33

Феликс

На улицу Феликс не торопился, хотя заметил свет фонарика и услышал скрип двери где-то в западной части дома. Он прождал ещё час: за это время он успел убрать со стола после ужина и перемыть посуду. Отец с господином Смерть вернулись в смотровую, чтобы перебрать недавно высушенные травы.

Судя по календарю, принесённому Ли из школы в начале учебного года, сегодня был День благодарения. Последний четверг ноября был помечен соответствующей подписью, напечатанной мелкими красными буквами. Во всём остальном мире эти красные слова имели значение. Но здесь, в восточной части Тополиного Дома, последний четверг ноября был самым обычным днём.

– Это праздник для больших семей, – сказал Винс Феликсу, когда тот, будучи помладше, наивно спросил у отца: «А мы почему не празднуем День благодарения?»

Феликса это объяснение удовлетворило, хотя впоследствии он узнал, что и люди с совсем крошечными семьями лакомятся в этот день индейкой под клюквенным соусом и смотрят по телевизору парады. Это его не особо заботило. Куда больше его тревожило, что за стеной, в западной части Тополиного Дома, его мама и брат всё же празднуют День благодарения. Конечно, как уверял Ли, никакого шикарного пира у них не было – одна только добротно просоленная ветчина, запеканка из стручковой фасоли и пекановый пирог. А на этой неделе Феликс видел, как Ли возвращается из города с покупками, сгибаясь под весом больших бумажных пакетов.

Феликс с отцом покупных продуктов не ели. Обычно они тушили овощи, собранные в садике, разбитом за домом, и этим и питались. К тому же выздоровевшие пациенты Винса по праздникам часто приносили им корзины с домашней едой. Готовили они неплохо, но их кушанья не шли ни в какое сравнение со стряпнёй Джудит Викери. В Дни благодарения Ли всегда приносил брату большущий кусок пеканового пирога. Но сегодня всё было иначе. Феликс по-прежнему не разговаривал с Ли, не встречался с ним в оранжерее. А если нет встреч, то и пирогов, разумеется, нет.

Феликс жалел, что тогда оттолкнул брата, решив скрыть свои чувства. Он ведь не собирался так долго молчать. Но с каждым днём раскрыть рот и начать разговор становилось всё сложнее. Внутри у Феликса росло и крепло чувство стыда – стыда за своё наказание, за то, что он так долго сторонится брата, хотя Ли единственный, кто способен его понять. Но наступил День благодарения, семейный праздник, и Феликс решил, что надо сделать шаг к примирению.

Он вышел в оранжерею. Ли сидел там и читал толстую книгу, лежащую у него на коленях. Под ногой у Феликса скрипнула гнилая половица, и брат поднял глаза.

– Чего ты хочешь? – спросил Ли. Он заговорил с братом впервые за две недели, и начался этот разговор довольно недружелюбно.

– Снова с тобой разговаривать, – ответил Феликс.

Они молча уставились друг на друга. На стёкла обрушился порыв мощного ноябрьского ветра, и они жалобно задребезжали.

– Он всё-таки запер тебя в подвале? – тихо спросил Ли; Феликс кивнул. – Прости. Это всё я виноват.

Феликс покачал головой:

– Я сам за тобой увязался. Из-за меня ты считаешь себя виноватым, но это и впрямь не твоя вина.

Ли перевёл взгляд на книгу, которая лежала у него на коленях. Феликс подошёл к брату так близко, что разглядел обложку из змеиной кожи. Он уже видел эту книгу в библиотеке Уипплов, под стеклом. Но не мог взять в толк, как же брату удалось её достать. В груди у Феликса вдруг что-то болезненно щёлкнуло, дыхание перехватило от жуткого чувства. Они с Ли столько дней не разговаривали, что теперь он и понятия не имеет, что происходит в жизни брата.

– Мы с Гретхен её достали, – пояснил Ли.

Феликс ответил не сразу.

– Раньше я думал, что с Договором уже ничего не поделаешь, – сказал он.

– А теперь?

Феликс нервно покосился на восточную часть дома.

– Поговорим об этом в другом месте.

Ли закрыл книгу, и мальчики вышли из дома. Минут пять они шли по лесу в сторону города. Ли молча прижимал к груди Книгу Ритуалов, спрятанную под зимним пальто, и тяжело дышал сквозь шарф. Феликс остановился под клёном. Несмотря на то что первый снегопад уже прошёл, кроваво-красные – будто от натуги – листья упрямо держались на ветках. Ли смотрел на брата по-новому – на его лице читалось то ли любопытство, то ли восторг, и Феликса охватило ещё большее волнение, чем раньше.

