Выкуп

Обилие орфографических и синтаксических ошибок в требовании выкупа свидетельствовало о полной безграмотности похитителей, но они, к их чести, были чрезвычайно вежливы.

Через несколько часов все выпуски новостей начинались рассказом о похищении, а все газеты поместили кошмарную фотографию Джулиана, на которой он выглядел ангелочком в школьной форме. По распоряжению комиссара полиции информация подавалась скупо и лишь подтверждала, что в центре города средь бела дня похищен пятнадцатилетний сын одного из самых видных ирландских адвокатов. На спешно созванной пресс-конференции комиссар уходил от вопросов об Ирландской республиканской армии и Приграничной войне и только заявил, что ни один полицейский не успокоится, покуда мальчик не будет найден, но поскольку время позднее, всерьез поисками займутся завтра с девяти утра.

Бриджит, Мэри-Маргарет и меня привезли в участок на Пирс-стрит, где девушек усадили в коридоре, а меня отвели в отдельную комнату. Я спросил, почему так, и мне ответили: дабы оградить девиц от приставаний на полицейской территории. Не знаю, что в моей внешности выдавало половозрелого насильника, но я, как ни странно, счел это комплиментом. Мне дали чашку чересчур сладкого теплого чая и початый пакетик бисквитов; лишь когда дрожь моя стала стихать, я понял, что трясло меня с той самой минуты, как машина с Джулианом в багажнике умчалась с Уэстморленд-стрит. Почти час я сидел в одиночестве, а потом дверь отворилась и, к моему изумлению, на пороге возник мой приемный отец.

– Чарльз?

Я встал и подал ему руку – рукопожатие он предпочитал всем другим видам приветствий. На похоронах Мод я хотел его обнять, но он шарахнулся от меня как от прокаженного. Мы не виделись несколько месяцев, и он стал еще смуглее, словно только что вернулся из южного отпуска. Шевелюра его, уже обретавшая благородную седину, претерпела разительную перемену и вновь была иссиня-черной.

– Что ты здесь делаешь?

– Сам толком не знаю. – В тюрьме Чарльз провел два года, размышляя над своими налоговыми махинациями, но сейчас огляделся с таким интересом, словно впервые очутился в полицейском изоляторе. – Когда в банк пришли фараоны, я, надо сказать, маленько струхнул. Решил, опять по мою душу! Но оказалось, тебя задержали, и на твоем допросе должен присутствовать родитель или опекун, а я, выходит, всех ближе к этой роли. Как ты вообще, Сирил?

– Так себе. Пару часов назад моего лучшего друга похитили и куда-то увезли. Я даже не знаю, жив ли он.

– Паршиво, – покачал головой Чарльз. – Ты слышал, Шон Лемасс стал новым премьер-министром? Как он тебе? Мне не нравится, что он так сильно напомажен. Вид какой-то зловещий.

Тут с чашкой чая и папкой в руках в комнату вошел пожилой полицейский, представившийся сержантом Каннейном.

– Вы отец мальчика? – спросил он, усаживаясь.

– Приемный отец, – уточнил Чарльз. – Сирил не настоящий Эвери, что по нему и видно. Мы с женой усыновили его младенцем, совершив акт милосердия.

– Ваша жена сейчас тоже прибудет?

– Случись это, я был бы потрясен. Несколько лет назад Мод умерла. Рак. Она одолела опухоль в слуховом канале, но позже та захватила язык и гортань – и всё. Занавес.

– Мои соболезнования, – сказал сержант, но Чарльз отмахнулся:

– Пустяки, пустяки. Время – лучший лекарь. Кроме того, у меня были запасные варианты. Однако что стряслось, сержант? По радио я кое-что слышал, но в целом пребываю в неведении.

– Получается, ваш сын…

– Приемный сын.

– Получается, Сирил и его друг Джулиан в нарушение школьных правил самовольно покинули пределы интерната и отправились на свидание с девушками в баре «Палас» на Уэстморленд-стрит.

– Речь о тех девушках, которых я видел в коридоре? Одна заливается в три ручья, другая как будто изнемогает под тяжестью своих грудей.

