Глава XIV

Новости приходят в Штрельзау

Выйдя из дома 19, Ришенхайм быстро зашагал по Кёнигштрассе, а потом хотел остановить наемный экипаж. Но едва он успел поднять руку, как услышал собственное имя и, оглянувшись, увидел щегольской фаэтон Антона фон Штрофцина, подъезжающий к нему. Антон сам правил, а на другом сиденье лежал огромный букет цветов.

– Куда вы направляетесь? – крикнул Антон, склонившись вперед с веселой улыбкой.

– А вы? Судя по букету, к даме? – отозвался Ришенхайм беспечным тоном.

– Этот маленький букетик – подарок от кузена Хельге фон Тарленхайм. Вас подбросить куда-нибудь?

Хотя Ришенхайм намеревался сперва посетить дворец, предложение Антона, казалось, давало ему предлог для начального визита в более вероятное укрытие.

– Я собирался во дворец узнать, где король. Хочу повидать его, если он уделит мне пару минут.

– Отвезу вас туда потом. Садитесь. Это вы остановили экипаж?

Бросив кучеру крону, Антон переложил букет, освободив место для Ришенхайма рядом с собой.

Лошади, которыми так гордился Антон, быстро преодолели расстояние до моего дома. Фаэтон остановился у двери, и оба молодых человека вышли. Канцлер как раз уходил домой. Он знал обоих и остановился, чтобы поддразнить Антона по поводу букета. Антон прославился роскошными букетами, которые щедро распределял среди дам Штрельзау.

– Надеюсь, это для моей дочери, – с хитрой усмешкой промолвил Хельзинг. – Я люблю цветы, но моя жена не дарит их мне, так что, если бы не дочь, я бы их не видел.

Антон обещал преподнести букет дочери канцлера завтра, так как не может разочаровывать свою кузину. Его прервал Ришенхайм, который, глядя на толпу, ставшую многочисленной, воскликнул:

– Что здесь происходит, дорогой канцлер? Что нужно этим людям? А, королевская карета!

– Королева сейчас у графини, – ответил Хельзинг. – Люди ждут, пока она выйдет.

– На нее всегда стоит посмотреть, – сказал Антон, вставив в глаз монокль.

– А вы посещали ее? – предположил Ришенхайм.

– Ну… да, – неуверенно отозвался канцлер. – Я приходил выразить ей свое почтение.

– Ранний визит!

– Он был более-менее деловым.

– У меня тоже есть дело, и очень важное. Но к королю.

– Я не задержу вас, Ришенхайм, – сказал Антон, стуча в дверь с букетом в руке.

– К королю? – переспросил Хельзинг. – Да, но король…

– Я еду во дворец узнать, где он. Если я не смогу повидать короля, то должен буду сразу написать ему. Мое дело крайне срочное.

– В самом деле, дорогой граф?

– Возможно, вы сумеете мне помочь. Король в Зенде?

Канцлер выглядел смущенным. Антон исчез в доме.

– В Зенде? Право, я не… Извините, но в чем состоит ваше дело?

– Прошу прощения, дорогой канцлер, но это секрет.

– Я пользуюсь доверием короля.

– Значит, вас не обидит, если вы не воспользуетесь моим, – улыбнулся Ришенхайм.

– Вижу, ваша рука пострадала, – заметил Хельзинг, желая переменить тему.

– Между нами говоря, это связано с моим делом. Ну, мне пора во дворец. А может быть, ее величество соизволит помочь мне? Пожалуй, я рискну. В конце концов, она может только отказать.

И Ришенхайм направился к двери.

– О, друг мой, я бы этого не делал! – воскликнул Хельзинг, метнувшись следом за ним. – Королева… ну, очень занята. Она не хочет, чтобы ее беспокоили.

Не обратив на него внимания, Ришенхайм громко постучал. Когда дверь открылась, он попросил дворецкого доложить о нем королеве и узнать, не согласится ли она уделить ему несколько минут. Хельзинг стоял в нерешительности. Толпа радовалась появлению знатных особ и не проявляла желания расходиться. Антон фон Штрофцин не выходил из дома. Ришенхайм остановился на пороге холла, прислушиваясь к голосам в гостиной слева. Он узнал голоса королевы, моей жены и Антона. Затем послышался голос дворецкого:

– Я сообщу графу о пожеланиях вашего величества.

Дверь в гостиную открылась, оттуда вышел дворецкий, а за ним Антон и Берненштейн. Лейтенант держал молодого человека под руку и вел его через холл. Пройдя мимо дворецкого, они приблизились к Ришенхайму.

