Глава вторая

Беседа с Пикулиной

Не прошло и десяти минут после того, как миссис Меласса потушила свет и скользнула к себе в спальню, как Питер догадался, что так напугало всех ужинавших в столовой.

Во дворце жил монстр. Его перемещения по коридору были хорошо слышны Питеру. Монстр ужасно шуршал, лязгал и шаркал, и все эти звуки отдавались бесконечным эхом по дворцу. А голос его был и того хуже: глухой, печальный вой, от которого у Питера холодела кровь и по рукам бежали мурашки. Он слушал, плотнее заворачиваясь в одеяло. Может быть, именно от этого монстра ему придётся всех здесь спасать?

Если что-то и беспокоило его сильнее, чем жуткие звуки из коридора, так это спящая младенческим сном в соседней комнате миссис Меласса. Невозможно поверить, что она не слышала шарканья чудовища прямо под дверью! И всё же женщина мирно спала в своей превосходной постели. Мальчик решил, что со временем человек привыкает к чему угодно, даже если это «что угодно» громко рычит, воет, грохочет или ревёт. Однако Питера слишком многое беспокоило, и поэтому сна не было ни в одном глазу. Мальчик решил, что лучше всего пойти на разведку. Чрезвычайные меры безопасности во дворце наводили на мысль, что монстр был очень-очень опасен, иначе такие здоровые засовы были бы ни к чему. «Если б только у меня был мой рыболовный крючок», — подумал Питер в сотый раз за ночь. Он уже обследовал комнату на предмет оружия, но единственное, что нашёл, оказалось диванной подушкой.

Питер сунул шкатулку с волшебными глазами под мышку и выбрался в прихожую. Дойдя до входной двери, он встал на колени и приставил к ней ухо. Сквозь металл он слышал шарканье сотен ног. Это что, огромная сороконожка? Нет, теперь Питер различал в том, что сначала принял за один жуткий голос, десятки голосов. Десятки голосов, издающих кряхтение, стоны и хрипы! Мальчик терпеливо дождался того момента, когда монстр (или монстры) исчез за углом, и принялся за работу.

Как мы знаем, открыть средний засов, даже если он хитро устроен, Питеру вполне по силам. Но замок на входной двери миссис Мелассы средним назвать было нельзя. Механизм был сделан из трижды закалённой стали и укреплён специальными приспособлениями в дверной коробке с каждой стороны. «Кому понадобилась дверь с замками с обеих сторон?» — тихонько удивлялся Питер. С тех пор как мальчик проснулся во дворце, он всё чаще разговаривал сам с собой вслух. И хотя для некоторых такое поведение может быть симптомом безумия, у Питера оно было вызвано только его одиночеством.

Мальчик знал, что без нужных инструментов он не сможет открыть дверь, а это означало, что ему придётся искать другой выход из дома. Окон он не нашёл, но почувствовал лёгкий сквозняк из-под двери спальни, принадлежавшей миссис Мелассе. Он повернул ручку двери и проскользнул внутрь.

Миссис Меласса спала в своей постели. Питер слышал, как металась по подушке её голова, будто женщину мучили кошмары.

— Н-н-нет, — стонала она. — Отдайте его назад… Отдайте!

Гениальный вор добрался до дальней стены комнаты и принялся искать источник сквозняка. Оказалось, он шёл от сетчатой двери, выходившей в небольшой внутренний дворик. Стараясь не потревожить сон миссис Мелассы, Питер вышел на улицу.

Температура воздуха во дворике была очень комфортной, просто превосходной. Питер остановился и позволил себе насладиться лучами луны, коснувшимися его кожи. «Должно быть, именно в этом дворе меня и нашла миссис Меласса», — сказал мальчик самому себе. Оказавшись за пределами надушённого дома, он наконец снова мог пользоваться своим обонянием. Он сделал глубокий-глубокий вдох… И учуял сэра Тоуда!

Питер побежал к центру двора и прижался носом к холодному камню под ногами. В трещинах мраморных плит сохранялись следы засохшей крови. Часть этой крови принадлежала Питеру, другая часть — сэру Тоуду.

— Значит, мы оба перебрались сюда, — прошептал мальчик, побаиваясь произносить то, на что надеялся, вслух. — Но как же нас разлучили?

