Глава 42

Есть старая байка, которая звучит примерно так. Местный шериф пытается справиться с городским бунтом. Он вызывает рейнджеров и ждет на железнодорожной платформе, когда приедет поезд с вооруженным отрядом. Когда все пассажиры уходят с платформы, он видит одного человека со значком рейнджера, который выгружает свою лошадь и идет к нему. Шериф смотрит по сторонам и спрашивает: «А где остальные?» Рейнджер отвечает: «Один бунт – один рейнджер».

На самом деле в Техасе всего около ста тридцати рейнджеров. Это значит, что мы не привыкли рассчитывать на поддержку, потому что редко получаем ее вовремя. К тому времени, когда прибывает подкрепление, все уже заканчивается. Дело не в том, что мы не хотим поддерживать друг друга – просто Техас слишком велик. А может быть, это нас слишком мало. Я испытываю большое уважение к каждому, кто носит значок блюстителя закона, и в США есть подразделения мирового уровня – например, группа SWAT из Лос-Анжелеса, – но рейнджеры были, остаются и всегда будут самым легендарным правоохранительным подразделением на планете. Для этого есть причина. И если она связана с уважением, то мы это заслужили.

Я сделал четыре экстренных вызова и оповестил своих коллег вплоть до самого Далласа, но даже с вертолетами и форсированными двигателями понадобится время, пока не подоспеет подмога. На прямом участке дороги я взглянул на спидометр. Лицо Броди на фотографии улыбалось мне. Стрелка плясала возле отметки 110 миль в час. Сэм сидела мертвенно-бледная, вцепившись в подлокотники. Я не хотел, чтобы она видела это.

Мы прибыли на место через восемь минут после того, как я повесил трубку. Местный паренек – только что из полицейской академии, с блестящим значком без единой царапины, – сидел у ворот внешнего периметра. Мигали красно-синие огни. Он был близок к гипервентиляции. Вокруг собралась небольшая толпа. Я остановился. Он что-то говорил в портативную рацию, прикрепленную к плечу, когда я подошел к нему. Он увидел мою рейнджерскую звезду и шумно выпустил воздух из легких.

– Очень рад видеть вас, сэр. – Он покачал головой. – Говорят, что этому Хуаресу не удалось выйти на свободу, как писали в газетах, так что он решил устроить бунт.

Он прошел со мной к багажнику моего автомобиля и кратко описал ситуацию, пока я распаковывал вещмешок и надевал бронежилет. Появились новые автомобили. За мной, держась на расстоянии, стояли Джорджия и Дампс. Хоуп крепко сжимала свой блокнот, Броди моргал от ярких огней. Сэм одной рукой обнимала дочь, а другой держала за руку моего сына.

– Уведи их отсюда! – крикнул я ей.

Молодой полицейский продолжил свой доклад:

– Капитан Пэкер заперся в административном здании за главной оградой, но внутри периметра. Он сопровождал заключенного. – На другой стороне взметнулись языки пламени. Из окна на втором этаже валил дым. – Бунтовщики заняли наблюдательные вышки, где раньше стояла охрана. У них есть винтовки. Командир SWAT из Далласа велел держаться и обещал доставить танк. Это позволит нам пробиться к капитану.

Я попытался дозвониться до капитана. Никто не отвечал. У него не было десяти минут – возможно, даже пяти минут. Когда у здания администрации снова началась перестрелка, я закинул винтовку за плечо, проверил магазины в подсумке и пистолетах, достал мобильную рацию, включил ее, настроив на нужную частоту, и вставил наушник в здоровое ухо. Потом я повернулся к пареньку.

– Оставайся здесь и охраняй их. Говори со мной через эту штуку. – Я указал на его плечо. – Дай знать, когда прибудет подкрепление.

– Но, сэр… вы не можете остановить бунт.

Я завел двигатель.

– Сынок, я не пытаюсь подавить бунт. Я пытаюсь добраться до моего капитана, прежде чем они доберутся до него.

Сэм схватила меня за руку.

– Тай, ты можешь погибнуть!

Я покачал головой:

– Ничего нового для меня.

Она не отпускала мою руку.

– Но почему?

Это была пустая трата времени.

– Ты все равно не поймешь.

Я посмотрел на Броди. Отблески пожара играли на его лице, залитом слезами.

Я поцеловал Сэм, тронулся с места и посмотрел в зеркало заднего вида. Броди отвернулся, прижавшись лицом к Сэм. Тюрьма мерцала и потрескивала. Оранжевые вспышки, клубы черного дыма. Блеск колючей проволоки. Редкие выстрелы. Отрыжка из адской утробы. Река протекала справа от меня, за оградой, пропадая в тени за прожекторами. Не так давно и недалеко к югу отсюда другие рейнджеры, скакавшие в Мексику, со смутной надеждой оглядывались через плечо на Рио-Гранде.

Если бы мы только могли вернуться к реке.

Я проехал около полумили, миновал главные ворота, сорвал зеркало заднего вида с ветрового стекла и вдавил в пол педаль газа.

Секунду спустя первая пуля прошила ветровое стекло.