– Мы встречаемся снова, – с поклоном обратился Ришенхайм к Берненштейну.

Канцлер нервно потирал руки. Дворецкий сообщил, что королева, к сожалению, не может принять графа. Ришенхайм кивнул и, стоя так, чтобы дверь было невозможно закрыть, спросил Берненштейна, знает ли он, где король.

Лейтенанту очень хотелось выпроводить его и Антона и закрыть дверь, но он не осмеливался это демонстрировать.

– Вы хотите снова поговорить с королем? – с улыбкой спросил Берненштейн. – Значит, прошлая беседа была приятной?

Ришенхайм не обратил внимания на укол.

– Отыскать нашего милостивого короля крайне сложно, – саркастически заметил он. – Канцлер не знает, где он, или не желает говорить мне это.

– Возможно, у короля есть причины не хотеть, чтобы его беспокоили, – предположил Берненштейн.

– Вполне возможно, – многозначительно отозвался Ришенхайм.

– А пока что, дорогой граф, я сочту личной услугой, если вы отойдете от двери.

– Я вам мешаю, стоя там? – осведомился Ришенхайм.

– Бесконечно мешаете, граф, – чопорно ответил Берненштейн.

– В чем дело, Берненштейн? – крикнул Антон, заметив, что их голоса и лица становятся сердитыми.

Толпа тоже обратила внимание на враждебное поведение разговаривающих и начала собираться в более компактную группу.

Внезапно из холла донесся громкий хрипловатый голос. Звук этот прекратил ссору и заставил умолкнуть толпу. Берненштейн выглядел испуганным, Ришенхайм – нервным и в то же время торжествующим, а Антон – веселым и довольным.

– Король! – воскликнул он и расхохотался. – Вы нашли его, Ришенхайм!

Толпа услышала его и разразилась приветственными возгласами. Хельзинг повернулся, словно желая упрекнуть их. Разве сам король не требовал секретности? Да, но тот, кто выдавал себя за короля, скорее был готов пойти на любой риск, чем позволить Ришенхайму вернуться и предупредить Руперта о его присутствии.

– Это граф Люцау-Ришенхайм? – осведомился Рудольф изнутри. – Если так, позвольте ему войти и закройте дверь.

Что-то в его тоне насторожило Ришенхайма. Он шагнул назад, но Берненштейн схватил его за руку.

– Раз уж вы хотели войти, входите, – сказал он с мрачной улыбкой.

Ришенхайм огляделся вокруг, как будто думая о бегстве. В следующий момент Берненштейна отодвинули в сторону, и в дверном проеме появилась высокая фигура. Приветствия толпы зазвучали с новой силой. Чья-то рука стиснула руку Ришенхайма, и он нехотя шагнул через порог. Берненштейн последовал за ним, и дверь закрылась. Антон повернулся к Хельзингу, презрительно скривив губы.

– Чертовски много тайн на пустом месте, – заметил он. – Почему вы не могли сказать, что король здесь? – Не дождавшись ответа от возмущенного и озадаченного канцлера, он сбежал по ступенькам и сел в свой фаэтон.

Люди вокруг шумно переговаривались, обсуждая, что привело короля и королеву в мой дом, и надеясь, что они вскоре выйдут и сядут в ожидающую их карету.

Если бы собравшиеся могли видеть происходящее за дверью, их эмоции взбудоражились бы до предела. Рудольф, держа за руку Ришенхайма, повел его по коридору в маленькую комнатку на задней стороне дома с окнами, выходящими в сад. Он не забыл планировку моего дома.

– Закройте дверь, Берненштейн, – приказал Рудольф и повернулся к Ришенхайму: – Полагаю, граф, вы пришли что-то узнать. Теперь вы это знаете?

– Да, – ответил Ришенхайм, собравшись с духом. – Теперь я знаю, что вынужден иметь дело с самозванцем.

– Совершенно верно. А самозванцы не могут позволить, чтобы их разоблачали.

Ришенхайм побледнел. Рудольф стоял перед ним, а Берненштейн охранял дверь. Он был в их власти и знал их тайну. Но знали ли они его секрет – новости, которые привез Руперт Гентцау?

– Слушайте, – продолжал Рудольф. – В течение нескольких часов я буду королем в Штрельзау. За это время я должен свести счеты с вашим кузеном – заполучить кое-что, чем он обладает сейчас. Я отправлюсь на его поиски, а вы останетесь здесь с Берненштейном. Добьюсь я успеха или нет, к вечеру я буду далеко от Штрельзау, и место короля освободится для него.