Питер поискал другие зацепки на земле. Ему удалось нащупать сколы в камне в месте, где они оба приземлились, и несколько вороновых перьев, которые, скорее всего, Питер и его друг перенесли сюда на себе. Чуть дальше мальчик учуял запах кого-то третьего. Кого-то, кто неслышно подкрался и застал их врасплох. Этот человек пах грязью даже сильнее, чем пленники в Пустыне Справедливости. Питер пошёл по его следам, желая восстановить ход событий. Кто-то пытался отнять мешок Питера, но произошла драка, потому что внутри мешка сидел сэр Тоуд. Незнакомец, однако, действовал очень быстро, ему удалось приструнить рыцаря и сбежать… Но куда? Питер пошёл на запах, но так и не смог понять, в каком направлении скрылся похититель. Складывалось впечатление, что сэр Тоуд и незнакомец просто испарились.

Где-то вдалеке воздух потрясло озлобленное рычание, которое вселило в Питера новый ужас. Чего доброго, одно из этих чудовищ и взяло в плен его друга. Если это было так, оставалось лишь надеяться, что чудище сохранило сэру Тоуду жизнь. Тогда по крайней мере у Питера был шанс спасти его.

Мальчик подбежал к невысокой стене, окружавшей внутренний двор. По завыванию ветра внизу он определил, что с другой стороны располагается отвесный обрыв. Питер бросил вниз камень и прислушался: голыш падал, падал и падал.

— Должно быть, дворец стоит на краю того же самого ущелья, что и Пустыня Справедливости, — сказал он. — На противоположной его стороне.

— Конечно, так и есть, — ответил тоненький голосок.

Питер обернулся, крепко сжав кулаки. Голос был так тих, что даже невероятно чуткие уши Питера не могли найти его источник.

— Кто вы? — спросил мальчик.

— Угадай с трёх раз! Но сначала убери свою чёртову ногу, чтоб я мог чапать дальше.

Питер наклонился и провёл рукой по основанию стены.

— Эй! Руки прочь, громила! — раздался крик.

Питер посадил на ладонь крошечного жучка, который прятался в трещине мраморной плиты.

— Это же ты разговариваешь со мной, так? Ты говорящий жук!

— Какой ты умный, — прищёлкнул языком жучок. — И как же это ты догадался?

Питер был ещё слишком юн и не понял, что жук, которому не очень-то понравилось, что его вот так схватили, прибегнул к самому обычному сарказму.

— Я просто услышал, откуда исходит голос, — простодушно объяснил мальчик. — У меня очень чуткий слух.

— Ну разве же ты не уникум? Может, и приз тебе сразу вручим? Слушай, я вот лично не хватаю и не зажимаю тебя в щипцы вот так, с бухты-барахты, так что, может, и ты одумаешься и поставишь уже меня обратно на землю?

— Извините. Я просто здесь немного потерялся. Я в этих местах недавно и очень хочу найти моего друга. По всей видимости, его похитил какой-то монстр…

— Конечно, я его видел, — ответил жук. — Громадный уродливый тип в мешке, которого схватили другие громадные уродливые типы. Хорошенько тут побуянили. Шипели и трепыхались, да так, что я начал бояться, как бы меня самого тут не придавили, точно тебе говорю.

В животе у Питера похолодело, ведь подтверждались его худшие опасения в отношении сэра Тоуда.

— Так что же случилось? — взмолился он. — Куда они пропали?

— Честно говоря, я вам, существам большого размера, не так уж много внимания уделяю. Как только я удалился из зоны, где на меня могли бы наступить, я тут же вернулся к своим делам. Кстати… Спасибочки!

И с этими словами жук-ворчун спрыгнул с ладони Питера и помчался прочь.

Питер сделал шаг назад.

— Что за бестолковый разговор получился, — сказал он и вздохнул.

Вот смотрите: есть в мире замечательное явление, которое называется «предвидение». Это дар, которым дорожат сильнее прочих, потому что он позволяет нам узнавать, что ждёт нас в будущем. Большинство из тех, кто родился с даром предвидения, в конечном счёте получают в своё распоряжение огромные полномочия и часто становятся великими правителями или библиотекарями. К сожалению, Питер (которому было всего десять лет) не был наделён этим чудесным даром. И поэтому он продолжал спокойно идти дальше, понятия не имея о том, что вскоре эта случайная встреча с ворчливым жучком поставит его на путь преобразований.

Жук не произвёл на мальчика должного впечатления, но Питер задумался, нет ли смысла поискать кого-то подружелюбнее — какое-то более наблюдательное животное. Так ему на ум пришли птички, которые пели во время ужина в Столовой. Может быть, они расскажут ему о монстрах или даже о сэре Тоуде? Он взял шкатулку с волшебными глазами и направился к главному коридору.

