Глава 19

Родной блок встретил меня истеричными воплями Анвен.

— Сговорились! Вы все! Все меня ненавидите! — эленмарка металась из их с Айей спальни в гостиную, где раскрытыми стояли сумки.

Крошка Беллим, не переставая орать, что-то в них швыряла, а на диванчике чинно сидели Хуня и Жоркина невеста. Причем так уимильно сидели, что я невольно улыбнулась — коленочки вместе, ладошки на них сверху. Ну, чисто ученицы-отличницы. А еще, девушки синхронно поворачивали головы, наблюдая за перемещениями Анвен.

— Что за шум, а драки нету? — весело спросила я, обозрев всю эту картину.

— Ну, сейчас начнется! — просто сказала подруга.

— Ага, на второй заход пойдет, — подтвердила Айа.

— Лишь бы на ультразвук, как в самом начале не переходила. До сих пор уши заложены. — ответила Хунька, а астерийка кивнула, полностью с ней соглашаясь. Для убедительности обе потрясли головами.

— А ты, ты, — эленмалка тыкнула скрюченным пальцем в Айю, — неблагодарная! Я тебя поддерживала, слезы вытирала, когда тебя ваши астерийские мужланы унижали, а ты!..

— А защитить ты ее не пробовала? — спросила я, но абонент был временно недоступен, потому что Анвен, брызжа слюной и проклятьями снова умчалась в спальню, за очередной порцией вещей.

— Что происходит? — кивнув в ту сторону, куда убежала эленмарка, поинтересовалась у девчонок.

— Легар сообщил ей, что из Академии она отчислена, за систематические нарушения правил. Там, вроде, родственники пытались вступиться, вышестоящие, но Сорг был неприступен. Сказал — если она не уйдет сейчас, то дело доведут до трибунала. Все-таки, красавец наш легар! — в сердцах, радостно воскликнула астерийка, прижав кулачки к груди.

— Как только появились эти землянки ты тут же переметнулась к ним! Хорошо же ты помнишь доброту! — снова донесся приближающий голос. Донесся и затих, потому что его хозяйка увидела меня.

Анвен Беллим смотрела на меня, я — на Анвен Беллим и в блоке воцарилась блаженная тишина. Жаль ненадолго. Совсем.

— Верник! — прошипела эленмарка. Злоба до неузнаваемости исказила правильные черты ее лица. Нет, ну говорили мне, что обиды никого не красят, но чтобы настолько…

— Я знаю свою фамилию, Анвен. Но, спасибо, что напомнила.

— Это ты виновата во всех моих бедах! Все было отлично, пока вы — землянки, не появились в Академии! Вы наглые, везде снуете, как вредные насекомые…

— Это ты кого насекомой обозвала, кукла эленмарская? — не выдержала Хуня, вскакивая с дивана.

— Тебя и подругу твою! — голос разума крошке Беллим отказал. Ох, зря она так с Фархундой! Зря! Все-таки смесь земных южных генов и тентурийских, это, я вам скажу, смесь взрывоопасная, атомная и лучше держаться подальше, когда эта генетическая мешанина приходит из состояния покоя в возбуждение. Но это знала я и совсем не знала, упивающаяся своими злобой и обидами, Анвен.

Конечно, эленмарки сильнее и выносливее физически, чем любая землянка. Но ни одна из них даже не подозревает, на что способна каждая из нас, если ее разозлить. А Фархунда была зла. Да и кому понравится, когда уставший после перелета организм долго пытают дикими криками, а потом еще и насекомым обзывают? Вот. И подруге это тоже совсем не понравилось.

— Да, что ты можешь против меня, козявка? — скривилась эленмарка, глядя на приближающуюся Хуньку. Я, конечно, была готова в случае чего прийти ей на выручку, но долгие годы совместной дружбы приучили меня делать это только в случаях крайней необходимости. А этому случаю до крайнего было еще весьма далеко. Поэтому, чтобы никому не мешать, я по стеночке прошла к дивану и уселась рядом с Айей.

— Анвен сильнее, — предупредила меня астерийка.

— Ставлю свой компот в столовой на Хунькину победу! — тихо ответила ей. Компот из земных абрикосов Жоркина невеста любила сильно, почти так же, как самого Селедкина, поэтому принимать мою ставку не спешила. Тогда, я решила ее подзадорить, — ты же веришь в эленмарскую силу и не веришь в победу земного разума?

