумна.

Внутри все сжалось. Она так отличалась от той, первой – живой, любящей и такой любимой. В этой же не осталось ничего, лишь плотно сжатые губы и вздернутый подбородок говорили о ее обиде на весь мир, о крушении надежд, о злости и… и желании отомстить. Только вот кому? Вряд ли Катарина сама знала ответ на этот вопрос.

– Этот портрет нарисовали накануне приезда Райлена, за несколько дней до самоубийства Катарины. А еще через месяц нового короля вызвали в академию, где готовился предстать перед богами последний из Аталанов – магистр Ангус Аталан. Когда монарх добрался до замка, старик уже практически никого не узнавал и метался в бреду. Он постоянно шептал, что мир мертв, что Саатар проклят и никому нет спасения. Тогда Райлен спросил его, что может помочь миру? Ангус совсем ненадолго пришел в себя, но, на мой взгляд, все же бредил. Потому что сказал совершенную несуразицу.

– Что… Что он сказал?

– Когда истинная Аталан откроет своему дракону небесный путь, проклятье падет. И лишь тогда мир возродится.

– Если вы считаете все это бредом, то почему драконы так надеются встретить среди избранных потомков почивших Аталанов?

– Потому что старый Ангус оказался прав, и мир умирает, Саманта. Магия уходит из Саатара. Она утекает, словно вода сквозь песок. Завеса истончилась настолько, что очень скоро мириады существ бездны хлынут в наш мир, уничтожая на своем пути все живое. И это не сказка, а суровая реальность, маленькая герцогиня. – Терион печально улыбнулся.

– Скажи, ты решил мне помочь, потому что я очень похожа на нее? – Я кивнула на портрет.

– Нет, Саманта, я решил тебе помочь, потому что ты очень похожа на ту Катарину, чей портрет висит первым. Твое сходство настолько поразительно, что, увидев тебя, я ощутил надежду. Надежду на то, что будущее все же возможно. Дай Элиону шанс ради себя, меня и всех, кто живет на Саатаре, а я буду рядом и помогу всем, чем только смогу.

– Но я не могу сдаться Каррам без боя! – заявила я, вдруг вспомнив неприятную улыбку Кати.

– О, этого я и не прошу. Напротив, борьба лишь распаляет чувства, Сэмми! – Теперь маркиз стал прежним ехидным Терионом. – Клянусь, о наших шалостях не узнает никто, даже Тарк! Хотя, видит святая семерка, у меня не было от него секретов!

Я хотела ответить что-то не менее пафосное и ядовитое одновременно, но на одном из перстней Терри засиял камень.

– Прошу простить, герцогиня, – извинился он. – Меня вызывают, а король не любит ждать.

– Я понимаю.

– Но завтра… Завтра я в полном вашем распоряжении, миледи. Мы едем за покупками. И, Сэмми, если не хочешь ни с кем встречаться, сверни в третий коридор направо, как только спустишься с лестницы. Он выведет тебя прямо к крылу герцога.

– Спасибо вам, милорд, – присела в реверансе я. А благодарила за все: за то, что он есть, за то, что объяснил, за то, что рассказал, и за то, что я почувствовала себя нужной.

Маркиз скривился.

– Лучше просто Терри. Из твоих уст мое имя звучит так мило!

Он напоследок подмигнул и скрылся за неприметной дверкой в конце галереи.

Оставшись одна, я еще раз прошла вдоль портретов. Останавливаясь у каждого, всматривалась в лица и думала-думала… Что-то не сходилось в рассказе Терри. Была там какая-то деталь, которую я раз за разом упускала. Да и страшная сказка, что рассказывали мне мама и Мари, кардинально отличалась от исторической хроники. Нужно летописи прочитать самой. Нет, прочитать недостаточно – нужно изучить, сравнить и запомнить все до мелочей.

День выдался суматошным, и усталость брала свое. Последний раз взглянула на счастливую Катарину с ее светловолосым Ривсентом и только тогда позвала Хоука.

– И как это понимать? – спросила я, когда дух появился передо мной. – По-твоему, здесь никого нет?