Дворик миссис Мелассы располагался в стороне от дворца, но Питер без особых проблем залез вверх по увитой плющом стене. Вскоре он уже стоял на открытом мосту, который, если он верно помнил, приведёт его прямо в центр дворца. Мальчик вспомнил, каким путём он шёл чуть раньше, не забывая о том, что нужно остерегаться курсирующих по проходам монстров. Частенько он слышал их движение по коридорам неподалёку, эти резкие скрипы, за которыми следовали жуткие стоны. Питеру казалось, что они тоже направлялись к Столовой.

— Тогда мне лучше поторопиться, — пробормотал мальчик и удвоил скорость.

Питер добрался до широкого прохода, который вёл прямо к Столовой. Он побежал вперёд, но посередине прохода натолкнулся на крепкую металлическую решётку. Мальчик упал навзничь, уронил шкатулку с волшебными глазами, и та громко ударилась о камни. Затем Питер поднялся и протянул руки перед собой. Решётка, которой точно не было на этом месте днём, оказалась частью ворот, что отгораживали Столовую от остального дворца. Питер провёл пальцем по металлической перекладине и сделал вывод, что ворота регулируются тем же заводным механизмом, который запер на засов входную дверь в дом миссис Мелассы.

Несмотря на то что Питер был тот ещё гуттаперчевый мальчик, он сразу понял, что расстояние между перекладинами слишком мало и ему в него не протиснуться. Ситуация выводила его из себя: Питер буквально носом чуял пункт назначения всего в нескольких метрах от себя. Он решил поискать другой вход, но потом посчитал это занятие слишком рискованным, ведь кругом бродит столько монстров. Питер поднял с пола шкатулку с глазами и прикинул, как же они могут ему сейчас помочь. Может быть, использовать для переноса на ту сторону пару золотых глаз? Мальчик откинул крышку, и в этот момент его рука сама потянулась к глазам у самой дальней стенки. Питер хотел взять их, но стоило кончикам пальцев дотронуться до их поверхности, как его словно током ударило.

Это были не золотые глаза. Питер сглотнул и снова потянулся к шкатулке. И снова его как магнитом потянуло к той же самой паре. Он пробежался пальцами по их гладкой поверхности и задрожал от ужаса. Сомнений быть не могло: ему нужно воспользоваться именно чёрными глазами.

Как вы помните, при предыдущей попытке примерить именно эту пару необыкновенных глаз мальчик почувствовал солоноватый вкус во рту. И если бы не благоразумное решение сэра Тоуда ударить друга по голове и выбить глаза из его глазниц, Питер, скорее всего, задохнулся бы прямо там, посреди пустыни. Но в этот раз всё было совсем иначе. В этот раз глаза сами его манили, и, несмотря на свой дикий страх, Питер решил, что не имеет права оставить этот знак без внимания.

Он вынул чёрные глаза из их скорлупок и закрыл крышку шкатулки.

— Ну что же, ребята, — сказал он. — Дам вам ещё один шанс, но вы должны для начала пообещать, что не убьёте меня.

Глаза хранили вселяющее тревогу молчание. Питер сунул шкатулку в ближайший выступ в стене и встал лицом к воротам. Он снял повязку и издал прерывистый вздох, после чего вставил глаза в глазницы и моргнул.

На этот раз Питер не перестал дышать. Не услышал он и звука льющейся воды. Вместо этого, открыв глаза, он почувствовал, что его ступни и ладони утратили гибкость. Земля под ним начала превращаться в огромный каменистый каньон.

— Что со мной происходит? — закричал Питер, но его голос мигом стал слабым и тонким. Мальчик по-прежнему ничего не видел, но ощущения в теле были совершенно новыми. Пальцы ни на что не годились — Питер даже не мог различить, чего он касается. Но самым ужасным был привкус во рту. Но что же это? Он что, лижет землю? Подождите. Да это же и не рот вовсе, это его ступни! Ступнями он чувствовал вкус земли!

Пытаясь как-то сориентироваться в пространстве, Питер начал бегать по коридору, но коридор неимоверно вырос и стал огромным. Питер нёсся и нёсся вперёд, но гигантская стена не становилась ближе.

— Что же эти глаза со мной сделали? — прощёлкал Питер и выдвинул усики. — А-а-а-а! — прокричал мальчик, когда осознал, что у него на голове на самом деле появились усики. Ведь гениальный вор только что превратился в блестящего чёрного жука.

