Глава 6

Свежий ветерок разрумянил щеки Элизии, когда она на следующее утро неслышно двигалась сквозь низкий туман. Буйная зелень леса удерживала клочки тумана у самой земли, но они рассеялись, как только она миновала последнее дерево и прошла сквозь барьер кустов в густой листве.

Девушка остановилась в двух шагах от поляны, внезапно открывшейся среди леса, и виновато улыбнулась направившемуся к ней человеку в темном плаще. Несмотря на то что капюшон закрывал яркую шевелюру, она легко узнала своего нареченного.

– Надеюсь, ты простишь, что не смогла встретиться с тобой вчера вечером. – Элизия поспешила извиниться перед женихом. – Я пообещала Иде и не могла нарушить слово.

Джейми и Джервейс давно испытывали необъяснимую неприязнь друг к другу. По этой причине Элизия не осмелилась рассказать о ребячливой выходке юноши. Еще меньше ей хотелось поведать о своем поведении прошлой ночью.

Джервейс величественно кивнул, словно он был королем, а она крестьянкой, пришедшей просить милостыню, но потом неодобрительно прищурился, заметив ярко-вишневое платье, мелькнувшее в распахнувшихся полах темной накидки.

– Хотя бы прикрой это платье. Оно пылает как маяк.

– Неважно, – невозмутимо ответила Элизия, хотя восприняла замечание с гримасой. – Никто из моих людей не удивился бы, увидев меня на лесной тропе… поскольку я захватила вот это. – Озорно улыбнувшись, Элизия подняла в руке лук и показала на плечо, через которое свисал колчан.

Джервейс еще больше нахмурился, и это подогрело гнев Элизии, угольки которого еще не совсем затухли после стычки с Волком.

– Кроме того, – в ее глазах вспыхнули золотые искры, – это мои земли, и я могу гулять здесь, когда захочу.

– Нам следует опасаться вовсе не твоих людей, если станет известно о нашей встрече, – спокойно ответил Джервейс на ее вспышку.

Почувствовав себя несообразительным ребенком, который получил справедливый выговор от родителя, Элизия ощутила укоры совести. Ей, конечно, следовало хорошенько подумать, прежде чем одеться. А ведь она специально выбрала ярко-вишневое платье, чтобы чувствовать себя посмелее во время поездки, которую ей предстояло совершить этим днем с темноволосым чужаком.

– Прости. – Элизия не смогла придумать ничего лучше простого извинения. – Обещаю по дороге домой закрывать платье.

Подыскивая объяснение, чем еще могло быть вызвано недовольство Джервейса, Элизия предпочла думать, что он сердит из-за ее отказа прийти накануне. Это означало, что, хотя Джервейс часто находил повод для критики, его все же тянуло к ней. Уцепившись за эту надежду, Элизия снова выразила сожаление, что была вынуждена отложить их встречу.

Джервейс пожал плечами. Ее отказ встретиться с ним на несколько часов раньше вызвал в нем всего лишь досаду, не больше, что его план откладывается. Именно этот план, а не какой-либо личный интерес к импульсивной девице, лежал в основе его отношения к ней. Поэтому он сразу отмел в сторону все извинения, чтобы заговорить о гораздо более важном, по его мнению.

– Что Черный Волк собирается натворить в Рокстоне? Он посвятил тебя в свои планы?

Элизия хотя и привыкла к прямой и резкой манере Джервейса вести разговор, но такое явное безразличие к тому, каково ей находиться в компании Черного Волка, обескураживало.

Заметив легкую морщинку, появившуюся между тонкими бровями, Джервейс понял, какую грубую ошибку совершил. Он всегда гордился своим острым умом и глубоким пониманием человеческой природы, а потому рассердился на самого себя за такой глупый промах и тут же попытался исправить положение.

– Боюсь, Марк может доставить тебе большие огорчения. – Джервейс взял лук у Элизии и положил его на землю, потом сжал ее руки в своих ладонях. – Он ведь уже подтвердил свое подлое намерение объявить именем короля нашу помолвку недействительной.

Джервейс так редко первым делал шаг, чтобы коснуться Элизии, что теперешний его жест успокоил ее лучше всяких слов. Она была близка к тому, чтобы улыбнуться, и даже почувствовала потребность прислониться к нему в надежде, что поцелуй развеет утверждение Марка, будто Джервейс неспособен на страсть.

И поцелуй Элизия получила – одно короткое прикосновение потрескавшихся губ ко лбу, за которым тут же последовали ничего не значащие слова.

– Я слышал, что люди Волка объездили окрестности, но по дороге сюда, на встречу с тобой, я не заметил, чтобы они причинили какой-либо ущерб.

Надежды Элизии получить доказательство того, что ее любят, ни к чему не привели, и она, признав свое поражение, отступила назад. При этом лучи восходящего солнца, пробившиеся между дрейфующими облаками, скользнули по толстой косе, свисавшей ниже талии.

