А ЧТО, ЕСЛИ…:

В мире так много всего происходит. Могут произойти ужасные вещи. От этого в голову лезут грустные мысли.

Твоя Мама может умереть. Это самое ужасное на свете.

Сперва человек болеет. А потом умирает.

Мама больна. Она лежит в постели, страшно бледная, с невидящим взглядом. Две женщины сидят у ее кровати. Сидят и ждут. Одна вяжет. Другая копошится с теплой водой и салфетками.

Мама протягивает тебе свою влажную руку. Она улыбается, но взгляд у нее странно невидящий. На комоде стоит ваза с пурпурно-красными цветами. Это розы. У них приторно-сладкий запах, такой резкий, что свербит в носу и щиплет глаза. На стеблях у них шипы, похожие на кошачьи когти.

— Амальд, собирайся, мы с тобой пойдем покупать сюрпризные пакетики!

Тетя Нанна одета по-зимнему: в высоких сапожках на пуговицах, в отороченной мехом жакетке и варежках. Она пылает. Что она пылает румянцем, это ты однажды слышал, как кто-то про нее сказал. Смешное выражение. Пылает ведь, вообще-то, только огонь. Нет, красные розы — они тоже пылают…

Сюрпризные пакетики — голубого цвета. И на каждом глянцевая картинка. А внутри — белые мятные лепешки и какая-нибудь вещица: или колечко на палец, или цветная шапочка из жатой папиросной бумаги, а то черный лакричный петушок или же свистулька.

Кольцо врезается в палец, свистулька пищит так пронзительно, что больно ушам, мятные лепешки только жгут язык. Ну их, не нужны тебе эти голубые пакетики с кольцами да свистульками. Ты готов расплакаться при воспоминании о красных розах со свирепыми кошачьими когтями, о двух молчаливых женщинах и своей больной Маме.

Когда человек умирает, его закапывают в землю, и он остается один лежать на кладбище.

— Но душа улетает в Царствие Небесное, к Господу Богу.

Да, но это высоко-высоко, за самой высокой из Неизвестных Скал, или где-то ужасно далеко, за Краем Света.

С моря, серого и хмурого, дует ветер. Ветер задувает в рот и в нос, просто некуда деваться от сплошного назойливого ветра. В конце концов остается лишь этот безжалостный ветер, от которого некуда деться, неумолимый ветер, наполненный хриплым птичьим криком и хлопаньем недосохшего белья на веревках.

И еще звучит в ушах песня, самая печальная на свете, хотя Тетя Нанна пылает, напевая ее:

И ты не можешь не думать о красных розах с их удушливым запахом и загнутыми кошачьими когтями.

И в голову лезет это ужасное «А что, если…».