Саманта

Тайный коридор кончился так внезапно, что от неожиданности я даже вздрогнула, когда в стене открылся очередной проход.

– Картинная галерея, – пояснил невидимый Хоук. – Здесь вас точно никто искать не станет, но я за вами все же пригляжу, хозяйка Сэмми. Можете плакать, никто посторонний не услышит.

– Благодарю, – всхлипнула я и вышла в освещенный магическими светильниками зал.

Он был не очень широкий, но достаточно длинный. Сквозь высокие узкие окна проникало достаточно много солнца, и все же его не хватало. Поэтому над картинами прямо в воздухе висели мерцающие магические шары, дающие столько света, сколько потребуется, чтобы рассмотреть картины.

Из окон где-то далеко внизу виднелся дворцовый двор, по которому сновали люди, а выше… Выше было лишь небо – ясное, чистое, совсем не похожее на мои мрачные отношения с герцогом. Шаги по мраморному полу эхом отражались от стен и высокого потолка, создавая иллюзию пустоты и еще больше подчеркивая мое одиночество.

Обида засела внутри и, как коварный хищник, грызла и грызла, причиняя почти физические страдания. Слез не было, глаза оставались сухими, но неприятная дрожь изматывала. До ужаса хотелось совершить нечто такое, что девушки из приличных аристократических семейств себе никогда не позволяют.

И я решилась. Крепко зажмурив глаза, я завизжала изо всех сил и громко затопала ногами. Эхо отозвалось противным резким визгом. Нет, я не могу издавать таких звуков. Не могу, и все! Это из меня обида выходила, а обида, как известно, весьма безобразное чувство. Как ни странно, полегчало. Меня все еще потряхивало, да и негодование никуда не делось, но вот тот ком, что стоял в груди и мешал вздохнуть, причиняя неудобство, волшебным образом исчез.

– А я все думаю, кто так шумит в королевской галерее? – Чарующий голос укутал, словно в кокон из легкого невесомого шелка.

Резко развернувшись, увидела того самого незнакомца, что остался равнодушным к моим шуткам, но смотрел на меня так, что я смущалась. Он, словно хищник, учуявший добычу, плавно шагнул из тени не замеченного ранее алькова. Неужели Хоук его не заметил? Хотя я ведь просила хранителя отвести меня туда, где не станет искать герцог. О том, что я буду находиться в этом месте одна, речи не шло. И потом, дух сказал, что меня не услышит никто посторонний. Означало ли это, что незнакомца замок считал своим?

– Простите, не знала, что здесь кто-то есть, – от смущения почти прошептала я.

– Немудрено, – улыбнулся мужчина, блеснув глазами. Улыбка сделала его лицо еще прекраснее. Не думала, что такое возможно. – Это очень старая галерея. Здесь почти никто не бывает, кроме меня и старого слуги, поддерживающего порядок в помещении.

Незнакомец подошел вплотную и взял мою руку. Хотелось вырваться, отступить, но я как зачарованная смотрела в его синие глаза, не в силах отвести взгляд. Там отражалась я и еще нечто такое, что меня притягивало к нему, словно магнитом. Нужно отойти… Нужно… Необходимо. Жизненно. Но я не сдвинулась с места, а лишь хрипло выдохнула:

– Мы не представлены…

– Это большое упущение, не так ли, Саманта Терезия Гельямина Карр? – Голос незнакомца стал тише и теперь звучал вкрадчиво, интимно, заставляя меня нервничать. – Тогда позвольте представиться, герцогиня! Терион Энджамин Дуоли, маркиз и ваш покорный слуга.

Не отводя от меня глаз, мужчина склонился к моей руке. И я… Я ожидала самого обычного поцелуя, положенного по этикету, но мою руку перевернули и запечатлели горячий, влажный и от этого кажущийся недопустимо преступным поцелуй в самую середину моей ладони.

Колени предательски дрогнули, а внутри прокатилась горячая волна… Волна ярости и негодования. Негодяй! Мерзавец!

– Да как вы… Да как вы посмели?! – практически прошипела я, с силой вырывая руку. – Кто дал вам право прикасаться ко мне подобным образом?

Моя гневная тирада не произвела на него должного впечатления. Маркиз по-прежнему улыбался и, судя по всему, нисколько не раскаивался в содеянном. Злость требовала выхода, и я влепила ему пощечину.

Но он словно только этого и ждал. Отступив на шаг, поднял свое прекрасное лицо к потолку и громко, между прочим, очень обидно расхохотался.