Ришенхайм слегка вздрогнул, и на его лице мелькнуло торжество. Они не знали, что король мертв.

Рудольф шагнул ближе к Ришенхайму, глядя ему прямо в глаза.

– Не понимаю, граф, почему вы в этом участвуете, – продолжал он. – Мотивы вашего кузена мне хорошо известны. Но меня удивляет, что они кажутся вам достаточно вескими, чтобы способствовать гибели вашей королевы. Уверяю вас, я скорее умру, чем позволю этому письму попасть в руки короля.

Ришенхайм не ответил.

– Вы вооружены? – спросил Рудольф.

Ришенхайм молча бросил на стол свой револьвер. Берненштейн подошел к столу и подобрал его.

– Держите графа здесь, Берненштейн. Когда я вернусь, то скажу вам, что делать дальше. Если я не вернусь, скоро здесь будет Фриц, и вам вдвоем придется придумывать дальнейший план.

– Он не ускользнет от меня во второй раз, – пообещал лейтенант.

– Мы оставляем за собой право поступить с вами, как сочтем нужным, – обратился Рудольф к Ришенхайму. – Но я не хочу убивать вас без крайней необходимости. С вашей стороны будет благоразумно подождать, пока решится судьба вашего кузена, прежде чем пытаться предпринять дальнейшие шаги против нас.

Кивнув, он оставил пленника на попечение Берненштейна и вернулся в комнату, где его ждала королева. С ней была Хельга. Королева поднялась ему навстречу.

– Я не могу терять ни минуты, – сказал Рудольф. – Теперь вся толпа знает, что здесь король. Скоро новость распространится по всему городу. Нужно предупредить Запта, чтобы он любой ценой не допускал этот слух до ушей короля. Я должен исполнить свой долг, а потом исчезнуть.

Королева буквально пожирала глазами его лицо, но произнесла лишь одно слово:

– Да.

– Вам надо вернуться во дворец сразу после моего ухода. Я попрошу толпу разойтись и сразу удалюсь.

– Искать Руперта Гентцау?

– Да.

Какой-то момент королева боролась с переполнявшими ее чувствами, потом подошла к Рудольфу и сжала его руку.

– Не уходите, Рудольф, – взмолилась она тихим дрожащим голосом. – Он убьет вас! Я предпочитаю, чтобы письмо попало к королю, чем чтобы вы… Пожалуйста, не уходите!

– Я должен, – так же тихо отозвался Рудольф.

Королева снова стала умолять его, но тщетно. Хельга направилась к двери, но Рудольф остановил ее.

– Нет, – сказал он. – Вы должны оставаться с королевой и сопровождать ее во дворец.

Послышался скрип колес подъезжающей кареты. Я уже встретил Антона фон Штрофцина и узнал от него, что король находится в моем доме. Комментарии и шутки толпы подтверждали эту новость.

– Смотрите, как он спешит! – говорили они. – Он заставил короля ждать. Теперь ему не поздоровится.

Не обращая на них внимания, я взбежал по ступенькам к двери. Мне открыла жена.

– Боже мой! – прошептал я. – Все эти люди знают, что он здесь, и принимают его за короля?

– Да, – ответила она. – Мы не могли этому помешать. Он сам появился в дверях.

Все было хуже, чем я ожидал. Не два или три человека, а целая толпа стала жертвой ошибки. Все они не только слышали, что король в Штрельзау, но и видели его.

– Где он? – спросил я и быстро последовал за Хельгой в комнату.

Королева и Рудольф стояли бок о бок. Мистер Рассендилл поспешил мне навстречу.

– Все в порядке? – с нетерпением осведомился он.

Я забыл о присутствии королевы и не выразил ей своего почтения. Схватив Рудольфа за руку, я крикнул:

– Они принимают вас за короля?

– Да, – ответил он. – Господи, почему вы так побледнели? Мы все уладим. К вечеру я уеду.

– Уедете? Какой от этого толк, если вас считают королем?

– Постарайтесь, чтобы это не дошло до короля. Я не смог этому помешать. Как только я разберусь с Рупертом, я исчезну.

Они втроем смотрели на меня, удивляясь моему испугу и волнению. Рудольф снова попытался меня успокоить.

– Чтобы свести счеты с Рупертом, мне не понадобится много времени. Мы должны заполучить письмо, иначе оно попадет к королю.

