Глава XI

Марсианский Анклав, Колония «Тарсис»,

2287год, ноябрь, 13-55 по среднестатистическому времени.

Рэю казалось, что пыль на этой планете просто вездесуща. Как бы ни герметизировали кабину его скрепера, который добывал марсианский реголит, она всё равно пробиралась сюда сквозь любые фильтры и очистители, покрывая тонким слоем внутренности гигантской машины. Умудрялась просачиваться в сочленения скафандра, в глаза, горло, скрипела на зубах и не хотела смываться даже водой. На рабочую смену Финчли, потомственный шахтёр и фанат своей профессии, тут, на Марсе, собирался как на собственную казнь. Отработать день или сол, именуемый здесь, надо было ещё суметь. Впрочем, сегодня синоптики уверяли, что получится: всего минус 25 градусов с лёгким ветерком в районе 10 метров за секунду естественно. На Земле такую погоду назвали б ураганом, а в колонии вполне сносными рабочими условиями.

Комплект тёплого верблюжьего белья, как он не шипел, китаянка-Фаня, их выпускающий диспетчер, заставила взять с собой, в том числе обед с чаем, пончиками для перекуса, десятилитровой канистрой воды и прочей дребеденью, если произойдёт непредвиденное. Под «экстренным происшествием» инструкция подразумевала внештатную ситуацию, которых в Горнорудной компании «Митчелл и Ко» случалось превеликое множество. Но Рэй ни разу не слышал о том, что кому-то хоть однажды довелось натягивать на себя коричневые подштанники, чтобы уберечь свою задницу от леденящего холода. Спасательная капсула позади кресла управления, куда перебирался техник-оператор после аварии, позволяла в автономном режиме дожидаться помощи в течение 24-х часов. Ну, а если он туда самостоятельно влезть не мог, то, как правило, вызволять из беды уже было некого. Стальные многометровые дредноуты больше походившие на сухопутные баржи на бронированных колёсах, избороздили вдоль и поперёк площадь рудника, и опасность в её самом худшем, смертельном проявлении, отсутствовала напрочь. Навигационная система чётко следила за маршрутом каждой машины, собственные локаторы показывали профиль местности и участки, которые требовалось обходить. Кое-где карта, высвечиваемая на экранах персональных управляющих терминалов, горела красным, и только сумасшедший направил бы туда свой агрегат.

Финчли таким не был.

Получив задание, а так же коридор, в котором ему предстояло «пахать» поверхность, он включил автопилот и расслабился. Начинались однообразные монотонные часы. И всё бы ничего: комфортный полулежачий блок управления, можно всхрапнуть, если захочется, тёплый надёжный водительский бокс, но пыль! Рэй с раздражением приподнял маску респиратора и почесал лицо. Ещё с вечера ему показалось, что у него с одной стороны появилась какая-то странная сыпь. Неужели это марсианская проказа? Упаси его Господь от такой напасти, а может, просто какая-нибудь аллергия или дерматит, ведь этот треклятый намордник приходится носить всю смену, по двенадцать часов ежедневно. Хотя, чтобы погасить зуд, у него было одно средство. Знающие ребята подогнали валиниум — успокаивающие таблетки. Правда, они запрещались к использованию в рейсах, так как у некоторых людей вызывали галлюцинации, но ему-то что? Он здоров, как бык! И всё же стоило поостеречься. Камеры внутреннего наблюдения хорошо просматривали рабочее помещение, но отсутствовали в санитарном отсеке. Шахтёр, воровато оглянувшись, скользнул за раздвижную перегородку и быстро глотнул пару капсул, увеличив дозу вдвое, чтоб хватило до конца смены…

Оператор Центрального пульта орал, брызгая слюной в переговорное, пытаясь хотя бы так докричаться до взбесившейся машины. Впрочем, борт №23, управляемый вольнонаёмным недавно прибывшим на Марс Рэем Финчли не отзывался на голосовую связь. Машину пробовали остановить отсюда, из главной диспетчерской, но этот полоумный каким-то образом сумел блокировать у себя надзорные функции контролирующей программы и со счастливым выражением на лице удалялся всё дальше от рудника. Задержать его с помощью полицейских тоже не получалось, так как ветер и без того крепкий на поверхности, вопреки прогнозам синоптиков, с каждой минутой усиливался.

Начальник смены техник-консультант Зарипова, всегда тактичная и улыбчивая женщина, тоже кричала и не только на лингве, пытаясь остановить безумца. С отчаянием она наблюдала за тем, как в сторону вулкана Олимп и лежащего перед ним Поломанного Плато уплывает её очередное повышение, премия за добычу и ближайший отпуск, как минимум. А ворвавшийся в операционный зал главный инженер, молдаванин Косындзяну, глянув на ситуацию, план-схему и погоду, на своём родном языке долго и витиевато что-то рассказывал в коммуникатор, связывающий его с машиной Финчли, причём непонятное для всех слово «пул» повторял неоднократно и с явным удовольствием.

Красная точка сумасшедшего дредноута довольно долго мигала на карте. Видеосигнал из-за дальности давно пропал, но звуковое сопровождение работало на удивление надёжно. Дежурный врач к тому моменту уже однозначно определила, что человек в кабине скрепера находится под медикаментозным воздействием, вызвавшим в свою очередь краткосрочное психическое расстройство, переходящее в галлюциногенный бред. Для того чтобы выйти из этого состояния необходим достаточно длительный временной промежуток, которого у техника-оператора попросту не было. Та территория, куда уже успел забраться его агрегат, такой возможности не давала: глубокие расщелины вперемешку со скрытыми провалами изобиловали на пути машины. Да и само Поломанное Плато таило в себе массу загадок. Одна лишь гигантская рукотворная пирамида с лежащим у подножия Сфинксом чего стоила.

Откуда они взялась? Кто их возводил?

К сожалению, наука космоархеология только зарождалась и ответов на такие вопросы дать не могла. Да и полномасштабных исследований проводить, пока не получалось. Люди совсем недавно стали осваиваться и примеряться к здешним условиям. Потому Рэя Финчли можно было смело записывать в первопроходцы. Он, кстати, вёл себя как заправский исследователь и всё, что видел или чувствовал, примерно комментировал, правда, учитывая его нынешнее состояние, веры ему не было. Тем не менее, последние слова шахтёра автоматика зафиксировала без каких-либо помех:

— Ого… А, куда это мы заехали, а… Дорога-то, какая, прям проспект… А-бал-деть… Ни-че-го себе пещерка-а… Чего там у нас… Ой… Статуи… Здоровенные… Вроде бы люди-и… Не-е… Головы собачьи… Злые… Смотри, как глаза загорелись… Ой…

Сигнальный маячок дредноута на план-схеме потух.