Невысокий кавалер низко склонил голову, всем своим видом признавая вину, но вот хитрый блеск глаз выдавал его с головой.

– Хозяйка Сэмми просила меня спрятать ее от герцога. Черные драконы уже несколько поколений обходят старую галерею стороной, упорно делая вид, что ее не существует. Кроме того, я запечатал вход, чтобы вам никто не помешал предаваться душевным терзаниям.

– Как ты тогда объяснишь присутствие здесь маркиза? Досадная случайность?

– Нет, случайности в этом нет. Маркиз часто посещает это место, подолгу смотрит на портреты. Он изучил в дворцовой библиотеке все, что относится к тому периоду, когда жили все эти люди. И я подумал… – Хоук виновато взглянул на меня. – О хозяйка Сэмми, вы сами приказали мне самостоятельно принимать решения! И мне показалось правильным познакомить вас.

– То есть ты хочешь сказать, что все рассказанное Дуоли – правда?

– Истинная, но, возможно, не вся.

– А если бы я спросила об этом тебя?

– То я ничего не смог бы вам рассказать. У хранителей свой кодекс, нарушить который означает исчезнуть навеки. Духи не могут вмешиваться в дела смертных, но все же могут давать небольшие подсказки. Мы не помним прошлое, не знаем будущего и не живем настоящим. Мы просто существуем. Я могу показать вам любой уголок замка, могу накормить, провести, подсказать, помочь с любой бытовой мелочью, но раскрыть то, что скрыто веками, я не в силах.

– И твоей подсказкой стал маркиз? Ты считаешь, что я не зря ему доверилась?

Хранитель замерцал, став полупрозрачным.

– Не зря. Кроме того, у вас весьма много общего.

– Знаю-знаю, он друг короля, а я жена герцога.

– Не только.

Хоук вновь стал вполне осязаем.

– Не только? Скажешь? Или это тоже строжайший секрет, который духи не могут поведать смертным? – скептически ухмыльнулась я. Слишком много тайн на меня сегодня свалилось.

– Пожалуй, это я могу сказать без опасений за свое дальнейшее существование. В маркизе тоже течет древняя кровь Аталанов. Совсем капля, изрядно разбавленная кровью драконов, но она есть. Правда, ее количества недостаточно, чтобы хранитель замка признал в нем полноправного хозяина.

– Дуоли мой родственник?

Не знаю, какие чувства сейчас во мне преобладали: удивление или радость.

– Дальний. Настолько дальний, что ваше родство практически теряется в веках. И все же я чувствую на нем отпечаток вашего рода.

Маркиз мне нравился, очень. И меня тянуло к нему, но не как к мужчине, хотя он весьма привлекательный, а скорее как к брату. Теперь стало предельно ясно, отчего возникли подобные чувства к совершенно незнакомому человеку. Хм-м… Человеку ли? Кажется, я кое-что упустила из сумбурного объяснения хитреца Хоука.

– Значит, Терри тоже дракон?

– Драконами когда-то были его предки. А всю информацию, хозяйка Сэмми, вы сможете получить в дворцовой библиотеке, отыскав труд магистра Девора «Драконы. Их магия и основные виды».

Странно, какие еще виды драконов? Дракон – он и в захолустье дракон. Большой такой, черный и зубастый. И все же Дуоли рассказывал о том, что люди ничего не знают о драконах, а Хоук дал очередную подсказку. Кто я такая, чтобы отказываться? Тем более с одной из ящериц мне предстоит прожить жизнь. И очень хотелось бы, чтобы эта жизнь не состояла из одних лишь огорчений. Чудеса. Мысли о браке с герцогом больше не пугали, а скорее рождали внутри некое предвкушение.

– Предлагаешь начать с библиотеки? – задумчиво спросила я. Облегчить мне существование дух был совсем не против, а вот рассказывать о тайнах прошлого отказывался наотрез. Что ж, тем интереснее.

– Не только. Я бы все же рекомендовал вам посетить сокровищницу ваших предков.

– Обязательно, но только завтра, если не возражаешь.