– Именно о них, – ответил сержант, а я смущенно отвернулся.

– Какая твоя, Сирил? – спросил Чарльз. – Рёва или грудастая?

Я закусил губу не зная, что ответить. Строго говоря, ни та ни другая не была моей девушкой, но если уж требовалось разбить нас на пары, имелся только один верный ответ.

– Рёва, – сказал я.

Чарльз разочарованно прищелкнул языком.

– Знаете, сержант, – сказал он, – если б пришлось делать ставки, я бы поставил на его ответ «рёва», но в душе все-таки надеялся, что он скажет «грудастая». Порой я думаю: где же я допустил ошибку? Ведь я растил его не для почтенных женщин.

– Мистер Эвери! – Сержант явно сдерживался. – Я должен задать вашему сыну… вашему Сирилу… задать Сирилу несколько вопросов. Не могли бы вы немного помолчать?

– Конечно, конечно! Однако история жуткая. Кстати, кто такой Джулиан, которого похитили?

– Мой сосед по комнате, – сказал я. – Джулиан Вудбид.

Чарльз аж взвился:

– Неужто сынок Макса Вудбида?

– Именно так, сэр, – сказал сержант.

– Ба! – воскликнул Чарльз и вдруг захлопал в ладоши. – До чего забавно! Этот Макс Вудбид когда-то был моим поверенным. Конечно, в то время он не был столь известен. На мне-то, можно сказать, он и сделал себе имя. Мы были закадычными друзьями, но потом я, безропотно сознаюсь, принял кое-какие ошибочные решения на марьяжном фронте и, скажем так, из своего садового шланга оросил чужой палисад. Точнее, палисад Макса. Он об этом проведал и здорово мне накостылял. – Чарльз грохнул кулаком по столу, от чего мы с сержантом подпрыгнули, а из чашки выплеснулся чай. – И я, поверьте, не держал на него зла. Ни секунды. Он был в своем праве. Но потом я угодил в тюрьму, а он за бесценок купил мой дом и вышвырнул на улицу мою хворую жену и приемного сына. Вот этой подлости я ему никогда не прощу. Однако я понимаю, как ужасно потерять ребенка. Родители не должны хоронить детей. У меня была дочь, которая прожила всего пару дней…

– Прошу вас, мистер Эвери! – Сержант потер виски, словно у него начиналась мигрень. – Пока что никто никого не потерял.

– Ну хорошо, пусть будет «запропастившееся дитя», если вам угодно. В голове вертится одна цитата, из Оскара Уайльда, кажется. Вы ее не помните?

– Сэр, не могли бы вы умолкнуть, дабы я поговорил с Сирилом?

Чарльз озадачился, словно не понимая, в чем проблема, и ткнул в меня пальцем:

– Так вот он, перед вами. Задавайте любые вопросы, я же вам не мешаю.

– Благодарю вас. Сирил, никакие неприятности тебе не грозят. Только будь со мной честен, хорошо?

– Конечно, сэр. – Я хотел угодить сержанту. – Но можно я спрошу? Вы думаете, Джулиана убили?

– Нет, я так не думаю. Все в самом начале, похитители еще даже не сообщили, куда принести деньги. Какое-то время они будут держать его у себя. В виде, знаешь ли, залога. Но у них нет резона причинить ему вред.

Я облегченно выдохнул. Мысль о смерти Джулиана наполняла головокружительным ужасом, и я сомневался, что сумею пережить его гибель.

– Расскажи, Сирил, зачем вы отправились в город?

– Это была его затея. Я-то думал, мы поглазеем на витрины или сходим в кино, а он, оказывается, договорился о встрече с Бриджит и потащил меня с собой, поскольку та собиралась прийти с подругой. Я бы лучше сходил в парк и покормил уток.

– О господи! – Чарльз закатил глаза.

Сержант проигнорировал его реплику, записал мои слова и задал новый вопрос:

– Как он познакомился с мисс Симпсон?

– А кто это?

– Бриджит.

– Где они встретились?

– В парламентском буфете, – сказал я. – Недели две назад у нас была экскурсия в Ленстер-хаус.