К тому, что он теперь жук, надо было ещё привыкнуть. Для Питера было необычно так долго бежать, чтобы преодолеть весьма короткое расстояние. Вдобавок ко всему теперь быть слепым стало ещё неудобнее: внезапно ему пришлось привыкать к целому новому миру чувств. Новый способ чувствовать вкус, непривычное осязание и слух, а обоняние и вовсе пропало. И всё же довольно скоро он научился ощущать дорогу ногами и расшифровывать, что ему сообщали усики.

Теперь, когда Питер так изменился в размерах, ворота больше не представляли для него препятствия. Он подлез прямо под железную решётку и мгновенно оказался на противоположной стороне. Затем он добежал до тени и передними лапками вытолкнул из глазниц волшебные глаза.

За считаные секунды Питер Нимбл вновь превратился в маленького мальчика. Он снова надел повязку и аккуратно убрал глаза в карман брюк, обдумывая, что же только что произошло. Золотые глаза транспортировали, а чёрные — трансформировали его. Но почему именно в жука? К чему бы профессору Кейку наделять Питера такой странной способностью? Мальчик вспомнил свою прошлую попытку воспользоваться глазами в Пустыне Справедливости. Сэр Тоуд тогда сказал, что его тело тоже начало превращаться, но во что-то совершенно иное: кожа стала липкой, и Питер не смог больше дышать. Каким бы ни был ответ, мальчик знал, что в этой паре глаз было скрыто гораздо больше, чем бросалось в глаза.

Питер вошёл в Столовую и понял, что она тоже сделалась неузнаваемой. В ней царил страшный беспорядок. Вокруг оказались разбросаны продукты и тарелки. Содержимое соусников и горшочков со свиным пудингом уже испортилось. Мальчик поморщился, проходя мимо застывших шариков взбитого крема и лужиц сырного соуса. Горьковатый привкус, который он заметил во время еды, усилился: подобный неприятный запах поднимался теперь над каждой перевёрнутой тарелкой. «Кто же мог устроить тут такой кавардак?» — подумал мальчик про себя и вздохнул. А затем вспомнил, какая паника началась среди ужинавших, стоило им услышать первый удар колокола. Мальчик прислушался, но разобрал не движение стрелок, а только равномерный скрежет.

Гениальный вор сновал по Столовой, стараясь не запачкаться, пока не учуял крошечную птичку, крепко спавшую на каменной тумбе. Если монстр волок сэра Тоуда через этот самый двор, то, возможно, хотя бы эта птичка заметила, куда они пошли. Мальчик помнил тихое звяканье, которое сопровождало пение птиц во время ужина. Питер пальцами нащупал на лапке птички крошечные кандалы и цепочку. Пернатые что, пленники в этом дворце?

— Простите, пожалуйста, — прошептал он, — мне необходима ваша помощь.

Птичка встрепенулась, захлопала крыльями и запела:

Питер прикрыл крошечный клювик птицы, прежде чем она перебудила весь дворец, однако птичка всё же умудрилась допеть вторую строчку:

Птичка сильно перепугалась и изо всех сил старалась вырваться из рук Питера. Он чувствовал, что её сердечко стучит с невозможной скоростью, когда она трепыхалась в его ладони.

— Я не сделаю тебе больно, — сказал мальчик и попытался пальцем погладить птичку по затылку.

Он даже не был уверен, что у птиц есть затылок, но фокус, кажется, сработал, и птичка постепенно успокоилась.

— А по-по-почему так темно? — наконец произнесла она.

По её голосу (и по коротким пёрышкам) Питер понял, что это была девочка.

— Потому что утро ещё не настало, — ответил он. — Я пришёл сюда, потому что мне очень нужно кое-что узнать.

Птичка начала трястись.

Питер снова закрыл ей ротик в страхе, что её пение разбудит других птиц или, что ещё хуже, привлечёт внимание чудовищ, которые бродили по дворцу.

— Я не имею отношения к королю, — сказал он. — Я прибыл сюда освободить тебя и твоих подруг. Но для того, чтобы нас обоих не поймали, тебе необходимо молчать.

Птичка перестала сопротивляться.

— Я… Я видела вас за ужином. Вы наш гость, мистер Траузерс.

— Верно. — Питер просунул ноготь в крохотный замочек от птичьих оков и открыл его. — Но моё настоящее имя — Питер Нимбл.

— Пикулина Спэрроу^[7], сэр. — Птичка сделала реверанс и заодно потянула затёкшую лапку.

— Приятно познакомиться, Пикулина. Я надеялся, что ты сможешь ответить на несколько вопросов об этом месте.

Птичка немного подумала.

