Глава 3

. Спектакль окончен.

Кащей стоял на балконе своих покоев и приводил иллюзию на своих доспехах, призванную скрыть настоящее снаряжение. А точнее, небольшой парашют, подогнанный в специальном рюкзаке максимально плотно, чтобы скрыть наличие предмета.

Звезды только-только начали зажигаться на небосклоне, и край полной луны едва самым краем показался из-за горизонта.

Что бы не готовила ведьма, делала она это с размахом. В башню, в которой она готовила "сюрприз для дорогого гостя" вход Кащею был закрыт, что еще больше подогревало его любопытство. За долгие тысячелетия жизни бессмертного злодея его убивали столько раз, что любой другой уже сошел бы с ума, но только не он. Никогда не унывая и поражаясь человеческой изворотливости и извращенности, Кащей запоминал самые любопытные способы, чтобы вдоволь потом поглумиться над пойманными "злоумышленниками". От его рассказов и баек у простых смертных кровь стыла в жилах.

От задумчивости его отвлек тихий мышиный писк. Возле правого сапога по стойке смирно стояла крупная мышь в алюминиевых доспехах с серебряной вилкой в лапках. На острие вилки был наколот клочок бумаги.

- Вольно, рядовой, - пробормотал Кащей, после чего забрал клочок бумаги.

Мышь, избавившись от записки, отсалютировала вилкой и скрылась в щели между плитами стен. Проводив её задумчивым взглядом, Кащей усмехнулся и развернул сложенный вчетверо клочок бумаги.

- "Хозяин, эта баба совсем дурная! Мяу! Если что-то пойдет не так, то ритуал не только взорвет башню, но и разрушит весь остров!"

"То, что остров упадет, это не новость, сам так планировал устроить!"

"В деревушке Подосиновке вблизи земель Кащея Бессмертного уже который день деревенские кузнецы работали не покладая рук и спали по полчаса в день. Пришла великая беда, и теперь долг простых смертных - вооружить своих ге... будущих героев, потомков богатырей былинных, чей род испокон веков сохранял покой и порядок на земли русской.

Деревенские жители разослали вести во все соседние деревни о грядущих бедах, что нависли Дамокловым мечом над..."

Баюн почесал пером за правым ухом, после чего, мяукнув, отложил его в сторону. Взяв новый лист, он, обманув стальной наконечник, надетый на гусиное перо, в чернильницу в правом углу стола, продолжил водить пером по бумаге.

"И тогда явились три потомка богатырей былинных, дабы покарать вернувшегося легендарного злодея Руси-матушки, и бросили они клич по земле русской, о..."

- Мяу! Опять не то! Мя!

Отложив писчие принадлежности, кот спрыгнул на пол и, подойдя к шкафу, где хранились запасы пергамента и бумаги, воровато оглянулся, после чего достал оттуда горшок сметаны.

- Для музы... мя!

- Так вот кто с утра стащил всю сметану! - голос рыжеволосой Анны, рассерженно прозвучавший из-за спины кота, заставил Баюна подавиться и закашляться. - А я еще думала, что ж ты, шкура блохастая, так мало ешь с утра!

В воздухе на высоте человеческого роста на старом, потрепанном помеле висела рыжеволосая ведьмочка, закинув ногу на ногу и опершись левой рукой на древко помела.

- Мя! В-в-ве...

- Что-что? - веселый голос рыжеволосой девушки заставил кота вздрогнуть и заткнуться.

- ВЕЧНО ТЫ ЖАДНИЧАЕШЬ! МЯ! - набрался храбрости Баюн и обиженно выпалил с укором в лицо Анны.

Глаза девушки стали "квадратными", после чего ее транспортное средство колыхнулось в воздухе. Помещение библиотеки огласил заливистый девичий смех.

- На сегодня прощаю, но в следующий раз смотри у меня-я-я-я... Ведьмочка, сделав круг по библиотеке, подняв тем самым в воздух ворох бумаг, вылетела в распахнутое окно под самым потолком помещения.

Баюн тоскливо проводил взглядом Анну, после чего, поминая ее недобрым словом, принялся собирать разбросанные ветром по библиотеке листы бумаги и пергаментные свитки.

Закончив с приборкой, Баюн потрепал усы с правой стороны морды и, тяжело вздохнув, пробормотал:

- Мя! Да как же записать о похождениях трех придурков, решившихся поднять мятеж против Кащея? Мя! Жалкое подобие трех былинных...