– Тогда-то они стакнулись, да?

Я пожал плечами, не зная, что на это ответить.

– Эта Бриджит приходила к вам в школу? – спросил сержант. – Оставалась наедине с Джулианом в вашей комнате?

– Нет. – Я покраснел. – Я даже не знал, что Джулиан с ней общается. Наверное, они переписывались, но он и словом о том не обмолвился.

– Скоро мы это выясним. Сейчас наш сотрудник проводит обыск. С минуты на минуту он должен вернуться.

Меня накрыло паникой, в животе возникла противная пустота.

– Какой обыск? – пролепетал я.

– Вашей комнаты. Вдруг что-нибудь подскажет, где искать Джулиана.

– Вы обыщете только его половину комнаты?

– Нет, – нахмурился сержант. – Откуда нам знать, где чья половина. Да и вещи ваши наверняка лежат вперемешку. Извини, Сирил, но твои пожитки тоже осмотрят. Тебе же нечего скрывать, правда?

Казалось, сейчас меня вырвет, я поискал глазами мусорное ведро.

– Тебе нехорошо? – спросил Каннейн. – Ты что-то побледнел.

– Все в порядке. – У меня перехватило горло. – Просто волнуюсь за лучшего друга, вот и всё.

– Хватит причитать! – Чарльз гадливо сморщился. – Прям хлюпик какой-то.

– При тебе он не общался с незнакомцами? – Сержант как будто не заметил вмешательства моего приемного отца.

– Нет.

– А вообще в школе появлялись какие-нибудь подозрительные лица?

– Только священники.

– Не лги мне, – сержант погрозил пальцем, – я вмиг распознаю ложь.

– Тогда вы должны знать, что я говорю правду. Я никого не видел.

– Ладно. У нас есть основания полагать, что похищение было спланировано загодя. ИРА угрожала прикончить мистера Вудбида за его статью в «Санди пресс», опубликованную месяца два назад, где он утверждал, что гимн «Боже, храни королеву» – величайшее музыкальное творение всех времен и народов.

– Я хочу кое-что сказать, – с серьезным видом заявил Чарльз.

– Что такое, мистер Эвери? – опасливо покосился сержант.

– Я еще никому об этом не говорил, но эта комната сродни исповедальне, и хочется быть откровенным, тем более что я среди друзей. Дело в том, что я считаю королеву чрезвычайно привлекательной женщиной. Сейчас ей, кажется, тридцать три, то есть она лет на пять старше дам, с какими обычно я вступаю в отношения, но для нее я бы сделал исключение. В ней есть какая-то изюминка, вы не находите? Конечно, сперва пришлось бы ее маленько разогреть, но стоит распустить корсет…

– Мистер Эвери, мы заняты серьезным делом. Прошу, уймитесь с разговорами.

– Да ради бога! – Чарльз откинулся на стуле и скрестил руки на груди. – Сирил, отвечай сержанту, пока он не засадил нас за решетку.

– Так он ни о чем не спрашивал, – возразил я.

– Неважно. Отвечай.

Я недоуменно посмотрел на следователя.

– Скажи, Сирил, кто-нибудь интересовался вашими планами на день?

– Нет, – ответил я.

– А кто-нибудь знал, что нынче вы собираетесь в бар «Палас»?

– Я сам об этом не знал, пока там не оказался.

– Но Джулиан знал?

– Да, он это спланировал.

– Может, он и уведомил ИРА? – предположил Чарльз.

Сержант Каннейн посмотрел на него как на законченного идиота:

– Зачем?

– Вы правы. Бессмыслица. Продолжайте.

– А мисс Симпсон, Бриджит, она, видимо, знала?

– Я полагаю, да.

– А ее подруга мисс Маффет?

– Мисс Маффет? Это фамилия Мэри-Маргарет?

– Да.

Я чуть не рассмеялся. Она же не такая. Отнюдь не персонаж детского стишка^[21].

– Мне неведомо, что она знала и чего не знала.

В дверь постучали, в комнату заглянул молодой полицейский, и сержант, извинившись, вышел в коридор. Через минуту-другую Чарльз нарушил молчание:

– Как поживаешь вообще?