– Стойкая, – произнес он, когда отсмеялся и неожиданно стал серьезным. – Столь похвальное качество для столь юной леди – весьма редкое явление. Поверьте. Но тем лучше.

– О чем вы? – гневно спросила я, испепеляя его взглядом. Очарование маркиза стремительно меркло.

Не делая больше попыток приблизиться, он склонил голову.

– Позвольте принести вам свои извинения, ваша светлость. Я вел себя недостойно и возмутительно.

– Признаете? – прищурилась я. Уж слишком быстро он сдался.

– Признаю, – не дрогнув, повторил маркиз. – Меня оправдывает лишь то, что я допустил столь невинное отступление от этикета в качестве проверки.

– Проверки? – повторила за ним, всеми силами подавляя в себе растущее возмущение. – Вы проверяли меня, маркиз?

– Вас, герцогиня, – не стал отрицать Дуоли. – В гибкости вашего ума я успел убедиться за обедом, который, в силу вашей некоторой наивности и неопытности, прошел для вас не совсем приятно. Так ведь? – Но ответа он не ждал и тут же продолжил: – Мне осталось лишь убедиться, что вы не жеманная кокетка и достаточно разборчивы, чтобы устоять перед привлекательной внешностью кавалера, при этом сохраняя ясность мысли.

Сказать «заинтриговал» – это ничего не сказать.

– Простите мое любопытство, маркиз, – чинно ответила я, – но не могу не спросить, для чего вам понадобилось это проверять?

– О, прошу вас, миледи, зовите меня Терион, а лучше – Терри. Маркиз – слишком официально! – На красивом лице вновь сияла улыбка, подчеркивая синеву глаз и безмерное обаяние моего собеседника.

– В таком случае позволяю вам называть меня Саманта, но только вне официальной обстановки, – поддалась я, поражаясь, насколько быстро маркиз сумел пробудить во мне желание выслушать его. – И все же зачем?

– Понимаете, Саманта, – он задумчиво почесал гладкий подбородок, – мы с вами в некотором роде в одной лодке.

– Не понимаю, – честно призналась я.

– В каком-то смысле мы с вами спасаем мир, – ответил маркиз.

– Неужели? – не удержалась от ехидного вопроса.

– Безусловно, спасают мир драконы, но мы… Мы с вами их вдохновляем на подвиги, даем им силу и уверенность в победе, – вдохновенно продолжил он.

А я задумалась. Если драконов, способных к обороту, а следовательно, к защите рубежей, осталось лишь двое, и теоретически Элиона вдохновляю я, то кого может вдохновлять этот Терри? Разве что… Разве что… Короля? Рот непроизвольно раскрылся, и я захлопала глазами, неприлично вытаращившись на маркиза.

– Вы… Вы и король?.. – выдохнула я. Когда-то я читала древние мифы, в которых присутствовала однополая любовь, но считала их сказками. И уж тем более не думала столкнуться с чем-то подобным в жизни. И сейчас в моей голове не укладывалось… Да я даже представить не могла, как эти двое весьма притягательных мужчин… Нет! Нет. Не могла!

Но маркиза нисколько не смутил мой нескромный вопрос. Он снова рассмеялся:

– Нет-нет, Саманта. Вы все неправильно поняли. Тарк и я – мы весьма близки, но наши отношения не настолько близки, насколько вы себе нафантазировали. И скорее носят платонический характер, в силу некоторых убеждений монарха. Но тем не менее на данный момент, кроме брата, я единственный человек, ради которого ему хочется возвращаться назад любой ценой.

– Боюсь вас разочаровать, – с грустью ответила я, – но вряд ли Элион захочет возвращаться назад ради меня. Он вполне способен это делать ради других дам. И не далее чем несколько минут назад я воочию наблюдала, как активно спасала мир Кати Лиастр!

Последнее утверждение вырвалось не нарочно. И когда я осознала, что только что сказала почти незнакомому мне человеку, тут же до боли прикусила язык. Вот ведь глупая!

Зато маркиз веселился вовсю. Он подпер стену, расположившись под магическим светильником, и, держась за живот, всхлипывал от неудержимого хохота.

– Рада, что позабавила вас! – все-таки нашла в себе силы ответить. И развернулась, намереваясь покинуть королевскую галерею. Кстати, странная она какая-то. Картин мало. И все они кажутся весьма старинными.

