Глава 28

Единственным предметом мебели, который стоял еще на рыболовной базе и который я сохранил в нашем новом доме, была огромная чугунная ванна на четырех львиных лапах. Чарли сказал, что она весит фунтов триста. Ванна была мне почти по пояс глубиной и выглядела так, словно когда-то служила частью обстановки борделя, но Эмма в нее буквально влюбилась. Она пускала в ванну струю теплой, но не горячей воды и, пока та наполнялась, выщипывала брови или удаляла волоски в носу, глядя на себя в зеркало над раковиной. Прочихавшись после очередной косметической процедуры, Эмма погружалась в ванну и долго сидела в ней, читая и периодически подливая горячей воды. Я думаю, так она прочла не меньше сотни книг, причем не самых тонких. Горячая вода, сложенное под головой полотенце, ноги на дальнем бортике – в ванне Эмма чувствовала себя на редкость уютно.

Иногда я заглядывал к ней и спрашивал, не нужна ли ей компания. И довольно часто Эмма смотрела на меня поверх книги, переносила закладку на новое место и кивала. Тогда я тоже забирался в ванну и откидывался на бортик рядом с ней, а Эмма читала мне вслух, а я массировал ей икры. Из ванны мы обычно выбирались красные и сморщенные, как изюм.

Теперь ванна была дорога мне и как память, к тому же, если бы я вдруг захотел от нее избавиться, мне пришлось бы разобрать половину дома. Эта штука и впрямь была настолько тяжелой, что нам с Чарли пришлось дополнительно укреплять пол в ванной комнате, чтобы он мог выдержать ее чудовищный вес плюс вес воды и того, кто в ней купается. Чтобы затащить ее на второй этаж, мне понадобилось нанять двух крепких парней, да и то пришлось им помогать. Ванну мы поставили у дальней стены – рядом с окном, которое выходило на озеро.

Когда все было готово, Чарли, принимавший в подъеме живое участие, покачал головой:

– Дело, конечно, твое, но я, честное говоря, не пойму, зачем ты решил водрузить здесь это старье.