Хранитель промолчал. За окнами уже смеркалось. Время пролетело так стремительно, что я почти не заметила, как наступил вечер.

Вдруг относительную тишину зала разорвал грозный рык, идущий откуда-то снизу, с улицы. И голос я узнала, он принадлежал моему драконистому сиятельству. Герцог весьма на повышенных тонах стал кого-то отчитывать. Как же громко нужно говорить, чтобы звук долетал даже сюда – на самый верх уединенной высокой башни дворца?

Любопытство победило, и я, спрятавшись за тяжелой занавеской, посмотрела на королевский двор. Там бегали стражи, сновали солдаты и суетилась замковая прислуга. А командовал всем этим хаосом мой супруг собственной персоной. Причем он явно злился и негодовал.

– Что происходит? – осторожно спросила я, выглядывая из-за бархатной портьеры.

– Знамо что, – усмехнулся бравый кавалер Хоук. – Вас ищут. С ног сбились.

Не сумев подавить смешок, я все же хихикнула.

– И как? Удачно? – лукаво спросила духа.

– Пока не особо, – заверили меня. – Хотите найтись?

Я задумалась. Ненадолго. Совсем на чуть-чуть. А потом зевнула, прикрыв рот ладошкой, и отрицательно покачала головой:

– Нет, пускай еще поищут, наверное. Что-то я сегодня очень сильно потерялась. – Дух шутку оценил и улыбнулся. – Проводи меня в спальню, пожалуйста. Но только так, чтобы нам ни одна душа не встретилась. Слышишь, Хоук? Ни одна!

– А как же! – откликнулся он. – Сделаем.

Под магическим светильником открылся потайной ход, в который я и шагнула, следуя за хранителем замка. На этот раз шли мы совсем недолго и очень скоро оказались в покоях со знакомой монстрообразной кроватью. Точнее, оказалась я, а Хоук благополучно развеялся.

– Хвала богам! – воскликнула Мари, едва завидев меня. – Сэмми, вы нашлись!

– Я и не думала теряться, – поспешно заверила служанку.

– Но герцог… Он несколько раз заходил и справлялся, не появлялись ли вы! Беспокоился очень. На нем просто лица не было!

– Беспокоился? – заинтересованно переспросила я, ощущая, что внутри потеплело. Сейчас, когда знала, что драконы неповинны в смерти моих родственников, прежней злости не испытывала, но вот Кати, как бы ни старался маркиз обелить моего супруга, простить герцогу пока не могла. Несмотря на это, его забота вызывала во мне приятные чувства.

– Да, Сэмми. И его светлость был весьма огорчен вашим исчезновением и озабочен поисками.

– Знаешь, Мари, он весьма скверно ищет! – Я улыбнулась, а она все поняла по одному моему взгляду.

– И то верно. Хотите перекусить? Ванну? Или, может быть, приказать подать плотный ужин?

– Легкого перекуса вполне достаточно, а ванну… Ванну было бы замечательно, – ответила я, и Мари убежала исполнять мои пожелания.

Я же… Тихо позвала:

– Хоук!

– Я здесь, хозяйка Сэмми, – тут же отозвался дух.

– А нет ли у тебя чего-нибудь настолько успокаивающего, чтобы я приняла и спокойно проспала до самого утра, не обращая на герцога никакого внимания, даже если он надумает меня будить?

– Понимаю, – подмигнул хранитель и исчез.

Я же под чутким присмотром Мари быстро разделась, приняла ванну и облачилась в длинную ночную сорочку. Тесемки очень тщательно и крепко завязала прямо под горлом, почувствовав себя немного увереннее.

Стоило скользнуть под одеяло, как на прикроватном столике появился хрустальный кубок с чем-то весьма странным. Ядовито-зеленая, чуть светящаяся жидкость не внушала доверия.

– Хоук, ты уверен в ее действенности? – шепотом спросила я.

– Пейте, не сомневайтесь, – откликнулся дух.

И я выпила. Последнее, что увидела, – как из моих рук исчез кубок. Просто взял и растворился. Как голова коснулась подушки, я уже не запомнила.