– Постойте, Саманта! – бросился за мной Дуоли. – Прошу прощения, если мой смех задел вас или обидел, но, поверьте, я не хотел. Просто вы так восхитительно наивны, и мне это кажется весьма забавным.

– И в чем вы видите мою наивность? – резко спросила я, сбрасывая мужскую руку со своего предплечья. – В том, что в первый день своего пребывания во дворце застала мужа вместе с любовницей, которую на протяжении всего обеда он пожирал взглядом? В том, что король и герцог позволили сесть ей за один стол со мной и ни разу не сделали ей замечание? В том, что позволили ей безнаказанно выставлять меня идиоткой на глазах всего двора?

Маркиз перестал смеяться и смотрел на меня серьезно, словно оценивал, можно ли сказать то, что изначально намеревался, или я слишком глупа и наивна для подобных разговоров. Отчего-то весь его вид, взгляды и молчание породили в душе сомнения и какую-то толику надежды на лучшее. Хотя о каком лучшем может идти речь в моем незавидном положении обманутой жены?

– Герцогиня, вы очаровательны в своем гневе, – наконец вымолвил он, по-прежнему не давая мне прохода. – Поверьте, я не оправдываю Тарка в его желании сразу всем показать, что во дворце появилась хозяйка. Нужно было дать вам время. Но он понадеялся на то, что ваша связь с драконом даст вам силы противостоять любому неугодному для вас взгляду. Но, видимо…

– Какая связь? О чем вы? – вскипела я, и тут же прилив крови опалил мои щеки. Брачная ночь… Консумация… Связь…

– О боги! – Дуоли не был глупцом и все прекрасно понял. Тяжко вздохнув, он констатировал постыдную для меня правду: – То есть вы девственны и еще более наивны, чем полагал король. Теперь понятно, отчего вы так нервничали за обедом.

– Видя, как супруг раздает зрительные авансы своей пассии у меня на глазах? – вспылила я.

– Саманта, – скептически ухмыльнулся Терри. Несмотря на неприятную для меня тему разговора, маркиз мне все больше нравился. – Если бы между вами и герцогом все же была супружеская связь, вы бы сами почувствовали, что никаких авансов Элион не давал графине, а попросту испепелял ее гневным взглядом, но выволочь из-за стола и устроить взбучку при короле не решился. Да-да, какое бы положение ни занимал ваш супруг, он все же вассал короля.

– Никакой гнев не помешал ему впоследствии заняться с графиней… – Я замялась, подбирая слова. – Тем… Тем, чем он, собственно, с ней и занимался!

– И чем же? – удивленно вскинул брови Дуоли. – Неужели необузданным диким сексом?

– Еще хуже! Она перед ним… А он… У него было такое лицо… – Боги! Что я говорю! И я разозлилась на саму себя! – Пустите!

– Простите, герцогиня, но не пущу, пока мы не разберем возникшую ситуацию, – не шелохнулся маркиз.

– Пустите! – прорычала в ответ, тщетно попытавшись его сдвинуть. Он стоял словно скала. – Плевать, где и с кем проводит время мой супруг! Можете мне поверить!

Даже когда я бежала тайными коридорами за Хоуком, скрываясь от неверного дракона, мне не было так горько, как сейчас. Дуоли словно обнажил все то, что я так тщательно прятала внутри. И выстроенная стена рухнула, и мир расплылся от набежавших на глаза слез, которых стало намного больше, когда маркиз бережно прижал меня к своей груди и погладил по спине.

– Не верю, Сэмми. Вам не плевать, вам очень горько. Потому что, несмотря на то что Элион ведет себя как идиот, он вам, несомненно, нравится.

– Ненавижу его! – всхлипнула я, даже не пробуя отстраниться. С маркизом было так… надежно, как с братом, которого у меня никогда не было. – Ненавижу его, и противную Кати, и всех тех, за кем он волочится!

– Что и требовалось доказать. Герцог вам небезразличен, Саманта.

Его слова заставили задуматься. Несмотря на неприязнь к драконам, меня всегда странным образом тянуло к мужчине, волей судьбы ставшим моим мужем. И если бы между нами не стояло столько женщин, возможно, я бы… Нет, совершенно невозможно! Ведь они существуют, все эти женщины!

– Ненавижу! – упрямо повторила я.

– Ненавидите, так отомстите, – спокойно ответил Терри.

– Что я могу? Я не знаю ни двора, ни моды!

– О, в этом я вам помогу, – рассмеялся маркиз. – Разумеется, если вы позволите вам помочь.