– Если вы с Гретхен Уиппл всерьёз думаете, что Договор можно уничтожить, я готов попробовать, – сказал он.

Ли просиял:

– Правда?

Феликс кивнул:

– Я много об этом думал. Очень много.

– Я тоже. С ума сойти, теперь ты на моей стороне! Боль между рёбер у Феликса запульсировала с новой силой.

– Я всегда на ней был, Ли. Мне просто хотелось уберечь тебя от беды. С Договором шутки плохи. – Ему вдруг послышалось шипение красной свечи – свечи всегда шипят, прежде чем потухнуть, – и он вспомнил, как его наказал господин Смерть. – И это ещё слабо сказано.

Феликс схватился за кленовый лист на одной из нижних веток, сорвал его и завертел черенок в пальцах.

– Я устал смотреть, как умирают люди. Мне ведь всего тринадцать. А я это каждый день вижу.

– Да, тебе повезло куда меньше, чем мне, – отрывисто проговорил Ли. – Ты ведь живёшь с самим господином Смерть.

Воцарилась недолгая тишина. Феликс посмотрел на Ли, а Ли на Феликса. Оба безмолвно признали правду, которую знали всегда.

– Ты не виноват, – сказал Феликс.

– Знаю, но мне всё равно совестно.

Феликс сделал глубокий вдох:

– Напрасно ты это. Лучше расскажи про ваши с Гретхен приключения.

Ли достал книгу из-под пальто. На обложке блеснула золотистая надпись «Книга Ритуалов», и внутри у Феликса всё перевернулось, хотя он и ожидал увидеть именно эти слова.

– Мне столько нужно тебе рассказать! – воскликнул Ли, протягивая брату книгу. – Мы с Гретхен, э-э-э… ненадолго её позаимствовали. Я её всю ночь читал. Сегодня мы встречаемся у школы, чтобы решить, что делать дальше.

– А что в этой книге?

– Давай лучше присядем, – предложил Ли.

Братья опустились на промёрзшую землю.

– Смотри. Тут собраны не только Ритуалы, – сказал Ли, возвращаясь к самой первой странице, – но и их история. А ещё рассказы о заклинателях и их деяниях. И о Тенях.

Ли заскользил пальцем по странице, вдоль двух столбцов мелкого текста. Феликс прочёл заголовки, выведенные зелёными чернилами, – под каждым из них была новая история.

– История Бун-Риджа! – ахнул Феликс.

– Я узнал много нового. Например, что заклинатели отнюдь не всегда злодеи. И не всегда думают лишь о том, как бы поработить весь город и обогатиться. У них есть цель. Благородная, по словам Гретхен. Они заботятся о своём городе и охраняют его жителей. Для Теней существуют определённые законы, которые помогают их контролировать, и заклинатели следят за тем, чтобы они соблюдались. Во всяком случае, должны следить. Смотри.

Ли указал на заголовок «Господин Смерть и Военный Мор».

– Давным-давно, во время войны 1812 года, в городе случилась эпидемия, уничтожившая четверть населения Бун-Риджа! Мы это в школе проходили. Но в книге написано и то, чего учитель нам не рассказывал. Здесь сказано, что эпидемия возникла не из-за антисанитарии и влажного лета, а потому, что господин Смерть вышел из-под контроля. Начал убивать тех, чьё время ещё не настало, исключительно ради удовольствия. Тут-то и вмешался мэр Уиппл – тогдашний мэр Уиппл, прапрадедушка Гретхен или как-то так. Он провёл так называемый Ритуал Суда. В книге говорится, что это самый важный ритуал для заклинателя! На него созываются все Тени, когда кто-нибудь из них нарушит законы. Тень-нарушитель становится подсудимым, а две другие Тени – судьями. Так вот, когда тогдашний мэр Уиппл созвал суд, они с госпожами Память и Страсть изгнали господина Смерть из Бун-Риджа. На его место заступила новая Тень, и «эпидемия» прекратилась. Всё стало по-прежнему.

Ли перелистнул ещё несколько страниц и указал на другой заголовок: «Инцидент 1922 года».

