на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить

реклама - advertisement



7

Зачем она пошла к Белому дому, спроси ее – Маргарита бы не ответила. Наверное, ее потянула туда память о тех трех августовских днях в девяносто первом. Но, вероятней всего, она бы не пошла, если бы не ее безделье. Которое тянулось с того самого дня, как совершила акт спасения своего любовника с его партнером из бывшей советской госбезопасности. Возвращаться работать с ними – это было исключено, напрочь, и она весь остаток лета и весь сентябрь болталась без всякого дела, с ужасом видя, как тают деньги, начиная сходить с ума от своей подвешенности, и уже посещала, все чаще сверлила сознание мысль: что, идти в школу?

Но прежде чем пойти за направлением в школу, она пошла к Белому дому. Там, около него, уже несколько дней происходило что-то необычное, собирались толпы с плакатами, жгли костры, устраивая ночные дежурства – точно, как тогда, в девяносто первом, потом стали формироваться какие-то военизированные отряды, а накануне вечером, передало телевидение, была попытка штурма телевидения в Останкино, въехали машиной в окно, стреляли, кого-то убили… Маргарита звала пойти к Белому дому Наталью. Та отказалась. У нее назревал-назревал и, наконец, созрел роман с Вадимом, одним из гостей Атланта и Семена Арсеньевича на том несчастном пикнике, везшем ее обратно в Москву, завтра у Натальи было назначено с ним, как она говорила, пиковое свидание, и она хотела выглядеть и чувствовать себя на все сто. А чего и тебе переться туда, сказала она Маргарите. Чего, в самом деле, подумала Маргарита, слушая по телевизору, как бесшеий, постоянно хлюпающий из-за короткой уздечки слюной недавний председатель правительства призывает всех собраться на площади перед зданием Моссовета. К Моссовету ей идти не хотелось. Она пошла утром к Белому дому.

Светловолосую женщину с девочкой лет семи Маргарита заметила, еще только появившись у Белого дома. Вернее, это было не у самого дома, к нему оказалось не пройти, совсем не как в девяносто первом, все оцеплено милицией в бронежилетах, а где-нибудь метрах в четырехстах от него, неподалеку от съезда на мост через Москва-реку, напротив высотного здания трехлистником, в котором сейчас располагалась мэрия. Людей с детьми было немало – мужчины, женщины, кое-кто даже с младенцами в колясках, – но эта женщина выделялась среди них – похоже, она кого-то искала. Переходила от одной группы к другой, металась глазами, всматривалась в лица.

Цепь милиционеров, когда раздался первый выстрел из танка и из окон одного из верхних этажей Белого дома выметнулось облако взрыва, пошла на толпу, оттесняя ее к Садовому кольцу. Парень лет семнадцати, не желая сдвигаться с места, затеял пререкания, его ударили сразу в несколько дубинок, он упал. Ударили еще одного, еще. Толпа заволновалась, пришла в движение. Кто-то побежал. Началась давка. Женщина с девочкой, уже давно исчезнувшая из поля зрения Маргариты, вруг оказалась рядом с ней. Она уже не держала девочку за руку, а прижимала ее к себе обеими руками и выставляла локти, чтобы девочку никто не задел.

– Ой, Боже, – приговаривала она, – ой, Боже!

– Зачем вы с ребенком сюда, – осуждающе сказала Маргарита, тоже выставляя локти, принимаясь помогать женщине охранять девочку от толчков вокруг.

– Не с кем было оставить, – проговорила женщина.

– Сидели бы дома, – мудро наставила ее Маргарита.

– Я маму искала, – благодаря голосом Маргариту за помощь, сообщила женщина.

– А что такое с мамой? – поинтересовалась Маргарита, вспоминая свою мать. За эти два месяца, что бездельничала, они перестали разговаривать.

– Ой, у меня такая мама! – как бы винясь и сокрушаясь одновременно, воскликнула женщина. – Она ходит сюда их всех кормить. Ей все равно кто – демократы, коммунисты. Ходила в девяносто первом, нынче снова. Куда она делась? С ума схожу, беспокоюсь!

В барабанные перепонки гулко и тяжело ударил новый выстрел, произведенный танком.

Маргарита с женщиной и девочкой уже выбрались из толпы и шли по Садовому в сторону Смоленской площади. Это был уже третий выстрел, и так сильно он ударил в барабанные перепонки – они как раз проходили мимо арки в доме, и звук от него прикатился к ним, не задержанный никаким препятствием.

На стене дома рядом с аркой, прикрытый алюминиево-стеклянным квадратным кожухом, висел таксофон. Маргарита достала из сумочки жетон.

– Может быть, позвоните маме еще раз?

– Ой, да! – схватила у нее жетон женщина.

Маргарита осталась стоять на тротуаре с девочкой.

– Тебя как зовут? – спросила девочка.

Она была довольно непосредственной. Ребенок, растущий среди взрослых и привыкший к ним.

Маргарита назвалась.

– А меня Алисой, – сообщила девочка. – Маму Полиной. Папу Артемом. Папа меня зовет Лисой. Хотя меня еще можно звать Алей.