Раньше она приписывала свою неспособность вызвать страсть в Джервейсе почтению, с которым он к ней относился. Его холодность объяснялась или этим, или, как она боялась, ее недостаточной физической привлекательностью. Но теперь высокомерные слова чужака о Джервейсе заставили Элизию задуматься – не виноват ли во всем ее жених? Это была неприятная, предательская мысль! И она честно попыталась затиснуть ее в самый дальний уголок своего сознания, чтобы никогда больше не вспоминать об этом.

– Значит, я могу предположить, – пока Элизия рассеянно уставилась на пучок безобидной травы, Джервейс осторожно продолжил выяснять то, что было важно для его цели, – Марк ничем не потревожил ни твой покой, ни покой в имении.

Это был не вопрос, а утверждение. Голос Джервейса звучал как бы издалека, но Элизия услышала его и поняла, что ей ничего не остается, как поддержать разговор. Она даже обрадовалась возможности отвлечься от неприятных мыслей.

– Марк провел большие изменения. И обещал, что это еще не все.

Она, не думая, вслед за Джервейсом назвала этого человека просто по имени. Тут же, испугавшись недовольства жениха, прикусила себе язычок, но обнаружила, что Джервейс даже не заметил ее оговорки.

Услышав ответ Элизии, Джервейс резко вздернул подбородок, словно получил неожиданный удар.

– Что он сделал?

Склонив на бок темную головку, Элизия с любопытством наблюдала, как Джервейс реагирует на ее рассказ.

– Он лишил Данстана поста управляющего и, объявив о намерении раздать его имущество людям, забрал все им нажитое, за исключением одежды, оружия и одной лошади.

Это нанесло серьезный урон замыслу Джервейса. Но приготовившись к самому худшему, он даже и бровью не повел. Он задал следующий важный вопрос, заранее не сомневаясь в ответе, потому что иначе управляющий давно бы уже нашел пристанище у него в Келби-Кип:

– Марк выдворил Данстана из имения?

– Нет, – тут же ответила Элизия. – Ида сказала Мне, что у Данстана была возможность выбрать – или уехать, или остаться в качестве простого стражника в подчинении нового лорда или его капитана.

– И Данстан предпочел остаться. – Джервейс Уверенно кивнул с кривой улыбкой.

Он давно считал, что алчность Данстана – признак слабой воли, и опасался, что в трудную минуту этот человек может подвести. К счастью, своим поступком Данстан доказал, что сомнения Джервейса были несправедливы.

Элизия заметила в глазах Джервейса странный блеск, как будто он чем-то был доволен. Ей сразу стало как-то не по себе, и она принялась переминаться с ноги на ногу.

Джервейс понял, что деловые соображения увели его слишком далеко за ту черту, через которую не следовало переступать в отношениях с Элизией. И хотя такой просчет с его стороны был неприятен, он обрадовался, что теперь сможет сделать первый шаг, чтобы препятствовать вмешательству Марка в дела Рокстона.

– Если мы хотим пожениться, – Джервейс изобразил на своем суровом лице глубокую озабоченность, – нам нужно найти какой-то способ, чтобы избавиться от препятствия, которое Марк воздвигнет между нами.

Элизия широко распахнула карие глаза, почувствовав вдруг, что все внимание Джервейса опять принадлежит ей. Наконец он заговорил о личных делах, но был ли их союз в его глазах действительно личным делом или просто деловым соглашением? У нее закралось новое неприятное подозрение, что для него брак с ней – всего лишь тягостная обязанность, необходимая для достижения какой-то важной цели.

Элизия резко встряхнула головой, чтобы отбросить предательские мысли, которые, как она сказала себе, должно быть, явились частью ловушки, расставленной Черным Волком, чтобы убрать ее с дороги.

Чтобы скрыть от Джервейса свои неоправданные сомнения, Элизия ослепительно улыбнулась и с наигранной деловитостью спросила:

– Скажи мне только, что я должна сделать.

Довольный, что Элизия легко приняла его доводы, Джервейс одобрительно улыбнулся ей в ответ.

– Я должен подумать. Но теперь, когда я знаю, что произошло в замке, я найду способ и буду как можно чаще приходить на эту поляну на рассвете. Приходи повидаться, когда будешь твердо уверена, что за тобой не следят чьи-то любопытные глаза.

После этого напутствия и еще одного пожатия маленьких ручек Джервейс отправился восвояси, радуясь возможности обдумать послание, которое требовалось отослать немедленно. Ему было крайне необходимо знать, что затеял Марк вместе со своим королем, но он понимал, что это можно выведать только со временем и при помощи опытных шпионов. Но достаточно ли скоро? И будет ли его безжалостный повелитель таким же терпеливым?

Глядя вслед Джервейсу, Элизия почувствовала смятение, которое посчитала отвратительным. Потом она подняла упавший лук и вышла на тропинку, ведущую к замку и опасному человеку, который ее там ждал. С каждым шагом по той же тропе с примятой травой и сломанными веточками, которую она проложила идя сюда, образ темноволосого чужака становился все яснее, и неуверенность Элизии усиливалась.

Во время утренней встречи ни Элизия, ни ее жених не подозревали, что они в лесу не одни. Все это время за ними внимательно следил какой-то человек, закутанный в плащ, скрытый лесной тенью и туманом.