– Хорошо, – сказал я.

– В школе все нормально?

– Да.

– Работы до черта. Тружусь с утра до поздней ночи. Я говорил, что снова женюсь?

– Нет, – удивился я. – Когда?

– Да вот на следующей неделе. Чудесная девушка, зовут Анджела Мэннингтри. Бюст – во, ноги от подмышек. Двадцать шесть лет, служит в министерстве образования – до свадьбы, по крайней мере. Весьма умна, что в женщинах я ценю. Надо бы тебе с ней познакомиться.

– Меня пригласят на свадьбу? – спросил я.

– Ой, нет, – покачал головой Чарльз. – Планируется скромное торжество в узком кругу. Только друзья и родственники. Вот приедешь на каникулы, и я вас познакомлю. Никак не соображу, кем она тебе доводится. Уж точно не мачеха и не приемная мачеха. Прямо головоломка. Надо будет справиться у юристов. Макс – лучший из них, но сейчас, пожалуй, не время для этого. У тебя над глазом ссадина, ты знаешь?

– Да, знаю.

– Ты был ранен, когда отважно пытался вырвать друга из лап похитителей?

– Нет, старуха огрела зонтиком.

– Иначе и быть не могло.

В комнату вернулся сержант Каннейн, он листал какие-то записи.

– У Джулиана была какая-нибудь зазноба, кроме Бриджит? – спросил он.

– Кто? – не понял я.

– Подружка.

– Нет. – Я помотал головой. – Во всяком случае, я об этом не знаю.

– Понимаешь, в вашей комнате мы нашли письма, адресованные Джулиану. Весьма… э-э… пикантные. Эротические, понятно? Черт-те что и сбоку бантик. Девица пишет, как она его любит и что хотела бы с ним сотворить. Да вот беда, послания не подписаны.

Я уставился в стол и попробовал думать о чем-нибудь постороннем, чтобы согнать багровый румянец, заливший мое лицо.

– Я ничего не знаю об этих письмах, – сказал я.

– Право слово, обладай миссис Каннейн хоть вполовину этакой фантазией, я бы досрочно ушел на пенсию, – поделился сержант.

Они с Чарльзом захохотали, а я вперил взгляд в свои ботинки и взмолился, чтобы допрос поскорее закончился.

– Впрочем, все это выглядит довольно безобидно, – сказал сержант. – И наверное, никак не связано с похищением. Но мы должны отработать все версии.

Он перевернул страницу и опять стал читать, шевеля губами; глаза его бегали по строчкам, но потом он нахмурился, чего-то, видимо, не поняв.

– Как по-вашему, что это значит? – Сержант подал письмо Чарльзу и ткнул пальцем в строчку. Мой приемный отец что-то прошептал ему на ухо. – Господь всемогущий! Да какая женщина на такое пойдет?

– Женщина самого высшего сорта, – сказал Чарльз.

– Миссис Каннейн в жизнь не согласилась бы на этакое, она ведь родом из Роскоммона. А вот неизвестная деваха готова это проделать с Джулианом Вудбидом.

– Ах, где мои семнадцать лет! – вздохнул Чарльз.

– Я могу идти? – спросил я.

– Да, свободен. – Сержант собрал бумаги. – Если возникнут вопросы, я с тобой свяжусь. И не волнуйся, Сирил, мы сделаем все возможное, чтобы найти твоего друга.

В коридоре я огляделся, но Бриджит и Мэри-Маргарет там уже не было; я дождался Чарльза, которой как будто удивился, что я все еще здесь, и мы вместе вышли на улицу.

– Ну пока. – Он пожал мне руку. – До новых встреч!

– Веселой свадьбы, – сказал я.

– Ты очень любезен. Надеюсь, твой друг отыщется. Я сочувствую Максу, ей-богу. Если б ИРА похитила моего сына, я бы очень сильно расстроился. Ну, будь здоров, Сирил.

– До свиданья, Чарльз.

Я свернул направо, перешел через мост и зашагал к школе, где меня, разумеется, ожидало наказание.