В победу земного разума Айа оказывается верила, хоть и не переставала удивляться, тесно общаясь с нашей компанией, поэтому ставку не приняла.

— Я тоже ставлю на Хуню, — хмуро буркнула она.

— Тогда каждая остается при своем компоте! — усмехнулась я.

— Не знала, что ты такая жадная, Алечка! — не осталась в долгу астерийка.

И зрители бы еще долго припирались, ожидая зрелищ, но в этот момент, подошедшая к эленмарке Хунька, усмехнулась и сказала:

— Может я и насекомое, но кто тогда ты, Анвен? Ведь насекомое продолжает учиться в стенах Академии, а тебя с треском выперли. Следовательно, ты — нечто примитивнее, чем беспозвоночные, членистоногие. Ты одноклеточное, Анвен Беллим! — да, подруга была великолепна.

Оставаясь внешне спокойной, она не пропускала ни одно движение эленмарки, которая явно озадачилась ее спокойным и рассудительным ответом. Анвен Беллим зависла, там под белой кудрей явно шел весьма интенсивный мыслительный процесс. Видимо, компьютер в голове все-таки довел до пользователя смысл логического монолога и в глазах эленмарки появилось понимание. А вместе с пониманием пришла и… злость.

— УУУУУАААААААА… — завыла она, бросаясь на бедную Хуньку, которая и ростом то была ниже, да и телосложением уступала эльфийке.

Почти всегда срабатывает принцип — «Лучшая защита — это нападение». Фархунда сделала свой шаг, Анвен ответила агрессией. В принципе, ожидаемо. Только не знают эльфийки, особенно ослепленные злостью, что в женских боях без правил совсем не сила главное, там главное — хитрость, скорость реакций, ну и трезвость ума, разумеется. В случае Анвен, речи о трезвости не шло вообще, потому что понятие ума начисто отсутствовало у эленмарки, исходя из ее поступков.

Хунька отскочила в сторону, перепрыгнув через забитые шмотками баулы. Анвен пронеслась мимо, но это только еще больше разозлило ее. Подруга не спеша вытянула из ближайшей сумки что-то невесомое, ярко-красное, струящееся, по факту оказавшееся нижней юбкой эленмарки. Противницы теперь ходили как два часовых вдоль расставленных сумок.

— Верни на место ритуальную юбку! — процедила раскрасневшаяся Анвен.

— Торо! Торо! — замахала вещью Хунька, как заправский тореадор из исторического фильма, который мы когда-то в детстве с ней смотрели, а потом долго играли в бой быков. Быком почти всегда была Хуня, поэтому сейчас она просто упивалась ролью тореадора, а эльфийка даже не подразумевала, что ее в данный момент кроме одноклеточной, еще обозвали парнокопытной и жвачной на одном из земных языков. Но незнание, не уменьшило ее злости.

— Берегись, землянка! — и она бешеной кошкой перепрыгнула сумки, бросаясь к подруге. Хунька ожидала чего-то подобного, поэтому была готова. Эленмарку еще в полете встретила искусная подсечка, заставившая ее свалиться на свои же собственные вещи. Хорошо, что там не оказалось ничего колющего и режущего. Как только тело Анвен коснулось сумок, к ней на ноги тут же уселась Фархунда и, заломив эльфийке руки, принялась деловито их связывать ритуальной, красной юбкой.

— Разум, Анвен, он всегда побеждает грубую силу, — назидательно вещала Хуня, — так что займись самообразованием. Времени теперь у тебя много, жизнь длинная… Куда спешить? Кстати, а ритуальная юбка для какого ритуала предназначена?

Но поверженная эленмарка, закусив губу, не произнесла ни слова.

— Молчишь? Правильно. Наслушались мы тебя уже, — Хуня деловито раскопала в баулах какой-то длинный шарф и стала связывать им ноги Анвен, — а вот я не упускаю возможности самообразоваться, поэтому сейчас тебя обезврежу и посмотрю, какой из эленмарских ритуалов проходит в красных юбках.

— Ритуал связывания душ! — рыкнула крошка Беллим.

— И юбка наверное особенная, да? — все еще ласково вопрошала подруга.

— Особенная! — огрызнулась Анвен, попытавшись освободиться, но связали ее надежно и крепко, хотя и раздался характерный треск рвущейся ткани.