- Милорд Карл Щей, Леди Эльвира приглашает вас в праздничную башню для вечернего ужина, - на пороге кащеевских покоев стояла темноволосая "служанка".

- О! Ист есть великолепно! Куда я ест идти, о милай фройляйн?

- Прошу, милорд, я провожу вас, - с поклоном произнесла "служанка".

Кащей радостно оскалился и направился за молодой служанкой. От него не укрылся задумчиво любопытный взгляд девушки, брошенный на его странный по здешним меркам костюм.

- Однако поздний у нее ужин. Уже практически полночь, если судить по часам. Хотя ее качественная иллюзия, наложенная на купол от насекомых над замком, соотносилась разве что с ранним вечером, часов эдак восемнадцать-девятнадцать.

Того, кто придумал узкую винтовую лестницу, ведущую на пятидесятиметровую башню, с каждым витком хотелось спустить по ней вниз все больше и больше. "Служанка" отстала на четвертом этаже.

Помещение было занавешено пурпурными занавесками, а пол покрывал широкий ковер с густым ворсом и полным отсутствием каких - либо рисунков или орнаментов. Тоже пурпурного цвета.

Возле небольшого стола, на котором стояли два золотых подсвечника с серебристыми свечами, стояла Эльвира во всей своей красе. Полуоблегающее черное платье, сильно зауженное в талии и под грудью, красиво подчеркивало стройную фигуру хозяйки замка. Водопад черных волос ниспадал на обнаженные плечи. Тут я обратил внимание на крупный рубин в кулоне в ложбинке грудей. От него веяло магией, очень и очень темной... он так и поблескивал отражением пламени свечей.

- Ох, майн готт! Ви есть самый великоленый украшений сегодняшний вечер, миледи! - Кащей с лязгом упал на одно колено, а про себя тихо выругался. Про доспехи он чуть не забыл, но Эльвира не заметила, либо сделала вид, что не заметила. - Ви есть сфет души и сердца!

- О граф, вы так галантны, - Эльвира протянула руку для поцелуя. - Давайте приступим к ужину, наш повар так старался угодить вам.

Во время поцелуя Кащей умудрился попробовать на зуб крупный перстень с алмазом и едва не подавился выпавшим из оправы камнем. Золото оказалось некачественным, очень мягким. Улыбнувшись, он незаметно выплюнул камень в сторону.

Когда Эльвира стала присаживаться за стол, Кащей поспешил пододвинуть кресло и едва не упал. Кресло оказалось неподъемным и не сдвинулось ни на миллиметр, пришлось подвинуть столик. При этом довольная улыбка Эльвиры вышла донельзя удивленной.

На всякий случай подвигав свое кресло и удостоверившись, что оно не такое тяжелое, спокойно присел. Точнее относительно спокойно.

Слуги появились из-за пурпурных занавесок с подносами и быстро принялись сервировать стол.

- Советую попробовать красного вина урожая более ста лет, чудом не превратившегося в уксус, обладает поистине великолепным букетом.

- Непременно, о майн либен фройляйн! - Кащей поднял золотой кубок, оценивающе взвешивая в руках и прикидывая, сколько в нем настоящего золота, как в него тут же налили из темного кувшина. - О, Данке шон!

Осторожно понюхав аромат из бокала, Кащей нахмурился. Помимо вина пахло чем-то знакомым... Чем-то очень знакомым...

- Не правда ли, дорогой граф, великолепный аромат?

- Та, та... м-м-м... Я-я, майн либен...

На вкус вино было отменным...

-Кровь!

В вине была кровь!

- Жаль, мой дорогой граф, что нам придется так быстро прощаться!

В следующий миг изящный столовый нож из ее правой руки, пролетев полутораметровое расстояние, вошел аккурат в сердце Кащея, пройдя сквозь стальной нагрудник, словно тот был сделан из мягкого воска.

По правой щеке Эльвиры потекла слеза.

Короткий пасс руками, и стол, заполненный яствами, пурпурные занавески и густой ковер исчезли в клубах дыма, перенеслись в соседнее помещение. С Кащея спала иллюзия, и он предстал перед плачущей ведьмой в своем истинном облике.

Вокруг тела Кащея стал вспыхивать круг с вписанной в него пентаграммой. Ведьма, встав со своего трона, принялась читать древнее заклинание, позволяющее поглощать прожитые годы убитого, возвращая ее к прежней молодости.

Ведьма молодела на глазах. Ее слегка бледноватая кожа стала покрываться румянцем.