— Для начала освободите моих сестёр, — твёрдо сказала она.

Питер тихонько подкрался к остальным птичкам и отпер замки на их кандалах. Всего воробышков было двенадцать. Очнувшись ото сна, каждая сестричка мгновенно начинала петь, как это первым делом сделала Пикулина. Она старалась успокоить их и объяснила, что происходит. Когда птички узнали, что незнакомец отомкнул их оковы, они перестали петь и взглянули на Питера с настоящим благоговением. Присев в аккуратном реверансе (ведь все они были девочками), птички прочирикали своё спасибо и одна за другой упорхнули в ночь.

Как только сёстры скрылись из виду, Пикулина запрыгнула обратно Питеру в ладонь.

— У нас осталось не так много времени до прихода ночного патруля, — сказала она. — Что вы хотели узнать?

Знакомство со Старым Шулером научило Питера, что лучше всего расспрашивать человека так, чтобы каждый вопрос касался его самого: нет ничего, что люди любили бы больше, чем рассказывать о себе.

— Мне интересно, почему вы все сидите на привязи, — сказал он.

Птичка расправила крылья.

— Нас так заковали, потому что король не хочет, чтобы мы улетели.

Это была самая обычная причина, почему кого-то сажают под замок, но Питер и представить себе не мог, чем так сильно могут навредить эти птички. Разве могут маленькие воробышки представлять угрозу для короля?

— А почему он не хочет, чтобы вы улетели? Он что, боится вас?

— О да! — Пикулина придвинулась ближе к Питеру. — Он думает, мы сразу полетим за помощью… И именно так мы и поступим! — сказала она и гордо распушила перья. — Даже если это будет опасно для жизни!

Питер подивился смелости этой малышки.

— Вчера во время ужина все бросились прочь, стоило прогреметь первому удару часов. Почему?

— Я не знаю, что такое «часы», сэр. Но каждый вечер и каждое утро король бьёт в огромный волшебный колокол. Люди бегут ради собственной безопасности: они обязаны освободить коридоры до того, как появится ночной патруль.

Птичка замолкла, и Питер услышал рёв с соседней террасы. Пикулина издала испуганный щебет и вжалась в ладонь мальчика.

— А вот и они!

Ночной Патруль. Должно быть, это те монстры, которых Питер слышал раньше. Питер мог различить по звуку, что они направлялись к Столовой. Оставалось мало времени.

— А что такое этот ночной патруль? — спросил он.

— О, это ужас что такое, сэр! Они могут проглотить любого и даже пёрышком не подавятся! Поэтому двери и запираются на ночь — чтобы ночной патруль не поймал ни одного человека. Те, кто попадётся им в коридоре после отбоя, становятся законной добычей ночного патруля. И если они увидят, что вы тут бродите, — молитесь, чтобы они расправились с вами по-быстрому.

Питер вспомнил, кого это ему напоминало: Пенсила Куксона и его Банду Ножичков. Только гораздо хуже.

— Ты хочешь сказать, что ночной патруль служит королю?

— Ну разумеется. Это личная армия короля… Только он не король, он тиран! Он держит своих подданных под замком и заставляет всех говорить, что мы его любим. А если кто-то противится, он отправляет к ним под дверь ночной патруль. А хуже всего, — и голосок Пикулины превратился в тихий писк, — что он заставил всех до одного забыть!

У Питера оставалось мало времени. Он уже слышал, как кто-то шаркает и грохочет по коридору.

— Пикулина, говори прямо. Что он заставил их забыть?

— Не что, а кого! — ответила она. — Замки на дверях не только охраняют людей. Они не позволяют им свободно ходить и встречаться с Пропавшими.

Именно это и подозревал Питер. Если бы замки были необходимы только для защиты, их можно было бы открыть изнутри. Король что-то скрывал и не хотел, чтобы его подданные это видели.

— Пропавшими? А кто они?

— Ну, чего здесь, во дворце, не хватает? Что необходимо каждому королевству?

— Ну не знаю… Грязи? — Питер запнулся. — Почему бы тебе просто мне не сказать?

Пикулина покачала головой и отпрыгнула назад.

— Король боялся, что они его перехитрят. Он знает, как умны они бывают. Поэтому он и посадил в тюрьму всех до единого… — Но тут птичка вскрикнула, выпорхнула из руки Питера и улетела в вышину.

— Посадил в тюрьму кого? — кричал Питер ей вслед. Но было слишком поздно. Пикулина исчезла.

— ЭЙ! — проревел голос прямо за спиной мальчика. — Кто идёт?!