— Ну, поздравляю тебя. Конец пришел ритуальной юбочке, а все твоя импульсивность виновата. Лежала бы тихо и вещь была бы цела, — констатировала факт Хуня, еще и головой покачала.

— Да ты представляешь сколько ей лет? В ней еще моя прабабушка первый обряд проходила! — завизжала Анвен и снова задергалась, но очередной треск заставил ее прекратить попытки.

— А кто виноват? — улыбнулась Хуня. Светло так улыбнулась, дружески.

В этот момент раздался входящий сигнал. Кого еще к нам принесло? Включился оповеститель, экран и переговорное устройство. В коридоре стоял андроид, типовой, в форме служащего Академии.

— Прибыл эленмарский звездолет. Мне приказано сопроводить фаэру Беллим и довезти ее багаж, — сказал он.

— Ааааааа помо… — в этот момент Хунька ловко завязала рот брыкающейся Анвен. Орать и извиваться она перестала, как только раздался очередной треск.

— Вот что ты творишь? В этой юбке толпа твоих прародительниц жизнь мужикам портила а ты полезную вещь поганишь! Стыдно! — и снова так головой покачала.

В дверь еще раз позвонили.

— Да идет она, идет — ответила в переговорник Хунька, — дайте девушке десять минут, она не одета.

— Так, девочки! Быстро собираем ее шмотки и передаем все роботу! Только смотрите, чтобы ничего не осталось, а то, не дай Боги, вернется еще! — скомандовала нам подруга.

Ну, конечно, мы подорвались и следующие несколько минут усердно паковали багаж эленмарки.

— Кажется все! — сказала Айа, осмотрев пустые полки автоматического шкафа.

— Ничего не забыли? В санблоке проверили? — не унималась Хуня.

— Да, проверили-проверили! — заверила ее я, — как Анвен грузить будем?

— У меня упаковка от Феклуши осталась, еще с Земли! Звуко и водонепроницаемая! — воскликнула Хунька, рванув к нам в спальню. — Вот она!

— Ты ее что, собираешься в багаж сдать? — ужаснулась Айа.

— Хотелось бы, да не получится. Ее там, на звездолете распакуют, у них же биосканеры стоят. Муху не провезешь, а тут все же существо посложнее. Да-с, хотя по уровню интеллекта и не скажешь, — ответила ей мудрая Хунька.

Еще через пять минут мы помогли андроиду погрузить на гравитационную платформу несколько сумок и упакованную по всем правилам Анвен. Робот очень удивился отсутствию хозяйки багажа, но мы его хором заверили, что она давно на корабле. Поверил. Инопланетные андроиды, они доверчивые и милые, не то что земные.

— Прощай! — сказала Айа.

— В добрый путь! — напутствовала я.

— Скатертью дорожка! — не удержалась от шпильки Хунька.

Андроид удивленно на нас посмотрел, не нашел в своей программе подходящего ответа на наши реплики, думая, что мы разговариваем с ним, и выдал:

— Я еще вернусь!

— Ага, ай вил би бэк! Терминатор хренов! — огрызнулась Хунька вслед роботу, увозящему на своей гравитационной площадке Анвен Беллим. Кто знает, пересекутся ли еще с ней наши жизненные пути, но сейчас, каждая из нас радовалась спокойствию и тишине, которые, наконец-то, наступили в нашем мирном блоке.

Мы еще слегка порадовались, дождались багажа, приняли душ, а потом девчонки сбежали в столовую. Я же, сославшись, на обед у родственников, осталась собираться. Предупредила подругу, как раз перед самым ее уходом, что ночевать, видимо, сегодня буду в другом месте.

— Значит, спаленка в моем распоряжении? — обрадовалась она.

— Уж не хочешь ли ты пригласить кого-то особо ушастого? — прищурившись спросила у нее.

— Ой! Вы посмотрите только на нее! Кто бы об ушастых говорил! А, вообще, Алька, я тебе желаю простого женского счастья. «Леденец» у тебя, ну просто леденцовый, так что бери и пользуйся! Поняла меня? — Хунька как-то подозрительно много говорила и эти напутствия… Нет, конечно, у нее как и у Погодина — язык без костей, но что-то в ее поведении меня настораживало.

— А скажи-ка мне, Хунечка, какие отношения тебя связывают с отдельно взятым ушастым индивидом из семейства Беллим? — попыталась вывести ее на откровенность.