Внезапно лежавший мертвым Кащей открыл глаза и, вынув золотую утварь, с тоской переломил пополам:

- Дешевая подделка.

- НЕЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!

Ведьма, не ожидавшая, что тело оживет, в ужасе отшатнулась в сторону, тем временем Кащей спокойно подошел к дальней стене и, пробормотав заклинание, вынес большую часть стены.

Эльвира молодела все быстрее и быстрее, успев к этому моменту превратиться в одиннадцатилетнюю девочку, с ужасом кутаясь в ставшее ей велико платье.

- Благодарю за ужин, миледи, - Кащей издевательски усмехнулся и дернул за кольцо на лямке.

Порывом ветра его вынесло из частично разрушенной башни. После чего на фоне полной луны промелькнула фигура улетающего злодея, повисшего на гигантском черном шатре с изображением скалящегося белого черепа и скрещенных костей.

А в башне осталась плачущая двухлетняя девочка, окруженная десятком обескураженных учениц. Ведьмочки просто не представляли, как вернуть госпоже ее прежний возраст.

Кащей спускался в самую чащу ночного леса.

- Эта блохастая шкура мне наврала! Замок рассыплется, замок рассыплется! - Кащей сплюнул, едва не пожалев об этом, ветер, словно в обиду, едва не вернул плевок обратно. - Летит, как летел!

Достав откуда-то длинную плоскую коробочку, Кащей нажал одну единственную кнопку на ней.

Грянул гром, и летающий остров стал снижаться.

- Вот теперь порядок!

Зловещий смех Кащея, медленно спускавшегося с неба, распугал обитателей леса в радиусе полукилометра. Леший, хранитель темного леса, тяжело вздохнул и помянул "добрым" словом богов, что ниспослали Кащея на его бедную лиственную голову.

Три русалки сидели на широкой ветви Лукоморского дуба и по естественной женской привычке наводили макияж, поочередно отбирая друг у друга зеркальце. Так как это были русалки, макияж приходилось использовать водостойкий, что немного было неудобно... сидя втроем на ветви, кто-то постоянно соскальзывал...

Бултых!

- МЯ-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-ЯУ! - мурявк Барсика был слышан далеко за заколдованным лесом. - Нашли время, дур-ры! Мя!

Баюн со страдальческим видом стал собирать измоченные листы драгоценной бумаги и выкладывать на траве, чтобы высушить на ярком солнце. Камней, чтобы придавить листки, не хватило, в итоге русалки с диким хохотом наблюдали, как Баюн оставшиеся листы придавил всеми четырьмя лапами и хвостом.

В двадцати метрах от дуба, в камышах, за этой же картиной наблюдали трое богатырей. Ожидание Кащея Бессмертного вынудило их прибегнуть к маскировке: у первого к голове было привязано гнездо с домашней уткой (дикую, к сожалению, поймать не удалось), второй облепился тиной с ног до головы, третий просто измазался грязью и привязал к спине и груди несколько хлыстов камышей.

- Чей-то он делает?

- Да играется с листами, наверное, чего хочешь от кошки?

- Это кот!

- Да хоть пес, разница небольшая!

- Тс-с-с-с-с! Придурки! Услышат ведь!

Баюн при громовом шипении затравленно обернулся, едва не выпустив листы. Шерстьу бедного кота стала дыбом. Так шипеть могла поистине огромная змея!

Бултых!

Кота обдало водой, несмотря на то, что он отошел подальше от озера.

- МЯ-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я!

Как бы он не любил бумагу, больше всего он боялся воды!

Три богатыря возвращались побитые, исцарапанные, в изорванных кольчугах. Не стоило им пугать шипением Баюна...

Отрывок из летописного дневника Баюна:

И тогда коварным обманом мой господин великий, темный царь всея Руси, да пусть покарают боги головы, не признающие его власти смертных царей... (дважды перечеркнуто) ...обманом наказал коварную ведьму и лишил ее желанного, превратив в двухлетнего ребенка, дабы дать еще один шанс вступить на путь истинный...

"Скорее просто понравилась коварная ведьма, слишком уж романтичный царь, и слишком она в его вкусе..." (Приписка тайным шифром, понятным только баюнам).

... замок на небесах заставил приземлиться на логово людоеда, (успевшего грамотно сделать ноги от греха подальше), и избавил тем самым округу от очередного злодея! (еще неизвестно кем вырастет ведьма).

П.С. Золото оказалось поддельным. Слишком много примесей.