– Или вот ещё. Когда шахтёрские городки по соседству с нами ещё не получили официального статуса, всем в них заправляла госпожа Память. Она крала у шахтёров воспоминания, и у них развивалась страшная амнезия, а всё потому, что ей не нравилось, что город стал таким грязным. Несчастные не могли вспомнить даже имён своих жён и детей. Поговаривали, что это от недостатка кислорода в шахтах, но тогдашний мэр Уиппл понял истинную причину происходящего. Он провёл Ритуал Суда, и господин Смерть вместе с госпожой Страсть изгнали госпожу Память, и её место заняла новая – та, с которой живу я. Всё наладилось, вошло в привычное русло. Вот в чём истинная суть работы Уипплов: они защищают город, блюдут в нём гармонию, следят, чтоб недобрые силы не разбушевались.

Ли продолжал листать книгу и наконец раскрыл её на странице, где была всего одна колонка текста. Остальная часть листа осталась чистой.

– Смотри. Последняя запись датируется 1998 годом. Потом что-то изменилось. Или кто-то. Возможно, дело в отце Гретхен. Возможно, Уипплы забыли, какова их истинная задача. Не исключено, что забыли осознанно. Все эти деньги и власть, выгодные браки, долголетие – всё это вполне могло их испортить, превратить в нечестных, подлых заклинателей. Так или иначе, сейчас они со своей задачей не справляются.

Феликс слушал рассказ брата безмолвно, задумчиво. Наконец подозрение, которое давно уже зрело у него в душе, выплеснулось наружу:

– Так ты думаешь, что случившееся с мамой и папой… и Договор… это происки господина Смерть и госпожи Память, нарушивших законы?

– Не знаю, – признался Ли. – Но даже если так, поблизости не было благородных, справедливых Уипплов, которые бы их наказали. Кто знает, сколько зла успели натворить Тени с 1998 года? Если беззакония творятся так долго, то у мэра Уиппла есть право устроить суд. Другой вопрос, почему он столько времени смотрит на всё это сквозь пальцы…

Ли вновь открыл книгу на другой странице. В этом разделе тексты были расположены иначе – не длинными колоннами на всю страницу, а маленькими столбиками, похожими на стихи. У каждого столбика было своё заглавие, написанное тонкими золотистыми буквами. Между названием и самим стихотворением помещался небольшой список – список ингредиентов и инструкций, как в поваренной книге. Ли остановился на странице «Ритуал Суда».

Леденящий холод пронзил Феликса до костей. Охваченный внезапным ужасом, он сдёрнул с правого глаза повязку и огляделся. Если господин Смерть хоть что-то узнает…

Ли прочитал мысли брата и успокаивающе схватил его за руку.

– Он ни о чём не узнает, – заверил Ли Феликса. – Если у нас получится сделать так, чтобы остальные две Тени изгнали господина Смерть, то все его дела обнулятся. А значит…

– Договор утратит свою силу, и он ничего не сможет с этим поделать…

У Ли аж дыхание от восторга перехватило, но Феликс не улыбался. Его мучили сомнения.

– Думаешь, Гретхен и впрямь можно доверять? После всего того, что мы узнали?

Феликс заметил, что щёки брата слегка порозовели.

– Уверен, она на нашей стороне, – ответил Ли. – Сейчас нам очень нужен один из Уипплов. Да и потом… Мы ведь тоже можем ей помочь. Ей нужно то, что есть только у нас.

– Папа пришёл бы в ярость, знай он, что мы с ней разговаривали.

– Да и мама тоже. Но они совсем не знают Гретхен. И не читали этой книги. Думаю, если бы они её прочли, они бы всё поняли.

Феликсу вспомнилось, как господин Смерть таился у окна его спальни в сильный ливень. Как он с железным пинцетом в руках тянулся к сердцу старика шахтёра. Вспомнились слова, сказанные отцом накануне: «Я плохой человек». Вспомнился подвал.

– Давай попробуем, – сказал он. – Сделаем всё, что в наших силах.

Улыбка Ли стала заметно шире. На этот раз Феликс улыбнулся ему в ответ.

– Ой! Погоди! Чуть не забыл! – воскликнул Ли. Он достал из кармана пальто что-то большое, обёрнутое в фольгу, и сунул Феликсу в руки. Феликс отогнул край фольги и увидел кусок пирога, сдобренный корицей и измельчёнными пекановыми орешками.

– Я хотел его у задней двери оставить, – сказал Ли. – Но теперь, думаю, не придётся.

Ведь какой День благодарения без вкусного пирога?