7.21. Не званный ужин

Я прошел на свое место в трюме и улегся в гамак. Здесь, как и у нас, моряки предпочитали спать в подвешенных матерчатых спальных местах. И действительно, это удобно, тебя не раскачивает по кровати, ты не летаешь на ней из одного конца в другой, когда корабль меняет галс. В общем, я провалился в хороший, здоровый сон. Меня немного беспокоило, что шрамы не зарастают, но это не страшно, когда вернусь домой, то регенерация должна восстановиться. Здесь она работает, но как-то вяло. А если шрамы останутся, ну что же, я и раньше не был красавцем, так что проживу и с этим. Спалось хорошо, проснулся полностью отдохнувшим, следовало чего-нибудь перекусить, по привычке залез в пространственный карман и вытащил себе обыкновенный бутерброд с колбасой, с еще той, когда колбаса была колбасой, со вкусом моего детства. Колбаса была обыкновенной, вареной, а хлеб серым, но вкус был незабываемый. И тут до меня дошло, карман заработал, так что, живем. Я отправился на палубу, так как делать в трюме было совершенно нечего, а на палубе хоть свежий воздух, да и на море можно смотреть вечно. Я поднялся по лестнице и лицом ощутил свежий, легкий ветерок. Это был вечерний бриз. Светило было еще высоко, но скоро оно скроется за горизонтом и наступит ночь. Следовало немного подкрепиться, и я направился к каюте с обоими грухьен. Постучал и, спросив разрешения, вошел в тесную каюту на два человека. Картил лежала на кровати и ругалась почем свет стоит. Оказывается, она очень хотела бы вкусно поесть, но на корабле только солонина и вяленая рыба, а она на нее уже смотреть не может. На острове питались кое-как, потом, вроде выбрались, а на корабле еще хуже, чем на острове. Я улыбнулся и спросил, а что бы хотели сейчас съесть наши уважаемые грухьен Картил и грухьен Тайшор. У обеих мысленно замелькали перед глазами блюда, они их, так же мысленно отметали, и начинали вспоминать еще что-нибудь более изысканные, но я их прервал, так и хотелось сказать, на самом интересном месте, и напомнил Картил, что я, наверное, не смогу приготовить их блюда, поэтому им придется есть то, что я знаю, как готовиться. Выйдя из каюты, и оставив их, в недоумении переглядываться друг с другом, я буквально через минуту вошел, держа накрытый салфеткой поднос с поджаренными бараньими ребрышками и запеченной вместе с ними картошкой. Все это было посыпано мелко рубленой зеленью и стояли три чашечки с мясным бульоном, что азиаты называют сурпой. Когда я поставил это благоухающее блюдо на небольшой столик то, надо отдать должное грухьен Тайшор, которая вспомнила о своем охраннике. Я пообещал сходить за ним, так как мы спали в одном месте. Вскоре Тарус был усажен за стол, и салфетка была снята с подноса. Все застонали, а потом с жадностью набросились на еду, и хотя на подносе красовались ножи и вилки, ребрышки ели руками, а сурпу пили прямо из чашечек без ручек, которая у тех же азиатов называется пиала. Незаметно для всех я вытащил для Таруса еще одну пиалушку с сурпой и нож с вилкой. Вскоре все насытились и блаженно улыбались. Грухьен Картил все еще загадочно улыбалась, сообщила мне, что теперь не мешало бы чего-нибудь сладенького. Я опять вышел на палубу и еще через минуту вернулся с подносом, на котором стоял пузатый чайник с четырьмя пиалушками, небольшим молочником и хрустальная тарелочка с восточными сладостями. Удивлять, так удивлять. Я пил чай с молоком, а остальные, то так, то так. Им нужно было почувствовать вкусовую разницу. Чай был заварен на славу, так что цвет у напитка был насыщенный и присутствовал аромат. Когда мы уже заканчивали трапезу, то в комнате материализовался бог. Все соскочили со своих мест, и склонились в поклоне. Мы с богом недоуменно глядели на них, потом я прокашлялся и попросил всех занять свои места, а то богу даже свободного места не осталось. Когда они сидят, то еще можно где-то расположиться, а когда кланяются, то занимают в два раза больше места, так что богу даже встать негде. Я вопросительно посмотрел на бога, ведь для чего-то он появился здесь. Тот задумался, а потом попросил меня угостить его чем-нибудь из моего мира. Я естественно спросил, какого плана должна быть еда. Плотная или легкая закуска, а может десерт? Какие напитки он предпочитает. Бог пожелал десерт, так как совсем недавно плотно поел, но он еще заглянет ко мне на хороший ужин. Я только склонил голову и, как фокусник, вышел на палубу, а потом вернулся, держа на подносе для всех креманки с мороженым и небольшие серебряные чайные ложечки. Из напитков предложил ему на выбор коньяк с моей родины или бренди с другой страны. При слове страны, вышла запинка, но бог видимо понял, поэтому он предпочел коньяк. Я вытащил из-за пазухи три хрустальные рюмочки и фляжку с коньяком. Для Картил фужер хорошего красного вина к мясу, а Тайшор фужер яблочного сока. Все же это был самый нейтральный фрукт, а то мы могли получить у Тайшор пищевую аллергию. Все принялись за десерт. Мороженное таяло, так как температура была высокая, но все равно, все получили огромное удовольствие. Я поднял свою рюмку и провозгласил тост за бога этого мира, чтобы ему всегда сопутствовала удача, и мир его был стабильным и доставлял ему меньше хлопот. Бог понимающе кивнул мне и я подтолкнул всех, чтобы чокнулись своими рюмками. По каюте поплыл хрустальный звон, все завороженно слушали звук, пока он не пропал, а потом пригубили напитки. Я долил коньяк, и пододвинул серебряную фляжку, инкрустированную золотом и драгоценными камнями к богу, и сообщил, что это мой бог преподносит ему такой скромный подарок.

— Макс, а сколько твоему богу лет, по меркам вашего мира, конечно. Интересно, старше он меня или нет.

— Ну, я совершенно точно не знаю, но когда я спасал его из лап кровавого бога то, по его словам, он провел в заточении шесть тысяч лет, и полторы тысячи он управлял моим миром. Вот и получается семь с половиной.

При словах «кровавый бог» все напряглись. Это не ускользнуло от моего внимания, но я не стал заострять на этом внимание, а решил попозже расспросить Картил. Бог почему-то срочно засобирался домой.

— Да, Макс, ты меня порадовал, так что благодарю тебя за предоставленное удовольствие, а вас всех, за честь разделить со мной стол.

Миг, и бог исчез. За столом опять повисло тяжелое молчание. Я не выдержал, и обратился к Картил, так как она здесь была самая старшая по возрасту, а, может быть, и по положению в обществе.

— Грухьен Картил, уж ты-то должна понимать, что боги просто так не появляются, но уверяю тебя, все прошло чинно и благородно, а уж как с нами распрощался бог, так это нужно в скрижалях записать. Вы что, не поняли? Он же поблагодарил вас за то, что вы составили ему компанию за этим столом. Да этим гордиться нужно, но не зазнаваться! — Добавил я, глядя на мечтательное лицо Тайшор.