Он чуть отстранился, достал платок и промокнул мне глаза, а потом очень галантно поцеловал руку.

– Не будь я уверена, что вы радеете за короля, подумала бы, что вы решили за мной приударить!

– Возможно, одно другому не мешает, – подмигнул Дуоли.

– Шутите?

– Шучу, – сдался он. – Так вы примете мою помощь?

– Приму, – вздохнула я. – Если вы поклянетесь, что все наши планы останутся только между нами.

– Клянусь, миледи! – Терри приложил руку прямо к сердцу.

– И от короля тоже в тайне! – напомнила я.

– Несомненно. А теперь я, как ваш помощник, хотел бы знать все подробности о том, что вас так расстроило.

– Что вы имеете в виду? Герцога и Кати Лиастр? Разве я не ясно выразилась?

– Совершенно ясно, – не стал спорить Дуоли. – И тем не менее недостаточно для понимания ситуации.

– Чего же вы хотите? – растерялась я.

– Опишите подробно место, в котором все происходило, позы Кати и герцога, выражение его лица и его действия после того, как вы их застукали.

О святая семерка, дай мне сил! Сбивчиво мне все же пришлось рассказать маркизу обо всем, что я увидела. И, надо признать, с каждым словом становилось легче, словно с плеч постепенно, по частям падал тяжелый груз.

– Значит, говорите, он сразу побежал за вами? – уточнил маркиз.

– Да, и мне пришлось нестись так быстро, как еще никогда не приходилось!

– Могу вас заверить, герцогиня, между вашим мужем и графиней в той гостиной абсолютно ничего не было. Возможно, она просто стояла на коленях и умоляла его о чем-то.

– Отчего вы так уверены в этом?

Дуоли снова усмехался, и, честно признаться, его вечные подколки больше меня не раздражали и не злили, а заставляли собраться и настроиться.

– Ах, Сэмми, если бы Кати делала с ним то самое ужасное, – в этом месте он недвусмысленно хохотнул, – о чем вы подумали, то герцог как минимум был бы частично обнажен. Более того, он был бы возбужден. И что из этого следует?

– Что? – спросила наивная я, нарвавшись на очередной смешок маркиза. Представлять, какая именно часть герцога была обнажена в тот момент, просто побоялась.

– А то, моя наивная Сэмми, что, прежде чем за вами погнаться, герцогу пришлось бы прикрыть неприкрытые в столь пикантный момент части своего тела. И потом, уверяю вас, бегать в состоянии сильного возбуждения, мягко говоря, неудобно.

И Терри захохотал.

– Вы хотите сказать, что я сама глупая гусыня и придумала то, чего не было на самом деле? – прищурилась я.

– Нет, Саманта, вы милая умненькая девочка, которая в силу своей неискушенности все не так поняла. Вряд ли герцог погнался бы за вами со шпагой наголо!

Со шпагой? При чем тут шпага? Не было у герцога никакой шпаги! Я судорожно вспоминала до мелочей все, что недавно произошло. И чем больше я думала, тем сильнее доходил до меня скрытый смысл слов маркиза. Щеки нестерпимо горели. Надо же, шпага! Наголо! Герцог бежит по дворцу… Со своей… шпагой!

Через несколько секунд я нервно хихикнула и тут же расхохоталась на пару с Дуоли, живо представив картину, нарисованную им.

– Вы ужасно испорченный, Терри! – упрекнула его, отсмеявшись. – Но я не хотела бы мстить Кати, пользуясь своим положением герцогини.

– Тогда отомстите ей как женщина, Саманта. Как женщина, которая борется за своего мужчину.

– С чего предлагаете начать?

– За столом вы чувствовали себя несколько неуверенно, хотя, на мой взгляд, выглядели прекрасно. Что вселяло в вас эту неуверенность, Саманта? – спросил маркиз.

– Мое платье, – тихо призналась я. – Оно совсем детское, а дамы при дворе носят иные наряды.

– Решено! Завтра займемся вашим гардеробом, а сейчас позвольте, я провожу вас до крыла герцога.

– Нет! – слишком поспешно отказалась я. Даже когда ситуация прояснилась, мне все равно не хотелось сейчас сталкиваться с мужем.

– Понимаю, – улыбнулся маркиз. – Тогда позволите провести для вас небольшую экскурсию по этой старой галерее замка Хоук?

– С удовольствием, – улыбнулась я, опираясь на предложенный Терри локоть.