– Король никогда не увидит письма, – вымолвил я, опускаясь на стул.

Они молчали. Я испытывал странное чувство беспомощности. Мне оставалось только сообщить им жестокую правду и предоставить действовать самостоятельно. Я ничего не мог предпринять.

– Король никогда не увидит письма, – повторил я. – Руперт сам об этом позаботился.

– Что вы имеете в виду? Вы не встретились с Рупертом и не забрали письмо?

– Да, но король никогда не сможет прочитать его.

Рудольф схватил меня за плечо и встряхнул – очевидно, я производил впечатление спящего или находящегося в ступоре.

– Почему не сможет? – допытывался он.

Я снова посмотрел на них, но на сей раз мои глаза задержались на лице королевы. Думаю, она первая поняла смысл моих слов. Ее рот приоткрылся, а напряженный взгляд не отрывался от моего лица. Я провел рукой по лбу и, тупо глядя на нее, произнес:

– Король не сможет прочитать письмо. Он мертв.

Хельга негромко вскрикнула. Рудольф застыл как вкопанный. Королева продолжала смотреть на меня в безмолвном ужасе.

– Руперт убил его, – продолжал я. – Руперта атаковал пес, а потом Герберт и король, но он убил их всех.

Все молчали. Королева с трудом отвела глаза от моего лица и посмотрела на Рудольфа Рассендилла, а он на нее. Потрясенная Хельга упала в кресло, истерически всхлипывая. Во взгляде королевы, устремленном на ее возлюбленного, я видел горе, раскаяние и в то же время невольную радость. Рудольф взял ее за руку, но она вырвала ее почти резко и закрыла лицо обеими руками.

Рудольф повернулся ко мне:

– Когда это произошло?

– Прошлой ночью.

– И ко… он сейчас в охотничьем домике?

– Да, с Заптом и Джеймсом. – Я наконец взял себя в руки. – Никто еще об этом не знает. Мы опасались, что кто-то может принять вас за него. Господи, Рудольф, что нам делать теперь?

Губы мистера Рассендилла были плотно сжаты. Он слегка нахмурился, а голубые глаза стали неподвижными. Мне казалось, будто он забыл обо всем, даже о нас, поглощенный какой-то мыслью. Королева осторожно коснулась его руки. Он вздрогнул, словно от неожиданности, и вновь погрузился в транс.

– Что нам делать, Рудольф? – повторил я.

– Я намерен убить Руперта фон Гентцау, – ответил он. – Об остальном поговорим позже.

Рудольф потянул шнур звонка.

– Прикажите этим людям разойтись, – велел он. – Скажите им, что я хочу отдохнуть. Потом пришлите для меня закрытую карету – не позднее, чем через десять минут.

Слуга удалился с низким поклоном. Королева, до сих пор сохранявшая внешнее спокойствие, внезапно впала в возбуждение, которое не могло умерить даже наше присутствие.

– Рудольф, должны ли вы уходить? Так как… так как это произошло, то…

– Тише, дорогая леди! – шепнул он и продолжал более громко: – Я не хочу вторично покидать Руританию, оставив в живых Руперта Гентцау. Фриц, пошлите Запту сообщение, что король в Штрельзау – он поймет – и что королевские инструкции поступят к середине дня. Когда я убью Руперта, то посещу охотничий домик на пути к границе.

Рудольф повернулся к двери, но королева задержала его.

– Вы придете повидать меня перед отъездом? – спросила она.

– Я не должен…

Его решительный взгляд внезапно смягчился.

– Придете?

– Да, моя королева.

Я вскочил, охваченный приступом страха.

– Господи! – воскликнул я. – А если Руперт убьет вас там, на Кёнигштрассе?

Рудольф повернулся ко мне.

– Не убьет, – ответил он.

Королева, все еще глядя на Рудольфа и, казалось, забыв о терзавшем ее сне, не обратила внимания на мои слова и снова спросила:

– Вы придете, Рудольф?

– Приду, моя королева. – И он вышел, поцеловав ей руку.

Какой-то момент королева стояла неподвижно. Потом она неожиданно подбежала к креслу, где сидела моя жена, упала на колени и спрятала лицо в юбке Хельги. Я слышал ее судорожные рыдания. Хельга посмотрела на меня – по ее щекам текли слезы. Я повернулся и вышел. Возможно, Хельге удастся утешить королеву. Я молил Бога, чтобы он ниспослал ей утешение, хотя бедняжка, сознавая свой грех, не осмеливалась просить Его об этом.