— Догадалась? — я кивнула ей в ответ. Уж очень у нее лихорадочно и как-то по особому глаза блестели. А уж тот факт, что после того, как доставили наш багаж, Феклуша так и остался стоять не распакованным, и вовсе наводил на определенные мысли. Впрочем, подруга не стала отпираться и призналась, как на духу, — глубокие.

— На сколько глубокие? — продолжала я выводить на чистую воду Хуньку, ожидая, конечно, что она расскажет о своих чувствах, но…

— Ну, Верник, у тебя и вопросы! — выдохнула она, — на сколько глубокие ей скажи… ну, сантиметров на двадцать примерно.

— Хуня! — воскликнула я и к моим щекам прилил нестерпимый жар.

— Что Хуня? Ну, может приврала немного, может девятнадцать с половиной, но не меньше! — как ни в чем не бывало ответила моя романтичная, понимающая меня с полуслова, подруга. И вот как после этого можно с ней разговаривать?

— Чип свой противозачаточный проверь прежде, чем в глубину пускать, — усмехнулась я, когда первый приступ смущения, вызванный Хунькиными словами прошел, — а то, в свете последних событий, есть большая вероятность обзавестись новыми ушастыми обстоятельствами.

— А знаешь, — в этот миг подруга не шутила, наоборот, лицо ее было серьезным, более того — сосредоточенным, — а я совсем не против новых ушастых обстоятельств от Фингорма, да и ты с этим не тяни. Вон как на «леденца» половина академии облизывается, да и Анвен со счетов ее сбрасывать рановато. Проявит еще себя, гадина белобрысая! Органом чувствую!

— Чем? — переспросила я.

— Сердцем, Верник, сердцем. И землянок со счетов не сбрасывай. Как только станет известно, что наш вид идеально подходит эленмарцам, а у женщин Земли появится возможность получить в вечное личное пользование идеальный ушастый экземпляр, представляешь, что тут начнется?

— Что? — дар речи мне практически отказал, получалось задавать лишь короткие вопросы.

— Любая ситуация — это всегда палка о двух концах. Как свободные эленмарцы станут преследовать землянок в надежде на лучшую долю, так и наоборот — паломничество землянок начнется и в Академию и на Эленмар. Фрахтовка звездных лайнеров и других летающих консервных банок, способных доставить дамочек с серьезными намерениями на личное счастье и просто секс-туристок к объектам их вожделения. Верник, очнись. Для землянок нет преград на пути к мечте. А если подобные препятствия и возникают, то они просто сносятся, рушатся, сметаются одним махом!

— И что ты предлагаешь?

— Идти и брать свое счастье самой, раз пять или больше, пока его не взял кто-то другой. Слышишь, Алька! И лучше будет, если к началу женской миграции с Земли у тебя будет много-много нитей, связывающих вас с мужем — общих и очень личных. Ты поняла меня? — ну не подруга, а просто семейный психолог.

— Поняла я, поняла.

— А раз поняла, то на вот — примерь. На Земле еще в подарок купила, да все удобного случая подарить тебе не было. Не для Истархова же это одевать в самом деле… — и Хунька вручила мне симпатичную коробочку с логотипом известного на Земле бренда нижнего белья.

Ух, ты! Это был царский подарок. Я себе такое с курсантской стипендии точно позволить не могла. Дрожащими пальчиками раскрыла упаковку и в горле сразу как-то пересохло.

— Ты хочешь, чтобы я это надела? — прохрипела я, разглядывая кружевное безобразие, состоящее из одних полосочек и сеточек.

— Да, Верник. Я хочу, чтобы ты это надела и показалась в этом Элвэ. А если и тогда у него возникнут дела важнее, чем собственная жена, то он идиот и тебя не достоин. Считай это лакмусовой бумажкой ваших отношений!

— Хунька! — выдохнула я, — ты такая дура, но я тебя люблю!

— Про дуру я где-то уже слышала, причем совсем недавно, — задумчиво изрекла подруга, — дежавю. Стоит задуматься. Так значит, спальня на сегодня в полном моем распоряжении?

— Да.

— И ты не ворвешься внезапно среди ночи?

— Нет.

— Вот и славненько. — Она мне подмигнула и скрылась, оставив одну рассматривать кружевное безобразие. Вот только хватит ли у меня смелости его надеть. Хотя, если оно лакмусовая бумажка… Эксперименты я люблю, потому что тогда вся робость и неуверенность отходят на задний план и не мешают жить.