Да уж не Лиса, это точно, подумалось Маргарите.

– Мама! – закричала от таксофона, глядя на них невидящими глазами, женщина. – Мамочка!..

Она дозвонилась, мать ее была дома.

– А кто у тебя папа? – спросила Маргарита девочку, чтобы поддержать разговор.

– Он демократ, – с серьезным видом произнесла Алиса.

– Кто-кто? – Маргарита не смогла удержать смешка.

– Демократ, – с прежней серьезностью ответила ей Алиса. – Он сейчас в команде у Ельцина, помогает устанавливать демократию.

– А-а, – протянула Маргарита. Как отреагировать по-другому, она не представляла.

– Да, он сидит в кабинете, который при коммунистах занимал самый страшный человек, – заявила Алиса.

Маргарита хотела погадать, кого могла иметь в виду девочка, мелькнула мысль о Берии, но тут же, юркая и скользкая, как змейка, несколько даже ядовитая, словно змейка была какой-нибудь гадюкой, другая мысль вытеснила мысль о Берии из головы.

– А он очень большой человек, твой папа, да? – спросила она Алису.

– Он в ранге министра, – с осознанием важности отцовской должности ответствовала ей та.

Ого, прошибло Маргариту. Хотя, конечно, девочка спокойно могла что-то путать.

Мать девочки повесила трубку и выступила из-под алюминиево-стеклянного кожуха.

– Дома! – всплеснула она руками. – Приехала в шесть утра с первым транспортом и отключила телефон, чтобы спать. Никогда в жизни не отключала, тут отключила! Только что поднялась, не имела даже понятия, что здесь сейчас происходит.

Еще один выстрел, выкатившись из-под арки, сотряс воздух. Словно лопнула гигантская железная бочка.

– Вот будут знать, как против демократии выступать, – прокомментировала выстрел женщина.

– Полина! – проговорила Маргарита. – Мы вот, пока вы звонили… мы разговаривали с Алисой… а вашему мужу, скажите, не нужно в его министерство толковых работников-гуманитариев? – Она не выдержала и невольно пустила нервный смешок. – А то у меня сейчас такой статус… безработная. Можете рекомендовать вашему мужу?

Полина смотрела на нее с недоумением и интересом.

И интересом, отметила для себя Маргарита.

– У вас высшее образование, я понимаю, есть, да? – спросила Полина после паузы.

– Филфак МГУ.

– Ой, филфак! – В голосе Полины прозвучало чувство сообщничества. – Не романо-германское отделение?

– Русской филологии.

– А у меня романо-германское, – сказала Полина. И тут же поспешно добавила: – Но все равно, факультет один.

– Факультет один, – подтвердила Маргарита.

– А вы каких убеждений? – спросила Полина.

– Демократических, каких еще, – отважно объявила Маргарита.

– Да, конечно, я не сомневалась, демократических, – подхватила Полина. – Конечно, каких еще.

Ей уже были полные тридцать, старше Маргариты лет на семь, не меньше, но Маргариту это ничуть не стесняло. Опыт прошедшего года выбил из нее все подобные комплексы.

– Всегда есть какие-нибудь вакансии, да? – смягчая вопросительной формой свою наглость, проговорила Маргарита. – Очень даже может быть, что эта вакансия ждет именно тебя, но ни ты о ней не знаешь, ни о тебе не знают.

– У вас есть еще жетон? – вместо ответа спросила Полина. Получила от Маргариты пластмассовый кружочек, ступила обратно к таксофону, быстро накрутила номер и, уже ожидая соединения, прикрыв микрофон ладонью, спросила оттуда: – Вас как зовут?

– Маргарита! – выкрикнула Маргарита.

Полина кивнула и отняла от микрофона ладонь: – Привет! – Помолчала, слушая, что ей отвечают, и следом, глядя от таксофона на Маргариту, произнесла: – Ты просил меня найти тебе образованную, энергичную и демократической ориентации. У тебя еще нет кандидатуры? Я нашла.

Что ей говорили на другом конце провода, понять по ее лицу Маргарита не могла. Но, повесив трубку и выйдя из-под алюминиево-стеклянного кожуха, Полина сказала:

– Можете прямо сейчас подъехать? Снизу позвоните по внутреннему, подождете немного, вам оформят пропуск – и вы пройдете. Это там сейчас быстро все, по-демократически.

– А где «там»? – не смея верить происходящему и вся внутри вопя от радости, спросила Маргарита.

– На Старой площади, где раньше ЦК КПСС был.

Ни хрена себе, лексикой ее бывшего любовника ахнуло все в Маргарите. Алиса, похоже, ничего не выдумала. А если и выдумала, то не слишком далеко отойдя от правды.

Только я вас попрошу – сказала Полина. Глянула на дочку, внимательно слушающую их, взяла Маргариту под локоть, развернула, чтобы встать к Алисе спиной, и прошептала жарко и торопливо: – Только я вас попрошу, не говорите, где мы и как познакомились. Раньше были знакомы. А то он, узнает, где я была, убьет меня!


предыдущая глава | Потрет женщины в разные годы | cледующая глава